В статье раскрывается содержание и сущность принципа непосредственности. Рассматривается влияние внедрения информационных технологий в гражданское судопроизводство, а также цифровой трансформации на содержание указанного принципа. Делается вывод о необходимости совершенствования российского законодательства в условиях развития современного мира.
Ключевые слова: принцип непосредственности, содержание принципа непосредственности, судебное заседание, доказательства, информационные технологии.
Принципы гражданского процессуального права являются базовыми руководящими положениями, на которых основывается правовое регулирование и правоприменение. Они определяют движение процесса, реализацию сторонами своих процессуальных прав, а также все иные, значимые для разрешения дела вопросы.
Принцип непосредственности является важным принципом как один из руководящих положений в судопроизводстве. В соответствии с частью 1 статьи 157 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу, а часть 2 указанной статьи устанавливает, что разбирательство по делу происходит устно и при неизменном составе судей. В свою очередь согласно части 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.
Таким образом, закон отражает сущность и содержание принципа непосредственности: самостоятельное исследование судом доказательств по делу и присутствие при рассмотрении дела на всех этапах судебного разбирательства каждого из судей, выносящие решение по делу. Доказательства воспринимаются в процессе личного общения с человеком либо осматривая, изучая и иным образом воспринимая сведения о фактах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела и зафиксированных на предметах неживой природы [5, с. 3].
По мнению Е. А. Зинченко, суд должен основывать свое решение по делу исключительно на доказательствах, проверенных и исследованных в рамках заседания суда [4, с. 28].
Однако из указанного принципа существует множество исключений, в связи с чем представляется, что принцип непосредственности — один из наиболее сложных принципов в части его применения.
Так, с появлением возможности использовать в судопроизводстве различные технологии возникают вопросы по соотношению и взаимовлиянию принципа непосредственности и соответствующих новелл законодательства.
Среди современных авторов существуют мнения о необходимости закрепления новых принципов, например, принципа дистанционности, либо предложения о необходимости разработки новых подходов к сущности и содержанию принципа, поскольку появление технологий в судопроизводстве значительно влияет на них [3, с. 111].
Действительно, информатизация судопроизводства гарантирует и способствует реализации некоторых принципов, таких как гласность, независимость судей, доступность, соблюдение разумных сроков. Однако одновременно она «нарушает границы» действия других принципов, например, непосредственности и состязательности.
Использование системы видеоконференц-связи или режима веб-конференции исключает возможность личного непосредственного общения суда с участниками процесса. Объяснения даются участниками лично, судом заслушиваются также лично, однако при использовании технологии, посредством которой происходит данное общение, сам процесс общения уже нельзя назвать непосредственным.
Так, при дистанционном общении у суда отсутствует объективная возможность оценить психоэмоциональное состояние лица, так как при личном общении он может обратить внимание на мимику, жесты, громкость голоса, выражение тревоги, волнения, равнодушия и т. п. Это влияет на общую оценку одного из видов средств доказывания — объяснение лица. Также необходимо учитывать, что возможны некоторые технические неполадки, ухудшение качества связи, особенности технического устройства.
Однако даже с превосходным качеством видео и звука не представляется возможным приравнять общение посредством технологий к личному непосредственному общению.
В случае сравнения способов получения и исследования такого вида доказательства как показания свидетелей: посредством информационных технологий и судебного поручения, полагается, что у судебного поручения преимуществ меньше. Видео-конференц-связь или режим веб-конференции позволяют суду, рассматривающему дело, выслушать свидетеля лично и задать ему вопросы. Задать вопросы могут и стороны. Это все исключается в случае допроса свидетеля в порядке выполнения судебного поручения.
Отметим, что для исследования вещественных доказательств имеет важное значение место их нахождения или хранения, а также то, что невозможно изготовить их копию. В этой связи при дистанционном участии в судебном заседании лицам, участвующим в деле, необходимо заранее ознакомиться с ними, чтобы обеспечить возможность их участия в исследовании доказательств. Например, в случае хранения вещественных доказательств в суде, они непосредственно исследуются в судебном заседании.
Из сущности и содержания принципа непосредственности вытекает порядок осмотра и исследования вещественных доказательств по месту их нахождения, согласно которому обязательна фиксация в протоколе, возможны фотографирование, аудио- и видеозапись и последующее исследование указанных материалов в судебном заседании. Вместе с тем не имеет значения форма проведения судебного заседания. Гарантией же принципа непосредственности является в данном случае обязанность суда по извещению лиц о времени и месте осмотра и исследования доказательств.
Однако необходимо отметить, что в случае проведения судебного заседания посредством видео-конференц-связи либо в режиме веб-конференции и одновременно в случае, если лица, участвующие в деле, заявляют ходатайство о приобщении к делу новых доказательств, рассмотрение ходатайства по существу и исследование нового доказательства без отложения судебного заседания практически невозможно. В таком случае, учитывая в том числе принцип непосредственности, суд и другие участвующие в деле лица, если у них отсутствует указанные доказательства, должны лично и непосредственно ознакомиться с ними.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что общение с помощью различных технологий, в том числе видео-конференц-связи или режима веб-конференции невозможно назвать непосредственным.
Кроме того, существует еще одна сложность в рамках реализации принципа непосредственности — новые средства доказывания, обусловленные цифровизацией (документы, подписанные электронной подписью, электронная почта, различные мессенджеры, Интернет и т. д.).
В российском законодательстве отсутствует подробная процедура проверки достоверности электронных доказательств судом. В качестве их образа, как правило, представляется информация на бумажном носителе, что иногда затруднительно для проверки идентичности с образом информации на электронном носителе. Для этого может потребоваться помощь специалиста [1, с. 302].
Кроме того, в настоящее время стремительно движется вперед развитие технологий искусственного интеллекта. В каких-то случаях искусственный интеллект может использоваться в судебной деятельности и без нарушения принципа непосредственности, в отличие от других, когда можно с помощью него существенно исказить доказательства [2, с. 90].
Таким образом, в целях эффективного использования информационных технологий без нарушения принципа непосредственности необходимо предусмотреть четкую и понятную процедуру установления личности участвующего, определить порядок и способы воздействия суда на участников веб-конференции в случае нарушения порядка в судебном заседании, установить способы заявления ходатайств, передачи документов и иных доказательств для их приобщения к материалам дела.
Также в целях недопущения злоупотребления правом сторон при предоставлении электронных доказательств и устранения неопределенности в части их исследования необходимо внести изменения в российское гражданское законодательство, которые касаются правового регулирования электронных средств доказывания.
В условиях цифровой трансформации принцип непосредственности не может оставаться неизменным, поскольку цифровизация прямо влияет на его содержание. Новые технологии в какой-то степени упрощают процессуальный порядок, но и одновременно создают новые проблемы на практике. В этой связи необходимо предусмотреть понятный для участников процесса и прозрачный порядок применения цифровых технологий.
Литература:
- Василенко, О. В. Проблемы реализации принципа непосредственности в условиях цифровизации / О. В. Василенко. — Текст: непосредственный // Право и государство: теория и практика. — 2021. — № 11. — С. 302–304.
- Дрозд, Д. О. Непосредственность судебного разбирательства при использовании искусственного интеллекта / Д. О. Дрозд. — Текст: непосредственный // Российской юридический журнал. — 2022. — № 4. — С. 87–98.
- Зеленская, Л. А. Изменение содержания принципа непосредственности как следствие внедрения новых технологий в судопроизводство / Л. А. Зеленская. — Текст: непосредственный // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. — 2022. — № 4. — С. 111–113.
- Зинченко, Е. А. Судебная власть и принципы отправления правосудия / Е. А. Зинченко. — Текст: непосредственный // Судебная система и гражданское общество России. К 150-летию Судебной реформы: Материалы международной научно-практической конференции. — 2015. — № 1. — С. 28–31.
- Рыжков, К. С. Пределы применения принципа непосредственности в гражданском процессе / К. С. Рыжков. — Текст: непосредственный // Юридические исследования. — 2020. — № 1. — С. 2–7.
