Особенности участия органов публичной власти в арбитражном процессе



В статье отражены основные особенности правового регулирования участия органов государственной власти в арбитражном процессе в качестве истцов, ответчиков и третьих лиц.

Ключевые слова: арбитражный суд, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, органы государственной власти, судебная практика.

В современной России вопросы эффективности государственной власти связаны с разделением ее на законодательную, исполнительную и судебную.

Эффективность российского правосудия во многом зависит, в частности, от того, насколько государство в лице своих органов способно осуществлять свои полномочия по защите прав, свобод и интересов других лиц, реализуя тем самым правозащитную (правоохранительную) функцию.

В настоящее время наблюдается тенденция усиления участия государства в различных сферах жизнедеятельности, что естественным образом отражается и на процессуальных отношениях. В данном случае речь идет об арбитражном процессе.

Наравне с гражданами, юридическими лицами и публично-правовыми образованиями в лице Российской Федерации и муниципальных образований субъектами гражданских процессуальных отношений являются также субъекты Российской Федерации и иные субъекты публичной власти [11, с. 53].

Действующее процессуальное законодательство предусмотрело возможность участия публичных органов власти в арбитражном процессе в качестве истцов, ответчиков и третьих лиц. Вместе с тем, в связи с особым правовым статусом органов публичной власти процессуальное законодательство закрепляет некоторые специфичные нормы, подчеркивающие публичность отношений, возникающих в связи с их участием [6, с. 155].

Из диспозиции статьи 53 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) [1] следует, что возможность обращения органа публичной власти допускается лишь с целью защиты публичных интересов.

Под публичным интересом в современной юридической литературе следует понимать признанный государством и обеспеченный правом интерес социальной общности, удовлетворение которого служит гарантией ее существования и развития [7, с. 85]. По мнению Е. С. Смагиной, цель участия государства в цивилистическом процессе заключается в защите государственных интересов, отражающих интересы общественные, приобретающие свойство публичности через отражение в праве и обеспечение их реализации государством [9, с. 28].

Указанное понятие не имеет легального определения в арбитражном процессуальном законодательстве, однако его можно расширенно толковать в части возможного участия органов государственной власти в судебных делах [7, с. 65]. Вместе с тем из пункта 75 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что под публичными интересами следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечения безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды [2]

Поскольку необходимость защиты публичного интереса следует рассматривать как основание, допускающее возможность обращения в суд органов публичной власти, то такая защита является возможностью защиты прав и интересов неопределенного круга лиц. Изложенное исходит из смысла статьи 53 АПК РФ. При этом, процессуальное законодательство не содержит прямого указания на защиту чужих прав и интересов.

При обращении в защиту публичных интересов публичные органы власти реализуют свою компетенцию и властные полномочия, при этом не являясь непосредственными выгодоприобретателями, так как предъявленные ими требования направлены на защиту публичных интересов.

При этом формулировки статьи 53 АПК РФ содержат отсылочный характер к нормам федерального законодательства, в котором должна предусматриваться возможность обращения государственного или муниципального органа в арбитражный суд за защитой публичного интереса. В этой связи, в отношении вопросов защиты чужих прав и интересов в действующем законодательстве наметилась тенденция сокращения оснований для обращения в арбитражный суд со стороны федеральных, государственных и муниципальных органов власти.

С учетом изложенного и исходя из диспозиции норм арбитражно-процессуального законодательства следует понимать, что органы публичной власти могут выступать истцами, ответчиками и привлекаться в качестве третьих лиц для участия в процессе. Правовой статус органов публичной власти соответствует правовому статусу конкретной стороны спора, поскольку указанное исходит из принципа равноправия и состязательности, следовательно, органы публичной власти осуществляют все права обязанности, предусмотренные главой 5 АПК РФ.

Порядок обращения в арбитражный суд публичных органов власти в порядке статьи 53 АПК РФ подчинен общему порядку, определенному в арбитражном процессуальном законодательства. В обращении заявителей должно быть указано, в чем заключается нарушение публичных интересов или прав и (или) законных интересов других лиц, послужившее основанием для обращения в арбитражный суд. На заявителе лежит бремя доказывания заявленных требований. Лицо, предъявившее исковое заявление, несет обязанности и пользуется правами истца. Отказ органа от предъявленного им иска не лишает истца права требовать рассмотрения дела по существу, поскольку в делах о защите прав других лиц фактически два истца — истец в процессуальном смысле, возбудивший дело, и истец в материально-правовом смысле, чьи интересы защищаются в арбитражном суде, так как именно он и является субъектом спорного материального правоотношения.

Вместе с тем во многих случаях защита публичных интересов в арбитражном процессе не связана с защитой интересов конкретных лиц в данном процессе (например, иск о ликвидации юридического лица, иск Центрального банка РФ о ликвидации коммерческого банка, у которого отозвана лицензия и др.), поэтому развитие процесса зависит целиком от соответствующего органа, обратившегося с иском в арбитражный суд.

Сам по себе вопрос об участии органов публичной власти по-прежнему является дискуссионным, поскольку, кроме статуса лица, участвующего в деле, орган публичной власти наделен достаточным количеством властных полномочий, которые ставят противоположную сторону изначально в более слабое положение. Это исходит из возможности более оперативного получения информации по делу, поскольку публичные органы власти включены в систему так называемого межведомственного взаимодействия, следовательно, подавать документы и направлять запросы они могут эффективнее, чем иные участники процесса [8].

Дискуссионным также остается вопрос возможности заключения мирового соглашения в делах, в которых в качестве одной из сторон спора выступают представители органов государственной власти. Процессуальное законодательство не допускает каких-либо ограничений в заключении мировых соглашений, однако они могут устанавливаться законодательными актами, регулирующими их деятельность и правомочия. Так, например, при утверждении мирового соглашения в делах о несостоятельности (банкротстве) при участии уполномоченного органа (Федеральной налоговой службы), выступающего в качестве заявителя по делу, необходимо соблюдение ряда условий, таких как установление в проекте мирового соглашения полного погашения требований об уплате обязательных платежей и требований РФ по денежным обязательствам ежемесячно, пропорционально, равным долями в течение года и предоставление третьим лицом обеспечения исполнения должником условий мирового соглашения в виде залога имущества, поручительства и т. д.

Еще одной формой участия органов публичной власти в арбитражном процессе является привлечение органа власти для дачи заключения по делу.

Согласно п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2021 № 46 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции» (далее — Постановление Пленума ВС РФ № 46) «в необходимых случаях арбитражный суд по своей инициативе может привлечь к участию в деле государственный орган или орган местного самоуправления в целях осуществления возложенных на них обязанностей и защиты прав, свобод и законных интересов других лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, например при необходимости защиты прав несовершеннолетних, недееспособных в рамках рассмотрения дела о несостоятельности (банкротстве) при решении вопроса об обращении взыскания на единственное жилье должника; по делам, в которых имеются признаки совершения или возможного совершения незаконных финансовых операций [3]».

Между тем ст. 53 АПК РФ предусматривала (и предусматривает) только одну форму участия органа власти в арбитражном процессе — обращение в арбитражный суд в защиту публичных интересов и в защиту прав других лиц. Институт заключения органа власти в арбитражном процессе, в отличие от процесса гражданского (статьи 47, 189 Гражданского процессуального кодекса РФ), предусмотрен не был. Основанием для такого решения Пленума Верховного Суда РФ послужила ограниченность имеющихся процессуальных возможностей органов власти в арбитражном процессе, при которых они могли лишь обращаться в арбитражный суд, но не могли быть привлечены к участию в деле после его возбуждения и при отсутствии материально-правовой заинтересованности.

Постановление Пленума ВС РФ № 46 замотивировало возможность дачи заключения органом власти в арбитражном процессе межотраслевой аналогией гражданского процессуального закона, который наделяет соответствующим правом органы государственной власти и органы местного самоуправления (ст. 47 ГПК РФ).

В арбитражном процессе отсутствие возможности привлечения органа власти для дачи заключения по делу заставляло правоприменителя использовать для обеспечения участия органа власти близкие процессуальные формы, используемые в прошлом в гражданском процессе. Так, в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 08.07.2020) [4], предлагалось привлекать государственные органы в арбитражном процессе в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, т. е. в порядке ст. 51 АПК РФ. Из контекста разъяснения следует, что суды общей юрисдикции в описываемых случаях должны привлекать государственные органы в порядке ст. 47 ГПК РФ, т. е. для дачи заключения по делу. Ясно, что такая рекомендация вызвана отсутствием подходящих процессуальных форм для обеспечения участия органа власти, а не тем, что такой орган действительно занимает процессуальное положение третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора.

Рассмотренная эволюция участия органа власти в арбитражном процессе свидетельствует о том, что практика применения процессуального закона объективно требует восполнения недостающих форм участия органа власти. По мнению С. А. Газаровой, в данном случае форма обращения органа власти в защиту публичных интересов в арбитражном процессе оказалась явно недостаточной [5, с. 75].

С учетом изложенного, нами делается вывод, что участие органов публичной власти в арбитражном процессе имеет важное значение, поскольку они реализуют правозащитную (правоохранительную) функцию, защищая права, свободы и интересы других лиц экономических и хозяйственных отношений. Вместе с тем, существует необходимость закрепления термина «публичный интерес» для устранения возможных проблем практического применения норм статей 52 и 53 АПК РФ.

Литература:

1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 30. — Ст. 3012
2. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2015. — № 8.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2021 № 46 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2022. — № 3.
4. Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 08.07.2020) // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2020. — № 12.
5. Газарова С. А. Участие органа власти в арбитражном процессе для дачи заключения по делу в порядке межотраслевой аналогии процессуального закона // Современное право. — 2023. — № 5. — С. 73–77.
6. Мамонова М. В. Особенности правового регулирования участия органов государственной власти в арбитражном процессе (на примере Минобороны России) // Военное право. — 2019. — № 6(58). — С. 155–159.
7. Мишаков О. Г. О соотношении частных и публичных интересов при продаже имущества стратегических предприятий и организаций в рамках процедуры несостоятельности (банкротства) // Вестник военного права. — 2016. — № 2. — С. 85.
8. Пиддубривная А. Ю. Актуальные вопросы участия в гражданском и арбитражном процессе органов государственной власти // Новеллы права, образования, экономики и управления 2023: Материалы IX Международной научно-практической конференции, Гатчина, 24 ноября 2023 года. — Гатчина: Государственный институт экономики, финансов, права и технологий — 2024. — С. 78–80.
9. Смагина Е. С. Участие государства в современном цивилистическом процессе: монография. Москва: Статут, 2021. — 268 с.
10. Томилов А. Ю. Участие органов государственной власти и органов местного самоуправления в арбитражном процессе с целью защиты прав, свобод и законных интересов других лиц // Вестник ЧелГУ. — 2009. — № 21.
11. Чадин А. А. Участие органов государственной власти субъекта Российской Федерации в гражданском и арбитражном процессе (на примере города Москвы) // Вестник арбитражной практики. — 2017. — № 5. — С. 53–64.
12. Ярков В. В. Арбитражный процесс: учебник / под ред. В. В. Яркова. — 4-е изд., перераб. и доп. — М., 2010. — 880 с.
13. Яценко Т. С. Управомоченные субъекты по реализации гражданско-правовых мер защиты публичных интересов // Российская юстиция. — 2017. — № 3. — С. 11–13.