Квалификация преступлений имеет высокое практическое значение. Решение вопросов, связанных с применением уголовно-правовых, криминалистических, уголовно-процессуальных норм, а также осуществление оперативно-розыскных мероприятий во многом зависит от точности квалификации общественно-опасных деяний. В процессе соотношения признаков составов преступлений, правоприменители нередко сталкиваются со сложностями и неопределенностями. В рамках анализа существующих положений законодательства и правоприменительной практики были выявлены проблемы и особенности квалификации вандализма, а также предложены их пути решения.
Ключевые слова: вандализм, цифровой вандализм, общественная опасность, предварительный сговор.
The qualification of crimes is of high practical importance. The solution of issues related to the application of criminal law, criminalistic, criminal procedural norms, as well as the implementation of operational and investigative measures, largely depends on the accuracy of qualification of socially dangerous acts. In the process of correlation of signs of corpus delicti of crimes, law enforcers often face difficulties and uncertainties. In the framework of the analysis of existing provisions of legislation and law enforcement practice the problems and peculiarities of qualification of vandalism have been identified and their solutions have been proposed.
Keywords: vandalism, digital vandalism, public danger, pre-conspiracy.
Актуальность рассматриваемого в настоящей работе вопроса обуславливается тем, что вандализм носит латентный характер, но при этом несет в себе серьезную общественную опасность. Поскольку значительная часть актов вандализма совершается в условиях неочевидности, что затрудняет их раскрытие, официальная статистика может не отражать действительную картину о состоянии преступности. В рамках настоящего исследования были рассмотрены статистические сведения Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. Количественный срез о лицах, осужденных по ст. 214 УК РФ, за последние несколько лет представлен следующими цифрами: за 2017 год — 435 лиц, за 2018 год — 466 лиц, за 2019 год — 530 лиц, за 2020 год — 586 лиц, за 2021 год — 631 лиц, за 2022 год — 336 лиц, за первое полугодие 2023 года — 308 лиц [11].
Опираясь на вышеизложенные данные, можно сделать вывод о небольшом проценте доведения дел о совершении вандализма до судебной стадии. Основная причина этого кроется в вопросе квалификации данного деяния, проблемы которого связаны с толкованием элементов состава данного преступления, как в доктрине права, так и на практике.
Современное понятие вандализма, закрепленное в ст. 214 УК РФ, определяется как осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах [13].
Стоит отметить, что понятие «осквернение» никак не определено в законодательстве. По этой причине данный термин представляет собой оценочную категорию, толкование которой может быть вариативным. Несмотря на это, в правовой доктрине сформировалась следующая позиция относительно формулировки данного термина: осквернение представляют собой различные волевые поступки, результатом которых является глумление, обезображивание над внешним и внутренним обликом зданий сооружений и иных культурно-ценностных объектов путем нанесения письменных, графических и других изображений порочащего содержания [1]. Важным признаком осквернения является публичный характер воздействия — результаты данного деяния представлены на обозрения широкого круга лиц.
Другим неурегулированным понятием является «общественное место». В ст. 20.20 КоАП РФ под общественными местами понимаются улицы, стадионы, скверы, парки, транспортные средства общего пользования, однако названный перечень не является исчерпывающим. Таким образом, в каждой конкретной ситуации необходимо точно устанавливать является ли место общественным или нет. Такое определение имеет важное значение, поскольку для квалификации преступления как вандализма необходимо их совершение именно в общественном месте.
Таким образом, первым шагом по урегулированию противоречий в квалификации вандализма, как представляется автору, является внесение в законодательство поправок, связанных с уточнением и конкретизацией понятий «осквернение» и «общественное место». Данные меры позволят в более точной степени относить те или иные деяния к актам вандализма
Особое внимание следует уделить новому виду вандализма, а именно — «цифровому вандализму». В частности, многие исследователи утверждают, что действия, совершаемые в Интернете, обладают существенным потенциалом по созданию высокого эмоционального и вербального отражения в цифровой среде, особенно негативного. Так, О. В. Кружкова и И. В. Воробьева в своих исследованиях приводят систему диффузии вандальных актов, описанную в контексте «реальность — виртуальность — реальность», в разных условиях среды. Они приводят в пример социальные сообщества в социальных сетях, в которых репрезентация вандализма, встречающегося в информационном контенте, сопровождается соответствующей реакцией на его размещение в виде лайков/дизлайков, репостов, комментариев, блокировках определенного вида контента. Одним из последствий, вытекающих в результате описанного явления, становится распространение среди большого количества людей примеров проявления вандализма. В некоторых случаях это приводит к эффекту массовой поляризации и скоплению множества ярко позитивных реакций, формирующих в сознании людей положительное отношение к актам вандализма [7].
Помимо этого, исследователи отдельно выделяют компьютерный вандализм. Под ним понимают деяния, направленные на распространение компьютерных вирусов с целью порчи или удаления информационных данных с персональных компьютеров и иных устройств. Компьютерный вандализм подразделяется на следующие виды — программный и аппаратный. При первом из перечисленных видов целями преступников могут являться уничтожение информации, находящемся на цифровом устройстве, вывод из строя операционных систем, а также других программ. Для этого лицо, совершающее данное преступление проникает в цифровое оборудование других лиц и совершает перечисленные действия с помощью специальных приложений. Целью аппаратного вандализма является прямое уничтожение компьютеров и других аппаратных систем. Преступники могут делать это как помощью активных действий, например, ударами или выстрелами, так и прибегая к методам, косвенно способствующим разрушению, например, при поджоге или затоплении помещений, создании электромагнитного импульса [2].
К объектам кибервандализма относятся компьютеры, информационные системы, базы данных и сайты. Намерения преступников могут связаны с нанесением вреда коммерческому сектору, государственным структурам, а также отдельным лицам. К самым серьезным проблемам, которые возникают в результате совершения данного вида преступлений, относятся вскрытие и утечка конфиденциальной информации, принадлежащей собственникам цифровых устройств.
О распространении кибервандализма свидетельствуют следующие статистические факты:
По данным, представленными IBM Security, в 2020 году произошел количественный рост кибератак на тридцать три процента по сравнению с предыдущим годом [3]. Кроме этого, материальные последствия кибервандализма для коммерческого сектора в 2021 году выражались нанесении ущерба в размере полутора миллиона долларов США.
Как указывает компания Positive Technologies в РФ в 2022 году произошел рост количества кибератак на 47 % в сравнении с предыдущим годом. Так, согласно отчету Центра сбора данных наблюдений, за 2022 год компании из энергетического, транспортного финансового секторов были наиболее подвержены кибервандализму [4]. Особую угрозу несут специализированные программы, способствующие осуществлению фишинга и распространению компьютерных вирусов, как сообщала в 2022 году компания Group-IB [5]. Доля использования указанных средств при совершении актов кибервандализма составила восемьдесят семь процентов от общего количества.
Помимо этого, в РФ были зафиксированы происшествия по созданию фейковых новостных источников, блокировкам крупных сайтов либо распространениям на них негативного контента, что также относится к цифровому вандализму. В частности, порталом «Засекреченные файлы» [6], деятельность которого связана со сбором, аналитикой и хранением информации о произошедших кибератаках были представлены данные о совершении в 2023 году более 400 эпизодов незаконного проникновения в телевизионные эфиры, что в результате вызывало широкие общественные возмущения и повлекло общественную опасность.
В целях борьбы подобными явлениями в РФ существуют определенные структуры по противодействию цифровому вандализму, например, Национальный координационный центр по компьютерным инцидентам [8], являющийся подразделением Федеральной службы безопасности РФ. Кроме этого, продолжается усовершенствование законодательства в области киберпреступлений. Однако по-прежнему остается ряд нерешенных вопросов, связанных с квалификацией данного вида деяний. Для решения этой проблемы необходимо разработать легальное толкование таких определений как «кибератака», «киберванадлизм», «хакер» и ряда других понятий.
Другим неурегулированным аспектом рассматриваемого в настоящей работе состава преступления является отсутствие в нем такого важного квалифицирующего отягчающего обстоятельства как его совершение группой лиц по предварительному сговору.
Отягчающие признаки вандализма перечислены в ч. 2 ст. 214 УК РФ. Исходя из содержания ч. 2 ст. 214 УК РФ к отягчающим признакам вандализма относится совершение данного деяния группой лиц по мотивам экстремисткой направленности. При этом вандализм нередко совершается группой лиц по предварительному сговору, из-за чего в разы возрастает общественная опасность совершаемого публичного акта, поскольку происходит увеличение количественных действий, входящих в предмет объективной стороны данного состава преступления [14].
Судебная практика не содержит приговоров, в которых лица привлекаются к вандализму, совершенному группой лиц по предварительному сговору. Групповые акты вандализма рассматриваются судами рассматриваются судами как вандализм без предварительного сговора. При этом реальные обстоятельства рассмотренных автором дел говорят о наличии данного признака в действиях преступников. В частности, в одном из приговоров Вахитовского районного суда г. Казани, виновные лица прямо указывали на то, что их намерения по осквернению зданий были обговорены заблаговременно (следует из показаний Шагиева — одного из осужденных по данному делу) [9]. Вместе с тем, действия осужденных не были квалифицированы без применения п. «в» 1 ст. 63 УК РФ (совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору).
Аналогичные решения принимают и другие суды. Судебная практика складывается по такому пути, поскольку Верховный Суд РФ высказался против использования указанного квалифицирующего признака. Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)» применение отягчающего обстоятельства «группа лиц по предварительному сговору» возможно в том случае, если преступная деятельность осуществлялась организованной группой. Несмотря на то, что данное положение относится к ст. 210 УК РФ, суды используют его, в том числе, и по другим категориям дел.
Неиспользование указанного отягчающего квалифицирующего признака приводит к нарушению баланса справедливости при оценке тех или иных актов вандализма. Некоторые ученые в своих исследованиях предлагают применять аналогию закона в рассматриваемых правоотношениях [12]. Однако данный способ недопустим, поскольку использование аналогии закона в уголовных нормах может привести к нарушению принципа законности, а не устранению правовых коллизий [10].
Решением описанной проблемы, по мнению автора, видится возможным путем изменения порядка уголовно-правовой оценки вандализма, совершенного группой лиц, действия которых были обговорены заранее. Возможны несколько вариантов квалификации деяний данного вида. Первый — применение п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ в случае, если совершенный акт вандализма рассматривается по ч. 2 ст. 214 УК РФ. Закрепить использование данного метода можно путем принятия соответствующего постановления Пленума Верховного Суда РФ. Второй — прямое включение указанного отягчающего квалифицирующего признака в ч. 2 ст. 214 УК РФ.
Таким образом, изложенные в настоящей работе неопределенности при рассмотрении и разрешении правоохранительными органами актов вандализма позволяют сделать вывод о несовершенстве законодательства. Введение в УК РФ новых понятий и правовых механизмов позволяют наиболее точным образом квалифицировать вандализм в любых его проявлениях
Литература:
- Болдырева М. Л., Степанюк А. В. Проблемы уголовно-правовой оценки осквернения как признака вандализма // Современные тенденции развития науки и технологий. 2016. № 5–6. С. 12–14.
- Оболенская А. Г. Кибервандализм как полифакторный феномен подростковой девиации Профессионализм учителя как условие качества образования: Ч. 2. / А. Г. Оболенская; О. А. Блинова; Р. Ю. Порозов; Д. В. Руденкин / Сборник научных трудов IY Международного форума по педагогическому образованию и региональной конференции ISSAT: Ч. 2. Казань: Отечество, 2018. С. 400.
- Официальный сайт IBM Security // URL: https://www.ibm.com/security (дата обращения 14.04.2024)
- Официальный сайт Центр сбора данных наблюдений // URL: https://reestr.digital.gov.ru/reestr/302564/ (дата обращения 14.04.2024)
- Официальный сайт Group-IB // URL: https://www.group-ib.com/ (дата обращения 14.04.2024)
- Официальный портал проекта «Засекреченные файлы» // URL: https://secretfiles.fandom.com/ru/wiki (дата обращения 14.04.2024)
- Кружкова О. В., Воробьева И. В. Репрезентация и диффузия вандальной активности: из реальности в интернет и обратно // Молодежь в меняющемся мире: траектории самоопределения в глобальной современности: материалы XI Всероссийской научно-практической конференции / науч. ред. Л. А. Беляева, отв. ред. Н. А. Симбирцева. Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет. 2019. С. 87–93.
- Национальный координационный центр по компьютерным инцидентам: ежегодный отчет // URL: https://cert.gov.ru/ (дата обращения дата обращения 14.04.2024)
- Приговор Вахитовского районного суда г. Казани от 16 октября 2017 г. // URL: https://sud-praktika.ru/precedent/467098.html (дата обращения: 01.05.2024).
- Романов А. К. Почему недопустима аналогия закона в уголовном праве // Законность. 2011. № 5. С. 43–47.
- Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. // URL: http://www.cdep.ru (дата обращения: 04.05.2024)
- Теория государства и права: учебник / под ред. В. Д. Перевалова. // М.: Юрайт. 2019. С. 198.
- Уголовный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон № 63-ФЗ от 13 июня 1996 г.: по состоянию на 30.12.2023 // Собрание законодательства Российской Федерации — 1996. — № 25. — Ст. 1954.
- Шеслер А. В., Беларева О. А. Вандализм, совершенный группой лиц // Lex russica (Русский закон). 2017. № 8. С. 112–118.
