Принятие демократического уголовного законодательства, ориентированного на приоритет личности, ее прав и свобод, на отражение принципов правового государства, должно осуществляться в рамках обеспечения законодательной базы для эффективной борьбы с преступностью в новых условиях на основе надежных разработок в области уголовного права и криминологии [1]. Особенно это касается новых ранее не известных российскому уголовному законодательству преступлений, которым, в частности, является создание незаконных вооруженных формирований (НВФ).
Норма, содержащаяся в ст. 208 УК РФ, основана на ст. 13 Конституции России, запрещающей создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на создание вооруженных формирований. Это положение закреплено также в п. 9 ст. 1 Федерального закона № 61-ФЗ от 11 ноября 2003 г. «Об обороне» [7].
Создание незаконного вооруженного формирования, неподконтрольного федеральной государственной власти и не основанного на федеральных законах, служит потенциальным источником терроризма и может быть использовано как в политических, так и в национальных, религиозных и иных целях.
Общественная опасность данного преступления заключается в том, что создание и функционирование незаконного вооруженного формирования как альтернативы законным Вооруженным Силам и другим воинским формированиям, предусмотренным законодательством, создает угрозу общественной безопасности, обстановку неконтролируемых государством действий значительного числа вооруженных людей, возможность их использования преступным элементом в противоправных целях столкновения с законно действующими силовыми структурами.
Пунктом 9 ст.1 Федерального закона «Об обороне» от 31 мая 1996 г. определено, что «создание и существование формирований, имеющих военную организацию или вооружение и военную технику либо в которых предусматривается прохождение военной службы, положение которых не урегулировано федеральными законами, запрещаются и преследуются по закону».
Общественная опасность этого преступления заключается в том, что деятельность НВФ как не контролируемая государством создает угрозу общественной безопасности, возможность использования вооруженных людей в преступных целях, столкновения их с законно действующими силовыми структурами. Неупорядоченная, бесконтрольная деятельность НВФ связана с незаконным оборотом оружия, содержит потенциальную опасность возникновения конфликтных ситуаций. Нередко преступники обращаются к помощи зарубежных покровителей, наемников.
Особую опасность представляет использование незаконных вооруженных формирований в сепаратистских, экстремистских и иных преступных политических и религиозных целях. Как показывает обстановка в Чечне и других районах Северного Кавказа России, широкомасштабные действия вооруженных формирований, сопровождающиеся насилием, становятся опасным источником терроризма.
Общественная опасность НВФ обусловливает необходимость подавления этих структур войсками Министерства обороны и вооруженными отрядами иных силовых структур государства, что сопряжено с потерями, прежде всего, это человеческие жертвы, материальный и моральный ущерб. Поэтому создание независимых от государства вооруженных структур не может быть терпимо в любом государстве. Введение уголовной ответственности за организацию НВФ, руководство ими, за участие в них рассчитано на предотвращение возможных тяжелых последствий, к которым может привести деятельность незаконных формирований.
Впервые норма об ответственности за организацию НВФ или участие в нем была введена в УК 1960 г. (ст. 772 УК РСФСР) Федеральным законом от 28 апреля 1995г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» [6]. По всей видимости, объективные предпосылки введения в уголовный закон этой новеллы в то время действительно существовали. Рост незаконных вооруженных формирований в Чечне, их открытое противостояние федеральным государственным органам вызвали необходимость специальной криминализации такого рода деяний.
Часть первая ст. 772 УК РСФСР предусматривала ответственность за организацию вооруженных объединений, отрядов, дружин и других вооруженных формирований, не предусмотренных федеральными законами, а равно за участие в таких формированиях, Часть вторая — за умышленные действия, совершенные в составе НВФ, если они сопряжены с массовым насилием над людьми или причинением тяжких последствий.
Наказывались эти деяния соответственно: лишением свободы на срок до 8 лет с конфискацией имущества или без таковой (ч. 1 ст. 772); лишением свободы на срок до 12 лет с конфискацией имущества или без таковой (ч. 2 ст. 772); В качестве особо квалифицирующего признака умышленных действий, совершенных в составе незаконных вооруженных формирований, указывалась гибель людей (ч.3), что влекло наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет или смертной казни.
Вряд ли можно согласиться с точкой зрения В. В. Мальцева, что ст.208 УК РФ по сравнению со ст.77 УК РСФСР стала удачнее и лаконичнее [4]. Из содержания статьи, по крайней мере, было ясно, что незаконное вооруженное формирование создается для совершения массового насилия над людьми, других аналогичных противоправных действий. В отличие от современного состава преступления, предусмотренного ст.208 УК РФ, прежний состав организации или участия в нем подчеркивал ярко выраженный антигосударственный характер рассматриваемого общественно опасного посягательства. Наоборот, одним из главных недостатков ст.208 УК РФ является как раз отсутствие указания на цель создания незаконного вооруженного формирования. Это упущение породило множество проблем и разночтений при толковании и уяснении истинного содержания рассматриваемой нормы, ее уголовно-политической сущности. А, как справедливо отмечает В. С. Комиссаров, «задачи строго соблюдения законности при применении уголовного закона диктуют необходимость избегать законодательных формулировок, допускающих двойное толкование» [8]. Интересным представляется мнение С. Ф. Милюкова о том, что такая лукавая позиция современного российского законодателя предопределяется, в первую очередь, политическими соображениями. «По существу, — пишет ученый, — в 1995 г. законодатель создал своего рода паразитарную норму, Которая частично дублирует составы, ныне предусмотренные в ст.275 и 278 УК РФ. Сделано это исключительно ради того, чтобы избежать критики (прежде всего, из-за рубежа) относительно наличия в демократической России достаточно большого числа политзаключенных». С существованием этой статьи можно было бы, по его мнению, смириться, если бы она не давала формальных оснований для привлечения к строгой уголовной ответственности лиц, добровольно выступивших с оружием в руках на защиту российского государства и охраняемых им ценностей. К тому же эта норма должна иметь соответствующую санкцию — вплоть до смертной казни и пожизненного лишения свободы при отягчающих обстоятельствах [5].
Итак, незаконное вооруженное формирование не создается просто так, без какой-либо цели. Теоретически, возможны два варианта: 1) создание незаконного вооруженного формирования с непреступными (даже с социально-полезными, благими) целями, например, защита суверенитета субъекта Федерации, обеспечение безопасности и общественного порядка в каком-либо регионе, помощь правоохранительным органам в борьбе с преступностью и т. д.; 2) организация вооруженного объединения, отряда, дружины или иной группы в целях совершения преступных посягательств.
Если организация незаконного вооруженного формирования не преследует цели совершения преступлений, действия виновных лиц при наличии к тому оснований следует квалифицировать по ст.222 УК РФ. Например, в рамках какой-либо коммерческой или общественной организации создается вооруженное подразделение для обеспечения безопасности и охранных функций. В других случаях при установлении факта законного обладания оружием соответствующими лицами вполне достаточно административно-правовых средств.
По утверждению В. В. Мальцева, вооруженные формирования, действующие под вывеской всякого рода охранно-сыскных агентств и контор, представляют угрозу основам общественной безопасности [3]. В. С. Комиссаров также считает, что к незаконным вооруженным формированиям можно отнести не только структуры, имеющие военную организацию, но и гражданские объединения (в частности, охранные и детективные агентства) [2].
Не исключена возможность выполнения рассматриваемой нормой еще одной функции, функцию предупреждения тяжких последствий, которые могут наступить в случае действий подобных незаконных вооруженных формирований.
Необходимость установления уголовной ответственности за организацию НВФ или участие в них стала очевидной после того, как наряду с позитивными процессами постсоветского периода развития России (демократизм, расширение прав и свобод граждан, политический плюрализм, укрепление самостоятельности регионов) стали проявляться и тенденции негативного характера: падение уровня общественной дисциплины; жесткая борьба за власть и государственную собственность; увеличение масштабов преступности; коррупция; появление различных форм организованной преступности, включая вооруженную; сепаратизм; политический и религиозный экстремизм и т. д. Нередко НВФ вырождаются в уголовные и уголовно-политические банды, группировки террористов.
Согласно статистическим данным, за последние 5 лет 99 % преступлений, квалифицируемых по ст. 208 УК РФ, совершены в регионе Северного Кавказа.
Литература:
1. Игнатов А. Н., Красиков Ю. А., Побегайло Э. Ф., Шишов О. В. Концептуальные начала уголовного законодательства Российской Федерации //Советская юстиция. 1992.-№ 3.- С.3.
2. Комиссаров В. С. Преступления, нарушающие общие правила безопасности (понятие, система, общая характеристика): Дис. … докт. юрид. наук. М., 1997.- С.114.
3. Мальцев В. В. Ответственность за организацию или участие в незаконных вооруженных формированиях // Российская юстиция. 1995.- № 9.- С.35.
4. Мальцев В. В. Ответственность за организацию незаконного вооруженного формирования или участия в нем //Российская юстиция. 1999.- № 2.- С.44.
5. Милюков С. Ф. Отзыв официального оппонента на диссертацию «Уголовно-правовой и криминологический аспекты организации незаконного вооруженного формирования или участия в нем», представленную Дмитриенко А. В. на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.08 // Уголовное право. 2004.- № 2.-С. 142–143.
6. СЗ РФ. 1995. № 18. Ст.1595.
7. СЗ РФ. 1996. № 23. Ст. 2750; 2003. № 46 (ч. 1). Ст. 4437.
8. Терроризм: психологические корни и правовые оценки (материалы «круглого стола» журнала «Государство и право») //Государство и право. 1995-.№ 4.- С.29.
