Данная публикация посвящена рассмотрению основных этапов формирования внешнеполитической концепции США в украинском вопросе в течение первых десятилетий двадцатого века. Проблематика рассматривается через призму внешних и внутренних факторов, которые влияли на выработку стратегии и принятия решений по украинскому вопросу после Первой мировой войны когда США постепенно превращались в ведущего игрока мировых международных отношений.
Ключевые слова:украинско-американские межгосударственные отношения, внешняя политика, внешнеполитическая доктрина.
Изучение основных тенденций современных украинско-американских отношений требует глубокого анализа их исторических истоков. Украинский вопрос во внешней политике США появился относительно недавно — в первые десятилетия ХХ в. Активно процесс отделения украинского направления от общероссийского начался в процессе работы Парижской мирной конференции, где США принимали активное участие в формировании версальской системы международных отношений, а дипломаты Директории УНР боролись за признание независимости украинской государственности.
Переходя к анализу первых этапов формирования внешнеполитической доктрины США и определения их интересов следует отметить, что на начальном этапе государственного строительства в Соединенных Штатах для защиты своей независимости и для определения зоны национальных внешнеполитических интересов была разработана так называемая доктрина изоляционизма. Эта внешнеполитическая доктрина была закреплена в резолюции конгресса в 1783 году. «Настоящий интерес... штатов требует, чтобы они как можно меньше втягивались в политику и противоречия европейских государств» провозглашалось в резолюции [1, с. 136.]. В то же время США провозглашали зоной своих доминирующих внешнеполитических интересов весь Американский континент.
В таком виде доктрина изоляционизма была утверждена как базовая официальная доктрина внешней политики США и на рубеже ХIХ и ХХ вв. Такая позиция способствовала быстрому росту внутреннего и внешнего потенциала государства, это возможно и обеспечило их дальнейшее быстрое продвижение к статусу сверхдержавы в ХХ в. С течением времени в середине американской политической элиты начала оформляться и утверждаться новая внешнеполитическая доктрина — интервенционализм, который был полным антиподом изоляционизма. Практическая плоскость этой доктрины заключалась в выходе США и на европейскую арену в качестве активного субъекта международных отношений, американским руководством обосновывалось участие страны в решении европейских международных проблем. Первым наиболее ярким шагом на пути внедрения интервенционализма можно считать позицию В. Вильсона на завершающем этапе Первой мировой войны и особенно его известные «14 пунктов», которые определяли основные подходы к американскому видению послевоенной системы мировых международных отношений, их базовых принципов и механизмов реализации межгосударственного сотрудничества. Но как известно во время заключительного периода Парижской мирной конференции США, в силу внутриполитических факторов, снова вернулись к доктрине изоляционизма. Вообще первую половину ХХ века можно считать периодом борьбы этих двух подходов в американской политической элите при формировании внешней политики страны.
Следует отдельно подчеркнуть, что до начала Первой мировой войны во внешней политике США понятие «украинский вопрос» или «украинское направление внешней политики» не существовало. Официально Украина была признана terra incognita для американской элиты, а украинские проблемы рассматривались как составная часть русского вопроса. Но в конце Первой мировой войны при проведении Парижской мирной конференции США играли значительную роль в разработке и принятии решений по украинскому вопросу, поэтому изучение и принятие во внимание позиций американского руководства было важным для украинских делегатов от правительств УНР и ЗУНР.
США в тот период традиционно руководствовались приоритетностью федерализма в подходах к государственному устройству из-за чего перед украинским руководством стояла сложнейшая задача — добиться хотя бы декларативного признания права на существование украинской государственности от американских представителей на Парижской мирной конференции и их поддержки в дискуссиях по украинскому вопросу, которые шли на этом международном форуме.
При проведении мирных переговоров на Парижский мирной конференции в США постепенно формировалось представление о проблемах украинской государственности и вырабатывалась определенная позиция при принятии решений по этой проблематике. Здесь сложилась двусмысленная ситуация, потому что с одной стороны в «14 пунктах» В. Вильсона было признано право наций на самоопределение, а с другой в своей политике США традиционно руководствовались отстаиванием федералистического подхода к государственному устройству, в том числе и будущего реформированного Российского государства. Исходя из этих обстоятельств понятной была сдержанность Вашингтона при определении своей позиции относительно стремления украинцев создать свое независимое государство.
После провозглашения независимости Украины универсалом Центральной Рады в 1917 году США объявили территорию УНР — зоной безразличия при определении национальных интересов США и признали там преимущество интересов западноевропейских государств — прежде всего Франции и Великобритании, которые в свою очередь полуофициально поделили сферы влияния в бывшей Российской империи.
Закономерной была настороженность Вашингтона к сообщениям о борьбе украинского народа за государственную самостоятельность в 1917 Она воспринималась как проявление гражданской войны в единой России. В 1919 г. американский дипломат Полк объяснял послу УНР в Лондоне А.Марголину «Украина является чем-то вроде нашего Юга, а Россия в украинско-российском конфликте выступает в роли нашего Севера. Вот почему вся украинско-русская борьба напоминает нам американскую гражданскую войну» [2, с. 5.]. Американские лидеры ставили на первое место не правовой, а политический аспект, основанный на таком правиле Верховного суда США: «Кто является сувереном де-юре или де-факто над территорией — это не правовой, а политический вопрос» [3, с. 15].
Даже будучи причастными к осложнениям вокруг «украинского узла» в 1917–1919 гг., США не осуществляли отдельного внешнеполитического курса по Украине. Вашингтон рассматривал его как составляющую своей российской политики. В определенной степени можно говорить только о политике Соединенных Штатов в «украинском вопросе». В глобальных интересах США продолжали причислять Украину к «зоне безразличия». Даже в программных заявлениях В. Вильсона, полных приверженности к национальному самоопределению народов, «украинскому вопросу» отдельного места не нашлось. В отношении В. Вильсона к УНР перевесило нежелание усложнять политический выбор для Америки. Существовали опасения, что неточно избранный приоритет приведет к нежелательному конфликту с Россией в будущем.
В «украинском случае» имеем дело со специфической тормозной триадой: приоритет для американского бизнеса экономических отношений с Россией, на начало ХХ в. выходцы из Украины (около 500 тыс. чел.) не могли кардинально влиять на позицию США, среди украинских эмигрантов преобладали сторонники социалистической идеи. Против украинской независимости был и госдепартамент во главе с Р. Ларсингом. Он основывал свои оценки на произвольных толкованиях политической ситуации в России разведывательными службами и дипломатами США. Имели место примитивизированные представления и поддержка распространяемых русской пропагандой определений украинской самостоятельности как «немецкой авантюры».
Со своей стороны руководители УЦР не выработали четкой позиции относительно Соединенных Штатов. Мимо их внимания прошла принятая весной 1917 Конгрессом и подписанная В. Вильсоном резолюция 52 об украинском дне в США. «Речью в себе» остались выступления в Конгрессе авторов резолюции которые называли украинцев «образцом нового народа», «забытой расой», нацией, настолько уже определенной, как и поляки, русские или болгары [4, с. 11]. Но через полтора года, когда обсуждался далеко идущий проект резолюции по украинскому вопросу, его текст не вышел за пределы соответствующего комитета. Полный текст известных «14 пунктов» Вильсона на Парижской мирной конференции в руки украинских политических лидеров так и не попал [5, с. 59.]. И когда летом 1918 г. в Капитолии обсуждали идею «русского легиона», конгрессмены были почти единодушны в том, что он должен служить делу США и единой России.
Во время проведения Парижской мирной конференции США все же вынуждены были как-то определиться в украинском вопросе так как активно участвовали в разработке и принятии решений которые непосредственно касались украинской проблематики.
После многочисленных запросов и демаршей украинской делегации США вынуждены были окончательно определить свою позицию относительно Украины. Война за независимость украинского народа в то время воспринималась американским руководством как проявление гражданской войны в единой России.
Переходя к общей характеристике внешнеполитической стратегии США в украинском вопросе в период борьбы украинского народа 1917–1920 лет следует отметить, что даже будучи непосредственно причастными к осложнениям вокруг «украинского узла» в центре Европы в то время, США не проводили отдельного курса по Украине. Обычно проблемы касающиеся Украины Вашингтон рассматривал в контексте российской политики, как ее составляющую и неотъемлемую часть. Лишь в отдельных случаях можно говорить о политике США в «украинском вопросе», например, во время проведения Парижской мирной конференции. При определении своих глобальных внешнеполитических интересов США относили Украину к так называемой «зоны безразличия». Показательны в этом вопросе стали программные заявления американского руководства и «14 пунктов» В. Вильсона, которые были определением американского видения послевоенного устройства мира и преданности принципу «самоопределения наций». Через этот принцип сторонники американской концепции интервенционализма рассчитывали облегчить США выполнение глобальной задачи по открытию и завоеванию новых рынков сбыта для американского бизнеса, который в то время проходил стадию быстрого развития, получив значительные субсидии от военных заказов во время Первой мировой войны.
В этих внешнеполитических документах украинскому вопросу не нашлось места потому существовали достаточно обоснованные опасения что неточно избранный приоритет во внешнеполитической ориентации приведет к конфликту с Россией. В то время В. Вильсон не желал из-за поддержки УНР осложнить политический выбор для Америки и именно отсюда исходит осторожное отношение к направленности и сущности «русской политики».
На формирование такой стратегической линии влияли и два главные фактора. Во-первых, это отношение США к украинскому вопросу, которое формировалось в целом комплексе внутренних американских факторов, и во-вторых это работа украинского руководства по популяризации украинской национальной идеи и идеи самостоятельности украинского государства среди мирового сообщества.
Решающая попытка построить отношений с Соединенными Штатами была осуществлена только представителями Директории на Парижской мирной конференции, где делегаты УНР вынуждены были действовать в кулуарах. К сказанному следует добавить и недостаток, даже на начало 1919 г., четкой внешнеполитической программы у лидеров УНР. О причинах этого ясно высказался Винниченко: «Да и Антанты, стоявшей в Одессе, было боязно, да и немцев страшно, да и опасно большевиков» [6, с. 46.].
В условиях внешней агрессии и фактически тотальной войны Директория включила в свою Декларацию от 26 декабря 1918 аморфное положение: «В сфере международных отношений Директория стоит на почве полного нейтралитета» [7, с. 52 об.] Попытка занять позицию стороннего наблюдателя, когда решался статус-кво в Европе, означала самоустранение с политической арены, где в то время происходило формирование послевоенной системы международных отношений.
Шанс на налаживание связей с США был. Американские аналитики предупреждали свое правительство о недопустимости абсолютизации русских антибольшевистских сил. Аналитическая группа «Инквайери», созданная В.Вильсоном, утверждала безальтернативность независимости «нерусских национальностей», поддержку суверенитета Украины, присоединение Восточной Галиции к УНР и даже проведения там плебисцита. Также группа «Инквайери» в 1919 рассматривала Крым как часть Украины. Но руководители США, в немалой степени учитывая нерешительность руководства УНР, выбрали другой путь — поддержки Польши.
В межвоенный период на пути окончательного снятия информационной блокады вокруг украинского вопроса стало и отсутствие действительно признанного международным сообществом представительства Украины. Официальная позиция Вашингтона в то время базировалась на верховенстве американских национальных интересов. Их защита связывался с сохранением единого и неделимого Российского государства. Эта концепция была столь признанной среди американского руководства, что даже была недооценена угроза большевизма. Получить реальную и эффективную поддержку со стороны США, рассчитывать на равноправные и стабильные отношения с их государственными деятелями могли лишь те руководители национально-освободительных движений, которые это четко понимали и руководствовались данными принципами в своей практической деятельности.
В деятельности Лиги наций в межвоенные годы украинский вопрос сводился к декларации «минимальных гарантий» прав национальных меньшинств автохтонным украинцам проживавшим в Польше, Румынии и Чехословакии, а США окончательно вернулись к доктрине изоляционизма. Примерно на два десятилетия Украина почти полностью исчезает с повестки дня американской внешней политики.
Ситуация изменилась в середине 30-х годов, Когда из-за кризисных явлений в европейских международных отношениях среди отдельных американских чиновников постепенно появлялся интерес к украинским проблемам. И все же в американской дипломатии отдельного курса по украинскому вопросу в межвоенные годы не выделилось. В тех случаях, когда украинский вопрос попадал в круг интересов, рассматривался он как вторичная составляющая советской политики в целом.
После начала Второй мировой войны у украинских националистов не было оснований рассчитывать на реальную поддержку со стороны США и их союзников не только по причинам вхождения последних в антигитлеровскую коалицию вместе с СССР, но и потому, что они не воспринимались как существенная политическая сила, а когда Западные государства контактировали с ОУН, речь шла лишь о том, чтобы воспользоваться ее возможностями в борьбе с Германией, а затем, возможно, и с СССР. Позиция США в этом вопросе была основана на опасении, что содействие развалу СССР может нанести ущерб национальным интересам Соединенных Штатов потому что его распад неизбежно приводил к созданию новых государств, а затем возникли бы дополнительные проблемы для Государственного департамента. Как и в 1917–1920 гг. сдержанная позиция США в украинском вопросе происходила и от раскола украинского населения и отсутствия единства политических сил, которые боролись бы за украинскую государственность.
В Конгрессе США украинский вопрос с началом Второй мировой войны поднимался основном из соображений привлечения голосов избирателей украинского происхождения (в то время в стране проживало более 800 тыс. выходцев из Украины и их потомков). Закономерно, что дальнейшее появление украинского вопроса в дискуссиях американского политикума периода Второй мировой войны преимущественным образом было связано с деятельностью ОУН-УПА и ситуацией в эмигрантской среде. В основном это были тайные аналитические материалы для внутреннего пользования сотрудников Госдепартамента и других правительственных структур, в которых рассматривались причины и истоки украинского национально-освободительного движения, отдельные аспекты истории Украины и т. п.
В окончательном варианте на первый план в политике США вышло стремление не переступать определенных границ в отношениях с Советским Союзом. В последующие годы роль США в украинском вопросе была сведена в основном к идеологическому влиянию на украинский народ и принятие решений на разных уровнях государственной власти, согласно которым Украина признавалась порабощенной.
Литература:
1. Україна доби Директорії УНР. — Мюнхен, 1966. — т.т.1–7. — Т. 7.
2. ЦДАВОВУ. — Ф. 1429. — Оп.1. — Спр.21.
3. ЦДАВОВУ. — Ф.1429. — Оп.1. — Спр.34.
4. Україна в міжнародній політиці. — Кам’янець, 1919.
5. Павлюк О. В. Боротьба України за незалежність і політика США (1917–1923). — К., 1996.
6. Винниченко В. Відродження нації. — Київ-Відень, 1920. — Ч.3.
7. ЦДАВОВУ. — Ф.1429. — Оп.1. — Спр.4.
