В данной научной статье рассматривается современное теоретическое и правовое положение виртуальной собственности. Объекты, находящиеся в виртуальной собственности, обладают экономической стоимостью и требуют соответствующего правового регулирования и защиты. Рассматриваются различные виды виртуальной собственности, такие как криптовалюта, игровое имущество, аккаунты, доменные имена и другие. Особое внимание уделяется возможным способам защиты виртуальной собственности и развитию соответствующих правовых норм для ее законодательного обеспечения.
Ключевые слова : виртуальная собственность, виртуальные объекты, оборотоспособность виртуальных объектов, оборотоспособность интернет-сайта.
Современное теоретическое и правовое положение виртуальной собственности является достаточно актуальным вопросом, ввиду того, что объект или объекты (криптовалюта, игровое имущество, аккаунты, доменные имена и т. д.), находящиеся в виртуальной собственности, способны иметь экономическую стоимость, и вследствие этого должны получить соответствующее правовое регулирование и способы защиты.
Конституционный Суд РФ в своём Постановлении от 26.10.2017 № 25-П выразил интересную правовую позицию. Конституционный Суд РФ при анализе понятия «Обладатель информации» отметил, что: «цель, которую преследовал федеральный законодатель, вводя понятие «Обладатель информации», заключается, таким образом, в описании — по аналогии с гражданско-правовыми категориями «собственник», «титульный владелец», но с учётом особенностей информации как нематериального объекта — правового статуса лица, правомочного в отношении конкретной информации решать вопрос о ее получении другими лицами и о способах ее использования как им самим, так и другими лицами» [1]. Конституционный Суд РФ далее подчеркивает: «вопрос о том, становится ли конкретное лицо обладателем определенной информации, т. е. приобретает ли оно применительно к этой информации права и обязанности <…> должен решаться из существа правоотношений».
В праве и теории появился очевидный вопрос, какие именно объекты можно отнести к виртуальной собственности, чтобы охарактеризовать её как самостоятельную форму. Например, относится доходный аккаунт супругов в соцсетях к семейной форме собственности или же виртуальной? Отвечая на поставленный вопрос, необходимо определить правовое положение аккаунта — является ли он имуществом, чем-то иным, поскольку, для примера, сеть «ВКонтакте», в 2019 г. разрешила своим пользователям осуществлять куплю-продажу публичных аккаунтов, что предусмотрено правилами пользования Сайтом «ВКонктакте» [2]. Следует отметить, что такой вопрос возник впервые в российской судебной практике, связанный с разделом Instagram[*]-аккаунта между супругами.
Разрешая поставленный контроверз (спорный вопрос), учёные рассматривают довод о том, что к аккаунтам или страницам социальных сетей следует применять правила о наличии исключительных прав у одного из супругов на результаты интеллектуальной деятельности, которые, согласно ст. 1228 ГК РФ [3] и п. 3 ст. 36 СК РФ [4], не являются общим имуществом супругов, но полученные от использования этих прав доходы являются семейной (совместной) собственностью, если брачный договор между супругами не предусматривает иное.
Теоретики сформировали компромиссную позицию, что супругам следует заключить брачный договор и относить виртуальные объекты к личному имуществу одного из супругов, а заодно решать судьбу и самих аккаунтов, отнеся их к категории «иное имущество», по аналогии признанием имуществом криптовалюты (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2018 г. № 09АП-16416/18 по делу № А74–11791/2015 [5]). Однако в Российской Федерации отсутствует какая-либо правовая регламентация отношений по поводу озвученных объектов.
В России был принят Федеральный закон от 31.07.2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данный закон призван регулировать отношения, возникающие при выпуске, учете и обращении виртуальных объектов, к ним так же относятся отношения, которые возникают по поводу оборота цифровой валюты в России.
Следует сделать небольшой акцент на том, что такое цифровая валюта.
Согласно ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 31.07.2020 № 259-ФЗ цифровая валюта определяется как совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе, которые могут быть приняты в качестве средства платежа, не являющейся денежной единицей какого-либо государства или международной денежной расчетной единицей [6].
Статус цифровой валюты, как объекта гражданского права и по сей день не закреплён. Верховный Суд РФ вынес Определение № 48-КГ21–3-К7 [7] от 01.06.2021 г., в котором разъяснил особенности гражданских правоотношений в отношении виртуальных средств платежа на примере WebMoney. Суд отметил, что титульный знак WMZ используется в том числе для приобретения предметов материального мира и оплаты услуг. Кроме того, Верховный Суд РФ указал, что иные титульные знаки системы WebMoney Transfer способны выступать в качестве средства платежа во многих государствах, в том числе и на территории Российской Федерации, позволяя оплатить услуги, производить расчеты между клиентами банков и совершать иные операции.
Таким образом, Верховный Суд РФ подтвердил, что цифровая валюта может являться предметом гражданских правоотношений и то, что отношения регулируются гражданским законодательством.
В данной судебной практике подчеркивается, что виртуальная валюта имеет эксквизитный характер и особый правовой статус.
Во многих зарубежных научных работах виртуальный объект отождествляется с понятием «виртуальный актив» (virtual assets). Виртуальный актив понимается как нематериальная вещь, которая либо является частью «окружающей среды» (part of the environment), либо создана пользователями из доступных ресурсов. Дж. Фэрфилд (J. Fairfield) [7] определяет виртуальный объект, как некий код, который состоит из структурных компонентов.
Виртуальная собственность имеет характеристики, присущие традиционным объектам права — она может приобретаться, отчуждаться, обладает выраженной экономической и потребительской ценностью, а отношения между пользователями также имеют ценностную направленность, например, отношения по приобретению или отчуждению аккаунта, оборот виртуальной валюты и др. Однако при анализе законодательства и доктрины не существует полной классификации объектов и практически отсутствует какое-либо понятие, что аналогично и с понятием самой виртуальной собственности. Вполне возможно, логика законодателя сводится к применению к виртуальным объектам аналогии с понятием объекта гражданских прав (ст. 128 ГК РФ [8]). Следует подчеркнуть, что критерием отграничения виртуальных объектов является их форма объективного (материального) выражения, они не осязаемы, выражаются вовне, как графические объекты или, как было сказано раннее, часть цифрового кода. Именно их нетривиальность рождает вопрос о том, что именно стоит считать объектом гражданского права: графическое обозначение объекта, которое видит обычный пользователь, или часть компьютерного кода, которая отвечает за то, как именно обычный пользователь будет воспринимать данный конкретный объект, либо же совокупность части компьютерного кода и графической составляющей? В результате, смысловая нагрузка понятия размывается до пределов, когда термином виртуальный объект можно обозначить практически любой предмет, либо же, наоборот, сузить с целью употребления безосновательной аналогии.
В целом, можно с уверенностью сказать, что виртуальная собственность в нынешнем теоретическом и правовом положении способна вызывать огромный интерес со стороны научного сообщества, к тому же это обусловлено формированием практической составляющей на российском правовом поле, в связи с развитием информационных технологий, которые порождают новые потенциально применимые институты. Поэтому, одной из приоритетных задач законодателя должна быть оценка возникающих отношений и выработка соответствующей правовой базы.
Литература:
- Постановление Конституционного Суда РФ от 26.10.2017 № 25-П «По делу о проверке конституционности пункта 5 статьи 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в связи с жалобой гражданина А. И. Сушкова» // Собрание законодательства РФ. 2017. № 45. Cт. 6735
- Правила пользования Сайтом «ВКонтакте». Текст: электронный // ВКонтакте: [сайт]. URL: https://vk.com/terms (дата обращения: 12.05.2024)
- Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 30.01.2024) // Собрание законодательства РФ. — 2006. — № 52 (Часть I). — Cт. 5496; Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 30.01.2024.
- Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 31.07.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 26.10.2023) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16; Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 31.07.2023.
- Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.05.2018 № 09АП-16416/2018 по делу № А40–124668/2017. Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. URL: // http://www.consultant.ru/cons/cgi/online. (дата обращения: 05.05.2022).
- Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ (ред. от 11.03.2024) «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 2020. — № 31 (Часть I). — Ст. 5018; Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 11.03.2024.
- Определение Верховного Суда РФ от 01.06.2021 г. по делу № 48-КГ21–3-К7. Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. URL: // http://www.consultant.ru/cons/cgi/online. (дата обращения: 12.05.2024).
- Fairfield, J. Virtual Property. Boston University Law Review. Vol. 85 (2005) 1047 accessed 23 June 2010. P. 100.
- Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая от 26.01.1996 № 14-ФЗ (ред. от 24.07.2023) (с изм. и доп., вступ. в силу с 12.09.2023) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 5. — Ст. 410; Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 24.07.2023.
[*] Instagram — продукт компании Meta, которая признана экстремистской организацией в России.
