Исследуя правовые отношения, урегулированные нормами наследственного права, важно учитывать, что вопросам универсального правопреемства на любой стадии развития общества отведено важнейшее значение. Актуальность указанного вопроса обусловлена постоянной модернизацией и оптимизацией наследственного законодательства, детерминированных активным развитием общественных отношений. К числу последних новаций в наследственном праве следует отнести такие институты, как совместное завещание, совершенное лицами, имеющими статус супругов, договор, именуемый наследственным, а также тема исследования настоящей статьи — наследственный фонд.
Институт наследственного фонда для нашего государства относится к категории молодых институтов. В период СССР институт наследственного фонда на законодательном уровне закреплен не был, он появился в отечественной правовой действительности лишь в 2018 году, нормотворец преследовал цель увеличить завещательные возможности субъектов наследственных правоотношений. Из содержания ч. 1 ст. 1116 ГК РФ следует, что к категории наследников в силу завещания относится также наследственный фонд, который создается на основании волеизъявления субъекта, имеющего статус наследодателя, отраженного в его завещании [2]. На законодательном уровне установлены требования, которым должен отвечать учреждаемый наследственный фонд, а также порядок управления им (ст. 123.20–8 ГК РФ и др. ст. ГК РФ) [1].
В мировой практике наибольшей популярностью пользуется фонд имени А. Нобеля, учрежденный после его смерти. Именно из данного фонда финансируются выплаты, именуемые нобелевскими премиями. Из содержания завещания А. Нобеля следует, что каждый год нобелевские премии должны выплачиваться исследователям и ученым, являющимся победителями в одной из пяти номинаций (естественные и гуманитарные науки). Аналогия указанного фонда в настоящее время предусмотрена и отечественным законодательством.
В отечественной правовой действительности рассматриваемый институт частично был заимствован из зарубежной практики. Крашенинников П. В., в свою очередь, указывает, что отечественный вариант наследственного фонда по своей юридической природе наибольшее сходство имеет с трастом, урегулированным нормами американского и английского законодательства [3].
В ряде зарубежных государств институт наследственного фонда существует уже длительное время и показывает свою эффективность (американское, английское, французское, немецкое законодательство, где основная задача рассматриваемого института состоит в защите бизнес-структур и интересов имущественного характера лиц, отнесенных к категории наследников умершего субъекта). В частности, немецкое законодательство предусматривает возможность учреждения наследственных фондов не только после того, как лицо, имеющее статус наследодателя, ушло из жизни, но и тогда, когда наследодатель относится к категории живых граждан. Немецкий законодатель определяет задачу учреждения наследственных фондов, которая состоит в обеспечении сохранности имеющегося на балансе фонда имущества и защите интересов имущественного характера субъекта, имеющего статус учредителя такого фонда. Американское законодательство также допускает учреждение наследственных фондов при жизни лица, имеющего статус наследодателя. Отечественное законодательство, в свою очередь, допускает учреждение наследственных фондов только после того, как лицо, имеющее статус наследодателя, ушло из жизни.
Представляет интерес то обстоятельство, что изначально законопроект о внедрении в отечественную правовую действительность института наследственного фонда предусматривал введение наследственных фондов в двух вариантах: прижизненном и посмертном. Между тем, в окончательной форме был принят законопроект, по которому предусмотрено функционирование на территории нашего государства только посмертных наследственных фондов. Однако, важно отметить, что законодатель явно недооценил преимущества создания в России прижизненных наследственных фондов.
К числу указанных преимуществ следует отнести то, что фонды, имеющие статус прижизненных, впоследствии превращаются в фонды, именуемые наследственными, они характеризуются большей эффективностью в связи с тем, что субъект, имеющий статус наследодателя, сам устанавливает основные направления его деятельности, локальные положения, определяющие его развитие, своим непосредственным участием определяет основы управления в таком фонде. Также наследодатель получит возможность оценить правильность и эффективность введенной им управленческой политики, с тем чтобы получить максимальные показатели прибыльности от своего фонда.
Также следует отметить такое преимущество, как непосредственное участие наследодателя в назначении управляющих органов в фонде. Будучи заинтересованным в эффективности функционирования своего фонда, наследодатель будет стараться укомплектовать его управляющий состав грамотными и квалифицированными кадрами. Хотя законодатель и не воспринял идею создания в России прижизненных наследственных фондов, следует отметить тот факт, что в 2022 году в отечественной правовой действительность появился институт личного фонда, который имеет много сходств по своей юридической природе с прижизненными наследственными фондами. Между тем, основным критерием отграничения указанных институтов выступает то, что личный фонд не может преобразоваться в наследственный фонд после того, как его учредитель умрет. Исходя из этого, при наступлении такого юридического факта, как смерть учредителя, юридическая конструкция личного фонда не претерпит никаких изменений.
Думается, на законодательном уровне целесообразно предусмотреть возможность передачи личному фонду наследственной массы для включения ее в процесс управления в случае смерти владельца такого фонда. Для этого необходимо внести соответствующие изменения п. 1 ст. 123.20–4 ГК РФ и закрепить положение о том, что личный фонд, учрежденный его владельцем, может преобразоваться в наследственный фонд при наступлении такого юридического факта, как смерть его учредителя, в связи с чем такой фонд получает статус наследника имущества наследодателя на основании оформленного в установленном порядке завещания. Для достижения более эффективных показателей деятельности такого фонда в будущем у его учредителя будет возможность своими силами выстроить его работу таким образом, чтобы и после смерти учредителя он продолжал приносить прибыль. В качестве базиса можно использовать модель П. В. Крашенинникова, предложенную им в законопроекте за № 499538–7 «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [3].
Законодательство Швейцарии более детально регламентирует рассматриваемый гражданско-правовой институт, определяя в качестве задачи учреждения наследственных фондов обеспечение реализации наследственных прав лицами, имеющими статус наследников. Иными словами, швейцарский законодатель преследует цель обеспечить защиту не бизнес-структур, а наследников, в первую очередь, что свидетельствует о социальной направленности наследственного законодательства Швейцарии [4, с. 28].
Кроме того, некоторые зарубежные правопорядки предусматривают положения о том, что имущество, входящее в состав наследственного фонда, в том числе деньги, может быть направлено только на цели социального или культурного характера, включая благотворительность. Следует отметить, что в большинстве зарубежных правопорядках именно благотворительные цели выступают основополагающей задачей учреждения наследственных фондов. Среди наследственных фондов, получивших всемирную известность, следует отметить такие фонды, как «Wellcome Trust», Фонд Р. Боша, Фонд Форда и др.
В Республике Армения, например, принят отдельный закон «О фондах», из положений которого следует, что фонды, в том числе те, которые учреждаются на основании завещания, создаются для достижения задач, представляющих пользу для общества. Между тем, данным законом детальным образом не регламентированы отношения, возникающие в процессе функционирования в государстве именно наследственных фондов.
Отечественное законодательство такое ограничение в части распоряжения имуществом наследственного фонда не содержит, что говорит о том, что отечественное гражданское законодательство имеет диспозитивный характер. Между тем, такая диспозитивность в указанном вопросе выступает причиной многочисленных дискуссий относительно понимания юридической природы наследственных фондов в России [7, с. 142].
Следует отметить, что немецкое законодательство устанавливает высокие налоговые ставки в отношении имущества, полученного по наследству (иногда это составляет половину от его стоимости). Посредством фонда наследники сводят к минимуму необходимые траты в связи с принятием наследства. Поступившее в фонд наследственное имущество освобождено от требований, которые могут поступить от лиц, имеющих статус кредиторов и обязательных наследников. Иными словами, в Германии учреждение фонда выступает своего рода финансовой манипуляцией в некотором роде. Согласно же отечественному законодательству, поступившее в фонд наследственное имущество не освобождено от требований вышеуказанных лиц.
В государствах, которые относятся к правовой системе общего права, наследственные фонды носят название трастов, а в государствах, которые относятся к континентальной правовой системе, куда включено и наше государство, такие фонды именуются специальными. В европейских государствах так называемые специальные фонды имеют статус юридических лиц, которые выступают независимыми субъектами правовых отношений, урегулированных нормами гражданского права, субъектами разного рода договоров и иных сделок, выполняют самостоятельно возложенные на них обязанности и претерпевают определенные меры юридической ответственности.
Что касается трастов, то они по законодательству стран, относящихся к правовой системе общего права, не являются самостоятельными юридическими лицами, от их имени в гражданско-правовые отношения вступает субъект, имеющий статус доверительного управляющего. В ряде иностранных государств на законодательном уровне не закреплена дефиниция траста, не принят нормативно-правовой акт, устанавливающий юридическую природу траста. Между тем, на международном уровне действует Гаагская конвенция о праве, применимом к трастам (1985 г.), положения которой для регламентации трастовых отношений внутри страны, в частности, используются в таком государстве, как Швейцария [6, с. 692].
Также специальные фонды, функционирующие в странах Европы, становятся корпорацией только после того, как успешно пройдут обязательную регистрационную процедуру. Указанное правило нашло отражение и в отечественной правовой действительности, наследственный фонд в обязательном порядке должен быть зарегистрирован. Трасты по законодательству стран, относящихся к правовой системе общего права, не подлежат обязательной государственной регистрации. Наследственный траст может быть учрежден и функционировать на конфиденциальной основе. Специальные фонды и наследственные трасты также разграничиваются друг от друга содержанием правового статуса субъектов, имеющих статус бенефициаров. Бенефициары специальных фондов, по общему правилу, имеют ограниченный объем правомочий (в частности, сведения о работе специального фонда не находятся для них в открытой доступности). Объем прав бенефициаров в наследственных трастах более широкий (в частности, такие субъекты имеют неограниченный доступ к сведениям о деятельности наследственного траста, они вправе требовать от попечителей через суд выполнения конкретных действий) [5, с. 80].
Российский нормотворец, внедряя в отечественную правовую действительность институт наследственных фондов, позаимствовал ряд положений, но далеко не все, из зарубежных правопорядков. Так, в российском законодательстве не предусмотрено требование о минимальном размере уставного капитала наследственного фонда, в отличие от ряда зарубежных стран. Так, немецкий законодатель данный размер установил в 50 000 евро, швейцарский — 44 000 евро [8, с. 172].
Между тем, введение положения в части требования о минимальном размере уставного капитала наследственного фонда в некоторых случаях представляется целесообразным, например, когда умерший наследодатель имел статус индивидуального предпринимателя, который по нормам действующего гражданского законодательства несет ответственность в пределах всего имущества, находящегося у него в собственности. Между тем, если на законодательном уровне будет предусмотрено требование о минимальном размере уставного капитала наследственного фонда, то такой фонд будет нести ответственность в пределах только того имущества, которое находится у него на балансе. Также целесообразность введения положения в части требования о минимальном размере уставного капитала наследственного фонда детерминирована тем, что в отсутствие такого требования поступившего в фонд имущества может не хватить для его результативной работы, а значит, возложенные на такой фонд задачи не будут реализованы. Российским законодательством предусмотрено, что в наследственный фонд категорически запрещено вносить пожертвования. Такой запрет негативным образом отражается на эффективности деятельности наследственных фондов в части получения максимально возможной имущественной выгоды.
В отечественном законодательстве не отражены задачи учреждения наследственных фондов, что создает вопросы в части установления пределов распоряжения имуществом таких фондов. Представляется, что здесь целесообразно обратиться к зарубежному опыту. Например, швейцарское законодательство, которое в качестве задачи учреждения наследственных фондов определяет обеспечение реализации наследственных прав лицами, имеющими статус наследников. Указанное положение будет более детальным образом регламентировать юридическую природу наследственных фондов и позволит получить дальнейшее развитие рассматриваемого института применительно к отечественной правовой действительности.
Итак, изучение зарубежного законодательства в части регламентации наследственных фондов (трастов) показало, что в отличие от отечественного законодательства, зарубежные правопорядки более детальным образом регламентируют процесс учреждения и функционирования таких фондов, что сводит к минимуму вопросы, возникающие у правоприменителей. В частности, особое внимание уделено регламентации таких вопросов, как управление фондом, контрольно-надзорная деятельность за работой фондов. Важно отметить, что отечественный законодатель явно недооценил преимущества создания в России прижизненных наследственных фондов. Поэтому автором данной статьи предлагается на законодательном уровне предусмотреть возможность передачи личному фонду наследственной массы для включения ее в процесс управления в случае смерти владельца такого фонда.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 11.03.2024) // Собрание законодательства РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3301.
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 24.07.2023) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 49. — Ст. 4552.
- Паспорт проекта Федерального закона № 499538–7 «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (о личных фондах)" (внесен депутатами Государственной Думы ФС РФ П. В. Крашенинниковым, И. В. Белых, М. В. Емельяновым, А. М. Макаровым, Ю. П. Синельщиковым, членами Совета Федерации ФС РФ А. А. Клишасом, С. Ю. Фабричным) (снят с рассмотрения) // СПС «КонсультантПлюс».
- Крикоров, В. А. Наследственный фонд: проблемы и перспективы правового регулирования / В. А. Крикоров // Право и экономика. — 2021. — № 5. — С. 28–32.
- Леонов, Н. С. Наследственный фонд как новелла российского гражданского права / Н. С. Леонов // Тенденции развития науки и образования. — 2022. — № 90–2. — С. 80–82.
- Михайлов, Ф. Н. Историко-правовой анализ развития института наследственного фонда / Ф. Н. Михайлов // E-Scio. — 2023. — № 5(80). — С. 692- 701.
- Тимербулатова, Е. Д. Конструкция наследственного фонда в России и Германии / Е. Д. Тимербулатова // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. — 2021. — № 7. — С. 140–164.
- Черкашина, Н. В. Наследственный фонд — институт гражданского права / Н. В. Черкашина // Право и государство: теория и практика. — 2023. — № 1(217). — С. 172–173.
