В статье автор исследует проблематику расследования ятрогенных преступлений и привлечения специальных субъектов к уголовной ответственности за совершение ятрогенных преступлений.
Ключевые слова: ятрогения, судебно-медицинская экспертиза, преступление.
Ятрогения как понятие впервые было использовано психиатром из Германии, Освальдом Бумке в 1925 и характеризовалось как «причинение вреда пациенту неосторожным, непродуманным, бестактным словом врача». Данное понятие в основном использовалось для обозначения социального взаимодействия между врачами-психиатрами и пациентами. В дальнейшем, произошло разграничение понятий врачебной, медицинской и психотерапевтический ятрогении. Так называемая «отрицательная психотерапия», или «психотерапевтическая ятрогения» гораздо менее вероятна, из-за постоянной практики посещения дестаствующих психотерапевтов других психотерапевтов, для исключения переноса профессиональных прореживаний на межличностные отношения. Одним из корректных вариантов является понятие, которое дается Институтом судебных экспертиз и криминалистики, а именно «медико-правовой термин, обозначающий деяния медицинского работника, повлекшее смерть или вред здоровью пациента» [1].
Разбирая более подробно критерии ятрогенных преступлений можно охарактеризовать следующим образом:
— наличие субъекта уголовно наказуемого деяния, а именно лица, имеющего юридический статус медицинского работника.
— связь деяния с профессиональной деятельностью субъекта, а именно нарушение правил и (или) стандартов оказания медицинской помощи.
Проблематика критерия наличия специального субъекта, а именно имеющего юридический статус медицинского работника, выражается в отсутствие прямого и полного статусного описания медицинского работника, так как несмотря на наличие большого количества нормативно-правовых актов, регулирующих медицинскую деятельность, четких критериев закрепляющих юридический статус медицинского работника до сих пор нет.
Так же учеными до сих пор обсуждается проблема, что потерпевшие по ятрогенным преступлениям не могут доказать факт совершения противоправного деяния медицинскими работниками против них. Для доказательства факта совершения противоправного деяния в ходе расследования Следственный Комитет РФ запрашивает медицинскую документацию по месту обращения потерпевшего либо производит следственные действия, а именно выемку медицинской документации в медицинском учреждении. Медицинской документацией является медицинская карта пациента, в которой можно проследить всю отчётность по проведённым процедурам, а так же результаты анализов. В современном обществе часто встречаются электронные системы учета или же электронные медицинские карты, с ограниченным доступом, для сохранения конституционного права на медицинскую тайну. Но так же часто на практике можно встретить практику ведения бумажных медицинских карт пациента, при этом бумажные носители более подвергнуты опасности искажения или исправления. Так же часто могут отсутствовать части результатов анализов, по причине долговременности их выполнения. Таким образом в руках следствия оказываются доказательства не имеющие своей полноты, а именно отсутствие части результатов анализов или заключений врача. Тем самым недостаточность доказательств по ятрогенным преступлениям чаще всего вынуждает следствие вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, за недостаточностью доказательств, прямо указывающих на совершение противоправных действий медицинских работников, а следовательно в действиях медицинских работников не усматривается состава или наличие деяния.
Спорным моментом при расследовании преступлений по причинению смерти или вреда здоровью пациента либо создание угрозы наступлению таких последствий, является то, что проблематика так же пересекается с невозможностью получения полной доказательной базы органами следствия. Так же одним из важнейших аспектов является проверка качества оказываемых медицинских услуг. Для полноты проверки следствие обращается к судебно-медицинской экспертизе, а так же инициирует служебные проверки качества оказываемой помощи и действий врача через Министерство Здравоохранения. На основании ст. 19 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» [2] постановление о назначение судебно-медицинской экспертизы выносит лицо, производящее дознание, следователь или судья, либо по постановлению суда, где действиями специального субъекта, а именно медицинского работника, дается всесторонняя профессиональная оценка. После проведения всех проверочных мероприятий на руках у следствия имеются достаточные доказательства виновности или невиновности медицинских работников при оказании медицинских услуг пациенту. Зачастую возникает так же проблематика установления прямой причинно-следственной связи между действиями медицинских работников в отношении пациента и возникших неблагоприятных последствий оказания медицинской помощи.
Это обуславливается недостаточностью научно-практических возможностей отечественной медицины, вопросом своевременного обращения потерпевшего за медицинской помощью, тяжестью патологий или ее неизлечимостью, а так же материально-технической обеспеченностью медицинского учреждения.
При расследовании преступлений по признакам, предусмотренным ч. 2 ст. 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности» существует важное отличие от остальных, а именно по данной статье предусмотрен срок давности привлечения к уголовной ответственности, два года с момента совершения преступления. Лица, имеющие юридический статус медицинского работника, могут понести наказание по ч. 2 ст. 109-ой из-за неполной диагностики, что будет квалифицированно как ненадлежащее исполнение обязанностей.
При рассмотрении преступлений, содержащих в себе признаки ч. 2 ст. 118 УК РФ «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности в следствии ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей», стоит обратиться к статистике. За 2023 год по ч. 2 ст. 118 УК РФ было осуждено 40 человек, при этом оправданно было всего 4 человека. Наиболее частые квалификации медицинских работников, привлеченных к ответственности по ч. 2 ст. 118, это: акушер-гинеколог, анестезиолог-реаниматолог, хирург. Так, непосредственно объектом преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 109 и ч. 2 ст. 118 УК РФ, является здоровье человека, как совокупность его социально, психологического и физического благополучия.
Отдельного внимания заслуживает разбор квалификации по ч. 4 ст. 122 УК РФ «Заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Понятие «ВИЧ-инфекция» раскрываются в ФЗ от 30.03.1995 N 38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации вызываемого вирусом иммунодефицита человека» [3] и гласит что ВИЧ-инфекция — хроническое заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека. Преступление считается оконченным с момента наступления последствий в виде реального заражения другого лица ВИЧ-инфекцией. В приведенном случае субъектом преступления может быть только лицо, имеющее юридический статус медицинского работника, которое профессионально связано с инфицированными или больными ВИЧ-инфекцией. Это может быть связанно с халатностью хранения инфицированного биологического материала в медицинском учреждении, с нарушениями при проведении процедуры забора, хранения и переливания крови, а также отсутствия достаточной процедуры кварцевания при использовании медицинского оборудования.
Немаловажное значения также имеют преступления, предусмотренные ч. 1 и ч. 2 статьи 124 УК РФ — неоказание помощи больному без уважительных причин лицом, обязанным ее оказывать в соответствии с законом или со специальным правилом, если это повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью больного, либо если оно повлекло по неосторожности смерть больного либо причинение тяжкого вреда его здоровью;
Проблематика данной квалификации преступлений заключается в условии бездействия лица, имеющего юридический статус медицинского работника. Т. е. не производит осмотр, не приступает к госпитализации пациента в тяжелом состоянии и т. д.
Основным инструментом при расследовании преступлений, как ранее упоминалось, является экспертиза медицинских документов, в том числе, диагнозов врачей и результатов анализов. Немаловажным фактором при производстве экспертиз является активность самого эксперта. Как упоминает А. И. Бастыкин, эксперт «не должен рассматривать производство экспертизы как автономную деятельность, оторванную от расследования». [4]. Проявлением заинтересованности и активности эксперта, может являться ходатайство о предоставлении дополнительных материалов, присутствие эксперта при экспериментах и других следственных действия.
Подводя итог, можно озвучить следующие проблемы при расследовании ятрогенных преступлений:
— нет единого перечня критериев в законодательстве, которые определяли бы юридический статус медицинского работника.
— проблематика разграничения действия и бездействия медицинских работников, а следовательно вынесение обвинения по разных статьям УК.
— отсутствие современных электронных баз в медицинских учреждениях, с ограниченным доступом, для корректного ведения медицинской документации и снижения случаев утери или подделки медицинских документов.
— большое количество постановлений о СМЭ и малое количество специалистов, которое могут произвести данный вид экспертизы, что влияет на сроки подготовки экспертизы, а следовательно и на сроки принятия решений по материалам проверки.
Литература:
1. Архипова А. А. Ятрогенные преступления в уголовном праве РФ / А. А. Архипова, Ю. О. Хованских. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2022. — № 19 (414). — С. 230–232. — URL: https://moluch.ru/archive/414/91285/ (дата обращения: 02.06.2024).
2. ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации. — Текст: электронный // Гарант: [сайт]. — URL:https://base.garant.ru/12123142/95ef042b11da42ac166eeedeb998f688/ (дата обращения: 04.06.2024).
3. Бастрыкин А. И. Криминалистика / А. И. Бастрыкин. — 2 том. — Санкт-Петербург: Наука, 2023. — 486 c. — Текст: непосредственный.
