В статье рассмотрено творчество современного российского художника Алексея Скрипина, яркого представителя нефтизма и продолжателя традиций художников-неоархаиков.
Ключевые слова: современное искусство, сибирская неоархаика, нефтизм, концептуальное произведение.
«Сито рефлексии» картин, текстов, музыки, событий, прожитых и грядущих, которые прошли обработку, как бы промытые и выстиранные нефтью»
Алексей Скрипин
Летом 2024 года в Государственном художественном музее Ханты-Мансийска была организована выставка концептуальных работ Алексея Скрипина «Новые смыслы».
Алексей Владимирович Скрипин (род. 1975) — известный сибирский художник, член Союза фотохудожников России, участник и призер многочисленных фестивалей, выставок и конкурсов различного уровня: от городских до международных. Его работы находятся в собраниях Государственного Русского музея, галереи «Рахманинов дворик», Сургутского художественного музея, в частных коллекции России, Португалии и Испании.
В художественном фокусе Скрипина — концептуальная фотография и графика. Неслучайно выставку представили на площадке филиала музея — галереи-мастерской Геннадия Райшева, выдающегося художника, яркого представителя сибирской неоархаики [1, с. 53]. Исследуя феномен авторов, работающих в русле сибирской неоархаики, искусствовед В. Чирков[1] подчеркивает: « Это совершенно новый тип художника…мы впервые имеем дело с такой генерацией личностей — и творцов, и исследователей одновременно. С именами художников И. Л. Копылова, Н. А. Андреева, Н. Я. Третьякова, В. Ф. Капелько, Н. И. Рыбакова, С. В. Дыкова, Л. П. Пастушковой, Г. С. Райшева и многих других мы всегда будем связывать первопроходцев, благодаря которым громаднейшие пласты древних культур Сибири вошли в наше сознание, в современную культуру» [1, с.54].
Значительная часть произведений, представленных на выставке «Новые смыслы», связана с обращением к глубинным пластам народов Севера: продолжатель традиций неоархаиков, Скрипин исследует духовный опыт древности и обращается к знаку « как основному ядру, формирующему идейную концепцию произведения…» [2]. В противовес видимому и реальному он обращается к первоначальному и первобытному, к тем кодам и символам, которые функционируют на уровне подсознания [3, с. 52]. Знаки в произведениях Скрипина обращены, в первую очередь, к пространству бессознательного, а в качестве первоэлемента , из которого состоит мир, в творчестве художника выступает нефть (рис.1).
Идея использования нефти как изобразительного средства возникла у автора в 2015 году, во время его участия в международном фестивале фотографии «Фотофест» (г. Челябинск). «Фотография — есть процесс запечатления отраженного света на светочувствительную поверхность. А все, что есть в нашем регионе со времен открытия здесь нефтедобывающих месторождений косвенно связано с нефтью. В любом здании, в любой дороге есть «нефтяные деньги», и, делая снимок, ты получаешь отраженный свет от нефти. Но по факту нефти в этом снимке нет, она присутствует незримо. Поэтому я сначала в фотографию добавил нефть, и получил более реальное, правдивое изображение, а уже далее развил эту идею в живописи и графике» , — делился Скрипин на творческой встрече с участниками фестиваля.
Рис. 1. Экспозиция выставки «Новые смыслы» (Галерея-мастерская художника Г. С. Райшева, Ханты-Мансийск, 2024)
«Нефтизм» — относительно новое направление в изобразительном искусстве: зародившись в 1960-е годы, сегодня течение является культурным концептом, получившим осмысление, прежде всего, в творчестве российских и азербайджанских художников. Произведения советских художников 1960–1980-х годов на тему нефтедобычи близки свойственным эпохе соцреализма композициям. Художники создают многочисленные портреты нефтяников и газовиков, индустриальные пейзажи с объектами нефтяной инфраструктуры, прославляя и романтизируя образ рабочего советского человека. Значимыми композициями этого периода являются произведения «С вахты» (1957), «Нефтяник» (1959) Таира Салахова, «Буровая вышка» (1963) Анатолия Тумбасова, «Я знаю, город будет!» (1966) Игоря Овсапова, ставший уже хрестоматийным «Портрет нефтяника И. А. Луткова» (1971) Игоря Раздрогина. И только в постсоветский период в искусстве происходит радикальное переосмысление нефтяной темы, ознаменовавшее переход от воспевания индустриальной революции к ее критике и воссозданию утраченной естественности. Среди известных художников, создающих «нефтяные тексты» современного искусства, отметим Тимура Новикова, Андрея Молодкина, Алексея Чумака, Айдан Салахову, работающих в традициях консервативного авангарда, — сегодня их произведения признаны культурным сообществом значимыми эстетическими нефтевысказываниями. Исследуя характерные особенности творчества этих художников, Мария Энгстрем[2] заключает: « Хотя тема нефти присутствует в их творчестве в разных пропорциях, общим для художников является соединение техники и архаики, все они…размышляют о судьбе этой органической хтоники в неолиберальной цифровой современности…» [4, с.259]. Нефть в их творчестве представляется как метафора богатства, икона стиля, источник энергии или же символ разрушения. Алексей Скрипин, однако, делает шаг дальше: он не просто использует нефть как изобразительное средство или же тему для рефлексии, а одухотворяет её, погружая зрителя в особое метафорическое пространство, где человек представляется частичкой природы и пассивным участником великого круговорота бытия.
В 2019 году Скрипин начал работу над концептуальным циклом «Так она дороже» (2019–2024), создав знаковые композиции, связанные с одной стороны, с актуализацией этно-мифологического наследия сибирского региона («Соки земли Югорской», 2019, «Нефтяные реки — золотые берега», 2020, «Рыбное место», 2021), а с другой — с рефлексией на процессы индустриализации и активного развития всех сфер жизни общества («Топика места СРГ», 2019, «Две беды», 2021, «Возобновляемый ресурс», 2021). В основе искусства художника лежит постоянный поиск глубинных связей, которые соединяют человека с природой, с традициями, с историей. Скрипин превращает нефть из средства уничтожения в инструмент созидания, создавая своеобразный язык искусства, где нефть являет собой первооснову и олицетворение живой субстанции с мощным характером. Это воплощение он находит в выражении живописной метафоры, созданной посредством ритмичного взаимодействия пятен и линий, отражающих живородность природного естества. В создании полиптиха «Соки земли Югорский» автор использовал нефть и сок клюквы, как метафору жизненной силы, которая прорастает в самом сердце югорской природы (рис.2). По признанию художника, «озера — это тонны этой добытой нефти из недр югорской земли, а клюква добавлена как тяжелый труд, как кровь тех людей, которые все это сделали. Их на самом деле не видно, их забыли, но они есть, они были…». Символичным является и то, что со временем сок клюквы впитался в холст и также приобрел коричневый оттенок, став частью этого нефтяного пространства: «А их кровь ушла, она переродилась, она стала нефтью…» . Эта тема продолжена в работах «Рыбное место» (2019), «Нефтяные реки — золотые берега» (2020), «Сосновый бор» (2024), «Ночи белые» (2024), где нефть, буквально вплетенная в ткань произведений, представляется как жизнь Земли.
Рис. 2. «Соки земли Югорской». Полиптих, 2019. Холст, нефть, клюква
Художник продолжает погружать зрителя в мир символов и метафор, создавая удивительные полисемантические тексты, поддающиеся разнообразным интерпретациям. В концептуальной работе «Возобновляемый ресурс» (2021) в качестве пластического средства Скрипин использует архетипические образы, что позволяет ему обращаться к универсальным аспектам человеческой природы, преодолевая пространственные и временные границы. Сотни человеческих фигур, держащихся за руки, выстроены в многоярусную композицию и являют собой принцип возобновляемости и цикличности жизни. С другой стороны, эта композиция является мощным символом солидарности, олицетворяя идею о взаимосвязи людей и необходимости совместных усилий для достижения гармонии и устойчивого развития (рис.3).
Рис. 3. «Возобновляемый ресурс». 2021. Холст, нефть, папье-маше
Еще одним примером композиции стирания пространственно-временных границ является работа «Топика места СРГ» (2019). «В начале было слово» , — говорит об идее работы автор, изобразивший двадцать аббревиатур структурных подразделений нефтедобывающих объединений, связанных с одной стороны, с нефтяной промышленностью, а с другой — с тем, что было до нефти. «Топика места СРГ — это про то, как размываются не только названия населенных пунктов, таких как Сургут, Пыть-Ях, Надым, Нарым, и заменяются аббревиатурой всевозможных нефтяных объединений, но и про то, как в целом размывается все то, что здесь было до нефти и появляется новое…но все равно в этой аббревиатуре точками выделены несколько букв, из которых складывается слово «Сургут». Из этой же аббревиатуры можно набрать любое другое…», — признается Алексей (рис. 4).
Рис. 4. Топика места СРГ, 2019. Холст, нефть
Размышляя о месте и роли нефти в социально-экономических процессах, художник создает работы, обличающие глобальные политические, экономические и социальные штампы. Скрипин намеренно отказывается от реалистичности: обращаясь к абстрактным формам, к знаку, к бессознательному, художник приходит к разрушению устоявшихся смыслов, не лишая, однако, возможности зрителя самому наделить смыслом увиденное.
Тема трансмутации нефти, обозначенная в произведениях «Невосполнимая утрата» (2019), «Так она дороже» (2020), «В трубу» (2021), приобретает в проекте художника образный характер публичного высказывания, иногда — острого, иногда — с «привкусом» черного юмора. «Давайте представим, что завтра нефти не будет» , — говорит Алексей о работе «Невосполнимая утрата» и жирной чертой изображает траурную ленту, как метафору стратегических дефектов неолиберальной сырьевой экономики, ориентированной на нерациональную добычу и экспорт «черного золота» (рис. 5). В работах «Две беды» (2020), «ПМС (Пять минут славы)» (2022), «Соль земли» (2024) эта тема получила дальнейшее развитие, став поводом к переоценке ценностей и глубокому размышлению над смыслом жизни.
Рис. 5. Невосполнимая утрата, 2019. Холст, нефть, акрил
По признанию художника, в его работах часто присутствует дуализм, выраженный в «многослойности» произведений. Додекаптих «ПМС (Пять минут славы)» включает в себя 12 графических листов с нефтяными бочками, являющих собой символ завершенного цикла. «С одной стороны, это такой оммаж работе Уорхала «Банки с супом «Кэмпбелл»» 1962 года. То есть, он что сделал — он ушел в простоту: взял простой предмет, и этот предмет один раз нарисовал, потом сделал трафарет и миллион раз его скопировал… Я взял нефть, как нашу глубинную память и выразил ее в таких же простых формах — в форме бочки. Но разница между мной и Уорхалом состоит в том, что у него все банки одинаковые, а у нас все-таки есть свой уникальный опыт, и поэтому все бочки в работе «ПМС» — разные, как символ того, что мы все уникальные и можем в этот мир принести нечто большее, чем простое подражание или копирование. С другой стороны, эта работа является призывом к действию: вот я могу нарисовать такие бочки, ты можешь про эти бочки написать, беремся за руки, и нас становится больше…возобновляемый ресурс…» , — говорит художник. И нефть в данном случае, словно ткань, вплетенная в каждую часть додекаптиха, становится не только предметом изображения, но живым героем с сильной созидательной энергетикой, повествующим о смысле всего сущего (рис. 6).
Рис. 6. ПМС (Пять минут славы). Додекаптих, 2022. Бумага, нефть
В целом, выставка «Новые смыслы» представляет собой серьезный культурный и исторический анализ, который предлагает новые пути для интерпретации и оценки видимого и известного. Эксперименты с цветом, формой и текстурой, проводимые Алексеем Скрипиным, обращение к нефти как к природному материалу, придают его произведениям философскую глубину и особую эмоциональную напряженность. Работы художника пронизаны тонкими духовными оттенками, которые позволяют каждому зрителю погрузиться в особое метафорическое пространство, существующее за пределами временных и пространственных границ, и почувствовать себя участником этого удивительного путешествия.
Литература:
- Чирков, В. Ф. Сибирская неоархаика как художественное направление в современном искусстве [Текст] / В. Ф. Чирков // Наскальное искусство в современном обществе. К 290-летию научного открытия Томской писаницы. Материалы международной научной конференции. Том 1. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2011. — С. 53–60.
- Прошкина, О. А. Неоархаика в изобразительном искусстве Сибири рубежа XX-XXI вв. [Текст] / О. А. Прошкина // Бизнес и дизайн ревю, 2018. — № 4 (12). — С. 11.
- Коробейникова, Т. С. Археоарт как отличительная черта творчества сибирских художников авангардистов 60–80-х гг. ХХ века [Текст] / Т. С. Прошкина // Вестник Томского государственного университета. Томск. — 2012. — С. 51–54.
- Энгстрем, М. Нефть в современном российском искусстве [Текст] / М. Энгстрем // Поэтика нефти. — 2019. — № 04 (126). — С. 258–269.
[1] Чирков Владимир Федорович (род. 1947) - член-корреспондент Российской академии художеств, член Союза художников России, искусствовед, кандидат философских наук, автор более трехсот публикаций и научных трудов в области искусствоведения и философии.
[2] Мария Энгстрем — доцент, научный сотрудник кафедры славянских языков Института современных языков Упсальского университета (Швеция), автор научных исследований в области постсоветского радикального консерватизма в политике и искусстве, позднесоветского художественного и музыкального андеграунда.
