Переход от планово-административной экономической системы, существовавшей во времена СССР, к капиталистической модели предполагал необходимость передачи большого количества производственных и иных мощностей, в том числе зданий, сооружений и транспорта в частные «эффективные» руки собственника. Отсутствие проработанной законодательной базы не мешало процессу разгосударствления в этот период активно протекать вне правого поля. Данный этап получил название «номенклатурной» или «латентной» приватизации и начался примерно в 1989 г., а закончился к моменту объявления ваучерной приватизации в 1992 г. В связи с вышеизложенным, автором настоящей статьи была предпринята попытка научного анализа и критического осмысления причин, хода и итогов ваучерной приватизации в России.
Ключевые слова : развитие экономики, государственная собственность, приватизация, ваучерная приватизация, плановая экономика, капиталистическая экономика.
Приватизация, осуществляемая руководством предприятий и номенклатурой, стала органичной составляющей половинчатых реформ М. С. Горбачева, в ходе которых сформировалась система, негармонично сочетающая элементы плановой и рыночной экономики. Благодаря массе диспропорций между этими составляющими, имеющими соответствующее отражение в состоянии законодательства, можно было заниматься приватизацией в скрытых формах, формально не нарушая закон.
Советская номенклатура как на директорском, так и на министерском уровне считала производственные активы страны своим «законным» объектом распоряжения и пользования. Их бы устроила любая реформа (как потом и оказалось), при которой способ передачи собственности во владение не входил бы в конфликт с фактически сложившимся пользованием и распоряжением активами. [7, с. 186]
Чековый (ваучерный) этап приватизации был важнейшим элементом экономических реформ в России. Массовая приватизация должна была не просто усовершенствовать определенные сегменты экономики, а создать фундамент рыночной экономики с нуля. Именно в этот период времени в частные руки была передана значительная часть государственной собственности. Основная цель заключалась не в повышении экономической эффективности, а в скорейшей передаче собственности. То, что предстоящая приватизация была больше вопросом политическим, нежели экономическим, осознавал практически весь эшелон высшей российской власти. А. Б. Чубайс высказался на этот счет следующим образом: «Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи с разной ценой… Мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого, дешево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России — это необратимость, это необратимость... Мы не могли выбирать между «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка. Службы безопасности и милиция были по другую сторону баррикад. Они учились по советскому Уголовному кодексу, а это от трех до пяти лет тюрьмы за частное предпринимательство. Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом». [4, с. 22]
Весной 1994 г. большинство россиян уже сделали свой выбор относительно приватизации, став акционерами. Всего к концу 1994 г. в России было приватизировано свыше 11000 предприятий. Из общего числа поданных заявок на приватизацию (143968) было реализовано 78 %.
1 июля 1994 г. официально завершился ваучерный этап приватизации. 22 июля 1994 г. был издан Указ № 1535 «Об основных положениях Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 года», с которого началась денежная приватизация в России. [9, с. 65]
В статье «Когда же придет эффективный собственник?» констатировалось: «Народная» или чековая приватизация с ее акцентом на социальные задачи, лежащие в параллельных плоскостях с экономической эффективностью, завершена. Количественные результаты очевидны. Пора уже вспомнить о том, что во всем мире приватизация проводится с целью повышения эффективности деятельности предприятий и привлечения инвестиций со стороны новых собственников.
Помимо критики ваучерной приватизации имелись и другие причины перехода к новой приватизационной модели: острая необходимость пополнения федерального и местных бюджетов. Для того, чтобы начать новый этап приватизации, было необходимо провести серьезную организационную работу, перенастроить приватизационные структуры под осуществление новых задач.
Изменение приватизационной модели проходило на довольно негативном фоне: экономический кризис продолжал углубляться, свидетельством чего стало резкое падение курса рубля 11 октября 1994 г. («черный вторник»). Помимо этого, возник политический кризис, обусловленный вводом федеральных войск в Чечню. Кризисная ситуация образовалась и в самом «министерстве приватизации», а именно конфликт между его новым руководителем В. П. Полевановым (ноябрь 1994 — январь 1995 гг.), который подверг критике проводившуюся приватизацию, и первым вице-премьером, курировавшим приватизацию, А. Б. Чубайсом. [1, с. 214]
Постепенное укрепление курса рубля после «черного вторника», помимо позитивных аспектов, таило в себе определенные угрозы в виде снижения ценовых преимуществ российского экспорта и соответствующего сокращения притока в страну иностранной валюты. Поэтому проблема состояла в необходимости формирования такого курса рубля, который позволял бы использовать его в качестве накопления, с одной стороны, и не способствовал бы снижению эффективности экспортных операций — с другой. В дальнейшем экспортный потенциал страны должен был определяться не столько ценовыми, сколько качественными факторами, поэтому в стратегическом плане рост курса рубля был и естественен и необходим.
Наиболее типичными явлениями для этого переходного периода стали денежные аукционы по продаже остатков акций после чековых аукционов. Один из главных деятелей российской приватизации А. Р. Кох так оценивает начало нового этапа: «Откровенно сказать, вторую половину 1994 г. мы потратили на раскачку. Активных продаж не было, бюджетного задания по приватизации не было». [6, с. 65]
Логика приватизации в 1995–1996 гг. была напрямую также связана с центральными политическими событиями в жизни страны, а именно парламентскими и президентскими выборами. В Санкт-Петербурге они дополнялись выборами главы города. Соответственно, для президентской команды первоочередная задача заключалась в стремлении остаться у власти, для чего было необходимо заручиться поддержкой избирателей, что в свою очередь подразумевало выполнение социальных обязательств перед бюджетниками, а также другими группами населения. Для выполнения этих задач требовались значительные финансовые ресурсы, которых в наличии не было.
В августе 1995 г. состоялось расширенное заседание коллегии Госкомимущества в Санкт-Петербурге с участием Фонда федерального имущества и руководителей территориальных органов двух ведомств. Первый день заседания прошел в несколько раздраженной атмосфере. Тон задал первый заместитель председателя ГКИ А. Р. Кох, назвавший ситуацию с доходами от приватизации «катастрофой». Для этого у него были основания: за 7 месяцев собрано лишь 2,5 % от бюджетного задания. Причины раздражения А. Р. Коха прекрасно объясняет брошенная им фраза: «К концу выборов все пальцем покажут на нас. Неужели вы этого не понимаете?». При этом он не постеснялся пообещать собравшимся, что они разделят с ним ответственность. Накануне приезда в Петербург главы ГКИ и по совместительству главного организатора предвыборной кампании движения «Наш дом — Россия» С. Г. Беляева предостережение прозвучало весьма кстати. [10, с. 117]
Решение бюджетной проблемы предложил глава ОНЭКСИМ-банка В. О. Потанин, представив идею «залоговых аукционов». Смысл схемы заключался в том, что правительство передавало под залог ряд крупных предприятий отечественным предпринимателям, получая взамен солидные финансовые вливания в бюджет, которые можно было использовать для выполнения социальных обязательств. Затем, оно должно было акции этих предприятий выкупить, но в государственном бюджете на 1996 г. соответствующая строка расходов отсутствовала, что свидетельствовало о том, что это изначально не планировалось. По такой схеме были приватизированы, например, такие предприятия Северо-Запада России, как Северо-западное пароходство (17 ноября 1995 г.) — банком МФК (25,5 % акций — 6, 05 млн долл.), и Мурманское морское пароходство (7 декабря 1995 г.) — ЗАО «Стратег» (фактически банк МЕНАТЕП, 23,5 % акций — 4,125 млн долл.). Помимо денег, залоговые аукционы работали на победу команды Б. Н. Ельцина и в том отношении, что оформляли своеобразный союз между крупным капиталом и президентской властью, так как бизнесмены понимали, что сохранить контроль над предприятиями можно будет только в случае победы на выборах Б. Н. Ельцина, которую он одержал на выборах летом 1996 г. В это же время прошли и выборы губернатора Санкт-Петербурга, на которых победил бывший заместитель мэра В. А. Яковлев. [3, с. 15]
В целом «залоговые аукционы» стали наиболее критикуемой частью политики приватизации, сконцентрировав в себе негативные проявления российского приватизационного процесса. Критически относился к данной «схеме» и Е. Т. Гайдар. Помимо того, что предприятия продавались по существенно заниженным ценам, они раздавались «своим», что косвенно признал А. Б. Чубайс, когда после приватизации «Связьинвеста» в 1997 г. сказал о том, что это был первый честный аукцион, из чего становилось понятно, что до этого они были «нечестные». Существует также версия, что правительство вообще никаких денег не получило, заранее разместив государственные средства на счетах банков, участвовавших в аукционах, то есть бесплатно передало предприятия частным лицам.
В любом случае залоговые аукционы стали своеобразным переходом «из огня в полымя», в ходе которого страна, избежав коммунистического реванша, основательно свернула на путь «олигархически-номенклатурного» капитализма. С этой оценкой солидарны многие исследователи. [8, с. 23]
Дж. Сорос, посетив Россию, пришел к выводу, что в отличие от восточноевропейских стран, где рыночная экономика успешно развивается, в России ее перспективы неблестящи. При наличии «нетвердой законодательной структуры нельзя говорить о подлинном свободном рынке» — таково мнение Сороса. В России господствует «разбойничий капитализм», или, говоря проще, наблюдается полный крах системы законодательного и финансового контроля.
В этой обстановке проходит упорная конкуренция между «новыми элитами». Эти новые элиты, вместо того, чтобы пытаться развивать подлинно открытую рыночную экономику, борются друг с другом за захват собственности бывшего Советского Союза. Обогатившись и захватив фабрики, заводы, компании, «российский экономический истэблишмент, конечно, не заинтересован в возвращении командной системы экономики советского стиля, однако большинство новой элиты столь же опасается пуститься в плавание по водам крутой и острой, но подлинной конкуренции, предпочитая не расставаться с полученными формами субсидий и привилегий». Сорос считал, что «процесс приватизации привел к экспроприации целых компаний, почти всей экономики. И сейчас на кон поставлен самый главный куш — все государство в целом. Сейчас речь идет о том, кто захватит государство. В этом-то и состоит суть большой политической игры, которая ведется ныне в России». [2, с. 313]
После 1995 г. значительно сократилась практика проведения конкурсных и аукционных способов осуществления приватизации, что объясняется физическим исчерпанием объектов, приемлемых для подобных путей приватизации, требующих, как правило, серьезных финансовых ресурсов со стороны частного капитала. Главным итогом 1995 г. в количественном плане стало резкое падение темпов приватизационной активности в России. Менее 4000 предприятий подали заявки на приватизацию, около 6000 предприятий были приватизированы (или 5 % от общего числа приватизированных предприятий). В отраслевом разрезе 33 % предприятий относятся к торговле, 20 % — к промышленности, 11,5 % — к строительству, 7,4 % — к общепиту. В целом среди предприятий, прошедших приватизацию в 1995 г., 90 % относились к малым с числом занятых до 200 человек и средней стоимостью основных фондов 15,4 млн руб. (в старых ценах), в том числе 55 % — непосредственно к объектам малой приватизации.
Таким образом, независимо от политической конъюнктуры наблюдался достаточно последовательный процесс развития и экспансии частного сектора экономики. При этом в 1995–1996 гг. в значительной мере дальнейший рост частного сектора был обусловлен не приватизационными мерами, а появлением изначально частных предприятий и организаций. Наиболее важной чертой приватизации 1995–1996 гг. является ее использование как метода получения «быстрых» денег для бюджета. Приоритет этой краткосрочной тактической задачи приватизации стал причиной упущенной выгоды для государства в долгосрочном плане.
Политика приватизации в 1994–1996 гг. претерпела существенные изменения. Новым этапом стали залоговые аукционы декабря 1995 г., оформившие союз между крупным капиталом и властью, а также сформировавшие мощные финансово-промышленные группы, которые стали оказывать существенное влияние на дальнейший ход экономических реформ и состояние промышленного производства в РФ. Если в рамках некоторых финансово-промышленных групп происходило переоборудование предприятий, оптимизация управленческой структуры, внедрение новых технологий, что содействовало развитию производства, то в других наблюдалась деградация производства, которая вела к падению эффективности или закрытию предприятий, что, в свою очередь, негативно сказывалось на промышленном потенциале страны, степени конкурентоспособности ее экономики. [5, с. 387]
Соответственно, можно констатировать, что главным итогом приватизации как центрального элемента экономических преобразований стало создание рыночной экономики в Российской Федерации. Переход от плановой к рыночной экономике сопровождался изменением всех элементов хозяйственной системы. Так, существенно уменьшилась роль промышленности и выросло значение предприятий торговли и сферы услуг. Качественного повышения производительности приватизированных предприятий добиться не удалось. Наоборот, наблюдалось сокращение производства во многих отраслях, предприятия которых понесли значительный урон, в частности ВПК.
Таким образом, приватизация привела к кардинальной трансформации социально-экономического фундамента России, повлияла на формирование постсоветской политической системы. Основные тяготы в этот период легли на плечи наемных работников. Класс собственников, образовавшийся в это же время, оказался в выигрыше, олигархи стали владельцами значительной части собственности в России.
Литература:
- Богатырев, Р. С. Опыт зарубежных стран в сфере приватизации государственной собственности и его апробация в России / Р. С. Богатырев // Научный электронный журнал Меридиан. — 2020. — № 12(46). — С. 213–215.
- Валов, Т. В. Социально-экономические итоги и политические последствия приватизации 1990-х годов для России и Санкт-Петербурга / Т. В. Валов // Научный диалог. — 2020. — № 4. — С. 301–321.
- Васина, А. Д. Особенности приватизации в России: исторический аспект и основные этапы / А. Д. Васина, М. В. Голышева, М. М. Рудковская // Москва: Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова, 2022. — С. 13–17.
- Ваучерная система как форма хозяйственно-договорных отношений / А. В. Перерва, А. Ю. Батог, А. С. Петров, А. В. Захарян // — 2021. — № 80–4(80). — С. 21–22.
- Кирсанов, Р. Г. Приватизация в России в 1990-е гг.: сложности и противоречия формирования института частной собственности / Р. Г. Кирсанов // Экономическая история: ежегодник. — 2021. — Т. 2020. — С. 380–406.
- Козловская, С. А. Траектория развития приватизации в России в 90-е годы ХХ века / С. А. Козловская, Е. А. Климова // Сфера услуг: инновации и качество. — 2020. — № 50. — С. 62–68.
- Колин, Н. Н. К слову о приватизации собственности в России в 1990-е / Н. Н. Колин // Экономика и бизнес: теория и практика. — 2021. — № 12–1(82). — С. 184–188.
- Липатова, К. В. Приватизация в России: приватизация и её последствия / К. В. Липатова // Студенческий вестник. — 2022. — № 25–4(217). — С. 18–25.
- Снимщикова, И. В. Приватизация в России, как инструмент институциональной трансформации / И. В. Снимщикова, К. Е. Шамрай // Деловой вестник предпринимателя. — 2022. — № 10(4). — С. 63–66.
- Черский, Б. В. Анализ ваучерного (чекового) этапа приватизации в России / Б. В. Черский, Н. В. Окин // Ростов-на-Дону: Ростовский государственный экономический университет «РИНХ», 2022. — С. 115–118.
