Цель данной научной статьи заключается в исследовании права на судебное оспаривание нормативного правового акта. При написании научной статьи были использованы издания периодической печати. В основу исследования положены такие методы, как обобщение, анализ, систематизация сбора данных.
Ключевые слова: право, судебное оспаривание, контроль, законодательный акт, практика, суд, правоотношения, статистика.
The purpose of this scientific article is to study the right to judicial challenge of a normative legal act. Periodicals were used when writing a scientific article. The research is based on such methods as generalization, analysis, and systematization of data collection.
Keywords: law, judicial challenge, control, legislative act, practice, court, legal relations, statistics.
Более двух десятков лет Российская Федерация концентрируется на развитии сферы судебного нормоконтроля, представляющего собой систематическую проверку законности правовых актов судами общей юрисдикции. Данная процедура включает анализ соответствия норм права вышестоящим законодательным актам. Процесс усилил свою актуальность после принятия Кодекса административного судопроизводства РФ в 2015 году, что подтверждают данные за последние годы [1, c.93].
Исследование тенденций в судебной практике можно провести, основываясь на статистических данных. Примером служат цифры из Алтайского краевого суда, где за период 2018–2020 годов отмечается изменение количества дел, связанных с оспариванием нормативных актов. В 2018 году было рассмотрено 136 таких дел, в 2019 году число увеличилось до 178 дел. Процент случаев, решённых в пользу истцов, в 2018 году составил 87.5 %, но к 2019 году этот показатель упал до 79.2 %. В 2020 году, вследствие пандемии COVID-19, число рассмотренных дел сократилось до 85, а доля удовлетворённых требований значительно уменьшилась и составила всего 48.2 %.
Эффективность судебного контроля за исполнением нормативных актов также зависит от чёткости критериев, которые применяются при рассмотрении дел. Однако, как показывает практика, применяемые правила иногда не были достаточно определённы. В рамках главы 24 ГПК РФ существовали расхождения в толковании ключевых положений. Например, согласно части 5 статьи 251 ГПК РФ, иск должен был содержать конкретизацию того, в каком аспекте права или свободы нарушаются оспариваемым актом. Тем временем, часть 1 статьи 134 ГПК РФ позволяла отказать в принятии исковой заявки, если принимаемое решение не касается субъективных прав или интересов истца. Это приводило к необходимости более детальной проработки и уточнения этих критериев для обеспечения более четкого и справедливого судопроизводства [2, c.19].
Юристы подчеркивают, что для успешного иска необходимо не просто указать на затрагивание своих прав, но и подтвердить свой статус участника оспариваемых правоотношений. Это добавляет глубину в понимание судебной защиты и способствует более квалифицированному применению норм права в практике нормоконтроля.
В современной юридической практике России Кодекс административного судопроизводства (КАС РФ) устанавливает четко сформулированные критерии, которые позволяют лицам, заинтересованным в оспаривании нормативных правовых актов, определить своё право на подачу административного иска. Согласно статье 208 КАС РФ, право на обращение в суд имеет лицо, непосредственно затронутое действием акта или участвующее в отношениях, регулируемых этим актом.
На пленарном заседании Верховного Суда РФ, прошедшем 25 декабря 2018 года, было утверждено постановление № 50, которое детализирует, каким должно быть содержание административного иска. Согласно данному акту, иск должен ясно указывать на права, свободы или законные интересы, которые могут быть или уже затронуты действием оспариваемого акта, а также наличие реальной угрозы таких нарушений. Если из представленных документов или текста иска следует, что истец не вовлечен в правоотношения, регулируемые актом, или действия акта не влияют на его права и интересы, то суд вправе отклонить иск без рассмотрения. Эти положения в теории кажутся однозначными, однако на практике могут возникнуть сложности, особенно при рассмотрении административных исков, не касающихся интересов заявителя.
Пример тому — решение Конституционного Суда РФ от 24 января 2006 года по жалобе гражданина Александра Петровича Коженова, № 3-О. В этом решении Суд рассмотрел жалобу на нарушение конституционных прав, когда речь идет о пункте 1 части первой статьи 134 Гражданского процессуального кодекса РФ. Основываясь на конституционно-правовом толковании, начерченном в решении № 238-О от 8 июля 2004 года, Конституционный Суд подчеркнул, что упомянутый пункт, в сочетании со статьями 246 и 251 ГПК РФ, не предполагает автоматический отказ в приёме иска о признании законодательного акта недействительным. Это применимо в тех случаях, когда заявитель заявляет о нарушении своих конституционно защищенных прав и свобод [2, c.21].
Такое толкование подчеркивает, что отказ суда в принятии иска может рассматриваться как неправомерный, если заявитель указывает на нарушение его конституционных прав, независимо от того, насколько обоснованы его заявления или кем он является — гражданином или организацией. Анализ доводов можно проводить только после формального возбуждения дела и назначения судебного заседания.
Тем не менее, в новом Кодексе административного судопроизводства РФ, вступившем в силу в 2015 году, данное процессуальное основание для отказа сохранило свою силу, как и в ГПК РФ до этого. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года № 50 укрепило многолетнюю практику обращения с такими вопросами.
Перед судебной системой стоит не решенный вопрос о том, могут ли суды на начальном этапе рассмотрения определить, влияет ли оспариваемый нормативный акт на права заявителя. Это подчеркивает сложность правоприменения в текущих условиях.
Дальнейшее изучение законодательных актов, принятых высшими судебными инстанциями России, касающихся практики нормоконтроля и других правовых отношений, является необходимым. Ключевую роль здесь играет недостаточная разработка законодательства касательно статуса судов общей юрисдикции и Верховного Суда РФ в роли высшего судебного органа. Эти аспекты, как указано в статье 126 Конституции РФ, до сих пор не получили полного правового оформления, и вопросы взаимодействия между позициями Конституционного и Верховного Судов РФ остаются открытыми.
Кроме того, право обжалования нормативных актов, признанных недействительными, распространяется не только на граждан, но и на широкий круг участников публичных правоотношений. В соответствии с действующими нормами, как Гражданского процессуального кодекса РФ, так и Кодекса административного судопроизводства РФ, к этим субъектам относятся такие значимые игроки, как Президент РФ, Правительство РФ, законодательные органы субъектов Федерации, органы местного самоуправления и другие [1, c.94].
Интересен тот факт, что до недавнего времени по ГПК РФ эти субъекты могли обращаться в суд, только если оспариваемый нормативный акт нарушал их компетенцию. Это представляет собой ограниченное трактование права на судебную защиту, которое не учитывало более широкий спектр возможных нарушений прав и интересов, которые могут быть при этом затронуты.
Поэтому, регулирование права на обращение в суд должно опираться на фундаментальные функции государственных органов и должностных лиц в обеспечении прав и свобод человека, что гораздо шире, чем простое решение вопросов компетенции. Это основной вывод, который следует из применения и интерпретации статьи 251 ГПК РФ и его новых модификаций в КАС РФ, что подчёркивает необходимость комплексного подхода в урегулировании данных вопросов.
В отражении нормативной позиции, оформленной в части 3 статьи 208 КАС РФ, уточняется, что защита прав многочисленных юридических субъектов, включая Президента Российской Федерации, Правительство РФ, законодательные органы субъектов федерации и местное самоуправление, регулируется возможностью обращения в суд для оспаривания нормативных актов. [3, c.309].
Значительное внимание также заслуживает аспект, связанный с правом Президента РФ на оспаривание нормативных актов, принятых Правительством Российской Федерации. Это право закреплено как в предыдущей редакции ст. 251 ГПК РФ, так и в ныне действующей части 3 ст. 208 КАС РФ. Однако этот момент вступает в противоречие с положениями ст. 115 Основного закона РФ, которые уточняют, что все акты, выходящие за рамки Конституции или федеральных законов, можно отменить указами Президента РФ.
Судебное разрешение таких споров между высшими органами исполнительной власти, с одной стороны, отражает конституционно-правовую природу их взаимоотношений, но с другой — подчеркивает значимость и автономию судебной системы. В итоге, обращение Президента в судебные инстанции возможно способствует избежанию прямой конфронтации и стабилизации взаимодействия между ветвями власти.
В контексте очевидного противоречия возникает критическая необходимость его устранения, вероятно, через внесение поправок в Конституцию Российской Федерации, что укрепит единство и прозрачность в работе правовой системы. Отражение этой необходимости может привести к положительным изменениям в юридической структуре страны, повышая её функциональность и надежность [3, c.312].
Исследование современной юридической практики показывает, что эволюция критериев, которые определяют законность оснований для вызова вопроса действительности нормативных актов в судебной системе, значительно способствовала их гармоничной интеграции в законодательную базу страны. Такой подход, принятый законодателем и актуальный на сегодняшний день, направлен на усиление защиты конституционных прав граждан за счет предоставления доступа к судебной защите и разработки механизмов предотвращения нарушений их прав и свобод за счет неправомерных законодательных актов.
Однако несмотря на достигнутый прогресс в законодательном отражении этих критериев, некоторые процессуальные моменты, поднятые в данном обзоре, требуют дополнительных изменений и доработок в законодательстве. Это необходимо для того, чтобы устранить все возможные пробелы и неоднозначности, которые могут влиять на процесс реализации прав граждан на судебную защиту.
Литература:
- Двигун М. А. Признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления как способ защиты гражданских прав // Известия Байкальского государственного университета. — 2020. — № 6. С. 93–94.
- Павлова, М. С. Практика применения судами общей юрисдикции норм об оспаривании нормативных правовых актов / М. С. Павлова // Арбитражный и гражданский процесс. — 2021. — № 9. — С. 19–23.
- Чиркова, М. А. Право на оспаривание нормативного правового акта: доктрина и практика / М. А. Чиркова // Актуальные проблемы правотворчества и правоприменения. — Ижевск. — 2022. — С. 308–316.
