В статье автор анализирует вопрос о патентоспособности биологических объектов и приходит к выводу о том, что правовое регулирование данной сферы должно осуществляться при соблюдении баланса между интересами рынка и правами и свободами человека.
Ключевые слова: патент, интеллектуальная собственность, гены, биологические объекты.
Патент — это охранный документ, удостоверяющий исключительное право, авторство и приоритет изобретения, полезной модели, промышленного образца либо селекционного достижения [1, c. 14]. Патентное право регулируется в РФ главой 72 Гражданского кодекса РФ [2]. Патент — это рыночная форма научного знания [3, с. 21].
Сторонники утилитарной теории интеллектуальной собственности стараются максимизировать общественное достояние. Установление интеллектуальной собственности на те или иные объекты открывает дорогу рынку и конкуренции, что стимулирует создание новых объектов. Так как патентоспособность генов служит интересам рынка, следовательно, данная теория будет положительно относится к такой возможности.
Теория естественных прав тесно связана с персональной теорией. Результаты интеллектуальной деятельности, согласно этой теории, — это некое продолжение личности творца. Несанкционированное посягательство на результаты творческой активности является опосредованно посягательством на саму личность. Появление нетворческих результатов интеллектуальной деятельности, согласно вышесказанному, негативно рассматривается данной теорией. Следовательно, патентоспособность генов, согласно этой теории, не является возможной.
Трудовая же теория (она же теория вознаграждения) говорит о том, что гражданское право должно регулировать и охранять присвоение любых объектов, являющихся результатом труда и имеющих стоимость [4, c. 58] (результатам умственной деятельности). Акцент здесь делается на том, что правовую охрану можно и нужно давать и нематериальным благам. Следовательно, на современном уровне развития данной теории патентоспособность генов должна признаваться.
Трудовая теория тесно связана с теорией неосновательного обогащения. Они обе подразумевают, что частное право не терпит обогащения за чужой счёт, несанкционированного использования результатов чужого труда без предоставления эквивалента. Эта концепция не очень увязывается с патентоспособностью генов, если в этих генах нет творческого труда, осуществленного человеком, какого-либо его вклада в данный объект.
Внутри либертарианской теории ведутся активные дискуссии относительно защиты интеллектуальной собственности в целом и патентов с авторскими правами в частности. Большинство в этом течение склоняется к утилитаристской теории. То есть всё должно сводится к всеобщей полезности и стимулированию появлению новых объектов интеллектуальных прав. Это можно обеспечить лишь тем, что будет предоставлена правовая защита таким объектам. Следовательно, данная теория допускает патентоспособность генов.
Согласно теории смерти автора, интеллектуальная собственность должна обладать субъектом, т. к. она именно собственность. Статус автора должен быть хоть как-то объективно обеспечен. Эта теория, на мой взгляд, немного индифферентна по отношению к патентному право. Следовательно, признание патентоспособности генов вполне возможно, если исходить из этой теории.
Теория дистрибутивной юстиции применительно к институту интеллектуальной собственности говорит о том, что необходимо осуществление перераспределения благ в пользу правообладателей. Данная теория допускает патентоспособность генов, т. к., во-первых, появляется правообладатель, а, во-вторых, блага начинают перераспределятся в пользу этого правообладателя.
Интеллектуальные разработки получают правовую защиту при условии их соответствия определённым критериям. Для изобретений — это новизна, изобретательский уровень и полезность (применимость в промышленном объеме). Для полезных моделей исключен критерий изобретательского уровня. Данные критерии могут быть применимы и к генам, как патентоспособным объектам, в зависимости от того, какой теории мы придерживаемся. Вышеперечисленные теории либо допускают возможность существования такого патента, либо не допускают. В соответствии с этим и будут применяться критерии (в зависимости от теории).
В деле «Diamond vs. Chakrabarty» в Верховном суде США патентный эксперт отказал в регистрации патентных прав на бактерию, ссылаясь на то, что в соответствии с патентным правом США живые существа не патентоспособны. Было несколько апелляций, в одной из которых уже суд решил дело в пользу стороны, подававшей заявление на патент, указав на тот факт, что микроорганизмы являются живыми, но отсутствует юридическая значимость их жизни с точки зрения целей патентного права. Другая сторона ссылалась в том числе на то, что микроорганизмы не могут рассматриваться как патентоспособные до тех пор, пока Конгресс не обеспечит это правовой защитой в качестве генетических технологий. Также были тщательным образом проанализированы формулировки Конгресса, которые касаются объектов патентного права [5]. Проблема была в том, что одна сторона понимала вышесказанное в узком смысле, а другая сторона в широком смысле.
В деле «Мириад Генетикс» [6], которое рассматривал Верховный суд США, врачи, оспаривавшие патент на гены риска рака у мужчин и женщин, утверждали, что такой патент тормозит научные исследования в области онкологических заболеваний и мешает врачам оказывать помощь своим пациентам. Ключевая задача перед Верховным судом заключалась в том, что нужно было понять являются ли изолированные гены продуктом природы (который не может быть запатентован), или эти гены являются искусственными образованиями (которые могут быть запатентованы).
Верховный суд пришёл к выводу, что уже существующие гены являются продуктом природы, а не человека, а значит, не могут быть запатентованы (они не могут никому принадлежать) в отличие от комплиментарных ДНК и некоторых иных видов ДНК. Такой вывод Верховного суда был обусловлен ещё и тем, что при полном запрете патентования многие компании, которые инвестировали большие средства в исследования в данной области, могли разориться, поэтому патентование комплиментарных ДНК разрешили.
Вывод: патентоспособность биологических объектов имеет важное значение в связи с развитием технологий и современной медицины. Необходимо соблюдать баланс между интересами рынка, правами и свободами человека и адекватным правовым регулированием данной сферы. В связи с высокими затратами, которые требуют исследования в области генов, и со значимостью этих исследований государство должно определить своё место в данной сфере деятельности, определить своё участие в этом и участие частных компаний и частных лиц в принципе. При решении этого вопроса проблема патентоспособности биологических объектов уже не будет стоять так остро.
Литература:
- Право изобретателя / Пиленко А. А.; Редкол.: Козлова Н. В., Корнеев С. М., Кулагина Е. В., Панкратов П. А. М.: Статут. 2001. 688 c.
- Гражданский кодекс Российской Федерации Часть четвертая, от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ // СПС «Консультант Плюс».
- Брызгалина Е. В. Концепции современного естествознания: учебник. М.: Проспект, 2015. 496 с.
- Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2003. 351 c.
- Find Law's United States Supreme Court case and opinions. (n.d). Retrieved November 2, 2015.
- Верховный суд США не нашел оснований для патентной защиты природной ДНК человека // [Электронный ресурс] URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/611181 (дата обращения: 17.08.2024).
