Место конституционного права человека и гражданина на свободу мнения, совести и вероисповедания в системе конституционных прав и свобод личности в Российской Федерации на современном этапе

В статье дана краткая характеристика конституционного права на свободу мнения, совести и вероисповедания, определено место данного права в системе конституционных прав и свобод личности в России. Особое внимание уделено вопросу взаимосвязи данного права с правом на образование.

Ключевые слова: человек, личность, права, конституционное право, свобода совести, свобода вероисповедания, религия.

Право на свободу совести и вероисповедания прямо закреплено в Конституции Российской Федерации. В соответствии с положениями ст. 28 «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» [1]. Положениями Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» рассматриваемое право несколько конкретизировано за счет указания на возможность лица совершать богослужения, различные религиозные обряды и церемонии, осуществлять обучение религии и религиозное воспитание, создавать религиозные объединения [4].

Конституционное право на свободу совести, мнения и вероисповедания относится к первому поколению прав человека. Право на свободу мысли, совести и вероисповедания выступает как одна из частей правового статуса личности и находится в связи с этим в определенной взаимосвязи с другими провозглашенными конституционными правами и обязанностями. Так, например, можно говорить о том, что рассматриваемое право имеет взаимосвязь с конституционно закрепленным правом лица на неприкосновенность частной жизни, поскольку тайна вероисповедания, выступающая неотъемлемой частью права на свободу мысли, слова и вероисповедания, несомненно, также может быть составной частью жизни любого индивида. На конституционном уровне не установлено прямого запрета на допрос священника по тем обстоятельствам, которые стали ему известны в ходе исповеди. Однако, такие положения закреплены, например, Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации [3]. Кроме того, в соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях» также предусмотрена защита данного таинства и запрет на привлечение к ответственности священнослужителей за их отказ от дачи показаний по обстоятельствам, которые стали известны им в ходе исповеди.

Свобода мысли, совести и вероисповедания также имеет тесную взаимосвязь с провозглашенной в стране свободой слова (отсутствием цензуры). Ст. 29 Конституции РФ ограничена возможность осуществления пропаганды или агитации, которые могут быть направлены, в том числе, и на возбуждение религиозной ненависти, вражды, религиозного превосходства. М. А. Дубровина в рассматриваемом аспекте справедливо отмечала о том, что свобода слова и мысли неизбежно выступают как важное основание для реализации свободы совести и вероисповедания [9, с. 18].

В соответствии с положениями ст. 30 Конституции РФ закреплено за каждым лицом право на объединения, с помощью религиозных организаций многие лица исповедуют коллективно определенную религию. С коллективной формой реализации права на свободу вероисповедания, совести и мысли также тесно связано право лиц собираться мирно и без оружия. Определенную взаимосвязь рассматриваемого конституционного права, на наш взгляд, можно усмотреть с правом каждого лица на свободное использование своих способностей и имущества на осуществление предпринимательской деятельности. Так, в соответствии с положениями Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях» религиозным организациям предоставлено право на осуществление предпринимательской деятельности в установленном российским законодательством порядке. Кроме того, в соответствии с положениями ст. 37 Конституции РФ, каждое лицо обладает правом на свободный труд, в связи с чем, последователи любой религии могут придерживаться канонов вероучения и рамках осуществляемой ими трудовой деятельности.

Несколько более спорным является вопрос о взаимосвязи права на свободу мнения, свободы и вероисповедания с конституционным правом личности на получение образования. В государстве установлен четкий принцип разграничения светского и религиозного образования в системе государственных и муниципальных учреждений. Данный вопрос в настоящее время стоит довольно остро.

На территории Российского государства не только гарантируется свобода религии, но и также обеспечивается и гарантируется уважение ценностей всех религий, разрешенных на территории страны. Более того, о высокой степени важности уважения религиозных ценностей и религии в целом, свидетельствует и установление уголовно-правового запрета на оскорбление религиозных чувств верующих, что следует из положений ст. 148 Уголовного кодекса Российской Федерации [2].

В полной мере обоснованной и справедливой видится точка зрения О. Н. Сенюткиной и О. К. Шиманской о том, что «сегодня в ядре ценностных установок российской цивилизации религиозные ориентиры, тщательно вытесняемые в советский период, занимают признанное место наряду с существующими по-прежнему экономическими, политическими и иными ценностными векторами» [12].

В современных условиях все чаще возникают ситуации, в которых представители одной религии демонстрируют явное неуважение к ценностям представителей других религий. Так, средства массовой информации освещают достаточно большое количество ситуаций, связанных с неуважением религиозных ценностей в системе образования. Так, одним из громких известных случаев является отказ руководителей Московского государственного института международных отношений допустить девушку к занятиям на подготовительных курсах в связи с фактом ношения ею хиджаба. Девушке было разъяснено, что учебное заведение является светским, соответственно, каких-либо религиозных предметов одежды на учащихся быть не должно [6].

Стоит отметить, что Министерством образования Российской Федерации указанное обстоятельство было раскритиковано и осуждено, что свидетельствует о проведении позитивной и верной государственной политики, направленной на обеспечение уважения религиозных ценностей [11].

Важно отметить, что на законодательном уровне ношение хиджаба в учебных заведениях не запрещено. Так, в соответствии со ст. 43 Конституции РФ закреплено право каждого лица на получение образования. Каждый ребенок имеет равную с другими, не зависящую от социального происхождения, места жительства, а также иных обстоятельств возможность развития личности и равный доступ в существующие государственные или муниципальные образовательные учреждения [10].

Положения ст. 5 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» говорится о том, что «Гражданам Российской Федерации гарантируется возможность получения образования независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным организациям (объединениям), возраста, состояния здоровья, социального, имущественного и должностного положения, наличия судимости» [5].

На наш взгляд, данные законоположения свидетельствуют о том, что ограничение права человека на получение образования в связи с ношением им традиционных элементов одежды, свойственных вероисповеданию такого лица, не просто неправомерно, но и направлено на ущемление человека в его конституционных правах.

Аналогичная ситуация в сентябре 2022 г. произошла и в одной из общеобразовательных школ г. Тюмени, где ученицу пятого класса отказались пускать на занятия в хиджабе. По словам родителей школьницы, директор требовала снять платок — после получения отказа школьницу попросили покинуть учебное заведение. Примечательно, что данная ситуация вызвала споры — нашлись как лица, поддерживающие ребенка, так и лица, высказывающие поддержку действиям директора [7].

Фактически, в данном случае ребенка также пытались лишить его конституционного права на получение образования вне зависимости от его отношения к религии, национальности.

Так, например, на территории Чеченской республики в школах введены особые правила относительно внешнего вида обучающихся. В том числе, начиная с четвертого класса, ученицы обязаны носить головной платок, начиная с седьмого класса — длинные юбки. Принятие таких правил обусловлено как религиозными воззрениями чеченского народа, так и его менталитетом, понятиями и жизненными ориентирами. Однако, несмотря на тот факт, что большинство жителей республики такие меры поддерживают и считают необходимыми, высказывается и соответствующая критика. Так, например, одна из родительниц прокомментировала ситуацию следующим образом: «Мне кажется, это, в первую очередь, дело родителей, во что и как одевать своего ребенка, а не министерства образования. Подумали бы лучше над тем, как улучшить качество образования и оборудовать в школах компьютерные классы…» [8].

Критика такой формы исходит из представителей других религий, в то время как большинство жителей Чеченской Республики такие нововведения поддержали. В данном случае также возможно говорить о проявлении не толерантного отношения к религиозным ценностям иных конфессий, что, опять же, свидетельствует о необходимости поиска компромисса и установления мирного диалога.

Таким образом, определенную спорность вызывает взаимосвязь рассматриваемого конституционного права с правом на образование. Современная общественная обстановка свидетельствует о том, что многие лица зачастую подвергаются дискриминации в рамках образовательного процесса за свою религиозную принадлежность. Представляется, что урегулирование данного спорного вопроса возможно посредством прямого законодательного закрепления в Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» права на ношение соответствующей религиозной одежды в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации http://pravo.gov.ru, 04.07.2020.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 04.08.2023) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954; 1996. — № 25. — Ст. 2954.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 04.08.2023) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 1. — Ст. 1; 2023. — № 16. — Ст. 2750.
4. Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ (ред. от 24.07.2023) «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собрание законодательства РФ. — 1997. — № 39. — Ст. 4465; 2023. — № 31. — Ст. 5786.
5. Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ (ред. от 04.08.2023) // Собрание законодательства РФ. — 2012. — № 53. — Ст. 7598; 2023. — № 1. — Ст. 78.
6. Абитуриентке не разрешили приходить в мусульманском платке на подготовительные курсы [Электронный ресурс] // Газета.ru. URL: https://www.gazeta.ru/social/2016/07/04/8364551.shtml?ysclid=l98zy8fq7689618205 (дата обращения: 10.10.2023).
7. В Тюмени бурную дискуссию вызвало появление в школе девочки в хиджабе [Электронный ресурс] // Российская газета. URL: https://rg.ru/2022/09/14/reg-urfo/delo-o-belom-platochke.html?ysclid=l990fc5uaa35700722 (дата обращения: 11.10.2023).
8. В чеченских школах вводится новый дресс-код для учениц [Электронный ресурс] // Ансар. URL: http://www.ansar.ru/society/v-chechenskih-shkolah-vvoditsya-novyj-dress-kod-dlya-ucheniс (дата обращения: 11.10.2023).
9. Дубровина М. А. Защита конституционного права на свободу мысли и слова в современной России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2007.
10. Камбаров А. А. Религиозные ценности — прочная основа в формировании гармоничной личности // Педагогика. Психология. Философия. 2022. № 3 (27). С. 78–84.
11. Минобрнауки раскритиковало отказ МГИМО впускать абитуриентку в хиджабе [Электронный ресурс] // РБК. URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/577846229a79473e6cae9522?ysclid=l99020ssyi891872025 (дата обращения: 10.10.2023).
12. Сенюткина О. Н., Шиманская О. К. Религиозные ценности в социально-политической жизни России // Современная Европа. 2015. № 3 (63). С. 107–117.