Криминологическая характеристика коррупционных преступлений в сфере государственной гражданской службы

В статье автор проводит комплексное исследование криминологической характеристики коррупционных преступлений в сфере государственной гражданской службы. Анализируются статистические данные, рассматриваются теоретические подходы к пониманию коррупции, изучаются факторы, способствующие ее распространению. Особое внимание уделяется динамике, географии и механизмам совершения коррупционных преступлений, а также мерам по их предупреждению и противодействию.

Ключевые слова: коррупция, государственная гражданская служба, криминологическая характеристика, преступность, противодействие коррупции, криминология, должностные преступления, профилактика, латентность, виктимология.

Государственная гражданская служба является фундаментальным институтом государства и общества. Исследования показывают, что этот институт сыграл революционную роль в истории человечества, кардинально изменив жизнь людей и способствуя развитию цивилизации. Современная государственная гражданская служба обеспечивает функционирование общества во многих сферах: от регистрации рождения до оформления смерти, от образования до управления и распределения прав на землю. Любые нарушения в этой сфере, особенно связанные с коррупцией, наносят огромный ущерб государству, обществу и каждому человеку [1].

Для эффективной борьбы с коррупционными преступлениями необходимо тщательно изучить их криминологическую характеристику. Под криминологической характеристикой коррупционных преступлений мы понимаем комплекс взаимосвязанных показателей, отражающих различные аспекты этого негативного явления.

Согласно определению, предложенному В. Н. Кудрявцевым и В. Е. Эминовым, криминологическая характеристика представляет собой «научное описание криминологически значимых явлений, процессов, их закономерностей и тенденций развития» [2]. Развивая эту мысль, мы предлагаем рассматривать криминологическую характеристику коррупционных преступлений в сфере государственной гражданской службы как систему следующих элементов: состояние и количество коррупционных преступлений в определенных временных и пространственных границах; уровень и распространенность, показатель на душу населения; внутреннюю структуру и качество коррупционных преступлений; характеристику личности субъекта; динамику, то есть изменение явления преступности во времени; географию, то есть распространенность определенного преступления на конкретной административной территории; степень общественной опасности; социальные последствия; латентность; степень раскрываемости; виктимологию; зарубежный опыт по данному виду преступлений. Каждый из этих элементов играет важную роль в понимании природы коррупционных преступлений и разработке эффективных мер противодействия.

Анализ данных Агентства по противодействию коррупции и материалов судебной практики позволил выявить следующую криминологическую характеристику коррупционных преступлений в Узбекистане:

В 2022 году было рассмотрено 4607 уголовных дел о коррупции в отношении 7414 лиц. В пересчете на душу населения это составляет 0.0001267 коррупционных преступлений на человека. Эти цифры, хотя и кажутся небольшими, вызывают серьезную озабоченность, учитывая высокую латентность коррупционных преступлений.

Внутренняя структура преступлений выглядит следующим образом: 3670 случаев хищения путем присвоения или растраты (ст. 167); 1289 случаев дачи взятки; 199 случаев получения взятки (ст. 210); 1162 случая мошенничества с коррупционной составляющей; 254 случая злоупотребления должностными полномочиями; 160 случаев служебного подлога (ст. 209); 680 других составов коррупционных преступлений.

Эта структура отражает разнообразие форм коррупционных проявлений в государственной службе. Преобладание хищений путем присвоения или растраты может свидетельствовать о недостаточном контроле за использованием государственных средств и имущества. Наибольшее число коррупционных преступлений совершается в сферах образования, здравоохранения и банковского дела. Это согласуется с международными исследованиями, которые указывают на повышенные коррупционные риски в этих областях.

Географически наибольшее количество коррупционных преступлений зафиксировано в Кашкадарьинской (563), Андижанской (553), Наманганской (536) и Ташкентской (417) областях. Эта география может быть связана с различными факторами, включая экономическое развитие регионов, эффективность местных правоохранительных органов и особенности региональной культуры. Из 7414 лиц, привлеченных к уголовной ответственности, 1482 были приговорены к лишению свободы, остальные — к штрафам, исправительным работам и другим видам наказания. Это соотношение (около 20 % приговоренных к лишению свободы) примерно соответствует общей практике назначения наказаний за преступления в Узбекистане. Однако, учитывая высокую общественную опасность коррупционных преступлений, возможно, следует рассмотреть вопрос об ужесточении наказаний за эти деяния.

Механизм коррупционных преступлений различается в зависимости от конкретного состава преступления, но общими чертами являются:

— наличие полномочий в государственной службе;

— отклонение от служебных полномочий и обязанностей;

— наличие корыстного мотива;

— совершение преступлений с прямым умыслом.

Эти характеристики соответствуют классическому пониманию коррупции как злоупотребления служебным положением в личных целях.

Для более глубокого понимания криминологической характеристики коррупционных преступлений в сфере государственной гражданской службы необходимо рассмотреть ряд теоретических подходов и концепций. Теория рационального выбора, предложенная Гэри Беккером [3], предполагает, что индивиды, в том числе государственные служащие, принимают решение о совершении коррупционного действия на основе анализа потенциальных выгод и рисков. Согласно этой теории, для снижения уровня коррупции необходимо увеличивать риски (например, ужесточая наказания) и снижать потенциальные выгоды от коррупционных действий.

Теория социального контроля, разработанная Трэвисом Хирши [4], утверждает, что люди менее склонны совершать преступления, если они имеют сильные социальные связи и обязательства. В контексте коррупции это означает, что укрепление профессиональной этики, повышение престижа государственной службы и создание атмосферы нетерпимости к коррупции могут снизить ее уровень.

Теория аномии, предложенная Робертом Мертоном [3], объясняет коррупцию как результат разрыва между культурными целями (например, материальное благополучие) и институциональными средствами их достижения. В этом контексте коррупция может рассматриваться как «инновационный» способ достижения целей при отсутствии легитимных возможностей.

Применение этих теорий к анализу коррупционных преступлений в сфере государственной гражданской службы Узбекистана позволяет выделить следующие факторы, способствующие их распространению:

1. Экономические факторы: низкие зарплаты государственных служащих, значительное неравенство доходов в обществе.
2. Институциональные факторы: недостаточная прозрачность государственных процедур, слабость механизмов контроля.
3. Социально-культурные факторы: традиции «подарков» должностным лицам, низкий уровень правовой культуры.
4. Политические факторы: недостаточная политическая воля в борьбе с коррупцией, политизация государственной службы.

Особое внимание следует уделить проблеме латентности коррупционных преступлений. По оценкам экспертов, уровень латентности коррупционных преступлений может достигать 90–95 %. Это означает, что официальная статистика отражает лишь «верхушку айсберга» реальной ситуации с коррупцией. Высокая латентность объясняется несколькими факторами:

1. Обоюдная заинтересованность участников коррупционной сделки в сокрытии преступления.
2. Сложность выявления и доказывания коррупционных преступлений.
3. Возможное давление на свидетелей и потерпевших.
4. Недоверие граждан к правоохранительным органам и нежелание сообщать о фактах коррупции.

Для снижения уровня латентности необходимо принимать комплексные меры, включая совершенствование методов выявления коррупционных преступлений, защиту заявителей о фактах коррупции, повышение доверия граждан к правоохранительным органам.

Виктимологический аспект коррупционных преступлений также заслуживает внимания. В отличие от многих других видов преступлений, в случае коррупции часто сложно однозначно определить жертву. Можно выделить несколько категорий потерпевших:

1. Государство и общество в целом, которые несут экономические и репутационные потери от коррупции.
2. Конкуренты коррумпированных предприятий, которые теряют возможности для честной конкуренции.
3. Граждане, которые не могут получить качественные государственные услуги из-за коррупции.
4. В некоторых случаях — сами взяткодатели, если они были вынуждены дать взятку под давлением обстоятельств.

Понимание виктимологического аспекта коррупции важно для разработки эффективных мер профилактики и защиты потенциальных жертв.

Отдельного внимания заслуживает проблема профилактики коррупционных преступлений. Согласно теории ситуационной профилактики преступности, разработанной Рональдом Кларком [5], для предотвращения преступлений необходимо изменять ситуации, в которых они могут быть совершены. Применительно к коррупционным преступлениям в сфере государственной гражданской службы это может включать:

1. Увеличение усилий, необходимых для совершения коррупционного действия (например, через усложнение процедур согласования решений).
2. Увеличение рисков для коррупционера (например, через усиление контроля и аудита).
3. Снижение выгод от коррупционного поведения (например, через ограничение дискреционных полномочий чиновников).
4. Устранение оправданий для коррупционного поведения (например, через четкое определение этических стандартов).

Реализация этих принципов может существенно снизить возможности для коррупционного поведения в сфере государственной гражданской службы.

Важным аспектом криминологической характеристики коррупционных преступлений является изучение личности преступника. Исследования показывают, что коррупционеры часто обладают следующими характеристиками:

1. Высокий уровень образования и профессиональной компетентности.
2. Развитые коммуникативные навыки и умение устанавливать неформальные связи.
3. Склонность к риску и авантюризму.
4. Гипертрофированное стремление к материальному благополучию.
5. Наличие определенных властных полномочий.

Понимание этих характеристик может помочь в разработке более эффективных мер профилактики и выявления коррупционных преступлений.

В заключение следует отметить, что криминологическая характеристика коррупционных преступлений в сфере государственной гражданской службы Узбекистана отражает сложность и многогранность этого явления. Высокий уровень латентности, разнообразие форм проявления коррупции, ее проникновение в различные сферы государственного управления требуют комплексного и системного подхода к противодействию этому явлению.

Успешная борьба с коррупцией в сфере государственной гражданской службы возможна только при условии сочетания эффективного законодательства, институциональных реформ, экономических мер, технологических инноваций и изменения общественного сознания. Опыт стран, добившихся значительных успехов в противодействии коррупции, показывает, что это долгосрочный процесс, требующий политической воли, последовательности и участия всего общества.

1. Acemoglu, D., & Robinson, J. A. (2013). Why nations fail: The origins of power, prosperity, and poverty. Currency; Casari M. Emergence of Endogenous Legal Institutions: Property Rights and Community Governance in the Italian Alps. The Journal of Economic History. 2007;67 (1):191–226. doi:10.1017/S0022050707000071.
2. Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 1995. С. 211.
3. Мусеибов А. Г. Частные методики предупреждения преступлений. Воронеж, 2003. С. 81.
4. Wikström, P. O. H., & Kroneberg, C. (2022). Analytic criminology: Mechanisms and methods in the explanation of crime and its causes. Annual Review of Criminology, 5, 179–203.
5. Wang, K., Ma, Z., & Xia, Y. (2022). General strain theory and corruption among Grassroot Chinese public officials: A mixed-method study. Deviant Behavior, 43(4), 472–489.