В статье рассматриваются развитие отраслевых норм о договоре займа, закрепленных в Гражданском кодексе Российской Федерации, является предметом данной статьи. В контексте последних модификаций законодательства анализируется правовая сущность таковых договоренностей. Идентифицированы различные проблематики, касающиеся корректного юридического оформления правоотношений заемщика и кредитора. Изучение этой тематики неизбежно приводит к выводам, что вопросы, связанные с взиманием чрезмерно высоких процентов по таким договорам, становятся предметом судебных разбирательств. Обозначается отсутствие в российском законодательстве ясных критериев, способных ограничить недобросовестность займодавцев при определении размера процентов, что ставит под угрозу интересы заёмщиков.
Ключевые слова: договор займа, заемщик, займодавец, проценты, неустойка, ростовщические проценты.
С 2018 года наблюдается преобразование в нормах российского законодательства, инициированное принятием поправок к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Произошло кардинальное обновление определения договора займа, зафиксированного в 807-й статье, что влечёт за собой существенную трансформацию его юридической сущности [1]. Суть изменений касается характеристики договора, который ранее характеризовался как реальный и требовал фактической передачи финансовых средств или иных родовых активов для признания его действительным. В соответствии с действовавшей ранее правовой логикой, до момента исполнения обязательства по передаче заемщику суммы займа или предметов займа, формально кредитор не был обязан реализовать данный трансферт, а заемщик, соответственно, не обладал безусловным правом требовать его исполнения. Однако, изменения, внесенные Федеральным законом от 26 июля 2017 года № 212-ФЗ, трансформировали данную парадигму, модифицируя права и обязанности, связанные с договором займа, расширяя рамки возможностей для заемщика и уточняя задачи кредитора уже до момента фактической передачи займа. [2]
С новой редакцией статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации возникла юридическая основа для того, чтобы экономические агенты могли расширить свои коммерческие права и зафиксировать взаимные ожидания с партнерами в консенсуальных договорах. Определение обязанностей передачи денежных сумм теперь возможно согласовать этими лицами в будущем времени на основе взаимного согласия без фактической передачи ценностей в данный момент. Вероятность нарушения обязательств со стороны кредитора и требования заемщиком возмещения ущерба отсутствует при той же степени устойчивости договорных отношений, что и происходит в условиях стандартных займов на основе фактической передачи средств, где обязательства сторон возникают в момент передачи предмета сделки [6].
Выходя на новый уровень динамики и объема соглашений о займах, общество столкнулось с рядом испытаний, в том числе трудностями при передаче ценностей по реальным договорам. Эти задачи потребовали новаций в правовой сфере, что привело к формированию понятия консенсуального займа для обеспечения устойчивости длительных и монолитных отношений заимствования, включая те, которые касаются передачи товаров.
Проявление обеспокоенности в научном сообществе несомненно присутствует в свете размывания четкости между кредитными и заемными документальными договоренностями. Собственно говоря, займы, вследствие таких трансформаций, могли бы ассимилировать ключевые характеристики кредитных обязательств, что потенциально лишит последние необходимости в их особом статусе. Однако, этот процесс сближения не лишен конструктивных аспектов. В частности, для юридических субъектов — предоставляющих займы, происходит расширение сферы допустимых правовых актов, в то время как для граждан-заемщиков, часто представляющих более уязвимую сторону, повышаются гарантии. Дополнительно, обогащение арсенала инструментов для обеспечения правовой защиты значительно усиливает их позиции [7].
В свете развития правового регулирования заемных отношений заслуживает особого внимания адаптация правосудия к проблематике так называемых «ростовщических процентов». Изменения законодательства направлены на правомочное уменьшение судом этих процентов по кредитным соглашениям. В результате, удалось частично разрешить противоречивые моменты, ранее остро стоявшие перед судебной практикой, в которой преобладали решения, отстаивающие интересы организаций микрофинансирования за счет заемщиков. На сегодняшний день ситуация характеризуется тенденцией к защите прав потребителей при рассмотрении споров о взыскании с них чрезмерно высоких процентов.
При анализе судебной практики, в частности, пункта 9 «Обзора судебной практики по делам защиты прав потребителей финансовых услуг», было выявлено ранее разъяснение, имеющее ключевое значение при анализе споров, связанных с микрокредитами. Дело в том, что компетентные органы установили, что после истечения срока займа, проценты, которые были определены в рамках соглашения, не могут накапливаться подобным образом дальше [3]. Важность периода, на который был выдан заем, подчеркивается в документе: именно для этого временного промежутка ставятся тарифы на использование заимствованных средств. Как показало Постановление Верховного Суда Российской Федерации, какие-либо иные экстраполяции условий по займу могут привести к превращению долга в бессрочную финансовую обязанность, что является юридически некорректным [4].
В силу поправок к статье 807 Гражданского кодекса Российской Федерации, право займодавца на отказ от исполнения обязательства по передаче займа закреплено, особенно в случаях, когда имеются явные указания на потенциальный невозврат средств в установленные договором сроки. Такая норма права стала предохранительным механизмом против нарушений, особенно в контексте признания договора о займе как исполненного ещё до момента фактической выплаты заемщиком запрашиваемой суммы. Взаимоотношения между займодавцем и заемщиком, согласно текущим правовым нормам, перестали быть исключительно реальными сделками и преобразовались в консенсуальные контракты, по крайней мере в тех ипостасях, когда договоренности складываются не между физическими лицами.
Обеспокоенность вызывает обход законодателем вопросов, связанных с осуществимостью заключения индивидуальными предпринимателями консенсуальных соглашений по займу, которые в гражданских делах выступают наравне с другими физическими лицами. Подобная регламентация акцентирует внимание на различиях в юридическом статусе заёмщиков и приводит к неоднозначности в трактовке правоотношений.
Такие преобразования правового поля находят глубокий резонанс среди юридических экспертов. Они полагают, что это фундаментально изменяет стратегии разрешения разногласий, которые возникают в контексте займов, поскольку непередача суммы займа уже не может послужить веским основанием для защиты займодавца против претензий заемщика о нарушении условий договора.
В соответствии с первым пунктом 807-й статьи Гражданского кодекса Российской Федерации, концепция «суммы займа» широко трактуется, охватывая не только финансовые средства и материальные объекты, определяемые по общим характеристикам, но также включая ценные бумаги. Данный элемент расширяется четвертым пунктом вышеуказанной статьи, допускающим установление соглашений о займах через выпуск облигаций. Тем не менее, присутствуют неточности в законодательном акте: неопределенность относительно критериев для ценных бумаг, которые подлежат переходу под обязательства займа. Следствием этого является неопределенность в вопросе, какие конкретно ценные бумаги могут быть предметом займа — исключительно эмиссионные или также займы, включающие неэмиссионные ценные бумаги.
Обязательность простой письменной формы договора займа имеется в случаях, когда сумма займа включает проценты, превышающие узаконенную границу. Напомним, что до недавних изменений регулирующие факторы опирались на величину, равную десяти МРОТ. В наши дни, однако, закон вменяет в обязанность обращаться к письменному соглашению при займе свыше десяти тысяч рублей, регламентируемому статьёй 161 Гражданского кодекса Российской Федерации [1].
Интересно, что до внесения поправок, устная форма договора допускалась для займа между гражданами при условии, что сумма не превышала законно установленный максимум. Детализация участников сделки и размера долга описана в статье 808 вышеупомянутого кодекса, и подразумевает, что такой порядок действителен исключительно для займодателя и заёмщика, являющихся физическими лицами.
Чтобы избежать юридических неопределенностей в вопросах удостоверения договорённостей, практика выдвигает предложение уточнить содержание расписки, вписав в параграф второй статьи 808 Гражданского кодекса конкретные требования. А именно, необходимо ясно определить какие сведения должны быть зафиксированы в документе для того, чтобы договор считался заключенным. Настоящее требование обусловлено частыми проблемами, возникающими вследствие отсутствия в расписке полной информации о лицах, участвующих в займе, и о заемной сумме.
Также были внесены поправки к статье 809 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая описывает «ростовщические проценты» как процентную ставку, превышающую удвоенный размер типичных процентных ставок по аналогичным займам. Теперь существует правовой механизм, позволяющий снизить завышенные ставки согласно судебному решению, что оберегает интересы заемщиков. Эта реформа адаптируется для договоров, оформленных начиная с 1 июня 2018 года. Интересно, что эти изменения в нормативном регулировании особенно выделяют структуру участников кредитных соглашений. Теперь заем может быть выдан исключительно частному лицу, а в роли займодавцев могут выступать физические лица.
Закон не только оставляет без конкретизации механизм их определения, но и возлагает на суд значительные трудности при установлении размера данных процентов. Такая неоднозначность существенно затрудняет защиту интересов заемщиков, которые могут сталкиваться с кабальными условиями займодавцев.
В частности, это можно трактовать как прокредиторский уклон в применении правоприменительных механизмов, так как подходы регулирования направлены на контроль над процессом ограничения ростовщических процентов, вместо обеспечения справедливой защиты заёмщиков. Подобная тенденция подтверждается анализом изменений в законодательстве, который демонстрирует тенденцию к углублению сближения договора займа с кредитным обязательством, результатом чего стала эволюция договора займа в более сложную юридическую структуру. Эта «сверхдоговорная конструкция» начинает преобладать над установленными положениями кредитного договора, не в полной мере отвечая на вызовы по обеспечению надлежащей защиты прав заемщиков.
Несмотря на попытки законодателя внести коррективы, направленные на усиление защиты прав заемщиков, реальная защита прав этих субъектов остается проблематичной из-за недостатков действующего законодательства. Создается парадоксальная ситуация, где в ряде случаев закон не способствует продвижению интересов более уязвимой стороны, что акцентирует необходимость последующих законодательных преобразований.
В заключение следует отметить, что правовая система Российской Федерации, как и судебная практика, на данном этапе не определяют четкие и недвусмысленные меры ограничения злоупотреблений кредиторов в части начисления ростовщических процентов по потребительским займам. В отсутствие нормативно укрепленных ориентиров, предназначенных регулировать поведение кредиторов и избегать взимания неоправданно высоких процентных ставок, возникает явное поле для недобросовестного поведения. На данный момент порог максимальной ставки за день составляет 0,8 % [5]. Очевидно, для решения проблемы злоупотреблений целесообразно рассматривать новые положения, например пункт 5 статьи 809 Гражданского кодекса РФ в редакции, которая позволяет регулировать отношения с участием микрофинансовых организаций, для применения аналогичных принципов в борьбе с непомерными процентами по потребительскому займу.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации, № 32, 05.12.1994, ст.3301.
- Федеральный закон от 26.07.2017 № 212-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации, № 31 (ч. I), 31.07.2017, ст.4761.
- Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 22 августа 2017 г. № 7-КГ17–4. — Текст: электронный // КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://login.consultant.ru/link/?req=doc&base=ARB&n=511823&date=2 (дата обращения: 25.12.2023).
- Постановление Президиума Верховного Суда РФ 27 сентября 2017 г. «Обзор судебной практики по делам, связанным с защитой прав потребителей финансовых услуг» //Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 10.
- Николаева, А. Д. Правовое регулирование микрофинансовой деятельности в Российской Федерации / А. Д. Николаева. — Текст: непосредственный // Юридическая наука. — 2023. — № 4. — С. 79–83.
- Сатын, Д. К. Особенности правового регулирования договора займа / Д. К. Сатын. — Текст: непосредственный // Вестник науки. — 2023. — № 12 (69). — С. 139–146.
- Старцева, С. В. О разграничении и соотношении договоров, опосредующих заемно-кредитные отношения / С. В. Старцева. — Текст: непосредственный // Теория и практика общественного развития. — 2023. — № 6 (182). — С. 58–63.
