Особенность правового регулирования ответственности в интернет-отношениях



В современном мире интернет стал неотъемлемой частью жизни людей, оказывая влияние на все сферы деятельности. С развитием информационных технологий возникли новые формы общественных отношений, требующие адекватного правового регулирования. В данной статье рассматриваются особенности правового регулирования ответственности в интернет-отношениях, анализируются существующие проблемы и предлагаются пути их решения.

Ключевые слова: интернет-отношения, интернет, правовая система, информационные технологии, правовое регулирование, специфика, ответственность.

Введение.

Интернет-отношения представляют собой особый вид общественных отношений, которые характеризуются высокой степенью саморегулирования и отсутствием единого собственника. Это создает определенные трудности для правового регулирования, так как традиционные правовые нормы не всегда применимы к данной сфере. В России основу правового регулирования интернет-отношений составляет Гражданский кодекс Российской Федерации. Он устанавливает основы гражданско-правовых онлайн-операций и сделок между физическими и юридическими лицами. Одной из основных проблем является сложность применения традиционных правовых норм к интернет-отношениям. Это связано с технической и социальной природой интернета, требующей разработки новых понятийных категорий и их гармонизации на национальном и международном уровнях.

Основная часть.

Особое внимание следует уделить вопросам ответственности, возникающей в ходе взаимодействия участников Интернет отношений. Совершенные в виртуальном пространстве правонарушения имеют сложную правовую природу. Считаем необходимым подчеркнуть, что вопросам юридической ответственности за совершение правонарушений с использованием сети Интернет можно посвятить самостоятельное исследование, в связи с этим мы обозначим лишь некоторые вопросы возникновения прав и обязанностей в ходе совершения субъектами Интернет-правоотношений деликтов.

Ввиду того, что одной из важнейших функций сети Интернет является коммуникация субъектов, осуществляемая путем речевого общения, к.ф.н. Е. В. Алымова выделяет следующие виды речевых деликтов в Интернет-пространстве:

— доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство;

— угроза жизни и здоровью;

— публичные призывы к экстремистской деятельности;

— разжигание ненависти и вражды по признаку расы, нации, религии, пола;

— вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана, угроз;

— вымогательство;

— заведомо ложный донос о совершении преступления;

— оскорбление (личности, представителей власти, чувств верующих, государства и государственного символа и т. д.);

— клевета (унижение чести и достоинства физических лиц, а также умаление деловой репутации юридических лиц);

— незаконный сбор или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия;

— распространение недостоверной информации;

— иные действия, сопряженные с использованием телекоммуникационных технологий, образующие состав правонарушения (преступления) [4, с. 125].

Отметим, что несмотря на то, что отдельные составы преступлений в качестве элементов объективной стороны указывают на использование сети Интернет, в законодательстве отсутствует понятие «цифровое преступление». А. С. Перина, выступая за необходимость внесения подобного понятия в уголовное законодательство, подчеркивает следующие характерные черты подобных деяний:

— посягательство на общественные отношения осуществляется при использовании информационно-телекоммуникационных или иных технологий, представляющих собой элементы объективной стороны преступления;

— для достижения преступного результата используется «интеллектуальное» наполнение технологий, а не их физические свойства, при этом подобное использование носит обусловливающий характер;

— технологии используются умышленно для причинения вреда, что обуславливает наличие у субъекта преступления определенных познаний в информационно-кибернетической сфере [11, с. 106–115].

Совершаемые в Интернет правонарушения различного рода (уголовные преступления, административные правонарушения, распространение недостоверных сведений, незаконное использование интеллектуальной собственности и др.) обладают двумя характеристиками: сложность определения конкретного субъекта, виновного в причинении вреда, и проблема фиксации факта правонарушения для составления доказательственной базы (с учетом принципов допустимости и достоверности доказательств). Рассмотрим данные особенности ниже более подробно.

Специфика сети Интернет, как мы уже подчеркивали ранее, обуславливает сложность определения конкретного пользователя в качестве субъекта Интернет отношений. Р. Ф. о. Азизов отмечает, что «современная сетевая архитектура сети Интернет, рассмотренная как с технологической, так и с юридической точек зрения, не содержит прямых механизмов идентификации пользователей, которые бы обладали полной достоверностью» [2, с. 75]. При определении субъекта правонарушения особое внимание уделяется не личности правонарушителя, но учетным данным программно-аппаратной части. Именно эти параметры позволяют в последующем идентифицировать конкретное лицо. Отметим, что в рамках причинения вреда может иметь место т. н. «кража личности», когда постороннее лицо может пользоваться электронной почтой, социальной сетью или иным сервисом с указанием чужих персональных данных с целью введения в заблуждения третьих лиц или намеренного причинения вреда пользователю, чьи данные используются. Таким образом за личностью пользователя может скрываться иное лицо. В связи с этим возрастает роль информационных посредников, которые позволяют отчасти решить данную проблему.

Ввиду глобальности сети Интернет вопросы посягательств на права участников-Интернет отношений могут быть осложнены участием иностранного элемента. Таким образом для регулирования отдельных вопросов причинения вреда с использованием сети Интернет подпадают под действие коллизионных норм. В частности, не всегда можно предвидеть наступление вредных последствий в конкретном государстве. Е. А. Абросимова, изучая вопросы коллизионного регулирования Интернет отношений, указывает на то, что содержание коллизионных норм должно основываться на критерии предвидимости [наступления вредных последствий], т. к. это позволит определить юрисдикцию спора и избежать злоупотребления правом сторон в ходе рассмотрения дела о причинении вреда. В частности, в рамках совершенствования отечественного законодательства она предлагает ввести следующую формулировку: «при причинении вреда в сети Интернет используются правила, установленные администрацией того ресурса, посредством которого вред был причинен. При недостаточности таких правил, при их противоречии публичному порядку страны суда или при условии, что потерпевший докажет, что он не предвидел применение таких правил ввиду отсутствия надлежащего предупреждения, применяется право страны суда» [1, с. 60–70]. Более подробно вопросы совершенствования законодательства, регулирующего коллизионные Интернет отношения, будут рассмотрены нами в следующей главе.

Особую роль в вопросах совершения правовых деликтов играет фиксация факта правонарушения в целях создания доказательственной базы и последующей защиты потерпевшей стороны в судебном порядке. Особенности использования технических средств связи и отдельных Интернет-сервисов позволяют правонарушителям уничтожать доказательства путем удаления электронных сообщений, а также иной размещенной в сети Интернет информации. Так, например, лицо, неправомерно размещающее в сети материалы, охраняемые авторским или смежным правами, может удалить неправомерно используемый контент, однако, подобные действия не умаляют факт причинения вреда правообладателю, а лишь прекращают длящееся правонарушение. С учетом общего распределения бремени доказывания, лицу, право которого нарушено, надлежит доказать факт нарушения (незаконное использование данных и др.).

Процессуальное законодательство позволяет сторонам предоставлять любые доказательства по делу, с учетом соблюдения стороной критериев допустимости и относимости. Таким образом возможно предоставление в качестве доказательства электронных документов, в том числе, распечатанных на бумаге. В случае возникновения вопросов подлинности представленного доказательства сторона может ходатайствовать о назначении судебной экспертизы подлинности электронного документа.

На практике участники судопроизводства могут столкнуться с проблемой доказывания в рамках ссылки на данные SMS-переписки, переписки через WhatsApp, Viber, Telegram и другие программные средства. Немаловажное значение для разрешения дела имеют доказательства лог-файлов сервера (или регистрационных файлов), метаданные. С их помощью суду разрешается устанавливать достоверность электронных доказательств, их отношение к делу. Для предоставления подобных доказательств, которые хранятся в базах данных провайдеров, требуется их истребование в рамках соответствующих процедур процессуального законодательства.

Рассмотрим пример из судебной практики по материалам из апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 12.05.2022 по делу № 33–5310/2022. Между сторонами был заключен предварительный договор купли-продажи недвижимости, продавец отказался исполнять взятые на себя обязательства, продав недвижимое имущество другому покупателю, а первоначальный покупатель претерпел убытки. В качестве одного из доказательств по делу истец приобщил переписку в мессенджерах WhatsApp и Viber. Ответчик в апелляционной жалобе заявлял, что переписка не является надлежащим доказательством. Судом апелляционной инстанции данный довод был отклонен, ввиду того что в соответствии с процессуальным законодательством электронная переписка отнесена письменным доказательствам, «в связи с чем истец в обоснование своей позиции об уклонении ответчика от заключения основного договора, вправе ссылаться на скриншоты переписки через мобильное приложение WhatsApp и Viber» [5]. Также суд установил, что суд первой инстанции правомерно принял скриншоты переписки в мессенджере в качестве относимых и допустимых доказательств ввиду того, что стороны не ограничены в средствах доказывания.

Также отметим, что согласно позиции Верховного суда РФ, изложенной в Определении № 5-КГ22–144-К2 от 07.02.2023, нельзя признать скриншоты переписки электронной почты недопустимыми и ненадлежащими доказательствами только лишь на основании того, что стороной не было представлено экспертное заключение, подтверждающее отсутствие изменений содержания электронной переписки [9, с. 4532].. Таким образом можно сделать вывод о том, что электронная переписка между сторонами принимается судом в качестве письменного доказательства без каких-либо дополнительных действий по обеспечению подобного доказательства.

Вместе с тем, стороны в рамках судебного разбирательства вправе обеспечить доказательства по делу путем осмотра и удостоверения подлинности представленной переписки (электронного документа). Обеспечить доказательственную базу по вопросам правонарушений в сети Интернет можно в рамках ст. 64 Гражданского процессуального кодекса РФ [13, с. 4532], ст. 72 Арбитражного процессуального кодекса РФ [14, с. 3012] или в рамках ст. 44.3 и 103 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате [12]. Для осуществления судом действий по обеспечению доказательств пострадавшая сторона должна заявить соответствующее ходатайство, в рамках исполнения которого суд проведет осмотр сайта на предмет нарушающей права лица информации в случае угрозы удаления подобной информации виновным лицом. Нотариус может осуществить подобные действия без необходимости подачи искового заявления, что существенным образом упрощает процедуру фиксации деликта. Процедура обеспечения доказательств нотариусом может осуществляться также удаленно с использованием технических средств связи. Для этого заинтересованное лицо подает в Федеральную нотариальную палату РФ соответствующее заявление. Для подачи заявления на удаленное обеспечение доказательств необходима усиленная квалифицированная подпись. После этого определяется нотариус, который будет осуществлять обеспечение доказательств, выставляется счет за оплату нотариальных услуг и совершается непосредственная фиксация доказательств.

Фиксация доказательственной информации включает в себя процессуальную составляющую (действия уполномоченного лица, осуществляющего осмотр сайта, по протоколированию информации), а также техническую составляющую (путем осуществления фото- и видеосъемки, скриншотов, получение информации об IP-адресе и др.). Доказательствами в вопросах причинения вреда являются лог-файлы, позволяющие определить субъекта правонарушения, время совершения правонарушения, а также определить какие файлы сайта на сервере подвергались изменению в результате воздействия субъекта. Такая информация фиксируется уполномоченным лицом при помощи скриншотов или видшотов (видео скриншот).

В рамках уголовного судопроизводства при расследовании преступлений, совершенных с использованием сетевых ресурсов, в целях формирования доказательственной базы по делу привлекаются специалисты и эксперты-криминалисты, обладающие специальными познаниями в вопросах кибернетики, информационных технологий, программного обеспечения, а также компьютерной техники. Полученную в ходе фиксации информацию можно также использовать для совершения отдельных процессуальных действий в рамках предварительного расследования или судебного разбирательства (для проведения следственных действий, судебных экспертиз и др.). Вместе с тем, отмечается и несовершенство уголовно-процессуального законодательства в вопросах обеспечения цифровых доказательств по уголовному делу. Так, например, предлагается добавить в главу 27.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ следующие виды следственных действий: осмотр сетевых информационных ресурсов, удаленное подключение к компьютеру в процессе его работы, выемка электронных носителей информации, копирование электронной информации, арест электронно-почтовой корреспонденции [6, с. 118].

Заключение. Правовое регулирование ответственности в интернет-отношениях является актуальной и сложной задачей. Для ее решения необходимо учитывать специфику интернет-среды, разрабатывать новые правовые нормы и гармонизировать их на международном уровне. Это позволит обеспечить защиту прав и свобод пользователей, а также эффективное противодействие киберпреступности.

Права и обязанности участников Интернет отношений могут возникать также в результате деликтов — противоправных деяний, совершаемых с ипсользованием сети Интернет.

Интернет-деликты имеют сложную правовую природу и могут быть совершены в различных видах. В зависимости от разновидности совершенного деяния виновное лицо может быть привлечено к гражданской, административной или уголовной ответственности.

Особое значение в вопросах регулирования ответственности участников Интернет отношений играет процесс установления личности, совершившей проступок, а также фиксации доказательств нарушения.

Доказательства могут быть зафиксированы нотариусом или судом в ходе осуществления процедуры обеспечения доказательств.

Литература:

1. Абросимова Е. А. Коллизионный аспект предвидимости при причинении вреда в сети Интернет // Российское право: образование, практика, наука. — 2017. — № 6. — С. 60–70.
2. Азизов Р. Ф. Интернет-отношения в сфере гражданского судопроизводства. — 2021. — С. 75.
3. Актуальные проблемы российского права. — 2021. — № 8 (129). — С. 118–128.
4. Алымова Е. В. Речевые деликты в контексте современных реалий // Юрислингвистика. — 2023. — № 27. — С. 125–129.
5. Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда от 12.05.2022 по делу № 33–5310/2022 // Доступ из справ.-правовой системы «ГАРАНТ».
6. Воронин М. И. Особенности оценки электронных (цифровых) доказательств // Актуальные проблемы российского права. – 2021. – № 8 (129). – С. 118–128.
7. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая): федер. закон от 26.01.1996 № 14-ФЗ // Собрание законодательства РФ.- 1996.- № 5.- Ст.497.
8. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ, от 01.07.2020 № 1-ФЗ) // Собрание законодательства РФ, 03.07.2020, N 31, ст. 29.
9. Определение Верховного суда РФ от 07.02.2023 по делу № 5-КГ22–144-К2 // Верховный суд РФ. URL: https://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=2212388. — Дата доступа: 18.08.2024.
10. Определение Верховного суда РФ от 07.02.2023 по делу № 5-КГ22–144-К2 // Верховный суд РФ. URL: https://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=2212388. — Дата доступа: 18.08.2024.
11. Перина А. С. «Цифровые преступления»: понятие, типология, признаки // Юридический вестник Самарского университета. — 2023. — № 3. — С. 106–115.
12. Российская газета. — 1993. — № 49.
13. Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 46. — Ст. 4532.
14. Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 30. — Ст. 3012.
15. Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27.07.2006 № 149-ФЗ.