На обложке изображен Борис Михайлович
Иофан (1891–1976),
советский архитектор.
Борис Михайлович Иофан родился в 1891 году
в Одессе. Там же прошло и его детство. Еще мальчиком Борис увлекался
рисованием и решил в будущем стать живописцем. В двенадцать лет
он поступил на живописное отделение художественного училища. Позже под влиянием
товарищей Иофан перешел с живописного на архитектурное отделение. После военной
службы он практиковал в Петербурге подмастерьем у известных
архитекторов А. О. Таманяна, И. И. Долгинова, иногда работал
у своего старшего брата Дмитрия.
В 1914 году Иофан уехал в Италию, где
прожил 10 лет. Окончание художественного училища дало Иофану право поступить
сразу на третий курс Высшего института изящных искусств в Риме. Большой
след в жизни Иофана оставил архитектор Армандо Бразини, его будущий
соперник в конкурсе на проект Дворца Советов в Москве.
В 1924 году И. Рыков, с которым Борис
Михайлович познакомился в Риме, пригласил его в Москву. Он предложил
Иофану строить новую социалистическую архитектуру — радостную, величественную
и помпезную.
Борис Иофан стал крупной и значимой
фигурой советского зодчества. В Москве по его проектам были построены
удобные и функциональные жилые дома, общественные и учебные заведения,
а первым жилым комплексом стали дома на Русаковской улице с прекрасной
экономичной планировкой квартир и гармоничным экстерьером.
Крупнейшим реализованным замыслом
архитектора признан комплекс Дома ЦИК и СНК СССР на Берсеневской
набережной. На участке, ограниченном Берсеневской набережной, улицей
Серафимовича и Обводным каналом, на трех с половиной тысячах свай
было возведено около полумиллиона кубометров жилой и общественной площади,
что даже по сегодняшним масштабам является грандиозным проектом.
Главной темой творчества Бориса Иофана
было проектирование монументально грозного и величественного Дворца
Советов, который должен был встать практически напротив Дома на набережной на
месте взорванного в декабре 1931 года храма Христа Спасителя. Размеры
здания потрясали всякое воображение: высота 416 метров, вес 2 млн тонн, общий
объем 7 млн кубометров, что примерно равнялось сумме объемов шести знаменитых
нью-йоркских небоскребов.
После войны стало ясно, что с таким
огромным проектом не справиться. Кроме того, в облике Дворца необходимо
было увековечить и победу в войне. Работа коллектива под руководством
Иофана была продолжена: предлагалось множество решений, в том числе
и уменьшение высоты здания. Проектирование прервал объявленный в 1956 году
Всесоюзный конкурс на новый проект Дворца Советов, сооружение которого
предполагалось на юго-западе столицы, но так и не было осуществлено. Даже
станцию метро «Дворец Советов» переименовали в «Кропоткинскую». На фундаментах недостроенного
дворца был построен самый крупный в Европе открытый бассейн «Москва».
Идея Дворца Советов, которой Иофан отдал
лучшие годы жизни, была окончательно похоронена; власть принуждала архитекторов
работать с типовыми проектами из сборного железобетона. При Хрущёве по завершении
проектирования института Губкина в 1955 году Иофану не довелось построить больше
ни одного здания; два его последних проекта — жилой квартал на
Щербаковской улице и комплекс Института физической культуры на Сиреневом
бульваре — были заложены уже при Брежневе.
В то время упорно продвигалась перспектива
развития Москвы на юго-запад (в частности, в сторону Воробьевых гор).
Первой и самой грандиозной из всех высоток утвердили здание гостиницы на
Воробьевых горах (позже проект трансформировали в здание МГУ, но идея,
заложенная в нем изначально, сохранилась). Эту работу поручили Иофану, так
как он возглавлял трест по строительству высотных сооружений. Чтобы подчеркнуть
масштабность здания и его влияние на город, Иофан спроектировал его над
самой бровкой Москвы-реки, то есть у самого края Воробьевых гор. Такое
решение не понравилось Сталину, но Иофан долго и упорно его отстаивал. Это
было роковой ошибкой. В 1947 году проект Иофана передали коллективу во главе
с ленинградцем Львом Рудневым. Руднев, взяв за основу композицию Иофана,
усовершенствовал ее силуэт, распределение масс и детали оформления.
В итоге, по мнению историка В. В. Седова, получился
эталонный советский небоскрёб, «улучшенный Иофан» и авторская работа
самого Руднева одновременно.
Третьим наиболее значимым сооружением
в биографии мастера стал великолепный, поразивший весь мир своей мощью
и колоритом, динамикой и порывом павильон СССР на Международной
выставке в Париже 1937 года. На выставке павильоны СССР и Германии
располагались один против другого, демонстрируя политическую конфронтацию двух
держав в пространственном образе. Показательно, что оба архитектора —
Иофан и Шпеер — получили золотые медали от организаторов, озабоченных
тем, чтобы сохранить мир и не создавать напряжения между двумя
могущественными государствами.
В 1975 году власти Москвы в очередной
раз приняли постановление об установке скульптуры «Рабочий и колхозница»
на высокий пьедестал и назначили восьмидесятитрехлетнего Иофана
художественным руководителем проекта. Однако смерть настигла Бориса Иофана за
чертежной доской, на которой была наколота калька с эскизом пьедестала
скульптуры. Он умер 11 марта 1976 года в построенном им санатории
«Барвиха» и был похоронен в Москве.
