Регулирование принципа охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве

Статья посвящена анализу правового регулирования одного из основных принципов уголовного судопроизводства — охране прав и свобод человека и гражданина. Данный принцип берет свое начало в международном праве и основан на нормах Конституции РФ. В уголовно-процессуальном законе рассматриваемый принцип закреплен с 2001 г. в одноименной ст. 11 УПК РФ, где он выражен тремя различными аспектами.

Ключевые слова : охрана прав и свобод человека и гражданина, принципы уголовного судопроизводства, принцип охраны прав и свобод в уголовном судопроизводстве, регулирование принципов уголовного судопроизводства.

The article is devoted to the analysis of the legal regulation of one of the basic principles of criminal proceedings — the protection of human and civil rights and freedoms. This principle originates in international law and is based on the norms of the Constitution of the Russian Federation. In the criminal procedure law, the principle in question has been enshrined since 2001 in the Article 11 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation of the same name, where it is expressed in three different aspects.

Keywords : protection of human and civil rights and freedoms, principles of criminal proceedings, the principle of protection of rights and freedoms in criminal proceedings, regulation of the principles of criminal proceedings.

Обеспечению прав и свобод в уголовном судопроизводстве особое внимание начало уделяться в середине прошлого столетия, когда в международном праве был принят ряд документов, утверждающих основные стандарты в данной области. Первый универсальный документ, направленный на правовое регулирование охраны прав и свобод — это Всеобщая декларация прав и свобод 1948 г., которая закрепила базовые начала и ценности данного института. Затем развитие данного принципа можно усмотреть в Международном пакте о гражданских и политических правах. Непосредственно охрана прав и свобод в уголовном судопроизводстве закрепилась в следующих документах — это Конвенция ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью [6, c. 917]. В последнем документе представляется необходимым обратить внимание на ст. 6, где указана обязанность государства «гарантировать жертве преступлений доступ к правосудию и справедливое обращение, в том числе, путем принятия мер для сведения к минимуму неудобств для жертв, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести» [1].

Согласно ст. 2 Конституции РФ, «человек, его права и свободы являются высшей ценностью государства» [2].

Исходя из этого, в каждой отрасли охрана прав и свобод выходит на первое место, в том числе и в уголовном судопроизводстве. Так, в ст. 6 УПК установлено, что задачей уголовного судопроизводства является защита прав и интересов лиц, а сам принцип непосредственно закреплен в ст. 11 УПК РФ и закрепляет «охрану прав и свобод» [3]. Сразу отметим, что в доктрине нередко обращают внимание на некую терминологическую неясность при использовании в одних нормах слова «защита», а в других «охрана».

Как пишет В. А. Азаров: «… Охрана интересов — понятие более объемное, оно включает в свое содержание и защиту. Охраняются права и интересы постоянно, а защищаются только тогда, когда нарушаются» [4, c. 81].

М. Л. Базюк в своем научном исследовании делает вывод о том, что «в уголовном судопроизводстве под охраной личности следует понимать совокупность охранительных и регулятивных норм права, регламентирующих предотвращение потенциальных и устранение имеющихся нарушений прав, свобод и интересов субъектов правоотношений, а также деятельность государственных органов и их должностных лиц, направленная на реализацию указанных норм, осуществление комплекса мер, направленных на создание условий по реализации субъективных прав участников уголовного судопроизводства и восстановление этих прав в случае нарушения, а под защитой прав личности — совокупность преимущественно охранительных норм права, направленных на восстановление прав, реализацию субъективных прав участников в случае их нарушения или ограничения, осуществления комплекса мер, направленных на устранение обстоятельств, препятствующих осуществлению прав, а также деятельность государственных органов и должностных лиц» [5, c. 6].

Обращаясь к содержанию исследуемого в статье принципа можно отметить, что он является комплексным и выступает определенным фундаментом построения государственно-правовой политики в судопроизводстве. Выступая в качестве фундамента, он дает начало и другим важным принципам в данном области, таким как, например:

— также он дает начало принцип уважения чести и достоинства, который устанавливает защиту для граждан в виде запрета на унижение их достоинства в судебном разбирательств;

— презумпция невиновности также в своей основе отвечает принципу охраны прав и свобод человека и гражданина;

— принцип языка уголовного судопроизводства, закрепляет право гражданина делать заявления, давать объяснения и т. п. на родном языке, что также является обеспечением охраны прав граждан.

Исходя из изложенного, можно сказать, что принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводства выступает принципом-институтом, который выступает основой для формирования подсистемы перечисленных выше и иных принципов. [7, с. 117].

Как мы уже отметили ранее, сегодня принцип охраны прав и свобод человека и гражданина закреплен в ст. 11 УПК РФ, где можно обнаружить три его составляющие, направленные на определение обязанностей должностных лиц участников уголовного процесса по его обеспечению. К таким составляющим относятся:

— во-первых, обязанность государственных органов разъяснять права и обязанности участника уголовного судопроизводства, включая разъяснения о наличии свидетельского иммунитета и ответственности за дачу показаний;

— во-вторых, обязанность принимать меры безопасности в отношении участников уголовного процесса;

— и, наконец, обязанность возмещать вред, который был причинен человеку и гражданину судом или иными лицами, осуществляющими уголовное судопроизводство.

Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что закрепленный сегодня в ст. 11 УПК РФ принцип охраны прав и свобод человека и гражданина берет свое начало в международном праве и нормах Конституции РФ, где установлен приоритет прав и свобод человека. Законодатель отразил данный принцип через систему обязанностей государственных органов, осуществляющих уголовное преследование и сделал его определенной основой для построения других принципов процесса.

Литература:

1. Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких бесчеловечных или унижающих достоинства видов обращений и наказания (Принята 09.12.1975 года Генеральной Ассамблеей ООН) // СПС «Консультант Плюс».
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г., с изменениями от 1 июля 2020 г.) // СПС «Консультант Плюс».
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 28 апр. 2023 г.) // СПС «Консультант Плюс».
4. Азаров В. А. Охрана имущественных интересов личности в сферах оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности: монография / В. А Азаров, С. В. Супрун. — Омск: Омская академия МВД, 2001. — 266 с.
5. Базюк М. Л. Охрана прав и свобод человека и гражданина как принцип российского уголовного судопроизводства: автореф. дис. …канд. юрид. наук. / М. Л. Базюк. — Иркутск, 2009. — 26 с.
6. Тенсина Е. Ф. Принцип охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве / Е. Ф. Теснина // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. — 2021. — Т. 31. — № 5. — С. 917–923.
7. Ходжибаев Р. Р. Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве / Р. Р. Ходжибаев, А. Ю. Прокофьева // Проблемы и перспективы становления гражданско-правового общества: сборник статей по итогам Международной научно-практической конференции. — 2019. — С. 117–119.