Статья рассматривает сложные отношения между исламом и государственными структурами Российской империи в XVIII веке, особенно в контексте религиозной политики Петра I. Основное внимание уделяется тому, как православная церковь, государственные реформы и социальные изменения влияли на мусульманские общины и их статус в обществе.
Ключевые слова : ислам, Российская империя, православие, религиозная политика, Петр I, мусульманские общины, веротерпимость.
В Московском великом княжестве и Русском государстве ислам официально не запрещался, однако переход мусульман в православие приветствовался. Русская православная церковь с конца XVII века настойчиво требовала ужесточения борьбы с иноверцами, включая христиан-раскольников, католиков, лютеран и мусульман. Позиция церкви была четко изложена в завещании патриарха Иоакима от 17 марта 1690 года, где он призывал не допускать дружбы православных с еретиками и разорять мольбища иноверцев, особенно татар, которых он называл зловерными.
Изменения в религиозной политике происходили под влиянием патриархов Константинополя и Иерусалима, которые описывали тяжелое положение православия в Османской империи и требовали искоренить «басурманов». Освобождение христиан от турецкого владычества стало государственной задачей при Петре I [4]. Пожелания церкви находили благоприятный отклик у Петра I, который при решении государственных дел непременно учитывал ее интересы.
С реформами Петра I в России начался новый этап религиозной политики, ориентированный на обращение нехристианских народов в христианство с целью создания однородного общества. Некоторые исследователи утверждают, что принцип веротерпимости, существовавший в древней Руси, сохранился, и Петр I следовал этой линии. Другие, например церковный историк П. В. Знаменский, отмечают, что с реформами Петра был принят принцип свободы вероисповеданий, который также касался христианской миссии среди иноверцев [5].
Тем не менее, действия Петра I не всегда подтверждали эти утверждения. В 1702 году он издал указ, который подтверждал веротерпимость и разрешал христианам неправославных конфессий строить храмы и проводить обряды. Это было связано с необходимостью привлечения выходцев из Западной Европы. В Уставе морской 1720 года Петр I подчеркивал важность дружелюбия между офицерами, независимо от их вероисповедания [10, № 1910. С. 192].
По мнению П. П. Литвинова, Петр I использовал ненасильственные методы для привлечения мусульман к христианству, предоставляя им возможности для продвижения по государственной службе. Он также опирался на способных мусульман, таких как Кутлуг-Мухаммед Тевкелев, который стал доверенным лицом императора [3].
С времен Золотой Орды татары служили Московскому государству, многие из них обрусели и приняли христианство до завоевания Казани. После этого возникло сословие служилых татар, а часть из них, забывшая свою культуру, при Петре I перешла в православие. В то же время возникла необходимость использовать лояльных мусульман.
При Петре I закладывались основы российского исламоведения. По его заказу был переведен на русский язык «Алкоран о Магомете» (1716 г.), что привлекло внимание к Корану. В это время также вышла «Книга систима» Дмитрия Кантемира, кратко описывающая ислам.
Петр I учредил печать арабским шрифтом, и в 1722 г. было выпущено первое печатное издание на этом шрифте. В 1733 г. Георг-Якоб Кер предложил создать Академию восточных наук, подчеркивая важность знания местных обычаев для военачальников. Хотя проект не был реализован, он свидетельствовал о признании значения исламского фактора в политике.
Пропаганда православия среди иноверцев часто сопровождалась экономическим принуждением, включая сбор денег с мечетей. Петр I сохранил право исповедовать ислам, но требовал, чтобы мечети строились на расстоянии от русских церквей [3].
3 ноября 1713 года был принят указ о крещении служилых татар-мусульман в Казанской и Азовской губерниях, у которых были православные крестьяне. Указ предписывал, чтобы эти мусульмане крестились в течение полугода, иначе их поместья и вотчины с крестьянами будут переданы государству [10, Т. 5. № 2734. С. 66-67].
Несмотря на это, по истечении срока все мурзы и служилые татары Казанской губернии отказались от крещения. В ответ на это Петр I издал указ, лишающий отказавшихся прав на владение поместьями и вотчинами с крепостными-христианами. Указ гласил, что те, кто примет православие, сохранят свои права на крестьян, а те, кто откажется креститься, потеряют свои права на крестьянские земли, но смогут сохранить владение на свои дома и угодья. Информация о таких изменениях должна была быть зафиксирована и отправлена в канцелярию Сената [10, Т. 5. № 2920. С. 163]. Путём христианизации власти стремились всё татарское дворянство сделать надёжным союзником в деле укрепления государственности.
Конфессиональная политика первых российских императоров была направлена на ограничение ислама и укрепление православия. Петр I и его преемники установили строгий запрет на иноверческую пропаганду, что было закреплено в Соборном уложении 1649 года, где за проповедь ислама предусматривалась смертная казнь.
Несмотря на эти меры, политика крещения «инородцев» оказалась неэффективной. До 1719 года в Казанской губернии было крещено около 30 тысяч татар, но в 1719–1724 годах прибавилось лишь 2184 человека, а в 1724–1731 годах всего 811. Принудительное крещение не способствовало укреплению христианства: в 1721 году митрополит Тихон сообщал, что многие из крещеных отпали от веры.
12 сентября 1728 года была принята инструкция для местных властей, обязывающая их следить за обращением подданных в ислам. В случае выявления таких случаев губернаторы и воеводы должны были проводить розыск и применять меры вплоть до казни [11].
Исламская политика императрицы Елизаветы Петровны была тоже неоднозначной. Правительство поощряло миссионерскую деятельность среди мусульман и язычников Поволжья, так называемой Новокрещенской конторы [2].
В 1731 году при Свияжском Богородицком монастыре была создана «Комиссия для крещения казанских и нижегородских мусульман и других инородцев», целью которой было обращение инородцев в православие. Однако в первые десять лет работы комиссия не проявила активности: отсутствовали списки новокрещен, инородцы часто крестились несколько раз для получения налоговых льгот, а светские власти притесняли их поборами. Школы для обучения вере не были построены, несмотря на указ Сената 1735 года.
Ситуация изменилась с назначением казанского епископа Луки Канашевича в 1738 году. В 1740 году комиссия была преобразована в «Контору новокрещеных дел» под руководством архимандрита Дмитрия Сеченова, и штат был увеличен. Государство выделяло 10 тысяч рублей ежегодно на содержание служащих и миссионерские расходы [6].
Инструкция для «Конторы» запрещала насильственное крещение, а для привлечения инородцев к вере обещались различные льготы, включая освобождение от податей и рекрутской повинности. В 1740 году был издан указ о налогообложении некрещеных, что способствовало увеличению числа новокрещеных. В 1741 году Сеченов сообщил, что иноверцы в Казанской и Нижегородской губерниях крестились целыми деревнями [6].
Политика крещения, проводимая духовенством, вызвала массовое недовольство мусульман и обострила ситуацию в регионе. Летом 1742 года пожар уничтожил здание духовной семинарии и библиотеку, собранную епископом Лукой Канашевичем. Учитывая слухи о поджоге семинарии татарами, Лука добился указа о сносе мечетей в местах проживания крещеных татар. 19 ноября 1742 года Сенат издал указ о сносе новопостроенных мечетей в Казанской губернии и запрете их строительства.
Согласно официальной статистике, миссионеры «Конторы новокрещеных дел» под руководством архиепископа Луки Канашевича уничтожили в Казанской губернии 418 из 536 мечетей [8].
До царствования Екатерины II в Казани не было каменных мечетей, и мусульмане собирались для молитвы в ветхих шалашах. В 1744 году, в ответ на жалобы, разрушение мечетей было прекращено, и началось их восстановление. Политика российских властей вызывала сопротивление татар-мусульман, что привело к восстанию Батырши в 1755 году и отказу правительства от планов насильственной христианизации.
На заседаниях Екатерининской комиссии 1767–69 годов впервые прозвучали требования о прекращении насильственной христианизации. В 1756 году было разрешено строительство мечетей в некоторых губерниях. Положение ислама зависело от мировоззрения правителя и внешнеполитических успехов. С восшествием Екатерины II в 1762 году начался курс покровительства исламу.
Указ 1773 года «О терпимости всех вероисповеданий» положил конец насильственной христианизации, и был принят после присоединения Крымского ханства к России в 1783 году. Екатерина II издала манифест о свободе исповедания ислама для мусульман Крыма и Кубани, а в 1795 году аналогичный манифест был обращен к литовским татарам [7].
В 1784 году «князья и мурзы магометанского закона» получили права российского дворянства, кроме владения крепостными-христианами. Екатерина II поддерживала распространение ислама среди кочевников Казахской степи, строя мечети и отправляя лояльных мулл. С 1787 года началось издание Корана, а в 1802 году в Казани открылась первая российская мусульманская типография [12].
Завоевания мусульманских окраин и их интеграция в российское общество продолжились на Кавказе и в Средней Азии в первой половине XIX века, что рассматривалось как колониальная экспансия и ответное мусульманское сопротивление.
Во времена холодной войны Россия и мир ислама воспринимались как противники. Однако исследования 90-х годов показали, что мусульмане активно участвовали в формировании Российского государства. Легализация ислама в XVIII–XIX веках привела к созданию Духовных правлений (муфтиятов), которые, подчиняясь политическим интересам правительства, утратили независимость и бюрократизировались, аналогично Русской православной церкви после ликвидации патриаршества.
Таким образом, ислам в России стал инструментом государственного контроля, что изменило его независимый статус.
Литература:
- Алексеев И. Л. Ислам в общественно-политической жизни России: XIX — начало XX в.: дисс.... к.ист.н.: — М.: РГГУ, 2002. — 218 с
- Арапов Д. Ю. Ислам в Российской империи // Ислам в Российской империи: законодательные акты, описания, статистика / сост. Д. Ю. Арапов. М.: ИКЦ «Академкнига», 2001. — 366 с.
- Арапов Д. Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII — начало ХХ в.). М., 2004. — 288 с.
- Бартольд В. В. Турция, ислам и христианство / В. В. Бартольд // Сочинения. Т. VI. Работы по истории ислама и Арабского халифата. — М., 1966. — 784 с.
- Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и Духовного регламента. К вопросу об отношении церкви и государства в России: в 2 т. / П. В. Верховской. — Ростов н/Д.: Тип. М. И. Гузмана, 1916.-Т.1. –686 с.
- Доброклонский А. П. Руководство по истории Русской Церкви. М.: Крутицкое Патриаршее подворье, 2009. –938 с.
- Исхаков Д. М. Этноконфессиональная идентичность волго-уральских татар в XVI-XVIII вв.// Ислам в Среднем Поволжье: История и современность. Очерки. — Казань, 2001. — С. 97- 105.
- Малов Е. А. О татарских мечетях в России // Православный собеседник. Казань: 1867. № 3. — С. 297
- Насыри К. Избранные произведения. — Казань: Тат. кн. изд-во, 1977. — 254 с.
- Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое (1640–12 декабря 1825 г.). СПб., 1826. Т. 4. ГПИБР. [Электронный ресурс] URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/189-t-11–1740–1743–1830 (дата обращения: 20.02.2024)
- Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое, 1728–1732. СПб.: 1830. Т. 8. № 5333
- Алексеев И.Л., Арапов Д.Ю., Бобровников В.О., Ибрагим Т.К., Стародуб Т.Х. Ислам // Большая Российская энциклопедия. Т. 11. М.: БРЭ, 2008. C. 745–746.
