В статье рассматриваются ключевые механизмы защиты прав владельцев облигаций в условиях банкротства эмитента. Основное внимание уделяется трем правовым инструментам: залоговому обеспечению, институту представителя владельцев облигаций в совокупности с институтом общего собрания, а также ковенантам. Анализируются их правовая природа, специфика применения и эффективность в процедурах банкротства. Представленные механизмы направлены на минимизацию финансовых рисков для инвесторов и укрепление их позиций в качестве кредиторов.
Ключевые слова: защита прав владельцев облигаций, банкротство эмитента, залоговое обеспечение, представитель владельцев облигаций, общее собрание владельцев облигаций, ковенанты, кредиторы.
Защита прав владельцев облигаций приобретает особое значение в условиях нестабильности финансовых рынков и роста числа банкротств эмитентов. Облигации являются одним из наиболее распространенных инструментов долгового финансирования, которые привлекают инвесторов своей надежностью и предсказуемостью.
Однако при банкротстве эмитента владельцы облигаций сталкиваются с риском частичной или полной утраты вложений. Поскольку облигации представляют собой обязательства, которые по своей природе подлежат исполнению в приоритетном порядке, защита прав их держателей становится неотъемлемой частью эффективной системы регулирования финансовых рынков. Правовые механизмы, такие как залоговое обеспечение, ковенанты и деятельность представителя владельцев, направлены на минимизацию рисков инвесторов и обеспечение справедливого распределения активов в процедурах банкротства.
Залоговое обеспечение облигаций является одним из ключевых инструментов защиты прав их владельцев, позволяющим снизить риск утраты вложений в случае банкротства эмитента. Согласно статье 334 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), залог обеспечивает обязательство, предоставляя залогодержателю право получить удовлетворение своих требований за счет стоимости заложенного имущества. Это правило распространяется на залоговое обеспечение, предоставляемое по облигационным займам, если это предусмотрено эмиссионной документацией.
В рамках законодательства о банкротстве положения статьи 138 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» определяют приоритетное право залоговых кредиторов на удовлетворение их требований из стоимости заложенного имущества. Таким образом, владельцы обеспеченных облигаций имеют возможность получить преимущество перед другими кредиторами эмитента, что повышает их шансы на возврат вложенных средств.
Особенности залогового обеспечения облигаций подробно регулируются статьей 27.3 Федерального закона от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон о рынке ценных бумаг). Предметом залога по таким облигациям могут быть эмиссионные ценные бумаги, инвестиционные паи, недвижимое имущество, а также денежные требования, включая будущие требования, возникающие из существующих или предполагаемых обязательств. Данный перечень может быть расширен нормативными актами Банка России
На данный момент такой нормативный акт отсутствует. Однако ранее он разрабатывался, и Банк России предлагал расширить список активов, которые могут выступать в качестве обеспечения по облигациям. Основной целью проекта было расширение перечня активов, которые могли бы быть признаны надлежащим обеспечением, в том числе доли в ООО, а также акции и облигации иностранных эмитентов [1, с. 21].
Закон также закрепляет, что договор залога, обеспечивающий исполнение обязательств по облигациям, считается заключенным с момента возникновения прав на облигации у первого владельца. Кроме того, законодательство предусматривает возможность замены предмета залога. Это условие может быть прописано в решении о выпуске облигаций с залоговым обеспечением. Такая замена позволяет адаптировать обеспечение к изменяющимся обстоятельствам или устранить риски, связанные с ухудшением качества залога. Однако императивная процедура замены предмета залога закреплена исключительно для облигаций с ипотечным покрытием.
Эффективность залогового обеспечения также зависит от четкого соблюдения процедур, предусмотренных законодательством. Например, обращение взыскания на заложенное имущество возможно только с соблюдением порядка, установленного в Законе о рынке ценных бумаг и в законодательства о банкротстве. Важным условием является наличие представителя владельцев облигаций, который выполняет функции по защите интересов держателей залоговых облигаций. Согласно пункту 7 статьи 27.3 Закона о рынке ценных бумаг, при отсутствии представителя владельцев внесудебное обращение взыскания на предмет залога не допускается.
Залоговое обеспечение существенно повышает привлекательность облигаций для инвесторов, предоставляя дополнительные гарантии исполнения обязательств со стороны эмитента. Однако оно требует строгого соблюдения правил документального оформления и мониторинга состояния заложенного имущества.
Институт представителя владельцев облигаций (далее — ПВО) является важным правовым механизмом, обеспечивающим защиту интересов держателей облигаций, особенно в случае возникновения у эмитента финансовых трудностей. Согласно статье 29.1 Закона о рынке ценных бумаг, эмитент вправе назначить ПВО, а в ряде случаев обязан это сделать. Обязательность назначения ПВО возникает, например, при размещении облигаций с обеспечением или при их допуске к организованным торгам, за исключением случаев, когда обязательства обеспечиваются государственной, муниципальной или независимой гарантией.
Основной задачей ПВО является защита прав и законных интересов держателей облигаций. ПВО наделен широким спектром полномочий, которые он может реализовывать без дополнительной доверенности [2, с. 121]. Среди них: подача исков в суд, изменение предмета или основания иска, отказ от иска или заключение мирового соглашения; представление интересов владельцев облигаций в делах о банкротстве эмитента или лиц, предоставивших обеспечение; получение денежных средств или имущества, присужденных судом в пользу владельцев облигаций.
ПВО обязан действовать добросовестно, разумно и исключительно в интересах всех держателей соответствующего выпуска.
В случае банкротства эмитента роль ПВО становится критически важной, так как он выступает единой стороной, представляющей интересы всех держателей облигаций. Так, ПВО имеет полномочия отстаивать права владельцев облигаций в делах о несостоятельности (банкротстве), в том числе подавать требования к должнику, участвовать в собраниях кредиторов и оспаривать сделки, совершенные эмитентом в ущерб кредиторам.
Особенностью института ПВО является то, что он не только обеспечивает коллективную защиту интересов инвесторов, но и исключает возможность индивидуальных действий владельцев облигаций, то есть он действует от имени всех держателей соответствующего выпуска, что упрощает процесс и обеспечивает единую позицию в деле о банкротстве [2, с. 121].
Кроме того, ПВО может инициировать внесудебное взыскания на предмет залога, если облигации обеспечены залогом. В соответствии с пунктом 7 статьи 27.3 Закона о рынке ценных бумаг, такое взыскание возможно только при наличии ПВО.
Обязанности ПВО при банкротстве также включают информирование владельцев облигаций о значимых событиях, связанных с процедурой банкротства, таких как продажа имущества должника или изменения в реестре требований кредиторов. Это повышает прозрачность процесса и позволяет инвесторам своевременно реагировать на изменения.
Таким образом, деятельность ПВО позволяет консолидировать усилия всех держателей облигаций и добиваться справедливого удовлетворения их требований в рамках банкротства.
Общее собрание владельцев облигаций является важным механизмом коллективной защиты прав инвесторов. Согласно главе 6.1 Федерального Закона о рынке ценных бумаг, владельцы облигаций вправе принимать решения по ключевым вопросам, влияющим на их интересы, путем голосования на общем собрании.
Общее собрание позволяет инвесторам выработать консолидированную позицию по ключевым вопросам, таким как реструктуризация долга, управление залоговым обеспечением и защита интересов в суде [3, c. 99]. Это особенно важно в условиях банкротства, когда своевременное принятие решений может существенно повлиять на вероятность и размер возврата инвестиций.
Собрание также служит площадкой для контроля за деятельностью ПВО. Владельцы могут требовать отчетов о его действиях или, при необходимости, менять ПВО.
Таким образом, общее собрание владельцев облигаций является эффективным инструментом для коллективного принятия решений, направленных на защиту прав инвесторов.
Ковенанты представляют собой обязательства или ограничения, налагаемые на эмитента в рамках выпуска облигаций. Их цель — обеспечить дополнительную защиту интересов инвесторов и минимизировать риск невыполнения обязательств. Такой механизм обязывает эмитента долговых обязательств совершать определенные действия либо воздерживаться от их совершения. В случае нарушения ковенанта заемщик обязан либо досрочно погасить долговые обязательства, либо приобрести их у держателей [4, с. 75–76].
В настоящее время российское законодательство прямо не предусматривает понятие ковенантов. В правоприменительной практике данный институт договорного права был воспринят как соответствующие условия договоров [5]. Также на практике они часто включаются в условия выпусков, особенно когда речь идет о корпоративных облигациях крупных эмитентов.
Так, например, в 2015 году ПАО «ТГК-2» столкнулось с финансовыми трудностями, что привело к задержке выплаты очередного купонного дохода на девять дней. Эта задержка активировала ковенант, предусмотренный в оферте компании. Ковенант предусматривал возможность акцепта оферты в случае, если эмитент допускал просрочку по выплате купонного дохода или частичному досрочному погашению облигаций на срок более семи дней, что было закреплено в решении о выпуске и проспекте ценных бумаг.
Однако, несмотря на срабатывание ковенанта, эмитент не раскрыл данную информацию, а большинство инвесторов не обратили внимания на условия выпуска и оферту. В результате только один инвестор обратился в суд с требованием о досрочном погашении облигаций. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил заявленное требование (№ А40–125031/2016). Этот случай демонстрирует важность изучения эмиссионных документов, особенно на предмет наличия ковенантов. Подобные механизмы, хотя и направлены на защиту инвесторов, требуют активного мониторинга со стороны держателей облигаций для своевременной реализации своих прав.
Ковенанты играют важную роль в предотвращении банкротства эмитента, выступая как инструмент раннего предупреждения о возможных финансовых проблемах и средство контроля над его деятельностью. Более того, они позволяют кредиторам, внимательно изучающим эмиссионные документы, своевременно реализовать свои права и получить вложенные средства до начала процедуры банкротства. Активирование ковенантов дает инвесторам возможность минимизировать риски и избежать участия в длительных и зачастую менее эффективных процедурах конкурсного производства.
Защита прав владельцев облигаций имеет критическое значение в условиях финансовой нестабильности и увеличения числа банкротств эмитентов. Механизмы, такие как залоговое обеспечение, деятельность представителя владельцев облигаций и ковенанты, способствуют снижению рисков для инвесторов, улучшая контроль за финансовым состоянием эмитента и обеспечивая возможность досрочного возврата инвестиций. Эти инструменты не только повышают уверенность инвесторов, но и способствуют укреплению финансовой дисциплины эмитентов.
Литература:
1. Барейша, И. Структурные вопросы сделок секьюритизации. — Банковское кредитование, 2017. — № 5 (75). — С. 15–27.
2. Моисеев С. В. Каким представителем является представитель владельцев облигаций? — Цивилистика: право и процесс, 2018. — № 1. — С. 120–125.
3. Селивановский А. С., Селивановская М. Е. Общее собрание и представитель облигационеров: кому во благо? — Закон, 2011. — № 10. — С. 98–103.
4. Елкин С. Е., Тарасова Т. Н. Финансовые ковенанты как инструмент управления рисками компании — Вестник Сибирского института бизнеса и информационных технологий, 2024. — Т.13. № 2. — С.74–77.
5. Заречин М. А. Ковенанты как условия кредитного договора. — Вестник молодых учёных и специалистов Самарского университета, —2022. № 1(20).
