Статья посвящена спорным вопросам, возникающим при определении субъекта преступления, предусмотренного статьей 160 УК РФ «Присвоение и растрата». Анализируются дополнительные признаки, характеризующие специального субъекта, и их толкование в судебной практике. Автор рассматривает различные точки зрения на понятие «вверенное имущество», а также исследует вопрос о субъектах присвоения и растраты, обладающих признаками должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих организациях. В статье подмечаются ошибки, допускаемые правоприменителя при квалификации таких преступлений, и предлагает пути их устранения.
Ключевые слова: присвоение и растрата, специальный субъект преступления, вверенное имущество, должностное лицо, квалификация преступления.
Одним из ключевых аспектов уголовно-правовой квалификации присвоения и растраты (ст. 160 УК РФ) является правильное определение специального субъекта преступления. Однако в правоприменительной практике наблюдается неоднозначность в его толковании, что нередко приводит к судебным ошибкам и нарушению принципа законности. Разное толкование специального субъекта создают риски неправильной квалификации деяний, что, в свою очередь, может негативно отражаться как на эффективности уголовного преследования, так и на гарантиях защиты прав граждан.
В рассматриваемой норме законодатель характеризует специальный субъект присвоения и растраты только тем, что виновному лицу должно быть вверено чужое имущество. Однако, неоднозначно определяется, что следует понимать под вверенными имуществом. Большинство исследователей отмечают, что ключевым моментом является то, каким образом и в каких обстоятельствах имущество было передано, а также какие права и обязанности возлагаются на лицо, которому доверили это имущество [1].
Судебная практика предлагает считать имущество вверенным при обстоятельствах, когда лицо является его фактическим обладателем либо имущество находится в его ведении через лиц, находящихся в его подчинении. При этом ключевое значение имеет наличие у виновного конкретных правомочий в отношении имущества — таких как управление, распоряжение, доставка или хранение. Эти правомочия возникают на основании должностных обязанностей, договорных отношений или специального поручения, исходящего от собственника либо законного владельца имущества.
Б. В. Волженкин, З. А. Незнамова, А. Ю. Чупрова подмечают: чтобы признать имущество вверенным, нужно установить, что он является его фактическим обладателем, «держателем» [2]. Необходимо, чтобы субъект на определенном правовом основании владел этим имуществом, осуществлял в отношении его соответствующие правомочия».
Мы также согласны с мнением Воробьевой И. В., что «Специальным субъектом присвоения и растраты является «материально ответственное лицо, которому имущество, являющееся предметом хищения, вверено его собственником или владельцем по документу. Оно может быть как должностным (заведующий складом, комендант общежития и др.), так и не должностным (продавец, шофер-экспедитор и т. д.)». [3] Помимо должностных и недолжностных категорий, стоит обратить внимание на то, что такие лица играют критически важную роль в системе управления и обеспечения сохранности имущества.
Важно учитывать, что лицо, несущие ответственность за материальные ценности, начинает свою обязанность не с момента фактической передачи имущества в законное владение, а с момента подписания письменного соглашения о полной материальной ответственности или получения разовой доверенности либо иного документа, подтверждающего право на получение товарных запасов. [4] Что касается самих переданных материалов, они считаются вверенными виновному только с момента их фактической передачи, даже если данная передача не была должным образом оформлена документально.
Анализ уголовных дел, связанных с преступлениями против собственности через незаконное присвоение или растраты, показывает, что большая часть таких хищений происходит в сфере трудовых отношений. В этих случаях имущество передается виновному в рамках его профессиональных обязанностей, таких как хранение, продажа или получение товарно-материальных ценностей. Обычно с работниками подписывается договор о полной материальной ответственности. Однако это не исключает возможности того, что с точки зрения уголовного права данное лицо может рассматриваться как субъект преступления, связанного с присвоением или растратой.
Исследователи в своих работах часто приводят пример, когда бригадой работников был заключен договор о полной материальной ответственности за переданные им под отчет товары. Проведенная ревизия выявила значительную недостачу. Работники решили совместными усилиями восполнить эту недостачу. Однако гражданин Н. отказался это делать. Суд, удовлетворяя иск частично, указал, что на момент заключения договора о полной материальной ответственности и возникновения недостачи Н. была несовершеннолетней, и администрация не имела права заключать с ней такой договор. В данном примере имущество фактически было доверено Н., и в случае присвоения ею вверенных товарно-материальных ценностей, она должна нести ответственность по статье 160 УК РФ, несмотря на то, что не являлась материально-ответственным лицом. Основанием для признания имущества вверенным виновному является не договор о полной материальной ответственности, не разовая доверенность, а только факт передачи имущества во владение лицу для осуществления в отношении этого имущества правомочий, вытекающих из трудовых обязанностей виновного.
Субъект, данной нормы должен обладать признаками должностного лица [5], предусмотренными в примечании 1 к статье 285 УК РФ, признаками государственных или муниципальных служащих, не являющихся должностными лицами, а также иных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным в примечании 1 к статье 201 УК РФ (лица, которые используют для совершения хищения чужого имущества путем присвоения или растраты свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации).
Примером может послужить Приговор Киевского районного суда г. Симферополь по делу № 1–51/2024 1–555/2023 от 14 февраля 2024 г.: В городской больнице № 5 возникла ситуация, когда санитарка С. была обвинена в присвоении дорогостоящих медикаментов, которые находились в ведении младшей медсестры К. Следственные органы изначально квалифицировали действия С. как кражу по статье 158 УК РФ, аргументируя это тем, что санитарка не является должностным лицом и не обладает организационно-распорядительными функциями, поскольку формально младшая медсестра подчиняется старшей медсестре отделения, а не санитарке. Однако городской суд, изучив материалы дела, вернул его на дополнительное расследование, указав на необходимость переквалификации на часть 3 статьи 160 УК РФ (присвоение или растрата с использованием служебного положения). Суд установил, что, несмотря на отсутствие прямого подчинения младшей медсестры санитарке, последняя фактически давала указания К. по распределению медикаментов и контролировала их выдачу, что свидетельствует о выполнении ею организационно-распорядительных функций. Суд подчеркнул, что наличие таких функций не зависит от количества подчиненных или формальной иерархии, а определяется реальным объемом полномочий и характером выполняемых обязанностей. Таким образом, решение суда представляется обоснованным, поскольку фактическое осуществление С. контроля за распределением медикаментов указывает на злоупотребление служебным положением, регламентировано ч.3 ст.160 УК РФ.
Следовательно, субъектами преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 160 УК РФ, могут быть лица, которым имущество передано по разовым поручениям, договорам о полной материальной ответственности, трудовым договорам и соглашениям, приложенным к ним, гражданско-правовым договорам, за исключением должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях. По ч. 2 ст. 160 УК РФ к ответственности должны привлекаться должностные лица и лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях, в распоряжении, управлении которых находится имущество. Решение изложенных вопросов позволит облегчить квалификацию присвоения и растраты с учетом особенностей субъекта преступления.
Литература:
- Ступина, С. А. Присвоение или растрата: отдельные вопросы квалификации / С. А. Ступина, М. В. Пальчик // Современное право. — 2018. — № 6. — С. 109–113.
- Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону, 1996. С. 375; Уголовное право. Особенная часть. С. 224; Научно-практический комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации. В 2-х т. Т. 1. Н.-Н.: Номос, 1996. С. 422.
- Воробьева И. В. Спорные вопросы по понятию субъекта присвоения и растраты // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/spornye-voprosy-po-ponyatiyu-subekta-prisvoeniya-i-rastraty (дата обращения: 10.04.2025).
- Бакрадзе, А. А. Уголовно-правовая характеристика основного состава присвоения и растраты / А. А. Бакрадзе // Российский следователь. — 2004. — № 11. — С. 13–17.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» Российская газета» от 11 декабря 2017 г. N 280 URL: https://base.garant.ru/71823288/ (дата обращения: 13.12.2024).
- Приговор Киевского районного суда г. Симферополь по делу № 1–51/2024 1–555/2023 от 14 февраля 2024 г. URL://sudact.ru/regular/doc/ixaOtE0KogNJ/ (дата обращения:01.04.2025).
