Данная статья посвящена изучению особенностей правового положения потерпевшего в рамках уголовного судопроизводства, где его участие регламентировано нормами закона. Проводится сравнительный анализ характеристик потерпевшего, свидетеля и истца в уголовном процессе, выделяются общие черты и отличительные особенности каждого из участников. Рассматриваются проблемы, возникающие при производстве следственных действий и судебного разбирательства.
Ключевые слова. гражданский истец, потерпевший, права потерпевшего, право на доступ к правосудию, свидетель, уголовное преследование, функции обвинения.
В сфере предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовным делам возникают много проблем, связанных с ролью потерпевшего и его правовым статусом. Потерпевший считается одним из самых сложных участников уголовного процесса в России, что приводит к трудностям в законодательстве и проблемам в практическом применении законов. Участие потерпевшего в уголовном процессе остается актуальной проблемой, привлекающей внимание специалистов уже много лет. Научные дискуссии широко обсуждают этот вопрос. В существующем УПК РФ [1, с.42] внедрены новые принципиальные подходы к идентификации потерпевшего, что требует пересмотра устаревших теорий и рекомендаций. Эти изменения заставляют ученых вновь обращаться к проблеме участия потерпевшего в уголовном процессе, включая возможность признания физических и юридических лиц в качестве потерпевших.
В 2001 году введение нового Уголовно-процессуального кодекса РФ привело к значительным изменениям в уголовном судопроизводстве, разрешив признавать потерпевшими не только физических, но и юридических лиц. Это изменение было логичным и ожидаемым ответом на увеличение числа преступлений против частного сектора, который расширился в результате приватизационных процессов 1990-х годов в России. Тем не менее, нововведение подчеркнуло недостатки и несогласованность в структуре действующего Кодекса, особенно в части, касающейся прав потерпевших на дачу показаний, что не нашло должного отражения в нормативной базе. Из-за очевидных причин юридическое лицо не может быть привлечено к допросу напрямую; только представители организации могут давать показания, которые, однако, зачастую не обладают той значимостью, что предписывается законом для показаний потерпевших. В свете этого, ученые предлагали различные подходы к решению этой проблематики, включая допрос руководителя организации в качестве потерпевшего или допрос представителя организации в роли свидетеля, при этом предоставляя ему права участвовать в уголовном процессе. В монографии Т. И. Ширяевой содержится тщательный анализ, касающийся специфических аспектов, упомянутых в 45 УПК РФ и других соответствующих документах, обсуждающих данную тематику [2, с.106].
Изначальные концепции основываются на неизменной модели процессуального статуса потерпевшего, разработанной советскими учеными, где сочетаются правовые возможности участия в уголовном преследовании с разрешениями и запретами в отношении получения показаний. Предполагается, что попытки улучшить законодательство или оптимизировать правоприменительную практику не приведут к значимым результатам, поскольку участие лица со стороны обвинения в следственных, судебных и других процессуальных действиях как источника доказательств имеет совершенно иную природу, отличную от реализации его прав. Возникает дополнительная сложность в контексте уголовно-процессуального законодательства России, связанная с размыванием границ между потерпевшим и гражданским истцом. Эта проблема подрывает процессуальную независимость статуса потерпевшего, предусмотренного статьей 42 УПК РФ, и приводит к правовой неопределенности, осложняющей работу судов и следствия. Гражданский истец, согласно части 1 статьи 44 УПК РФ, это лицо, которое требует компенсации за имущественный ущерб, утверждая, что ущерб был причинен прямо в результате преступления.
Анализ и сравнение содержания двух правовых гипотез показывают, что их различия кажутся значительными только на первый взгляд, поскольку они просто разные способы выражения одного и того же юридического явления. В обоих случаях речь идет о лицах, связанных с ущербом: потерпевший непосредственно испытывает вред, в то время как гражданский истец требует его компенсации. Таким образом, хотя формулировки и варьируются, основная суть остается неизменной. Подчеркивается, что статус потерпевшего приобретает реальное значение только когда лицо активно участвует в судебном процессе, стремясь повлиять на его исход и добиться компенсации за нанесенный ущерб. В противном случае, если потерпевший не проявляет активности, его статус остается лишь номинальным. Это связано с тем, что закон предоставляет потерпевшему право на судебную защиту и восстановление справедливости, что подразумевает его непосредственное участие в процессе. Таким образом, наличие формального статуса без реального желания воспользоваться им сводится к бессмысленной процедуре.
В некоторых случаях процессы, связанные с экономическими преступлениями, демонстрируют явные примеры недопустимого использования прав. Часто это проявляется в действиях юридических лиц, которые, выступая в роли потерпевших, пытаются извлечь из уголовных процессов максимальную материальную выгоду. Такие действия становятся особенно опасными, когда дела имеют заказной характер или тесно переплетены с обстоятельствами, которые рассматриваются в рамках идущих параллельно гражданских или арбитражных процессов. Это подрывает основные принципы доступа к правосудию и указывает на корыстное злоупотребление правами.
В последние годы, на фоне увеличения коммерциализации медицинских услуг и повышения цен на лекарства, стало актуальным вопрос о необходимости компенсации не только имущественного и морального ущерба, но и физического вреда. Изучение части 1 статьи 44 УПК РФ показывает, что гражданский истец, в отличие от потерпевшего, не обладает правом на возмещение физического ущерба. Тем не менее, такая интерпретация кажется слишком узкой и не отражает полной картины и значимости института гражданского иска. В настоящее время применяется новый подход, который одновременно признает пострадавшее лицо как потерпевшего и гражданского истца, что полностью изменило установленную законодательством практику. Возможность признания юридического лица потерпевшим в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ убрала законодательное основание для различия между ним и гражданским истцом. Следовательно, разграничение правовых статусов участников уголовного процесса, проводимое законодателем, не имеет реальной значимой разницы.
Ранее уже были случаи, когда материальный ущерб наносился только физическим лицам, и подобный подход не был широко распространен. Однако сегодняшняя практика не различает потерпевших и гражданских истцов, что подтверждается официальным толкованием УПК РФ. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 [3, с.20] отмечается, что потерпевший, требующий возмещения ущерба и моральной компенсации, признается гражданским истцом. Очевидно, что применение определённой технологии в правоприменении служит своего рода страховкой от возможных неопределённостей в определении статусов участников процесса, таких как потерпевший и гражданский истец. Подход к этой практике прост: лучше изначально предоставить одному лицу двойной процессуальный статус, чем потом столкнуться с проблемами из-за недостаточной регламентации. Тем не менее, с точки зрения строгой юридической логики, такой подход кажется бессмысленным. Нет смысла присваивать статус гражданского истца тому, кто уже обладает аналогичными правами в качестве потерпевшего, ведь их права практически не различаются, что становится очевидным при детальном сравнении.
В заключение можно отметить, что положение потерпевшего в рамках уголовного процесса является довольно противоречивым. Это состояние обусловлено смешением различных юридических аспектов, включая полномочия для проведения уголовного преследования и права, связанные с возможностью быть источником важной информации в качестве свидетеля. В этом контексте Д. В. Шаров рекомендует исключить из уголовно-процессуального законодательства фигуру гражданского истца, передав все обязательства по поддержанию требований непосредственно потерпевшему [4, с.26]. Существует право гражданского истца давать показания, но механизмы и последствия такого права вызывают вопросы и не полностью ясны в рамках статьи 42, пункт 4 и статьи 44, часть 4 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Современное положение потерпевшего в процессе можно сравнить с комбинацией ролей свидетеля и гражданского истца, что приводит к юридической неопределенности и создает проблемы в применении законов.
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 20.03.2025) // СЗ РФ, 24.12.2001, № 52, ст. 4921.
- Ширяева Т. И. // Юридическое лицо как потерпевший: теоретические проблемы участия в уголовном судопроизводстве // М-во внутренних дел Российской Федерации, Волгоградская акад. — Волгоград: ВА МВД России. -2010, С. 106–109.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.06.2010 № 17 (ред. от 16.05.2017) «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве» [Электронный ресурс]. — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_102220/
- Шаров Д. В. // Обеспечение прав потерпевшего в досудебном производстве // Юрлитинформ. -2011, 26 с.
