Настоящая статья посвящена изучению категории таксиса в русском и персидском языках. В статье таксис рассматривается в соответствии с концепцией Петербургской школы функциональной грамматики. Сопоставительное (контрастивное) исследование таксиса в русском и в персидском языках еще не проводилось. Предметом настоящего исследования является система средств выражения таксисных отношений в русском и в персидском языках, рассматриваемая в структурно-семантическом и функциональном плане.
Ключевые слова: таксис, функциональная грамматика, персидский язык, зависимый таксис, независимый таксис.
Целью описываемого в статье исследования является характеристика средств выражения таксиса и его семантические особенности на материале русского и персидского языков. В своей работе мы опираемся на трактовку таксиса в рамках Петербургской школы функциональной грамматики. Функционально-семантическое поле таксиса описано пока отнюдь не для всех языков. В частности, ФСП таксиса в персидском языке пока не исследовано.
1. Общая характеристика категории таксиса
Таксис — один из немногих терминов в языкознании, у которого есть точная дата рождения [1, с. 11]. Этот термин введен Р. О. Якобсоном как «греческий прообраз» предложенного Л. Блумфилдом термина «порядок» (order). Согласно Якобсону, «таксис характеризует сообщаемый факт по отношению к другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщения». Впервые он определил таксис как нешифтерную категорию, т. е. категорию, ориентированную на семантику высказывания [2, с. 101].
С точки зрения В. С. Храковского, таксис ― категория, которая реализуется в бипредикативных (и шире полипредикативных) конструкциях, где грамматическими средствами маркируется временная локализация (одновременность/неодновременность: предшествование, следование) одной ситуации P1 относительно другой ситуации Р2, чья временная локализация характеризуется относительно времени речи, т. е. независимо от какой-либо еще ситуации Рn. Если конкретные таксисные значения маркируются с помощью тех или иных специализированных глагольных форм, то в этом и только в этом случае можно говорить о таксисе как о нешифтерной грамматической категории глагола [3, с. 20].
А. В. Бондарко в ТФГ [4, с. 237] пишет, что «Семантика таксиса представляет собой временные отношения между действиями в рамках целостного периода времени, всегда сопряженные с аспектуальной характеристикой компонентов выраженного в высказывании полипредикативного комплекса и реализуемого как: а) отношения одновременности/разновременности (предшествования — следования); б) отнесенность действий к одному и тому же периоду времени при неактуализованности различия одновременности/разновременности; в) связь действий во времени в сочетании со значениями обусловленности (значения условия, причины, следствия, цели, уступки, обусловленности времени одного действия временем другого), модальными значениями и значениями характеризации». В связи с этой трактовкой семантики таксиса В. С. Храковский отметил, что пункты (а), (б) и (в), очевидно, связаны отношением дизъюнкции, т. е. в каждом конкретном случае реализуется либо пункт (а), либо пункт (б), либо пункт (в). [5, с. 34–35]
Для категории таксиса, как пишет И. С. Аксенова [6, с. 5], роль дейктического центра не «настоящий момент», но иная точка на осы времени. Для этой категории существенны два признака ― наличие дейктического центра (время другого события) и расположение описываемой ситуации относительно дейктического центра.
По мнению В. А. Плунгяна, в отличие от времени категория таксиса полностью лишена дейктического компонента. Это означает, что граммемы таксиса выражают одновременность, предшествование и следование не по отношению к моменту речи, а по отношению к любой ситуации, эксплицитно или имплицитно заданной контекстом (такую ситуацию, вслед за немецким логиком Хансом Райхенбахом, принято называть «точкой отсчета», англ. point of reference). В некотором смысле, категорию времени можно рассматривать как частный случай категории таксиса, привязанный к одной фиксированной точке отсчета. [7, с. 270]
В концепции ТФГ инвариантное значение таксиса определяется как «выражаемая в полипредикативных конструкциях временная соотнесенность действий, соотнесенность в рамках единого временного плана». [8, с. 505]
По отношению к языкам, в которых (как в русском и других славянских) существует категория вида, можно сказать и так: таксисные ситуации всегда включают синтагматику видов, синтагматику аспектуальности, и наоборот: там, где есть синтагматика видов в рамках полипредикативных конструкций, всегда представлен таксис. [9, с. 509]
Важные мысли об отношении таксиса к времени и виду были высказаны Ю. С. Масловым. Он считает, что в научном описании категории вида эту категорию следует отграничить не только от глагольного времени, но также и от выделенной сравнительно недавно функционально-семантической категории таксиса. В рамках высказывания речь чаще всего идет не об одном отдельном действии (состоянии и т. д.), а о нескольких или многих, как-то между собой связанных (хронологическими, причинно-следственными и другими соотношениями, отношениями контраста и т. п.). Эти связи отражаются в специфических связях между предикатами — связях, составляющих категорию таксиса. Таксисная сема — простым порядком следования глаголов определенной видовой семантики (при другой видовой семантике глагольных форм порядок их следования не передаст хронологической последовательности действий). [10, с. 24–25]
Значения, объединяемые в понятии «таксис», он рассматривает как не являющиеся ни темпоральными в точном смысле слова, ни аспектуальными, но лежащие содержательно как бы «между» теми и другими. Как отмечает Ю. С. Маслов, во многих языках таксис не выступает в качестве особой грамматической категории, а объединяется в рамках одной комбинированной категории либо с временем либо с видом. [11, с. 8–9]
По выражению А. В. Бондарко, «Инвариантность ряда семантических категорий не абсолютна, а относительна. Некоторые категории, несмотря на высокую степень их обобщённости, всё же могут быть подведены под более общее понятие. Так, аспектуальность вместе с временной локализованностью и таксисом образует тот комплекс семантических категорий, которые представляют собой различные стороны более общего (максимально широкого) понятия времени» [12, с. 29].
Необходимым условием для констатации таксисного отношения является единство временного плана, целостность временного периода. Введение данного ограничения означает, что таксис — отнюдь не любое временное соотношение действий. [13, с. 509]
Прежде чем говорить о временных связях между действиями, необходимо определить, где, в какой сфере, в каких общих рамках (с точки зрения отношения к моменту речи) они устанавливаются. Если такой временной рамки нет, то нет и основы для констатации таксисных отношений. Например: Раньше и я так думал, а теперь не верю им. Здесь налицо не таксисная, а темпоральная ситуация, основанная на контрасте планов прошедшего и настоящего времени. [14, с. 510]
В соответствии с концепцией Петербургской школы функциональной грамматики структура рассматриваемого поля определяется различием функций зависимого и независимого таксиса. Зависимый таксис — это временное отношение между действиями, одно из которых является основным, а второе — второстепенным (или сопутствующим). При независимом таксисе между действиями, находящимися в таксисных отношениях, отсутствует формально выраженная градация на основное и второстепенное. Ср. примеры: 1) Войдя в комнату, С. сразу же зажёг свет — зависимый таксис; 2) С. Вошёл в комнату и сразу же зажёг свет или Когда С. вошёл в комнату, он сразу же зажёг свет — независимый таксис. Различие функций зависимого и независимого таксиса обусловливает членение данного ФСП на две сферы, каждая из которых характеризуется своими центральными и периферийными компонентами. Далее приводится их перечень (применительно к русскому языку) [15, с. 239–240].
Зависимый таксис. Центральный компонент — конструкции с деепричастиями совершенного и несовершенного вида. Периферийные компоненты: а) конструкции с причастиями, б) предложно-падежные конструкции типа при рассмотрении..,, при переходе,., и т. п. в сочетании с глаголом, например: Муж был убит при выходе из окружения. (К. Симонов. Последнее лето); После прорыва германских линкоров через Ла-Манш обстановка на полярном театре заметно усложнилась.., (В. Пикуль. Караван PQ).
Независимый таксис. Центральные компоненты: 1) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с придаточным времени при участии союзов, а также (в части случаев) лексических элементов типа сразу же, в то самое время и т. п.); к данному компоненту примыкает соотношение видо-временных форм в бессоюзных сложных предложениях типа Выйдет Михаил на улицу — сын уже бежит за ним; 2) соотношение видо-временных форм в предложениях с однородными сказуемыми и в сложносочиненных предложениях (при возможном участии лексических элементов типа сперва—потом, сначала—а затем и т. п.; в выражении таксисных отношений в указанных конструкциях участвует также порядок слов). Компоненты, занимающие относительно периферийное положение: 1) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с придаточными условия, причины, следствия, уступки и в других конструкциях, где выражение таксисных отношений является дополнительной функцией, связанной с основной семантической функцией данной конструкции; 2) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с изъяснительной придаточной частью типа Я видел, как он вытирал [ср. вытирает] лицо рукавом. [16, с. 513]
Таким образом, понятие «таксис» охватывает два типа сопряженности действий во времени в рамках полипредикативного комплекса: 1) соотнесенность основного и зависимого предиката (зависимый таксис, представленный в деепричастных, причастных и некоторых других конструкциях, включающих сочетание основной и зависимой предикации); 2) соотнесенность двух и более «равноправных» предикатов (независимый таксис в конструкциях с однородными сказуемыми, в сложносочиненных предложениях и в сложноподчиненных предложениях разных типов — с придаточным времени, условия, уступки, с придаточным изъяснительным) [17, с. 508]. Такая целостность категории таксиса в русском языке даёт основание иначе взглянуть на систему придаточных предложений персидского языка.
Далее перейдем к описанию средств выражения зависимого и независимого таксиса в персидском языке. Современный персидский язык, иногда называемый языком фарсы, принадлежит к группе иранских языков, которая наряду со славянскими, германскими, романскими и многими другими языками входит в индоевропейскую языковую семью [18, с. 3]. Как уже отмечено, в персидском языкознании специальных исследований, посвященных проблемам таксиса, семантическим отношениям между грамматическими средствами, формирующими его, до сих пор не проводилось.
2. Средства выражения таксиса в персидском языке
По мнению А. Гольфам, грамматическая категория времени показывает локализованность двух ситуаций на оси времени и может включать не более трех граммем: ‘ситуация P1 предшествует ситуации p2’ ‘ситуация P1 следует за ситуацией p2’ и ‘ситуация P1 совпадает во времени с ситуацией p2’. Поэтому в персидском языке выделяются три основных времени: настоящее, прошедшее и будущее [19, с.70], Каждое из которых представлено несколькими временными формами [20, с. 187]. Так настоящее время представлено настояще-будушим временем изъявительного наклонения روزنامه می خوانم ruznāme mixānam ̒я читаю газету̓, настоящим конкретным временем изъявительного наклоненияدارم روزنامه می خوانم dāram ruznāme mixānam ̒я (в данный момент) читаю газету̓ и настояще-будушим временем сослагательного наклонения (аористом) می خواهم روزنامه بخوانم mixāham ruznāme bexānam ̒хочу прочитать газету̓; прошедшее время ― простым прошедшим временем изъявительного наклонения (претеритом) روزنامه خواندم ruznāme xāndam ̒ прочитал газету̓; прошедшим длительным временем изъявительного наклонения (имперфектом) روزنامه می خواندم ruznāme mixāndam ̒я читал газету̓, преждепрошедшим временем (плюсквамперфектом) изъявительного наклонения وقتی که او نزد من آمد روزنامه را خوانده بودم vaqt-i-ke u nazd-e man āmad ruznāme rā xānde budam ̒когда он пришел ко мне, я уже прочитал газету̓, прошедшим конкретным временем изъявительного наклонения موقعی که داخل اتاق شدم، او داشت روزنامه می خواند mowqe-i-ke dāxel-e otdāq šodam u dāšt ruznāme mixānd ̒когда я вошел в комнату, он читал газету̓, прошедше-настоящим временем изъявительного наклонения او روزنامه را خوانده است u ruznāme rā xānde ast ̒он уже прочитал газету̓ прошедшим предположительным временем сослагательного наклонения;ممکن است روزنامه را خوانده باشد momken ast ruznāme rā xāndeh bāšad ̒возможно, ̒он прочитал газету̓ прошедше-настоящим длительным временем روزنامه می خوانده است ruznāme mixānde ast ̒ читал газету̓ и будущее время ― будущим категорическим временем изъявительного наклонения خواهم خواند روزنامه را ruznāme rā xāham xānd ̒прочитаю газету̓.
Таким образом, в персидском языке видовые оттенки проявляются во временных формах, которые могут выражать завершенность и незавершенность действия, его длительность, повторяемость и т. д. разнообразные временные значения глаголов тесно связанны со значениями видовыми. В традиционном понимании категории времени и вида не отличаются [21, с. 74].
Переходя к анализу семантики времен, следует прежде всего поставить вопрос: можно ли охватить единым определением и абсолютное, и относительное значение временных форм≤ В системе личных форм глагола в современном русском литературном языке (, а также в персидском языке) нет специальных формальных средств для выражения относительного временного значения: одни и те же формы выступают то в абсолютном, то в относительном употреблении. Поэтому при определении семантики видо-временных форм нельзя не учитывать их относительное употребление [22, с. 33].
Как в русском, так и в персидском языке категория времени указывает на отношение действие или состояние к моменту речи или к какому-либо другому моменту, принятому за точку отсчета. Времена глагола, выражающие отношение действия непосредственно к моменту речи, называют абсолютными: настоящее время, прошедшее время. Времена глагола, выражающие отношение одного действия по отношению к действию другого глагола, принято называть относительными. Они определяются не соотношением с моментом речи, а соотношением с другой временной формой в предложении:من به برادرم گفتم که پدر در اتاق خودش است Man be barāda-at goftam-ke pedar dar otāqe xodaš ast ̒Я сказал брату, что отец находится в своей комнате̓ Форма настоящего времени глагола связки است ast указывает на совпадение времени действия не с моментом речи, а с временем действия, выраженного глаголом-сказуемым главного предложения ― گفتم goftam. Часто одна и та же временная форма может иметь в одних случаях значение абсолютного, а в других ― относительного времени. Следует различать употребление времен в главном и придаточном предложениях. В придаточном предложении время чаще всего используется в относительном значении [23, с. 239].
Основываясь на принципах функциональной грамматики, нам можно построить и описать модель функционально-семантического поля таксиса в современном персидском языке.
В персидском языке ядерным компонентом зависимого таксиса являются обстоятельства времени, выражаемые инфинитивами глаголов в сочетании с предлогами, типа پس از آمدن مادر pas az āmadan-e mādar ̒после прихода матери̓; отглагольными существительными с предлогом قبل از بازگشت به میهن qabl az bāzgašt be mihan ̒перед возвращением на родину̓..
К центральным компонентам независимого таксиса относятся:
1) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с придаточными времени при участии союзов وقتی که vaqti ke, زمانی که zamāni ke, موقعی که mowqe-i- ke ̒когда̓,(اینکه) پیش از آنکه pis az ān-ke (in-ke) قبل از اینکه (آنکه) qabl az in-ke(ān-ke), ̒перед тем как̓, ̒до того как̓,بعد از آنکه (اینکه) bad az ān-ke (in-ke),پس از آنکه (اینکه) pas az ān-ke(in-ke) ̒после того как̓ и др.
2) соотношение видо-временных форм в сложносочиненных предложениях. В выражении таксисных отношений в указанных конструкциях участвует также порядок слов. например کم کم پلک های چشمش سنگین شد و به خواب رفت Kamkam pelkha-ye češmaš sangin šod va be xāb raft ̒Постепенно его веки сделались тяжелыми, и он заснул. (Хедаят.Патриот)
К данному компоненту примыкает соотношение видо-временных форм в бессоюзных сложных предложениях типа یک کاسه آب آنجا بود آن را برداشت و سر کشید Yek kāse āb ānjā bud ān-rā bardāšt va sar kešid ̒там было кружка воды, она взяла ее и залпом выпила̓ (хедаят, светотень). از دور چراغ ضعیفی می درخشید، یکی دو قایق موتوری دیده می شد و چند کشتی بادی مشغول باربندی بودند Az dur čerāq-e zaifi mideraxšid, yeki do qāeq-e motori dide mišod va čand kašti-ye bādi mašqul-e bārbandi budan ̒ Издали тускло светил фонарь, виднелись одна-две моторные лодки, и несколько парусников находились под пагрузкой̓ (Хедаят. Бродячий пес)
К периферийным компонентам независимого таксиса относятся:
1) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с придаточными условными امیدوارم که اگر دوستان و دانشمندان خطاها و اشتباهاتی در این ملاحظه فرمودند لطفا نویسنده را آگاه فرمایند Omidvār-am-ke agar dustān va dānešmandān xātāhā va eštebāhāt-i dar in molāheze farmudand lotfan nevisande-rā āgāh farmāyand ̒Я надеюсь, что если друзья и ученые обнаружат в нем ошибки, то любезно сообщат об этом автору̓ (Мокри, Персидский словарь); с придаточными уступительными اگر چه تمام روز را محبوس بودیم ولی در اردوی خودمان آزادی داشتیم Agar-če tamām-e ruz-rā mahbus budim vali dar ordu-ye xod-emān āzādi dāštim ̒Хотя в течение всего дня мы находились под арестом, но в пределах нашего лагеря имели свободу̓ (Хедаят. Катя); с придаточными образа действия صدایش چنان عوض شده بود که دهانم از تعجب باز ماند Sedā-yas čenān avaz šode bud-ke dahān-am az taajjob bāz mānd ̒Ее голос так изменился, что я раскрыл рот от изумления̓ (Хеджази. Слеза); с придаточными исключения مدتی به موزیک گوش کردیم بی آنکه حرفی بین ما رد و بدل بشود Moddat-I be muzik guš kardim bi ān-ke harf-i beyn-e mā raddobadal bešavad ̒ Мы какое-то время слушали музыку, не обменявшись ни одним словом̓ (Хедаят. Катя); с придаточными сравнения وار در اتاق راه می رفت، گویی عقب چیز گمشده ای می گشت دیوانه divānevār dar otāq rah miraft quyi aqabe čize gomšede-i migašt ̒ Он как сумасшедший, холил по комнате, как будто искал что-то потерянное̓ (Аляви. Письма); с придаточными сопоставительными типа هر چه نزدیکتر می آمدند، صورت ملیح و محزون و رفتار آرام و نجیب هلن در نظرم بیشتر جلوه میکرد.. Har če nazdiktar miāmadand surat-e malih va mahzun va raftār-e aram va najibe helen dar nazar-am bičtar jelve mikard ̒Чем ближе они подходили, тем меня больше очаровывали̓ (Хеджази. Слеза); с придаточными причины типа چون هوای کافه گرم بود مشتریها دور از بخاری جا می گرفتند čon havā-ye kāfe garm bud moštarihā dur az boxāri jā migereftān ̒ Посколку в кафе было жар, посетители занимали места подальше от печи̓ (Нушин. Разбитый стекан); с придаточными цели типа بلند حرف می زد که فرنگیس را متوجه حرف خود کنم boland harf mizadam-ke farangis-rā motevajeh-e harfe xod konam ̒ Я говорил громко, чтобы привлечь внимание Фарангис ̓ (Аляви. Ее глаза) с придаточными следствия типа شروع به تحصیل کردم و در مدت کمی زبان ترکی را یاد گرفتم بطوریکه به زبان ترکی کنفرانس می دادم šoru be tahsil kardam va dar moddat-e kam-i zabān-e torki-rā yād gereftam be towr-i-ke be zabāne torki konferāns midadam ̒Я приступил к изучению и за короткое время овладел турецким языком, так что делал на нем доклады̓ (Хедаят. Катя) с придаточными места типа جایی که شتر بود به یک غاز، خر قیمت واقعی ندارد jā-yi-ke šotor bud be yek qāz xar qeymat-e vāqe-i nadārad ̒ Там, где верблюд ценится как один гусь, осел не имеет настоящей цены ̓ (Нураи. Под голубым небосводом).
2) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных предложениях с изъяснительной придаточной частью типа می دیدم که زمان و حوادث ناچار وجود و صورت خیالات ما را عوض کرد mididam-ke zamān va havādes nācar vojud va surat-e xiyālāte mārā avaz kard ̒ Я видел, что время и события невольно изменили наш внешний облик и образ мыслей̓ (Хеджази. Слеза)
3. Основные выводы
1. План содержания ФСП таксиса в русском и персидском языках неоднороден, что позволяет выделить в его составе два микрополя: микрополе зависимого таксиса и микрополе независимого таксиса.
2. Самое существенное различие между системами средств выражения таксисных значений в русском и персидском языках, на наш взгляд, заключается в том, что конструкции с деепричастиями, которые являются центральными компонентами зависимого таксиса в русском языке, в персидском языке не имеют категориальных эквивалентов.
3. Для зависимого таксиса персидского языка характерно использование конструкций с отглагольными существительными с предлогом и конструкций с инфинитивом в сочетании с предлогом.
4. Основным средством выражения независимого таксиса в персидском языке являются сложноподчиненные предложения с придаточными времени.
Литература:
1. Храковский В. С. типология таксисных конструкций. М., 2009. с. 11.
2. Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков разного строя. М., 1972. с. 101.
3. Храковский В. С. типология таксисных конструкций. М., 2009. с. 20.
4. Бондарко А. В. Теория Функциональной грамматики: Введение Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987. с. 237.
5. Храковский В. С. категория таксиса (общая характеристика) // Вопросы языкознания. 2003. № 2. С. 34–35.
6. Аксенова И. С. Категории вида, время и наклонения в языках банту. М., 1997. с. 5.
7. Плунгян В. А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. М., 2011. с. 270.
8. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка. М., 2002. с. 505.
9. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка. М., 2002. с. 509.
10. Маслов Ю. С. Избранные труды: Аспектология. Общее языкознание. М., 2004. с. 24–25.
11. Маслов Ю. С. К основаниям сопоставительной аспектологии // Вопросы сопоставительной аспектологии. Л., 1978. с.8–9.
12. Маслов Ю. С. К основаниям сопоставительной аспектологии // Вопросы сопоставительной аспектологии. Л., 1978. с. 29.
13. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка. М., 2002. с.509.
14. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка. М., 2002. с.510.
15. Бондарко А. В. Теория Функциональной грамматики: Введение Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987. с. 239–240.
16. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка. М., 2002. с. 513.
17. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка. М., 2002. с. 508.
18. Иванов В. Б. Учебник персидского языка. М., 1999. с. 3.
19. Голфам А. осулэ дастурэ забанэ фарси. Т. 1390. с. 70
20. Нобахар М. Дастурэ карбордийе забанэ фарси. Т. 1389. с. 187
21. Голфам А. осулэ дастурэ забанэ фарси. Т. 1390. с. 74
22. Бондарко А. В. Система глагольных времен в современном русском языке // Вопросы языкознания. 1962. № 3. с. 33.
23. Рубинчик Ю. А. Грамматика современного персидского литературного языка. М., 2001. с. 239.
