Экстремистско-террористические отношения могут быть активированы при наличии виктимной подсистемы. Основным элементом этой системы является виктимная личность.
Личность типа жертвы принято называть виктимной личностью. Ее поведение тесно связано с объектом, который ее инициирует.
В научной литературе существует понятие «виктимогенного потенциала», включающего в себя состояние индивидуальной и групповой викти-мизации в конкретный исторический момент, процесс виктимизации, виктимологическую стимуляцию, функциональный механизм соотношения «жертва-преступник».
Любой индивид потенциально виктимен, поскольку, находясь в определенной жизненной ситуации, может стать жертвой преступления, то есть не приобретает виктимность, а просто не может быть невиктимным. При этом возможность реализации данных качеств во многом зависит от наличия конкретной ситуации. Таким образом, качества личности, составляющие виктимный потенциал, относительны, и объективизируются лишь как элементы системы «человек — среда» в контексте адаптационной реакции.
Выделяют следующие условия, которые делают личность уязвимой и ставят ее в позицию жертвы:
- социально-демографические характеристики, включающие пол, возраст, национальность, место происшествия (особое значение играют пол и возраст);
- специфика поведения до чрезвычайного происшествия;
- особенности восприятия ситуации, в которой произошло происшествие;
- отношения, связывающие объект (субъект) и потерпевшего.
На основании анализа виктимологических исследований определено, что в личностной структуре потерпевшего, как типа личности, имеются элементы разноуровневого порядка, которые активизируются под воздействием факторов ситуации риска и являются психологическими предпосылками превращения этой личности в жертву.
Под субъективной предрасположенностью стать жертвой можно понимать:
психологические (индивидуально-психологические и социально-психологические) «дефекты» личности, приводящие к ее виктимогенной деформации;
биофизиологические свойства человека, главным образом обусловленные возрастом;
психопатологические особенности, что говорит о частичной социальной дезадаптации, а в результате — развитии повышенно уязвимой личности.
Как в отношении объекта, инициирующего виктимность, так и в отношении жертвы изучение причинной цепочки ведет далеко за пределы конкретной ситуации. Это предполагает оценку суммы обстоятельств, повлиявших не только на формирование жертвенного (виктимного) поведения, но и в целом на формирование уязвимой личности с деформированным личностным профилем.
Одним из основных факторов, влияющих на формирование поведения жертвы, является особенность социализации личности, в том числе тип воспитания. Разговор может идти либо о жестком, директивном типе семейного воспитания (гиперпротекция, повышенная моральная ответственность, жестокое обращение), либо о противоположном, при котором ребенок предоставлен самому себе (гипопротекция). Подтверждена значимость малоизученного в предыдущих исследованиях фактора влияния отца на виктимизацию подростка.
Таким образом, имея в виду, что важнейшим институтом социализации раннего детства остается семья, можно предположить возможность существования связи между определенным стилем взаимодействия детей и родителей и формированием психологического профиля уязвимой, то есть виктимной личности. Каждый из этих факторов может сделать человека уязвимым, а его поведение — виктимным.
Поведение типа жертвы проявляется в неординарной (эксвизитной) ситуации.
Как неспецифический фактор возникновения виктимного поведения выделяется подростковый возраст, психологическое содержание которого обуславливает актуализацию виктимного поведения.
К специфическим факторам возникновения виктимного поведения относятся: индивидуальный опыт переживания или наблюдения факта насилия, ранее сформированный комплекс психологических качеств (эмоциональная неустойчивость, тревожность, неадекватная самооценка), отсутствие ощущения социальной поддержки и определенные стратегии семейного воспитания отца и матери.
Для реализации виктимного поведения необходимо сочетание комплекса факторов, составляющих модель виктимного поведения.
Наибольший факторный вес во всех моделях виктимного поведения имеют следующие параметры: стратегии семейного воспитания отца и матери; отсутствие ощущения социальной поддержки.
Одним из феноменов, возникающих в виктимной подсистеме экстремистско-террористических отношений, является синдром заложника. При длительных взаимоотношениях заложников и террористов в поведении и психике заложников происходит переориентация. Появляется так называемый «Стокгольмский синдром», так как впервые был обнаружен в столице Швеции. Привязанность жертв к террористам возникает при условии, когда заложникам не причиняется физического вреда, но на них оказывается моральное давление.
Стокгольмский синдром — система нарушенных отношений, возникающая при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать захватчикам или даже отождествлять себя с ними.
Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Биджероту (Nils Bejerot), который ввёл во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года.
«Стокгольмский синдром» усиливается в том случае, если группу заложников разделили на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом. Психологический механизм стокгольмского синдрома состоит в том, что в условиях полной физической зависимости от агрессивно настроенного террориста человек начинает толковать любые его действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертва и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста.
Заложники психологически привязываются к террористам. Для того, чтобы исключить когнитивный диссонанс между знанием о том, что террористы — опасные преступники, действия которых грозят им смертью, и знанием того, что единственным способом сохранить свою жизнь, является проявление солидарности с террористами, заложники выбирают ситуационную каузальную атрибуцию. Они оправдывают свою привязанность к террористам желанием сохранить свою жизнь в данной экстремальной ситуации. (Л. Г. Почебут «Социальная психология толпы», СПб., 2004).
При захвате у заложника происходит депривация потребности в безопасности. Это приводит к возникновению эмоции страха.
«Стокгольмский синдром» проходит после того, как террористы убивают первого заложника.
Если террористы убивают одну из жертв, эмоция страха реализуется. В случае же длительного переживания страха личности для удержания себя в равновесии нужно включать механизмы защиты. Исследования детско-родительских отношений свидетельствуют о том, что дети больше демонстрируют любовь к более жесткому родителю для избегания наказания с его стороны. В случае ситуации с заложниками также включаются механизмы защиты регрессии и идентификации со злом, с целью снижения уровня переживания страха. Это в большей степени свойственно демонстративным и экзальтированным личностным радикалам с проявлением мазохистских тенденций. Одновременно с проявлением ситуационной каузальной атрибуции и психологической защиты в структуру синдрома входит механизм аттракции.
Особенность проявления аттракции в случае захвата заложника заключается не в удовлетворении потребности в безопасности, а в снижении состояния фрустрации. В случае длительного сохранения стабильности в этом отношении, по закономерности механизма аттракции, возникает неустойчивое состояние успокоения вследствие защитного торможения. Это субъективно переносится на человека, который этим управляет. Возникает аттракция к террористу.
Таким образом, синдром заложника состоит из механизмов каузальной атрибуции, аттракции и психологической защиты регрессивного и идентификационного типов.
Синдром заложника возникает у личности с виктимным симптомокомплексом.
Индивидуальная виктимологическая превенция должна базироваться на понимании психофизиологических предпосылок и дефектов индивидуально-психологического характера (включая нарушения эмоционально-волевой и мотивационной сфер), социально-психологических особенностей личности и ориентироваться на тип определенного виктимного поведения.
Литература:
1. Анисимов А. И., Матусевич М. С., Шатровой О. В. Виктимная психология. Системно-деятельностный подход к обнаружению аверсивного стимула. Монография.- СПб.: «Издательство РГПУ им.А. И. Герцена», 2013
2. Анисимов А. И., Матусевич М. С., Шатровой О. В. Превенция развития экстремистко-террористических отношений. Методические рекомендации.- СПб.: «Издательство РГПУ им.А. И. Герцена», 2010
3. Почебут Л. Г. Социальная психология толпы, СПб., 2004
