Заговор — один из наиболее архаических фольклорных жанров. Их функции были и остаются совершенно утилитарны и прагматичны. Основанные на вере в силу слова, они проговаривались с целью достичь определенного результата — излечить больного, вызвать дождь, добиться взаимности в любви и т. п. Эти слова воспринимались как вещие, пророческие, которые имеют таинственную силу.
Тексты заговоров всегда привлекали внимание многих исследователей. Только за последнее десятилетие они были объектом исследований украинских, российских, белорусских ученых [11].
Магические формулы заговоров, по определению некоторых исследователей [6, с. 3], находятся в тесной связи с бывшими коллективными действиями и обрядами, сопровождающимися песнями, например, весенними коллективными актами, колядованием, купальскими действиями, хороводами. Назначение этих действий при помощи увеличенной энергии и воли взбудоражить естественные силы, разбудить их жизненную силу. М. С. Грушевский относит такие действия к сфере «магически-мимических актов» [6, с. 132].
На наш взгляд, украинские заговоры можна классифицировать на заговоры в песенной и прозаической форме.
Заговоры в песенной форме
Первоначальные магически-мимические операции ярко прослеживаются в веснянках: «Вийся, горошку, в три стручечки, В три стручки! А роди, Боже, в чотири, чотири, Щоб тебе черви не точили, Не точили! Щоб ся парубки женили, Женили!» [1] [5, c. 221].
К коллективным действиям, которые сопровождаются песенными формами заговоров, можно отнести также заклятия мороза, зимы и смерти, которые провозглашались во время очищения земли огнем от всякой нечисти, в рождественских и пасхальных обрядах: «Морозе, морозе! Іди до нас вечеряти, та не морозь ні ягнятка, ні телятка, жита і пшениці, і всякої пашниці» [9, c. 174]. «Смерте, смерте, іди на ліси, Йди на безвість, йди на море, І ти, морозе, великий і лисий, Не приходь до нас із своєї комори! Смерть з морозом танцювала, Танцювала і співала, А за море почвалала» [6, с. 135].
А. А. Потебня объяснил процесс воплощения магических формул в колядковом материале. Описания богатства, красоты, мудрости хозяина, содержащиеся в колядках — не простые поэтические украшения, а магические заговоры на счастье, основанные на вере в чудодейственную способность слова приводить то, к чему или к кому обращаются в заговоре. Роскошными образами колядовщики призывают богатство, счастье, здоровье, почет и славу к хозяину, — так, как веснянщики зовут весну с ее дарами.
Существует также вид заговоров, бытующий в форме детских спевок. Например, заговор на дождь: «Іди, іди, дощику, зварю тобі борщику! Чи на дощ, чи на сонечко, Одчини, Боже, віконечко! Дай, Боже, дощик цебром, Відром, дійницею!» [9, c. 174].
Таким образом, определенная группа заговоров имеет форму народной песни, использует те же образы, имеет ту же песенную структуру, имеет структурное сходство с ее образцами.
Прозаические заговоры
Тексты многих заговоров имеют прозаическую форму. В зависимости от сюжетного материала заговоров, их можно объединить в следующие группы: заговоры, основанные на легендах; заговоры-молитвы; диалогические заговоры; короткие формулы; нумералы; клятвы.
Заговоры, основанные на библейских легендах
Украинцы, как и другие народы, в устном поэтическом творчестве использовали библейские сюжеты с магической окраской. Среди украинских заговоров есть целый ряд текстов, в которых речь идет о разных формах и видах магии — вредной, лечебной, промышленной, военной, любовной и т. д.
В книге «Выход» [2], например, есть рассказ о вредной магии — история о т. н. наказаниях египетских. Библейские пророки Моисей и Аарон создавали чудо с помощью «волшебного жезла». Аарон вместе с Моисеем превратили в кровь речную воду, и погибла вся рыба [1, 1, с. 63]. Дальше они насылали жаб на египетскую землю [2, І, с. 63], вшей, мух [3, І, с. 64], моровую язву [4, 1, с. 64], дождь, град и гром [5, 1, с. 65], саранчу [6, І, с. 67], тьму египетскую [7, І, с. 67], и, наконец, смерть всех египетских перворожденных грудных детей [8, 1, с. 67].
Кроме описаний вредной магии, есть также рассказы о лечебной и любовной магии.
В священных книгах Нового Завета много легенд о том, как Иисус Христос и его ученики лечили больных волшебными средствами, разнообразными заговорами. Они выгоняли бесов из больных, возвращали зрение, способность ходить и т. п.
Часть заговоров, в основу которых положены легенды, знахари перенимали у духовенства, особенно у странствующих дьяков, часть же народные целители создавали сами, опираясь на общеизвестные библейские сюжеты. В текстах этих заговоров встречаются имена святых: Иисус Христос, Матерь Божья, Петр, Павел, Юрий, Николай, Пантилеймон, Антоний, Феодосий и др.: «Ішла Божія Мати золотим мостом, за нею Іісус Христос…» [3, c. 6]; «Ехал св. Юрей на сером коне…» [1, c. 140]; «Святий Петро землю пахає, а Цариця небесна розсіває, а Спаситель благословляє, а святий Пантелеймон ізціляє» [8, c. 419]; «Їхав Юрій на коні, за ним бігло три хорти…» [7, c. 37]; «Святий отче Нікола, великий помошник…» [7, c. 9]; «Господу богу помолюся і пречистій божій матері поклонюся і всім силам небесним і отцям печерським; стійте мені у поміч святі печерські — Антоній і Феодосій і всі святії печерські угодники божиї…» [4, c.187].
Канонические молитвы в функции заговоров
Существует целый ряд канонических молитв, но популярны лишь некоторые из них. По использованию универсальна молитва «Отче наш», которую применяли и применяют при лечении почти всех болезней, а также при общении с объектами природы и мифологическими существами, обеспечении хозяйственного благосостояния, в критических жизненных ситуациях и т. п.
Выход из употребления давних заговоров, послабление народной религии способствовали распространению именно этой молитвы, которая часто становилась единственным средством отвода зла. Более того, когда знахарь не знал нужных заговоров, то он лечил именно с помощью чтения хорошо известного текста «Отче наш».
Канонические молитвы, согласно обряду, читали и самостоятельно. Часто их присоединяли к началу или к концу заговоров — в этом случае они становились своеобразными формулами — закрепками, например, в заговоре при боли зубов. Прежде чем заговаривать, нужно трижды прочитать «Отче наш», далее — «Місяць у небі, а звір у полі, а щука у морі, когда три брати зійдуться, когда девять хлібів поїдять, тогда у раба Божого (имя) і зуби заболять» [8, c. 419].
Диалогические заговоры
Диалогические заговоры, в сравнении с другими формами заговоров — редко применяемые.
Эти заговоры четко выделяются общим влиянием магического действия и сопроводительной словесной частью. К ним относят также заговоры, базирующиеся на легендах, текст которых построен на диалоге (например, между Христосом или Божьей Матерью и демонами болезни: «Ішла Божія Мати золотим мостом, за нею Іісус Христос, да питає єї: «Куди ти йдеш?» А вона каже: «Іду до народженнаго, молитвованного, кращенаго, — пристріту одмовляти»…» [3, c. 6].
Структура диалогических заговоров стабильна и проста: словами изображается картина предупредительных действий, сопроводительных манипуляций и смысл этого. Выделяют два вида структуры диалогических заговоров:
1) вопрос — ответ. Вопрос отвечает действию, а ответ описывает действие или его содержание. Вопрос — это своеобразный индикатор, который особенно ясно представляет смысл действия: «Місяцю, Володимиру, в мертвих зуби болять? Ні. Хай і в мене не болять» [7, с. 41].
2) вопрос — ответ — закрепка. Закрепка включает в себя категорическое обращение или приказ непременно довести дело до конца, отвести болезнь или существо: «Питається молодий у старого: чи болять у його зуби? — Ні, не болять і не щимлять. Щоб і у мене, раба Божого, молитвенного, хрещеного, ніколи не боліли зуби» [10, c. 130].
Короткие формулы
Заговор в виде коротких формул — это один из архаических видов магических текстов, мобильный и быстро реагирующий на изменения в социально-экономических отношениях и верованиях. Вместо исчезнувших формул появляются новые, приспосабливающиеся к обряду.
Часть формул тесно связана с обычаем и настолько несамостоятельна, что вне конкретной ситуации теряет свое значение: «Боже з високості, дай тіло на ції кості!» [9, с. 106].
Короткие формулы подводят итоги, обобщают содержание магического действия. Они могут иметь разные значения:
1) поддерживать действие: «...рожа не зійшла, кров червона не пішла» [9, с. 66];
2) определять происхождение болезни или существа: «З вітру прийшло, за вітром хай і піде!» [9, c. 77];
3) императивное руководство: «Ластівко, ластівко! На тобі веснянки, дай мені білянки!» [9, с. 130];
4) апелляцию к высшей помощи: «Господи, благослови»..., «Роди, Боже, на всякого долю!» [9, с. 179];
5) сравнение: «Як голубу без очей, так би тобі, раба Божа Марія, за мною без ночей» [9, с. 46];
6) пожелание: «Щоб тебе щастя ся тримало», «На щастя, на здоров’я, на щасливу долю» [9, с. 50].
Заговоры — нумералы
Заговорный текст может основываться на числах и связанных с ними верованиях. Такие заговоры и разновидности магических текстов называются числовыми (нумералами).
Магия чисел и числовых отношений присуща и другим видам фольклора, тем не менее, с заговорами она связана теснее, чем с другой традицией.
В устном народном поэтическом творчестве числа могут выполнять несколько функций: их используют при счете, обозначении количества или величин, они могут быть поэтическими строками. Почти во всех фольклорных жанрах встречается информация, основанная на магии чисел или связанная с ней, в сказках, например, используются повторение и троекратность. Для заговоров характерно произношение одних и тех же слов несколько раз, чаще 3 или 9. Например, заговор от сглаза: обращаясь к сороке, повторить трижды и трижды сплюнуть через левое плечо: «Уроки на сороки! Пристріти — на сорочи діти! А рабу Божому (им’я) перетреться, перемнеться, да і все горе минеться» [7, с. 30].
В ряде верований и связанных с ними магических действиях основным есть стремления или избежание пары или единичного. В предусмотрениях судьбы и замужество феномен пары занимает существенное место: «Во ім’я Отця і Сина одступися, нечиста сило, та вселися Дух святий і возлюби нас так, як нас Бог возлюбляв, як ми возлюбленно під вінцем стояли, і як нас батюшка благословляв і на нас вінці надівав, щоб так ми й віку доживали у радості, веселості, благословенно, неосужденно» [9, с. 51]. Символика единичного и пары используется и в современной традиции (например, при дарении цветов).
В заговорах встречается также противопоставление единичного и множественного. В таком случае превалирует сила того, кто помогает, кто может один противостоять страшным и опасным существам. В заговоре указывается на силу того, кто помогает, а это автоматически отпугивает болезнь или опасные существа, выступая предупредительным средством: «Ішов святий Аврам путем, зустрічає він сімдесят сім трясовиць. «Куди ви йдете, сімдесят сім трясовиць? — «Ідемо ж ми на Білу Русь людей мордувати, і тілом труждати, і кості ламати, і кров морити»... [9, с. 86].
В некоторых вербальных текстах формулой-оберегом выступает последовательный ряд числительных. Например:
1. Ряд числительных основанный на возрастающем счете, как правило, от 1 до 3. Большей частью он сопровождается выполнением магических действий соответствующее количество раз. Операция счета по одному в магической практике всегда предусматривает ситуацию выбора и ритуал избрания. Считать необходимо для того, чтобы в нужном (отмеченном) месте счет прервался. Поэтому счет может быть длинным, но не бесконечным: именно окончание, нахождение «избранного» существа или предмета является истинной целью нумерологического ряда. Например: «Йшло три соколи через клени-мости. Перший сокіл кров хлябає, другий сокіл більмо зганяє, третій сокіл чорную галку чистить с раба божого (ім’я)» [7, с. 8]; «Дуб у полі, щука в морі, місяць на небі; коли будуть ці три брати у купі пити та гуляти, тоді у народженого, молитвеного зуби будуть боліти» [7, с. 1003].
2. Ряд числительных, основанный на уменьшении, как правило «от 9 до 1» имеет более конкретную цель счета: уменьшение чисел предусматривает сужение места распространения болезни, существа или явления и их исчезновение. Например: «Був собі чоловік жовна, мав він дев’ять жінок: з дев’ятої — восьму, з восьмої — сьому, з сьомої — шосту, з шостої — п’яту, з п’ятої — четверту, з четвертої — третю, з третьої — другу, з другої — одну, з одної — жодну» [9, c. 118].
Встречаются и такие заговоры, в которых числа обозначают расстояние, невозможность возвращения и другие оттенки значения: «Була така жовна, мала дванадцятеро дітей, ті діти мали всі по дванадцятеро дітей — скільки всіх було? Всіх сто сімдесят сім. Як не знаю, де ся взяли, щоби не знала, де ся поділи» [10, c. 143].
Числовые заговоры — один из наиболее давних видов заговоров. Лечебные и другие заговоры-обереги, основанные на магии чисел, имели широкую сферу применения.
Клятвы
М. С. Грушевский в фундаментальном исследовании «История украинской литературы» обращает внимание на еще один вид магических формул — клятвы. Ученый приводит тексты двух древнейших русских самозаклятий в трактатах Игоря и Святослава с греками, 944 и 971 гг.: «Да не ймуть помощи оть Бога ни отъ Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посѣчени будут мечи своими, отъ стрѣлъ и отъ иного оружья своєго, и да будутъ раби въ сий вѣкъ и въ будущий. Да имѣємъ клятву отъ Бога, въ него же вѣруемъ, въ Перуна и Волоса, скотья Бога, и да будемъ золоти яко золото, и своимъ оружьємъ да посѣчени будемъ» 6, с. 145].
Ученый доказывает, что эти тексты — образцы заговоров военного характера, т. е. воины заклинают себя, если отступятся от клятвы, то желтеть им, как золото, вследствие Божьего проклятия, которое щиты им откажут в защите, и их собственные мечи и стрелы обернутся на них [6, с. 145].
Таким образом, украинские заговоры как фольклорный жанр имеют разнообразные формы, которые приближаются к формальным признакам произведений, относящиеся к другим жанрам устного народного поэтического творчества. Разнообразие форм свидетельствует о богатстве жанра заговоров и подчеркивает важное место заговоров в фольклорном наследии народа.
Кроме особенностей формы, заговоры имеют оригинальную композицию, которая доказывает древнейшее происхождение магических текстов и их связь с архаическим мышлением. Образная система заговоров и художественные средства словесных формул убеждают в том, что эти тексты не могут ограничиваться практическими функциями. Заговор, как устоявшийся фольклорный жанр, — это яркий образец устного народного поэтического творчества, заслуживающий внимание исследователей.
Литература:
1. Бабенко В. Этнографический очерк народного быта Екатеринославского края / В. Бабенко. — Екатеринославль: Типография Губернского Земства, 1905. — 144 с.
2. Біблія. — United Bible Societies, 1990.
3. Ветухов А. В. Из этнографических материалов по Харьковской губернии / А. В. Ветухов. — Харьков: Тип. Печатное дело, 1905. — 7 с.
4. Вовк Хв. Студії з української етнології та антропології / Хв. Вовк. — К.: Мистецтво, 1995. — 336 с.
5. Воропай О. Звичаї нашого народу. Етнографічний нарис / О. Воропай. — К.: Оберіг. — 1993. — 590 с.
6. Грушевський М. Історія української літератури: В 6т. 9 кн. / М. С. Грушевський. — К.: Либідь, 1993. — Т.І. — 392с.
7. Иванов В. В. Жизнь и творчество крестьян Харьковской губернии. Очерки по этнографии края / В. В. Иванов. — Харьков: Издание Харьковского Губернского Статистического Комитета, 1898. — Т. 1. — 1012 с.
8. Маркович М. Знахарки нового типа / М. Маркович // Киевская старина. — 1891. — Т. ХХХV. — С. 413–429.
9. Українські замовляння / Упоряд. Н. М. Москаленко. — К.: Дніпро, 1993. — 309с.
10. Чубинський П. Мудрість віків: (Укр. Народознавство у творчій спадщині Павла Чубинського): У 2 кн. / П. Чубинський. — К.: Мистецтво, 1995. — Кн. 1. — 224 с.
11. Ви, зорі-зориці…: українська народна магічна поезія: (замовляння) / упорядкув. М. Г. Василенка, Т. М. Шевчук; передм. М. Г. Василенка. — К.: Молодь, 1991.; Українські замовляння / Упор. М. Н. Москаленко, авт. передм. М. О. Новикова. — К.: Дніпро, 1993.; Шевчук Т. Магічна поезія замовляння. Еволюція ритуально-поетичних формул / Т. Шевчук // Родовід. — 1993. — № 5.; Українські чари / Упоряд. О. М. Таланчук. — К.: Либідь, 1994. — 96 с.; Бондаренко Г. Слово, яке було спочатку / Г. Бондаренко // Людина і світ. — 1994. — № 7.; Мойсієнко В. Поліські замовляння / В. Мойсієнко. — Житомир: Авжеж!, 1995.; Барташэвіч Г. А. Магічнае слова / Г. А. Барташевич. — Мінск: Навука і тэхніка, 1990.; Магічнае слова: Вопыт даследавання светапогляднай і мастацкай асновы замоў / АН БССР.Ін-т мастацтвазнаўства, этнаграфіі і фальклору; Навук.рэд. К. П. Кабашнікаў: Мінск, Навука і тэхніка, 1990.; Замовы / уклад., сістэм. тэкстаў, уступ. арт. і камент. Г. А. Барташэвіч; рэдкал.: А. С. Фядосік (гал. рэд.) [і інш.]. — Мінск: Навука і тэхніка, 1992.; Замовы / уклад.: У. А. Васілевіч, Л. М. Салавей; уступ. арт.: Л. М. Салавей. — Мінск: Беларусь, 2009.; Замовы / укладальнік Н. С. Гілевіч; мастак Г. Грак. — Мн.: Беларускае таварыства “Кніга”, 2000.; Вяргеенка С. Матывы беларускіх лекавых замоу: структурна-функцыянальны аспект (на матэрыялах фальклору Гомельшчыны). — Гомель: ГДУ імя Ф.Скарыны, 2012; Толстой Н. И. Из наблюдений над полесскими заговорами // Славянский и балканский фольклор: Духовная культура Полесья на общеславянском фоне // АН СССР. Ин-т славяноведения и балканистики; Отв. ред. Н. И. Толстой. — М.: Наука, 1986.; Полесские заговоры (в записях 1970–1990 гг.) / Сост., подготовка текстов и коммент. Т. А. Агапкиной, Е. Е. Левкиевской, Л. А. Топоркова. — М.: Издательство «Индрик», 2003.; Агапкина Т. А. Всегда и никогда (время в заговорном универсуме) / Т. А. Агапкина // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80-летию со дня рождения академика Никиты Ильича Толстого (1923–1996) / Отв. редактор С. М. Толстая. — М., 2004.; Топорков А. Л. Заговоры в русской рукописной традиции ХV — ХІХ вв.: история, символика, поэтика. — М., 2005.
