В статье освещаются вопросы динамики развития культуры потребления продовольствия в г. Казань, определены критерии «престижных» продуктов и варианты обеспечения ими; проведен обзор повседневного и праздничного рационов жителей города Казани, развития общественного питания; рассмотрены варианты практик населения Казани в части продовольственного обеспечения.
Ключевые слова: продовольственное обеспечение, потребление еды, продовольственная политика, гастроном, торговля, общественное питание, снабжение, товарный фонд.
Период экономического подъема, совпавший с началом хрущевской оттепели возбудил потребительские ожидания населения, однако желаемый результат ограничивался неправильной организацией продовольственного обеспечения, начиная с планов распределения и заканчивая организацией торговли. Татарская республика относилась к числу старопахотных регионов, не имеющих достаточных инвестиций для развития, она не располагала достаточными средствами для модернизации отрасли и лихорадочного выполнения решений центральной власти. В результате в архивах партийных документов сохранилось обращение партийных органов Татарской АССР о ненормальном положении рыночного фонда мясо-молочной продукции для Татарии, что создавало трудности в снабжении городского населения [6]. Причинами назывались необоснованные расчеты при планировании показателей, не учитывающие быстрые темпы роста населения, особенно в нефтяных районах республики. В результате потребление мяса и молока в расчете на одного человека снижалось.
Тем не менее, рост благосостояния жителей города к концу первого послевоенного десятилетия был очевиден. Праздничный стол казанца включал суп, пельмени, картошку, соленые и свежие овощи (помидоры и огурцы), плавленый сыр, консервы и селедку, пироги (в том числе и принадлежащие к татарской национальной кухне). В конце 1950-х казанцы, согласно воспоминаниям, впервые начали готовить салаты, до этого времени им был известен только винегрет [1,с.344]. Многие из перечисленных продуктов в магазинах было купить невозможно. В середине 50-х яйца, молоко и сметану казанцы предпочитали покупать у частных торговцев. Рано утром по дворам ходили разносчики и громко кричали: «Каймак, сюзьма, катык» [4]. Также продавали свой товар и торговцы яйцами. Причем продукты эти были отменного качества [2, с.54–55].
В исследуемый период основная масса населения Казани не задумывалась о правильности режима питания. Идеологические принципы питания, режимы питания предприятий общественного питания, лечебное питание по М.Певзнеру, применяемое в лечебных и санаторных учреждениях, нopмы продуктового снабжения больниц, установленные Министерством здравоохранения СССР, примерный научный расчет калорийности и распределения питания в течение дня сделали свое дело — априори считалось правильным питаться три раза в день: утром — завтрак, днем или в обеденный перерыв — обед, вечером — ужин, утром — 30–35 % всего дневного рациона, в обед — 40–45 %, ужин — 20–30 %. Полдник, второй завтрак и ужин применялись чаще в санаторно-курортном питании. В республике мало задумывались о лишнем весе, в народе ходила привычка спрашивать у человека, который отдохнул в санатории или детском лагере, на сколько килограммов он поправился. На триста граммов?!? — Плохо отдохнул.
Однако, надо признать, что нельзя оценивать уровень питания одинаково у всех социальных слоев. Интервьюирование граждан Казани, живших в исследуемый период в городе, показало различные мнения. Так, жительница М. Н. Ачкинази,1946 г.р. (анкета) в исследуемый период училась в школе. Питание и обслуживание в магазинах в целом она оценивает, как очень хорошее. На завтрак обычно в семье готовили манную кашу и какао, на обед всегда был мясной суп (щи или борщ), на ужин часто были мясные котлеты или макароны с печенью. В воскресенье мама готовила что-то более вкусное, чем обычно (какао, блинчики, пироги). Любимым блюдом семьи были пельмени, их готовили примерно раз в месяц, отец семейства шел в этот день за пивом, и шутил: «какие же пельмени без пива». Семья состояла из 4-х человек — два взрослых работающих родителя и двое учащихся детей. Отец работал в проектной организации, мать — завхозом в детском саду. М. Н. Ачкинази помнит случаи, когда мама могла «дать денежку», можно было купить себе бутерброд с красной икрой. А в выходные дни бывали случаи, когда мама выдавала поллитровую банку и просила сходить за икрой, правда, купить можно было, отстояв очередь. Очереди, припоминает жительница, были также за хлебом, сахаром и мукой. Тем не менее, Ачкинази М. Н. не помнит таких случаев, чтобы она или кто-то из домашних, стояли в очереди, а товар закончился. Праздниками в семье считались Пасха и Новый год. На пасху пекли куличи, красили яйца, делали творожную пасху из творога, сливочного масла, сметаны, меда, орехов. На Новый год готовили винегрет, холодец, пельмени, пекли пироги с капустой и яйцами, редко — с мясом, плюшки, обсыпанные сахаром. Продукты в семье не заготавливали впрок, дачного участка не было, в деревню и в другие регионы за продуктами не ездили. Покупали на колхозном рынке картошку и капусту впрок и иногда варили варенье из черной смородины и вишни. Продукты, в основном, покупались в магазине, мясо — на рынке, молочные продукты (сюзьма, сметана, творог) покупались у частных торговок, ходивших по дворам, но все-таки редко, так как стоили они дорого. Детскими блюдами считались манная каша и компот. Трапезничали всей семьей, за обеденным столом, покрытым клеенкой. Хуже, чем в своей семье М. Н. Ачкинази отмечает питание двух подружек, которым на день мать оставляла одно яйцо на двоих, и соседей, которые постоянно жарили картошку, как ей казалось другого они ничего и не ели. Лучше, чем в своей семье, питания жительница не помнит, так как в то время не обращала на это внимания. Разговоров о том, что нет денег на питание, либо о том, что что-то не удалось купить, не помнит. Также жительница отмечает, что их соседкой по подъезду была женщина, которая работала в Совете Министров, за ней приезжал ЗИЛ, водитель отвозил ее на работу. Соседка была очень вежлива, доброжелательна, скромна, в ее семье практиковалось обычное питание, как у всех. Она приглашала иногда зайти в гости, при этом всегда угощала чаем с пряником или конфетой. По приведенным воспоминаниям можно сделать косвенный вывод, что, достаточность питания в семье у опрашиваемой жительницы обеспечена должностью матери (завхоз в детском саду), имеющей возможность приносить продукты оттуда, но таких фактов М. Н. Ачкинази не помнит, кроме того, что иногда мама приносила кастрюльку с отходами для подкорма кур. Соседи, кстати, отрицательно относились к этому факту, комментировали, «с работы принесла, некрасиво это».
Тем не менее, воспоминания М. Н. Ачкинази отличаются от воспоминаний Р. И. Халилуллова, того же 1946 г.р. Он помнит, что когда в 1953 году он пришел в первый класс учительница спрашивала у детей кто и что ест на завтрак. И когда одна девочка сказала, что у них в семье едят бутерброд из булки, масла и икры — ей никто не поверил, так как у всех остальных были либо чай с хлебом, либо каша, ни масла, ни икры ежедневно они не ели.
Немногим отличалось питание и у студентов. Из воспоминаний Марселя Сафина, 1943 г.р., в то время студента КАИ, покушать любили все. Студентам-юношам нравился тот же борщ, котлеты, сосиски, яйца. Праздничными блюдами считали пельмени, гуляш и вино, в дни стипендии ходили в столовую «Дом Кекина», где также брали борщ, вместо котлеты — шницель и салат-винегрет. Роскошными и недоступными считали краковскую колбасу и торты.
Из практик самообеспечения студентов, можно было выделить следующие. Марсель Сафин играл в футбольной команде «Буревестник» и за это раз в неделю получал талон на питание стоимостью в 4 рубля. На талон можно было приобрести в городской столовой обед из трех блюд (суп, второе с гарниром, хлеб), и еще оставались деньги на мелочи: булочки, чай, бутерброд. Летом Марсель Сафин играл в городском футбольном клубе, получая уже два талона в неделю по 6 рублей.
Студентки-девушки (воспоминания Клары Сафиной, 1943 г.р.) считали вкусным и полезным кефир, покупали его каждый день на ужин, роскошными блюдами называли торт Наполеон, любимым блюдом считали «борщ с головизной», который каждый день покупали на обед, но все равно любили и он им не надоедал. Примечательно, что и в фильмах того времени на вопрос, что бы ты хотел вкусно поесть, называли борщ и котлету. По поводу еды, диет, случаев некачественной покупки продуктов никто не переживал, наоборот, если удалось купить что-то вкусное — радовались. Иногда случалось купить испорченную сельдь в магазине — отмывали и съедали. Девушки больше переживали из-за невозможности купить новую одежду — не хватало денег. Все признавали, что львиная доля доходов уходила на питание, одежда покупалась редко.
Студенты положительно относились к общепиту — излюбленным местом считалась столовая «Дом Кекина», туда ходили в день стипендии или отмечать дни рождения. Шутили, что в день стипендии действует правило правой руки — закрываются правой рукой цены в меню и блюдо выбирается по названию, а в остальные дни действует метод левой руки — закрываются названия блюд, и выбор осуществляется по ценам. Дни рождения и свадьбы отмечали вскладчину — подарков не дарили, скидывались деньгами и шли в кафе, либо в столовую ВУЗа. Девушки — студентки отмечали уютную обстановку в указанной столовой — занавески, скатерти, они покупали там кофе, мороженое и пирожные. Все опрошенные студенты сошлись во мнении, что праздничными и редкими блюдами считались мясные блюда, сладкая выпечка и конфеты. На вопрос, считаете ли Вы, что кто-то питался хуже Вас и в чем это выражалось, прошлые студенты отвечали: «да, некоторые жили так плохо, что даже конфетки не видели». По поводу лишнего веса никто не переживал — над редкими полными людьми подшучивали, жалели и подкармливали их. Так, Сафин М. З., будучи в исследуемый период студентом, вспоминает, как один раз поспорили над полноватым студентом, которого дразнили «Филончиком» из-за его медлительности и лени, как они считали. Скинулись, у кого были яйца, привезенные из деревень от родителей, сварили и поспорили — сколько он сможет съесть, получилось 23 штуки. «Филончик» съел десять штук, больше не смог.
Из необычных блюд жительница Казани Сафина К. Ф. вспоминает отварную курицу, под кожу которой предварительно шприцом заливалась смесь из яиц с молоком, затем зашивались отверстия, и курица варилась в бульоне. Это блюдо она попробовала в гостях своего жениха во время знакомства с родителями и запомнила его на всю жизнь, таким необычным и вкусным оно ей показалось. В ее семье было пятеро детей и из «вкусностей» могли позволить только пирог с творогом. Остальные очевидцы того времени из необычных блюд назвали жареного гуся, так как никогда его не пробовали и читали о нем только в кулинарных рецептах. Отметим, что существенной чертой советского продовольственного потребительского кредо того времени являлось наличие некой гастрономической мифологии, связанной с разрывом между возможностями питания в принципе, предоставляемыми высокоразвитым социалистическим обществом, и реальным состоянием, которое представлялось как временное. Так, ингредиенты рецептуры и Книги о вкусной и здоровой пище представлялись априори наличествующим фактором, что создавало картину доступного изобилия. Мать жительницы Казани Ачкинази М. Н. шутила по поводу таких рецептов из Книги о вкусной и здоровой пище — «если к вам неожиданно пришли гости, спуститесь в погреб и возьмите там баранью ногу». Но, смеясь над книгой, эта же мама придерживалась культурных традиций, пропагандируемых в этой книге: скатерти, закуски перед обедом, лимонницы, селедочницы и т. п.
Конечно, студентам и учащимся присущ оптимизм и позитивное отношение к жизни в силу молодости и возраста, но воспоминания более взрослого населения, имеющего в исследуемый период семью и детей, также имеют позитивную окраску. Да, в очередях стояли, но всегда всего хватало еды, к празднику всегда были в достаточном количестве и мясо, и колбаса, и сладкое, а в обычные дни — довольствовались питанием в столовой, которое было и вкусным, и разнообразным, и недорогим.
Другая жительница Казани, Чубарова Е. И., 1933 г.р. вспоминает, что в исследуемый период время было тяжелое, но с течением времени жить становилось легче. Отмечали все советские праздники, иногда ходили в ресторан, отмечали широко и церковные праздники, детей крестили. На столе были пироги, пельмени, грибы, летом окрошка или уха, зимой — холодец и домашняя лапша, голубцы и различные соленья. Из алкогольных напитков вспомнила самогон, иногда водку, домашнее вино. Обедали на работе бесплатно.
Мочалова Лариса Ивановна, 1943 г, вспоминает годы учебы в КГУ, повторяя почти тот же набор продуктов: пельмени, блины (особенно запомнились гречичные, их готовила мама), винегрет. На праздник пекли пирожки с мясом и луком, покупали торт «Сказка», конфеты Ласка, Кара-кум, апельсины, мандарины, готовили салат Оливье. Пили шампанское, водку Столичная, армянский коньяк «5 звезд». Продукты к празднику привозил брат из Москвы. Ежедневные продукты: мясо, рыбу, яйца, овощи, фрукты, молоко покупали в магазинах свободно вплоть до 1963 года, когда яйца, мясо и масло значительно подорожало.
Не противоречит общим высказываниям и Гатауллин Р. И., 1935 г.р., который также вспоминает пироги с рисом, мясом, рыбой, квашеную капусту, соленые огурцы, свежие и соленые помидоры, лук. Пили чай, портвейн «777». На особые даты готовили пельмени и суп-лапшу.
Внучка Матюгиной Н. А., 1943 г.р., жительницы Казани с 1948 года вспоминает рассказы бабушки о том, как в семье питались: картошка, макароны, по праздникам запекали гуся или поросенка. Дома у бабушки был телефон и соседка — заведующая детским садом — часто приходила звонить. Она всегда приносила с собой печенье, орех или конфету, а, уходя, приглашала к себе пить чай.
Орлова Юлия Ивановна, 1930 г.р., заслуженный педагог РТ, переехала с мужем в Казань в 1952 году. Муж работал главным зоотехником в министерстве сельского хозяйства, отличник пчеловодства. Юлия Ивановна вспоминает, что в 94-й школе, где она работала, была полноценная столовая, даже было меню. Обязательно был салат, первое блюдо: суп-щи или гороховый, второе — пюре и котлеты, На третье предлагались чай, компот, кисель и чай. В питании у детей был свободный выбор. дети из малоимущих семей по приказу директора питались бесплатно, остальные дети сдавали деньги на питание. Некоторым приносили еду в школу родственники. Также Орлова Ю. И. вспоминает в Казани «очень хороший продуктовый рынок», цены там были иногда ниже чем в магазинах, а качество конечно же лучше. Там можно было купить любое мясо, на праздники я обычно покупала кролика. Из фруктов не было ни апельсинов ни мандаринов, ни бананов. Как то муж из Москвы привез два ананаса. Мы их поставили в главной комнате и по всей квартире разошелся приятный запах ананаса, который помнится до сих пор. В огородах у многих росли свои яблоки, сливы, ягоды, из которых варили компот.
Юлия Ивановна тоже помнит, что национальное блюдо «чак-чак» было популярно, пекли его сами, в магазине или не рынке оно не продавалось.
Сложнее приходилось тем людям, которые работали в учреждениях, где не было столовых по льготным ценам. Так, А. Е. Шишова вспоминает, что в исследуемый период ее мать работала дворником, отца у них не было, а в семье было три человека — мать и две маленькие дочери. Питание было очень скудным, мяса, молока, масла и сладостей в рационе не было. Девочки с благоговением смотрели на баночку меда, которую мать припасла «на черный день» и мечтали ее открыть. Далее, мать устроилась посудомойщицей в кафе «Сирень». Тогда, по словам девочек, у них началась «райская жизнь», они попробовали и копченую колбасу, и шоколадные конфеты, которые мама часто приносила с работы, кроме того, больше голодных времен они не помнили никогда, то есть, все-таки, работая в кафе, население имело возможности обеспечить свою семью питанием.
Сычева А. В., работая в 1960 году дворником, также не могла обеспечить семью разносолами: питались, в основном, картошкой, весной варили суп из крапивы.
В районах республики воспоминания менее позитивные. Так, Хайруллин Р. А. вспоминает хлеб из кукурузной муки, который никому не нравился, так как на вкус хлеба переходило недовольство народа реформами в сельском хозяйстве, проводимыми Хрущевым Н. С. Жена Хайруллина Р. А. оказалась в Казани в день приезда Хрущева. И когда Хрущев проезжал мимо домов, из окон вслед ему бросали помидоры и фрукты (август 1964).
Примечательно, что население не вспоминает политических фактов, люди относились благоприятно к приезжим, дружно осенью выходили во двор на рубку капусты, население неохотно посещало тогда немногочисленные кафе, предпочитая приобретать незатейливые готовые блюда «с рук». На популярных в то время рынках питания («обжоровка» напротив пригородного вокзала или «толкучка» на Булаке) можно было купить все: пирожки, жареную рыбу, даже суп [8]. По этому поводу, в своем выступлении на заседании бюро обкома партии, Первый секретарь Татарского обкома КПСС С. Д. Игнатьев с тревогой отмечал о росте «кулацкого» движения — в районах строительства Ветеринарного института, Дербышках, Ленинском (ныне Московском) районе и районе Кабана развивалось строительство дач и подсобных хозяйств [7], что соответствовало стремлениям горожан обеспечить себе достойное питание во время продовольственного дефицита.
Так, Серекова Клавдия Петровна вспоминает, что в 1946 году она с мужем переехала в Казань. Его направили в Суворовское училище и жили они в военном городке. В этом городке был свой магазинчик, и все необходимые покупались в нем. В магазинчик привозили все необходимые продукты: молоко, творог, хлеб, булки, масло, сыр, даже выпечку и торты. Торты были дорогие и поэтому мы покупали их только по праздникам, очень редко. В основном покупали коржики, булки, было очень вкусно. Колбаса была чудесная, самая дешевая «Любительская» или «Чайная». «Она была очень ароматная и вкусная, такую сейчас не выпускают», — вспоминает Клавдия Петровна, — Я очень часто пекла пироги с яблоками и пирожки с мясом, это были излюбленные блюда. В военном городке была семья, которая разводила поросят, поэтому у нас всегда было свежее мясо».
Про национальные блюда Клавдия Петровна слышала, но, например, чак-чак «никогда не видела на прилавках, ни в магазинах, ни на рынке. Да и сама не пробовала».
Серекова К. П. вспоминает, что в гости в то время ходили друг к другу редко, в основном, на дни рождения, но и столы в этот день не ломились от еды. Все было скромненько. Алкоголь мы тоже не пили, обычно это была минеральная вода «Ессентуки» либо «Лимонад».
Дачи в семье Серековой К. П. не было, поэтому овощи и фрукты покупали на рынке. Там всегда была вкусная квашеная капуста и соленые огурцы. Варенье и джемы не варили. Особые воспоминания — о «буженине»: «ели ее очень редко, только по праздникам, но это было очень вкусное блюдо. Вся семья ела с наслаждением». Серекова К. П. вспоминает, что самое главное во все времена для нее было быть сытой. Одежда и предметы быта — после. Сетует на то, что современная жизнь гораздо труднее, в хрущевский и вообще советский период человек чувствовал заботу власти и уверенность в завтрашнем дне.
Среди девиантных практик самой распространенной была практика «нужных людей». Воспоминания граждан свидетельствуют, что открытого понятия «блат» в исследуемый период не было, на улице об этом не кричали и не говорили. Конечно, можно было все найти, но только при наличии денег, для этого существовало понятие «достать» (Серекова К. П.). Так и в исследуемый период «достать» продукты можно было, имея знакомого человека в сфере торговли. Правда, если не хватало денег, то и блат был бесполезен. Поэтому многие ничего не доставали, покупали в магазинах и на рынках то, что было.
При действующей планово-распределительной экономике и низкой организации транспортного обслуживания торгующие организации не могли равномерно получить полагающийся набор продуктов для продажи. Отсюда и очереди в те дни, когда производился долгожданный завоз, причем покупатели и продавцы часто не знали какие продукты привезут в магазин. Такие факты, конечно, не мог не заметить народ, в сатирических журналах того времени появлялись карикатуры на плохую организацию торговли (приложение).
В связи с тем, что производство некоторых продовольственных товаров — мяса, рыбы, сахара, масла животного — носило сезонный характер, оптовые базы в определенные периоды времени были «завалены» продукцией; однако при неудовлетворительной организации снабжения была нарушена его равномерность, которая имела большое значение в потребительских ожиданиях и настроении жителей Казани. Именно такие неравномерные выгрузки товаров со складов приводили к возникновению дефицита и очередей. В сезонные периоды «затоваривания» баз, нарушались условия хранения, а многие продукты даже не могли быть приняты. В этом снова проявлялись недостатки организации распределения — сбои провоцировали и недовыполнение, и перевыполнение планов.
По данным архивных документов в целом по Казани весь исследуемый период были проблемы с обеспечением мяса, в 1957 году были перебои с сахаром и мукой. С 1958 года продовольственные фонды на основные продукты уменьшились. В 1960 году сверх фондов было получено 11576 тн мяса и молокопродуктов за счет перевыполнения плана поставок государству, в 1961 году перевыполнить план не удалось. В 1962 году на республику по запросу Обкома КПСС выделены дополнительные фонды мяса и молочных продуктов.
Потребление населением овощей можно проследить по справке в архивах ЦГА ИПД РТ о торговле картофелем и овощами. Так, в первом полугодии 1955 года по Татарской АССР было реализовано квашеной капусты 2576 тн, помидоров соленых 362 тн, огурцов соленых 274 тн, какртофеля 12285 тн, цитрусовых 865 тн, сухофруктов 85 тн, лука зеленого 86 тн, огурцов свежих 42 тн, красных помидоров 3,7 тн, свежей капусты — 8 тн, редиса 11,3 тн, прочих овощей 11 тн, ягод — 14 тн [5]. Так и представляется ежедневный ужин казанца тех времен — картошечка, посыпанная зеленым луком, с квашеной капусткой. В то же время ужин мог быть и разнообразнее — работники торгующих организаций в нарушение обязательств договоров, допускали случаи отказа от приемки ранних овощей, а также незаконные скидки с веса принимаемой продукции, понуждали колхозы и совхозы развозить продукцию по отдельным магазинам, расположенным на разных концах города, что приводило их к излишним транспортным расходам [6]. Установлены также случаи, когда при приемке овощей, работники торгующих организаций не выписывали или неряшливо оформляли документы, произвольно занижали качество продукции. Такие действия приводили к тому, что в некоторых колхозах и совхозах значительное количество овощей перезревало, теряло свои пищевые качества, что снижало материальную заинтересованность колхозов и совхозов к овощеводству, недостаток овощей, плодов и ягод в магазинах города приводило к повышению на них цен на колхозных рынках. Так, совхоз Пестречинский имел договоры на поставку овощей с 3-м Горпищеторгом города Казани. Совхоз вырастил на двух гектарах 50 тысяч пучков редиски или 10 тн, но сумел сдать по договору только 19 тысяч пучков. В результате один гектар даже пришлось запахать, вследствие чего совхоз понес убытки в сумме 1250 руб., а население города не получило свежей редиски. Из 440 кг зеленого лука на реализацию принято только 60 кг, от партии весом 4479 кг торг отказался. Также торг отказался от урожая свеклы и укропа. Из 1158 кг капусты принято только 700 кг. Казанский горплодовощторг вместо 2200 пучков моркови принял от совхоза «Кулаевский» только 100 пучков. Морковь была возвращена в совхоз и скормлена скоту. Плодовощторг не принял и 480 кг вишни, ссылаясь на их нестандартный вид (отсутствие черешка). Далее вишня была принята и реализована с 50-процентной скидкой, вследствие чего совхоз «Кулаевский» понес убытки. Такие же факты допускал и Казанский трест ресторанов, не приняв у совхоза «25 лет Октября» урожай капусты и редиса [6]. В то время Комитетом партийно-государственного контроля Обкома КПСС и Совета Министров ТАССР выявлены вопиющие факты рассмотрены и принято постановление о наказании виновных, но до горожан пропавшие овощи уже дойти не могли.
Исключение составляли праздничные даты, к которым власти заранее готовились и мобилизовали все силы на обеспечение бесперебойного продовольственного обеспечения. Так, сохранилось распоряжение по Министерству промышленности и продовольственным товарам от 15.04.1957 года № 33 «Об обеспечении торговли в предпраздничные дни и дни Первомайских праздников», на основании которого фабрики им.Микояна, Светоч, Казанский горпищекомбинат и Казанская макаронная фабрика обязаны были обеспечить в апреле 1957 года выработку кондитерских и макаронных изделий в специально установленном ассортименте и расфасованные в празднично-художественно оформленные упаковки. Также устанавливался повышенный план выработки.
Равномерная отгрузка товаров, особенно в отдаленные районы, вменялась под личную ответственность директоров указанных предприятий [3]. Праздничный ассортимент фабрики Светоч составлял дополнительные 42 тонны конфет: малина со сливками, клубника со сливками, черная смородина, клубника, яблоко, слива, вишня, раковая шейка, апельсин, лимонная, ликерная, золотой улей, клюква, дюшес, театральная, любительская, мятная. Расфасовка — в глянце, упаковка — в коробки-баульчики, монпасье — в жестяные коробки
Праздничный ассортимент фабрики имени Микояна составлял: коробка майская/конфета Весна, шоколадные батоны с начинкой/этикетка майская, шоколад Детский, Ванильный, Виды Казани, Ирис Забава, конфеты Кара-кум, печенье Привет, Мозаика, Украинская смесь, Московские хлебцы, торт ы: бисквитно-кремовый, Отелло, Сказка, пирожные, кексы — всего 38 тонн; Конфеты Ромашка, Южная, Лето, Буревестник, Пилот, Ласточка, Лимонные, Счастливое детство, Весна, Радий, Цитрон — 28 тонн [3].
Праздничный ассортимент Казгорпищекомбината: конфеты Раковая шейка — 3 тонны, Эсмеральда — 2 тонны, Ореховая смесь -10 тонн, Мишка на Севере — 0,5 тонн, Школьная — 4,5 тонн.
В праздничные и предпраздничные дни в магазины производилась повышенная отгрузка мяса, масла и других деликатесных продуктов. В докладной записке Директора конторы Гаcтроном сохранились данные о дополнительном выделении фондов перед новым годом на мясо, колбасные изделия, муку, масло, вина виноградного, получении 44 тн импортных апельсинов, 44 тн яблок, детских новогодних подарков.
Таким образом, воспоминания жителей Казани исследуемого периода подтверждают выводы нашего исследования о том, что в целом продовольственное обеспечение в 1953–1964 годах улучшилось в сравнении с военным и послевоенным периодом, а также с периодом после правления Хрущева. В магазинах и на рынках города можно было купить разнообразное количество продуктов отличного качества. Потребление продовольствия отличалось по разным слоям населения в зависимости от достатка. Студенты, школьники и работники заводов и учреждений, питающиеся в предприятиях общепита, подтверждают отсутствие национальной кухни в Казани до 1960-х годов. Пресловутые борщи, котлеты, пирожки и пельмени являются любимыми блюдами населения и в наши дни. Далее в общепите появляется ряд национальных блюд. Хозяйки, которые готовили дома, пекли национальные блюда, соблюдали религиозные традиции (пасха и т. д.).
При отсутствии продуктов в магазине их можно было купить на рынке, ряд практик самообеспечения включает: 1) продукты с приусадебных участков, в том числе и мясо кур, свиней; 2) участие в различных работах и общественных проектах, за которое власть платила талонами на питание; 3) поездки в другие регионы либо деревни (осуществлялись редко, по случаю). Среди девиантных практик можно выделить спекуляцию продуктами работников магазинов и предприятий общественного питания; хищение продуктов;
Отмечено позитивное отношение к исследуемому периоду, чувство радости от вкусных продуктов по праздникам, чувство сплоченности при заготовках на зиму. Очереди были, но очевидцы также сравнивали их с очередями других периодов, когда продуктов могло и не хватить при стоянии в очереди. Сладкие продукты также ассоциировались с праздниками или особыми случаями. Режим питания сохранялся трехразовый с небольшими перекусами в перерывах. К такому режиму относились с уважением и старались его соблюдать. Также соблюдали традиции, прививаемые средствами массовой информации по части сервировки стола, очередности блюд, если не каждый раз, то при праздничных трапезах обязательно. Праздники также отмечались повышенным продовольственным снабжением магазинов госторговли и потребительской кооперации, колхозных рынков.
Проблемы с питанием возникали у неработающих (не организованных по учебе и т. п.) граждан либо работающих в учреждениях, не имеющих льготных столовых, так как общегородские столовые, кафе и проч. были доступны не каждому гражданину.
Таким образом, очевидно, что активизация развития идеологии культуры питания и общественного питания определила критерии и предпочтения населения Казани, которые по большому счету не отличались от центральных установок.
Литература:
1. Вишленкова Е. А. Культура повседневности провинциального города: Казань и казанцы в XIX-XX вв./Е. А. Вишленкова, С. Ю. Малышева, А. А. Сальникова. — Казань: Изд-во Казан.гос.ун-та, 2008. 452с. С.344.
2. Носов Н. Версты любви//Казань.1995.№ 1–2.С.54–55
3. Национальный Архив Республики Татарстан. Р. 6292. Оп.1. Ед.хр.1839. Л.42,43.
4. Центральный Государственный Архив историко-политической документации Республики Татарстан (ЦГА ИПД РТ). Ф.15. Оп. 6. Д. 3647. Л. 13, 33–34
5. ЦГА ИПД РТ, Ф.15. Оп.6. Д.5046, Л.52
6. ЦГА ИПД РТ.Ф.15. Оп.6. Д.7156. Л.109, 110.
7. ЦГА ИПД РТ.Ф.15. Оп.41.Д.62.Л.109.
8. ЦГА ИПД РТ. Ф. 15. Оп. 43. Д. 5348. JI. 5,6.
