Даже в XXI столетии — веке телевидения, интернета и мобильных устройств, чтение остается одним из важных способов получения знаний и видов досуга. В XIX веке книга выступала основным, а подчас и единственным средством самообразования, обучения и развлечения. Англия эпохи королевы Виктории славится своим стремлением к образованности. Средний класс, занявший центральное место в викторианском обществе благодаря промышленной революции, старается приблизиться к идеалам аристократии. Чтение становится главным методом для устранения пробелов в образовании и воспитании.
XIX столетие — это эпоха формирования особой книжной культуры. Этому способствует, с одной стороны, небывалый подъем в области системы образования: открываются новые школы, университеты, женщины борятся за право получать высшее образование, быстрыми темпами идет искоренение безграмотности. С другой стороны, развитие печатного дела: большими тиражами выходят дешевые книги в мягких переплетах, популярностью пользуются циклично издаваемые журналы.
Книжная культура, как часть культуры повседневности, естественно, находит закономерное отражение в литературе. Упоминание тех или иных произведений на страницах романов, рассказов и очерков воссоздает круг чтения эпохи, причем в самых различных социальных разрезах, позволяет выявить и выделить те главные книги, которые олицетворяли время, вкусы и запросы читателей. Книга — пробный камень, тот «оселок», на котором проверяется литературный герой, его духовный и нравственный мир. Глубинная характеристика персонажа «через книгу» позволяет полнее и ярче раскрыть образ. Книжные пристрастия героя, так же как и его антипатии, отталкивания от них, очень точно характеризуют его. Книга в художественном произведении выступает зачастую как некий знак, символ, расшифровка которого необычайно обогащает и расширяет читательское восприятие, делает его глубже, историчней и осознанней. [1]
В работах английской писательницы Элизабет Гаскелл чтение — важнейший элемент бытописания. Гаскелл, преследуя цель как можно более достоверно изобразить реалии своего времени, насыщает произведения разнообразными деталями, создающими неповторимый образ викторианского социума. Библия — знак религиозности как характерной черты исторической реальности, появляется во всех романах миссис Гаскелл. Сама писательница, будучи женой священника, была прихожанкой унитарианской церкви, ее этические убеждения отражены в поведении и мыслях персонажей. Священное писание читают герои произведений вне зависимости от пола и социального положения, как в крупных городах, так и в захолустных провинциях. Библия выступает символом защиты и надежды для несчастных, жизнь которых лишена радостей и поддержки близких. Главная героиня романа «Руфь» (Ruth, 1853) чтобы разогнать тягостные мысли воспоминания, а также, чтобы набраться сил для предстоящих на следующей неделе испытаний,… брала Библию и устраивалась у окна, выходившего на улицу. [2, c. 39] Мы застаем за чтением Библии бедную швею Мэри Бартон в одноименном романе (Mary Barton,1848): она сидела у буфета, приоткрыв ставню, чтобы можно было, оторвавшись от лежавшей перед ней Библией, рассматривать прохожих. [3, c.112] В «Севере и юге» (North and South, 1855) цитирует откровение Иоанна Богослова умирающая от тяжелой работы на фабрике Бесси Хигинс: я — единственная из тех, кто обречен на смерть падением звезды с небес. «И имя сей звезде — полынь. И третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они сделались горьки». [4, c.171] В доме практичной, презирающей классическое образование, миссис Торнтон из романа «Север и юг» мы находим единственную книгу — «Комментарии ко всей Библии» Мэтью Герери. Сквайр Хэмли из романа «Жены и дочери» (Wives and Daughters: an Everyday Story, 1866) читает молитвенник семье и слугам. В провинциальном Крэнфорде (Cranford, 1853) Библия — настольная книга его обитательниц.
Еще одна особенность викторианского общества — увлечение идеалами Античности — прослеживается в знании персонажей мифологии. Главная героиня романа «Север и юг», Маргарет Хейл, описывая взаимоотношения отца и его ученика, сравнивает их с двумя друзьями из греческой мифологии, известными своей преданностью: Мистера Торнтона развлекать не понадобится, ведь он придет только для того, чтобы побеседовать с папой. Но, папа, я в самом деле очень хочу увидеть того Пифиаса, который сделал из тебя Дамона. [4, c. 93] Используя античные аллюзии, Гаскелл лаконично характеризует своих героев. Вместо того, чтобы писать, что Маргарет предстает перед влюбленным в нее мистером Ленноксом умной, красивой, высоконравственной, образованной и отважной, Гаскелл называет ее именами древних цариц: Долгое время Маргарет избегала меня, и только-только ее сердце Зенобии стало оттаивать. В ней есть задатки Клеопатры, если бы только она была большей язычницей. [4, c. 510] В романе «Мэри Бартон» Гарри Карсон, встретив своего соперника — Джема Уилсона, чувствует свое превосходство: для этого денди внешность — главное в человеке, себя он видит Фебом, в то время как Уилсон — Сатир. [3, 243]
Такие познания характеризуют персонажей как образованных начитанных людей. Фабрикант мистер Торнтон нанимает частного учителя и занимается изучением трудов Гомера и Платона, чтобы повысить свой интеллектуальный уровень и приблизиться к эталонам аристократии. Буржуазию того времени отличает желание соответствовать стандартам высших слоев общества. Большое значение имеет звание джентльмена как человека с безупречным поведением, образца истинного англичанина. Так леди крэнфордского общества считают «Письма к сыну» лорда Честерфилда своеобразным учебником хороших манер, который необходимо прочитать всем мужчинам: Дамы гордились им (мистером Хиггинсом) как доктором, но как человек, а вернее, как джентльмен он заставлял нас скорбно покачивать головой и сожалеть о том, что ему не удалось прочесть «Писем» лорда Честерфилда в те дни, когда его манеры еще поддавались улучшению. [5, c.186]Это произведение было написано в XVIII веке английским графом своему незаконнорожденному сыну. Сборник писем содержит обширный свод наставлений и рекомендаций, целью которых является подготовка к великосветской и государственной карьере.
Учебная литература занимает немаловажное место в ряду предпочтений героев. Чтение с целью самообразования и воспитания помогает несчастной обманутой Руфи примириться с прошлым, начать новую жизнь: чтобы дать разумное воспитание ребенку, матери необходимо самой поучиться и образовать свой ум чтением… Рано утром она читала книги, которые он (мистер Бенсон) ей указывал…Она не пробовала учиться иностранным языкам, но принялась учиться латыни, чтобы самой впоследствии учить сына. Эти летние утра были счастливыми для Руфи: она старалась не вспоминать больше прошлого и не заглядывать в будущее, но со всей серьезностью жить только настоящим. [2, c. 185] В «Крэнфорде» мисс Мэтти поведала о грозных приготовлениях — о словарях и лексиконах, загромоздивших кабинет отца в то утро, когда Питер приступил к занятиям. [5, c.6] В романе «Север и юг» Гаскелл подчеркивает значимость чтения в формировании взглядов мисс Хэйл: когда Маргарет приезжала на каникулы, она привозила с собой большую коробку книг, рекомендованных учителями и гувернанткой. [4, c. 25] Мистер Хэмли («Жены и дочери») называет сына Роджера ученым и рассказывает, что тот довольно часто брал книги у врача мистера Гибсона. [6]
Популярность периодических изданий типична для викторианской Англии. Эту деталь эпохи Гаскелл отражает в своих произведениях. В романе «Мэри Бартон» газеты любят оба враждующих класса: старший и младший Карсоны читают вроскошно обставленной библиотеке за столом…отец — газету, сын — журнал. [3, c.93] В своем скромном жилище Бартон сидел с трубкой у очага и читал старый номер «Северной звезды», который он взял на время в соседнем трактире. [3, c. 112] Исследователь Дэвид Фил в статье, посвященной индустриальным романам миссис Гаскелл, противопоставляет выбор газет Карсона и Бартона («Манчестер Гардиан» и «Северную звезду»). [7, c. 271] «Манчестер Гардиан» выступал против парламентской системы, которая отказала важным промышленным городам в представительстве в палате общин. «Северная звезда» — радикальная чартистская газета. Исследователь называет чтение «Северной звезды» губительным, оно является одной из предпосылок предстоящего убийства. Автор обвиняет Карсона в равнодушии к положению рабочих и в халатной невнимательности к их времяпрепровождению. По мнению Дэвида Фила, Карсон, стоящий на социальной лестнице выше своих подчиненных, должен был выступить в роли лидера в духовной сфере, приложить усилия к примирению, пойти на компромисс, тем самым предотвратив смерть сына. [7, c. 270]
Сквайр Хэмли предпочитает книгам газеты, его выбор падает на два диаметрально противоположные издания: консервативный журнал Тори и либеральный Монинг Кроникл, выражающий взгляды Вигов: Вэто первое утро он отложил газеты — давно учрежденный журнал Тори, где публиковали все местные новости и новости графства, которые очень интересовали его, и Монинг Кроникл, газету, которую он называл своей дозой горькой настойки, и которая вызывала у него много сильных выражений и умеренно язвительных проклятий... Когда трапеза закончилась, сквайр удалился в кабинет читать свои безвкусные газеты. [6] Газета «Сентджеймская хроника» — один из малочисленных источников информации, благодаря которому крэнфордские дамы могли запастись самыми свежими придворными новостями. [5, c. 140]
Л. Н. Коган отмечал важность круга чтения персонажа для его психологической характеристики. [8, c. 145] Изображение «книжных» сторон жизни — не колоритный фон, не просто декорация. Книги, к которым обращаются персонажи в определенные, иногда решающие моменты своей жизни, состав их библиотек, интерес к тем или иным авторам и сам процесс чтения — позволяют художнику высветить грани личности героя, показать его индивидуальность и своеобразие. Книголюбие как сложный сплав эмоциональных, социальных и интеллектуальных характеристик личности всегда давало богатейший и выразительнейший материал писателям. [1]
Круг чтения — один из ключевых способов формирования образов персонажей у Элизабет Гаскелл. Героиня романа «Север и юг» отличается благородством и нравственностью. Маргарет умна и начитанна. Гаскелл перечисляет ряд книг мисс Хейл, показывая разнообразие ее литературных вкусов: «Времена года» Томсона, «Биография Уильяма Купера» Хейли и «Жизнеописание Цицерона» Миддлтона. Выбор был явно ограничен. [4, c. 25] Комментарий Гаскелл подчеркивает любознательность и широкий кругозор Маргарет. В свободное время девушка зачитывается Данте, окружающая природа напоминает ей немецкие идиллии из «Германа и Доротеи» и «Эванджелины». [4, c. 474] По списку произведений авторов из разных стран (Италия, Германия, Америка) мы можем судить об уровне женского образования того времени, свойственного высшим кругам общества (известно, что Маргарет обязана своим воспитанием богатым родственникам). Чтение становится основой формирования гордой свободолюбивой сильной личности героини, которая сможет быть опорой родителям в самые тяжелые периоды жизни.
Упоминание книжных предпочтений персонажей как психологической характеристики личности легко прослеживается в романе «Жены и дочери» в противопоставлении двух братьев Хэмли. Старший Осборн — идеал романтического героя: его можно назвать поэтом. Он очень талантливый, умный молодой человек. Роджер напротив не любитель чтения, по крайней мере, он не интересуется поэзией, рыцарскими или любовными романами. Он увлечен естествознанием, поэтому, как и сквайр, проводит много времени вне дома. А когда он дома, он всегда читает научные книги, имеющие отношение к его занятиям. Он добрый, спокойный юноша, хотя и доставляет нам большую радость, похоже, не сделает такую же блестящую карьеру, как Осборн. [6] По описанию матери еще до знакомства с юношами создаются два противоположных образа: поэт, витающий в своих мыслях, аристократ, любящий общество, настоящий джентльмен, умеющий галантно вести себя. Такой человек никогда не уронит себя до физической работы, его мысли заняты прекрасным — поэзией. В отличие от Осборна Роджер предстает практичным, приземленным, грубоватым, не способным на высокие чувства и переживания. Осборн — любимец и гордость своей матери. Нельзя забывать, что сама миссис Хэмли — романтик по натуре. Ее книжные пристрастия сводятся к поэмам миссис Хеманс, стихам и романам. Слушая рассказы о братьях Хэмли, главная героиня, начинает идеализировать Осборна и недооценивать Роджера. Сама Молли находится в том возрасте, когда девушки склонны мечтать о сказочном принце, который непременно должен писать стихи, петь романсы и умереть ради любви, если потребуется. Ее выбор падает на роман Вальтера Скотта: Молли как раз дочитала до середины «Ламмермурскую невесту» и была бы рада остаться в доме, чтобы закончить книгу. [6] Эта история трагической любви соответствует душевному настрою героини в данный период ее жизни.
В романе «Крэнфорд» разгорается спор на литературную тему. С одной стороны Мисс Дженкинс, которая, как наследница многочисленных рукописных проповедей, а также очень недурной богословской библиотеки, считала себя причастной к литературе, и в любом упоминании о книгах видела брошенный ей вызов. [5, c. 33] С другой стороны бравый капитан в отставке — мистер Браун. Этот джентльмен в восторге от «Пиквикских записок» мистера Боза, в котором без труда угадывается Диккенс: Не правда ли хорошо написано? [5, c.33]- восклицает капитан. Мисс Дженкинс не признает преимущества произведений современного писателя: должна признаться, они никак не идут в сравнение с тем, что писал Доктор Джонсон. Но, с другой стороны, автор, возможно, еще молод. Если он будет усерден и если он возьмет себе за образец великого доктора, кто знает, чего он сможет достичь? [5, c.34] На это мистер Браун высказывает свое мнение: мне было бы очень жаль, если бы он сменил свой стиль на подобную напыщенность. [5, c.35] Мало кто в Крэнфорде отважился бы перечить мисс Дженкинс, лидеру местного общества. Капитан проявляет себя как прямолинейный честный волевой человек. Его литературные предпочтения обнаруживают у него чувство юмора, оптимизм, готовность идти в ногу со временем, желание перемен. Мисс Дженкинс придерживается консервативных взглядов. Это человек твердых убеждений, строгих моральных принципов, не идущий на компромисс, требовательный к себе и окружающим, неукоснительно следующий традициям.
Самый «читающий» персонаж «Крэнфорда» — мистер Холбрук. В его доме можно было найти все жанры, хотя преобладали стихи и страшные романы. Судя по всему, он выбирал книги в согласии с собственным вкусом, а не потому, что они слыли шедеврами или принадлежали перу признанных классиков. [5, c. 72] Мистер Холбрук — одинокий человек преклонного возраста, при этом он сумел сохранить душу романтика, обладающего истинным чувством прекрасного. Свою любовь к мисс Мэтти он пронес через всю жизнь, оставшись верным ей одной. И даже на склоне лет мечтал обрести счастье со своей возлюбленной.
Выбор книг может и негативно характеризовать персонажа. Дочь фабриканта Карсона в «Мэри Бартон» читает эссеи Эмерсона [3, c. 277]. Упоминание об Эмерсоне неслучайно: для Гаскелл сам факт, что дочь Карсона углубляется в абстрагированные философские сочинения мыслителя, много думавшего о природе нравственного долга, в то время как вокруг богатого особняка ее отца бушует «море бед», жестоких и реальных — нищета, безработица, рабочие умирают голодной смертью, — сам этот факт в глазах Гаскелл безнравствен. [9, c. 146–147]
Наряду с героями, имеющими свой круг книжных предпочтений, на страницах произведений мы встречаем персонажей, которые не любят читать. Жительницы Крэнфорда читали мало, об этом писательница упоминает ни один раз. Следствием этого становится нехватка тем для разговоров, пристальное внимание к жизни соседей и долгое обсуждение местных новостей. В романе «Север и юг» миссис Хейл никогда не интересовалась книгами и с самого начала семейной жизни отвергла попытки мужа читать ей вслух, пока она работала…Он сдался, когда дети были еще совсем маленькими, и обрел утешение в философских и богословских трактатах, читая их в своем крохотном кабинете… [4, c. 24–25] Данный эпизод характеризует мать Маргарет как ограниченную суетливую женщину, занятую лишь домашними хлопотами. В отличие от жены мистер Хейл — возвышенная натура, человек начитанный, думающий, внимательный к нуждам других. Несмотря на взаимную любовь, это различие отдаляет супругов друг от друга. Миссис Хейл не дано понять порыв мужа, решившего оставить приход и переехать в незнакомый город.
Таким образом, круг чтения персонажей используется Элизабет Гаскелл, во-первых, для создания реалистичной картины викторианской повседневности. Во-вторых, выбор книг несет психологическую, социальную, этическую нагрузку, может положительно или отрицательно охарактеризовать героя. Книги вносят разнообразие в жизнь человека любого возраста, социального положения и пола, служат украшением быта.
Литература:
1. Кудрявцев Г. Г. Сборник. Очарованные Книгой. Русские писатели о книгах, чтении, библиофилах. М.: «Книга», 1982. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://lib.ru/CULTURE/LITSTUDY/bibliof.txt#0 (дата обращения 7.11.2013)
2. Гаскелл Э. Руфь: Роман / Пер. с англ. А. Д. Степанова. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. — 480 с.
3. Гаскелл Э. Мэри Бартон: Роман / Пер. с англ. Т. Кудрявцевой. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. 544 с.
4. Гаскелл Э. Север и юг: Роман / Пер. с англ. В. Григорьевой, Е. Первушиной. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012. 544 с.
5. Гаскелл Э. Крэнфорд: Роман / Пер. с англ. И. Гуровой. — СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012. 288 с.
6. Гаскелл Э. Жены и дочери. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.apropospage.ru/lib/gasckell/2/wd2.html (дата обращения 29.10.2013)
7. Thiele D.“That There Brutus”: Elite Culture and Knowledge Division in the Industrial Novels of Elizabeth Gaskell / /Victorian Literature and Culture: Cambridge University Press, № 35,2007. P.263–285.
8. Коган Л. Н. Круг чтения героев Пушкина // Социологический журнал. — № 3., 1995. С. 145–150.
9. Тугушева М. П. В надежде правды и добра: Портреты писательниц. М.: Худож. лит., 1989. 271 с.
