Вопрос как давностного владения, так и добросовестного приобретения относится к числу наиболее исследуемых в гражданском праве.
Многие авторы, которые исследуют «добросовестное приобретение», считают его как одну из возможных последствий приобретательной давности.
Однако, исходя из анализа «давностного владения» и «добросовестного приобретения» можно сделать вывод о том, что их правовая природа хотя и имеет общие черты, но тем не менее они отличаются друг от друга.
Рассмотрим, в чем же заключается отличие добросовестного приобретения и давностного владения исходя из положений статьи 234 и 303 ГК РФ?
1. Добросовестное приобретение возникает тогда, когда лицо, которое не знало и не могло знать о том, что получает имущество от лица, не имеющего права такое имущество отчуждать.
А. П. Сергеев, указывает, что закон не содержит определения добросовестности, этот вопрос остается по его мнению открытым в настоящее время и для того, чтобы владелец считался добросовестным, последний должен знать об отсутствий у него права собственности.
Он пишет: «Такое требование было бы чрезмерным и, по существу, свело бы на нет действие института приобретательной давности» [7].
Исходя из смысла п.1 статьи 234 ГК РФ добросовестность является одним из критериев давностного владения. Это прямо указано в самой статье — «лицо, владеющеедобросовестно, открыто и непрерывно в течение пятнадцати для недвижимого имущества или пяти лет для движимого имущества».
В данном случае добросовестность устанавливается на момент совершения приобретения — знало ли лицо или должно было знать о том, что приобретает вещь от лица, не имеющего полномочий на отчуждение.
В последующем при получении информации о действительном собственнике имущества и факте неправомерности лица на право отчуждения, не меняет правовое положение приобретателя.
Существовавшие в русском гражданском праве способы приобретения владения (помимо традиции) — захват, завладение, добыча, охватывались общим понятием овладения.
Овладение определялось как одностороннее действие, происходящее без участия предшествующего обладателя вещи [3].
Может возникнуть ситуация когда, ввиду продолжительного отсутствия собственника, в отношении определенных вещей, когда такая вещь не является ни брошенной, ни потерянной, однако, установить действительного владельца нет возможности.
Давностное владение в свою очередь в течение давностного срока должно соответствовать правилам добросовестности, открытости и непрерывности.
В отношении открытости и непрерывности точка зрения у ученых, как правило одна и не имеется разногласий, а в отношении добросовестности, в частности в случае истребования имущества, в литературе оценивается неоднозначно.
Исходя из анализа гражданского законодательства, статус добросовестного приобретателя и давностного владельца имеют разную природу.
Поэтому давностное владение не может быть защищено с позиции добросовестного приобретения, что соответственно влечет удовлетворение требований о виндикации вещи.
2. В силу ст. 303 Гражданского кодекса Российской Федерации, добросовестный приобретатель обязан произвести возврат или возмещение доходов собственнику, при этом «добросовестный владелец» не отождествляет давностное владение и добросовестное приобретение.
Применение термина «добросовестный владелец» в статье 303 ГК РФ подчеркивает то, что лицо, приобретшее вещь от неуправомоченного отчуждателя не стало собственником, в силу установленных законом обстоятельств.
При отсутствии обстоятельств, при которых виндикация подлежит удовлетворению, лицо, добросовестно приобретшее имущество становится его собственником независимо от того, имело ли данное лицо отчуждать имущество или нет.
Анализируя указанную ситуацию, В. А. Рахмилович приходит к выводу о, том, что возникновение права собственности на стороне добросовестного приобретателя, и не в связи с истечением срока приобретательной давности.
«…право первоначального собственника спорной вещи прекращается, а право на эту вещь у добросовестного приобретателя возникает вследствие сложного фактического состава, включающего ряд элементов, каждый из которых имеет юридическое значение, и только их совокупность производит соответствующий правовой эффект — прекращает право одного лица и порождает право другого.
Согласно ст.302 ГК этот фактический состав образуют следующие элементы: 1) заключение между отчуждателем, который не управомочен на отчуждение, и ее приобретателем сделки, направленной на перенос права собственности на эту вещь; 2) возмездный характер этой сделки; 3) фактическая передача вещи приобретателю; 4) вещь не изъята из оборота и ее оборотоспособность не ограничена; 5) вещь выбыла из владения ее собственника или лица, которому она была доверена собственником, помимо воли того или другого; 6) добросовестность приобретателя» [4].
Как указывает М. Г. Масевич, «закон не определяет права добросовестного приобретателя на имущество, которое у него нельзя отчуждать. Это пробел ГК РФ. Если собственник не вправе вернуть свою вещь, а добросовестный приобретатель не стал ее собственником, то права последнего на владение имуществом защищены положением, установленным п. 2 ст. 234 ГК РФ» [5].
Если придерживаться логики рассуждений, предложенной М. Г. Масевич, получается следующее: собственнику в требовании виндикации отказано (например, ввиду пропуска срока исковой давности или добросовестности приобретателя). Следовательно, добросовестный приобретатель не становиться собственником, а переходит в положение давностного владельца и ожидает истечения пяти (для движимых вещей) или пятнадцати (для недвижимых вещей) лет — срока для приобретения права собственности.
Причем, как указывает М. Г. Масевич, в течении означенного периода права добросовестного приобретателя защищены положением, установленным п.2 статьи 234 ГК РФ.
Однако, статья 234 ГК РФ не предусматривает в этом случае механизм защиты возникающих отношений владельца от фактических действий собственника. П.2 статьи 234 ГК РФ предоставляет давностному владельцу защиту в течение срока приобретательной давности от всех третьих лиц, но не от собственника.
Возможно, такая ситуация дала повод исследователям посчитать возможным для защиты давностного владельца воспользоваться возражениями, присущими добросовестному приобретателю, соединив таким образом, две различные правовые конструкции [8].
При рассмотрении добросоветсного приобретения с точки зрения В. А. Рахмиловича и М. Г. Масевича можно выделить два основных момента.
Во-первых, давностный владелец, защитившись от юрисдикционных притязаний собственника, абсолютно не защищен от него же при использовании последим самозахвата (т. е. неюрисдикционной формы защиты своих прав, ибо пропуск срока исковой давности, по общему правилу, не погашает самого субъективного права) [6].
Во- вторых, принцип добросовестности не должен опровергаться на всем протяжении давностного владения.
Зная о притязаниях действительного собственника и будучи защищенным от них заявлением об истечении срока исковой давности, владелец тем не менее, не перестает быть добросовестным в течение последующих пятнадцати или пяти лет.
3. Изложенное выше позволяет выделить основные отличия давностного владения и добросовестного приобретения:
Во-первых, добросовестный приобретатель не знает (не может знать), что приобретает вещь от лица, которое не имеет права отчуждать вещь.
Во-вторых, для добросовестного приобретателя категория добросовестности является одним из ключевых с точки зрения защиты его права на вещь (в том числе и по отношению к собственнику).
В-третьих, для добросовестного приобретателя необходимо наличие добросовестности только на момент приобретения вещи.
4. Учитывая то, что фактический владелец не защищен против действий собственника, оставить без защиты такого фактического владельца было бы так же несправедливо. Как было показано выше, такое владение не может перейти в добросовестное приобретение.
В данном случае определенным выходом из положения можно считать введение полноценной владельческой защиты.
П.2 статьи 234 ГК РФ предусматривает, что до приобретения на имущество права собственности в силу приобретательной давности лицо, владеющее имуществом как своим собственным, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания.
Эта норма дала повод отдельным авторам сделать вывод о том, что если третье лицо неправомерно лишает давностного владельца владения имуществом как своим собственным, он вправе требовать восстановления нарушенного владения и устранения чинимых помех, т. е. воспользоваться теми же средствами защиты, какими согласно статьей 301 и 305 ГК РФ располагает собственник и иной титульный владелец [7].
Однако следует отметить, что п.2 статьи 234 ГК РФ в контексте статей 301 и 305 ГК РФ не дает никаких оснований для подобного вывода.
Литература:
1. Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. — М. Статут. 2002г. с.246.
2. Бевзенко Р. С. Добросовестное владение и его защита в гражданском праве. Издательство Самарской государственной экономической академии. Самара, 2002г.с. 106.
3. Е. В. Васьковский Учебник гражданского права. М.: «Статут», 2003г. с.251.
4. Рахмилович В. А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права собственности от неуправомоченного лица) // Проблемы современного гражданского права. С.132–133.
5. Масевич М. Г. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные вещи. С.187 /В сб. Проблемы современного гражданского права. М. Городец. 2000г.
6. Черепахин Б. Б. Юридическая природа и обоснование приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Антология уральской цивилистики. 1925–1989: Сборник статей. С.280.
7. Гражданское право: Учеб.: В 3 т. Т.1.- 6-е изд., перераб. И доп./ Под ред. А. П. Сергеева и Ю. К. Толстого.- М.: ТК Велби, изд. Проспект, 2003. с.428.
8. Собственность в гражданском праве. М. 1999г. с. 253.
