В современном информационном мире мы наблюдаем «тектонические» сдвиги, которые происходят на разных уровнях развития журналистской отрасли: это касается способов и методов работы журналистов; технологий, используемых в работе СМИ; способов доставки информации, которые к настоящему времени претерпели существенные изменения; правовых и этических стандартов и. д.
Серьёзной и обсуждаемой проблемой в теории и практике журналистики является рост текстов СМИ, созданных в формате инфотейнмента на радио, телевидении, периодике и в интернет-СМИ.
Инфотейнмент (infotainment) — понятие, которое возникло в результате объединения двух английских слов: information и entertainment (информация и развлечение). Инфотейнмент — это симбиоз информации и развлечения. Это стиль преподнесения сообщения, когда серьезные события, действия, или идеи подаются в развлекательной, непринужденной, легкой, даже ироничной форме или с оттенком развлекательности.
Инфотейнмент — это форма, а не содержание [4].
Формат инфотейнмента родился в США в 1980-х годах и практиковался на телевидении. Рейтинги новостных программ общефедеральных каналов США были низкими, и именно поэтому возникла необходимость изменения принципов отбора и размещения информации в выпуск. Так постепенно новости разделились на информационные и информационно-развлекательные. Нил Шапиро, продюсер NBC, считал, что зрителю должно быть интересно не только слушать, но и смотреть. Рон Ховард, один из теоретиков инфотейнмента, считает, что важнее как, а не что преподносится аудитории. И именно этот принцип стал основой для такого формата не только в электронных, но и печатных СМИ.
Болгарский профессор Любомир Стойков приходит к выводу, что «инфотейнмент — дитя постмодернизма, чьи черты нашли выражение в различных сферах культуры. Постмодернистская ситуация в медиатексте означает смешение документального и художественного дискурса: реальное подвергается различным трансформациям, включается в условный контекст, который, в сущности, интереснее самой информации. Одна из особенностей постмодернистского медиатекста — то, что он не столько отражает действительность, сколько её моделирует — в полном смысле слова создаёт новую реальность, причём без угрозы санкции. Акцент при программировании передачи — это интертекстуальность, виртуальные декорации и всевозможные виды визуальных и лексических игр. Полиэкран из символа постмодернистской эстетики превращается в матрицу для нового типа телевизионной развлекательности» [4].
Инфотейнмент представляет собой своего рода игру, в которую СМИ вовлекают аудиторию и предлагают ей информационно-развлекательное меню, являющее собой по сути суррогат реальности. А игра, по меткому выражению М. Бахтина, есть «мир-перевёртыш, инобытие, где жизнь… разыгрывает другую свободную форму своего существования» [1].
Всё это характерно для таблоидной журналистики, в чьи задачи входит именно игра, развлечение, эмоциональное воздействие на аудиторию. Концепции таких изданий отличаются «высокой степенью таблоизации», «эксплуатацией темы человека как существа биологического», они «не представляют интереса в плане взаимодействия с аудиторией, организации информационного обмена», но «существуя в специфической постсоветской информационно-политической среде, они время от времени используются как инструменты пропаганды» [5, 55]. Проблема состоит в том, что подобные каналы распространения информации, выполняя рекреативную функцию, трансформируют, форматируют ценностную картину мира человека. Меняют устоявшуюся систему ценностей, переориентируя индивида на маргинальное отношение к базовым моральным категориям.
Инфотейнмент как способ отражения реальности в журналистике имеет свои разновидности. По справедливому замечанию исследователя В. А. Евдокимова, «познавая этот симбиоз сообщения и шутки, аудитория в одних коммуникативных ситуациях узнает о чем-то новом, интересном или приподнимает завесу над каким-либо острым взаимодействием, а в других − получает суррогат журналистской мысли» [2, 215]. Отталкиваясь от этого замечания, все медиатексты, «выполненные» в формате инфотейнмента, можно условно поделить на конструктивные и деструктивные. И те, и другие ориентированы в большей степени на эмоциональность, визуальность, клиповость, диктат которых мы и наблюдаем в медиатекстах таблоидной журналистики не только федеральной, но и региональной. Однако есть несколько нюансов. В случае с конструктивным инфотейнментом читатель получает текст в красивой, удобоваримой, легкоусваиваемой упаковке с достаточной степенью информативности для целевой аудитории издания: так, например, верстается небольшой текст, вокруг которого располагаются вспомогательные элементы: инфографика, фотографии, коллажи, врезки. И акцент по большей части сделан именно на эти вспомогательные элементы, на визуальную составляющую материала. Такие медиатексты могут нести полезную информацию, удовлетворяя не только интересы, но и потребности аудитории, однако преподносится всё в достаточно простой доступной форме. В случае с деструктивным медиатекстом читателю предлагается тот самый «суррогат журналистской мысли». В нём акцент делается исключительно на эмоции, на «эксплуатацию темы человека как существа биологического» [5, 55], когда новости превращаются в объект любопытства. В таких материалах нет места анализу того или иного явления действительности. Как правило, всё сводится к констатации факта, в котором суть смещена на задний план, поглощена какой-либо яркой, привлекающей деталью, подробностью, каким-либо персонажем, участвующем в новости. Однако всё это обусловлено спецификой в том числе журналистской работы в конкретном издании, где наблюдается диктат деструктивного инфотейнмента.
Так, в каждом номере рекламно-информационной газеты «ProГород» (мы намеренно типологически определяем это издание как «рекламно-информационное», поскольку доля рекламных материалов превышает количество информационных, хотя сама газета маркирует себя так: «Бесплатная газета новостей») представлен один «гвоздевой» материал в формате инфотейнмента, анонсирующийся на первой полосе, призванный привлечь внимание аудитории. Чаще всего такой материал строится по принципу: на первой полосе — броская, привлекающая внимание и вызывающая любопытство фотография и тизер материала (тизер — это элемент медиатекста, который представляет собой анонс материала и призван вызвать любопытство. Часто он построен «на спекуляции клубничкой, иногда обращён к откровенно низменным интересам публики» [3, 91]). Далее на второй или третьей полосе — небольшой текст, вокруг которого группируются врезки, фотографии и т. д.
Так, в № 23 от 8 июня 2013 года на первой полосе помещена фотография, на которой изображена школьная доска с надписью «Всем собрать по 8500 р»., рядом женщина, показывающая фигу. Под данным изображением располагается тизер (набранный большим шрифтом): «Мама первоклашки объявила войну школьным поборам», а также хэдлайн (меньшим шрифтом): «Редкий случай: Евгения Пойлова — одна из немногих, кто открыто отказалась отдавать деньги». На третьей полосе, где располагается текст статьи, заголовок конкретизирует тизер первой полосы: «Мама первоклашки: «С меня потребовали 8500 рублей на ремонт»», а также интригующий хэдлайн: «Позже девушка узнала, что её сын ещё даже не зачислен в школу».
В № 5 от 4 февраля 2013 года на первой полосе фотография, сделанная методом монтажа, показывает нам зимнюю улицу, лося и маленького мальчика; ниже — тизер: «Лось напал на маленького ребёнка» и хэдлайн: «Юный житель Заречного, пытаясь убежать, упал под копыта сохатому». Безусловно, такая подача не может не обратить на себя внимание, тем более в истории участвует ребёнок. Когда мы обращаемся ко второй полосе, на которой размещён материал, видим заголовок: «Лосиха напала на маленького мальчика» и хэдлайн: «Животное сначала лягнуло ребёнка, а потом наступило на него». Из материала мы узнаём, что животное наступило мальчику на ногу, чем изрядно его испугало. Материалы с такими «кричащими» тизерами, заголовками и хэдлайнами, безусловно, привлекают массового читателя.
Кроме того, часто можно встретить двусмысленные тизеры и заголовки, которые сначала могут вызвать у читателя недоумение, но потом, когда прочитаем материал, оно исчезает. Например, в № 33 от 17 августа 2013 года на первой полосе анонсирован текст: «От Пензы осталось одно кладбище». Ниже, шрифтом намного меньше тизера, хэдлайн: «Путешественник побывал в Сибири на заброшенном хуторе, который является тёзкой нашего города». В материале речь идёт о том, как житель Пензы в Сибири обнаружил заброшенный хутор с названием Пенза.
Рассмотрим более подробно один из материалов. В № 25 от 22 июня 2013 года на первой полосе представлены интригующая фотография и двойной тизер: первый, набранный большим шрифтом: «Школьница: «Воспитатель связала и избила меня»» и второй, меньшим: «10-летняя девочка, отдыхавшая в лагере «Романтик», утверждает, что кроме этого ей в рот засунули мыло». Разумеется, такая информация не может не возбудить любопытство массового читателя и заставляет его обратиться к этому материалу, который расположен на третьей полосе газеты, где мы видим текст с заголовком «Школьница рассказала, как над ней издевались в лагере «Романтик»». Обратим внимание на то, что заголовок текста существенно отличается формой подачи от тизера. На первой полосе анонс материала (тизер) в виде вырванных из текста деталей спекулирует на любопытстве массового читателя к темам, связанным с криминалом и подростками. Чего нельзя сказать о заголовке на третьей полосе, который сформулирован мягче и не содержит тех столь эмоциональных, вызывающих любопытство деталей.
Текст построен из отдельных блоков, которые озаглавлены и выделены полужирным шрифтом («Рассказ девочки», «Что говорят сотрудники лагеря», «Что говорят о Евгении», «Попытка извинения», «Что дальше» и т. д.). Вокруг текста располагаются три фотографии (на первой — виновница происшествия, уходящая с сотрудником полиции; вторая — следы побоев на теле девочки; третья — фото асфальтированной дороги, на которой написано название лагеря, где всё произошло), традиционные рубрики «Мнения посетителей сайта» и вопрос к людям «с улицы» (в данном случае вопрос был сформулирован следующим образом: «Стоит ли наказывать детей» и два ответа — «за» и «против», к каждому прилагаются фотографии людей, которые эти мнения поддерживают).
Отметим, что рассмотренный материал не содержит как такового анализа информационного повода, а представляет собой лишь констатацию и описание того, что происходило и кто являлся участниками события. Причём очевидно, что, представляя фактуру, журналистка ориентировалась прежде всего на эмоциональное восприятие факта читателями, поскольку акцент сделан на яркие, будоражащие и вызывающие любопытство детали. Более того, налицо тяготение к сенсационной, скандальной форме преподнесения факта.
«Успех инфотейнмента, — констатирует один из исследователей, — основывается на элементарной человеческой потребности удовлетворения эмоциональных нужд. Хороший инфотейнмент вызывает восклицание, создает чувство и ощущение чего-то» [4].
Такие материалы, выполненные в формате инфотейнмента, безусловно, привлекают внимание, однако важна не только форма преподнесения материала, но и содержание.
Литература:
1. Бахтин М. М. Эстетическое наследие и современность. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1992. Т. 2. 368 с.
2. Евдокимов В. А. Инфотеймент в масс-медиа: панацея от скуки и эрзац дискуссии / Наука о человеке: гуманитарные знания. — № 5, 2010. — С. 214–219.
3. Мирошниченко А. А. Работа в пресс-службе. — М., 2012. — 192 с.
4. Стойков Л. Гедонистическая функция медий: инфотейнмент и реалити-шоу // Relga, 2007, № 4.
5. Типология периодической печати: Учеб. пособие для студентов вузов / Под ред. М. В. Шкодина, Л. Л. Реснянской. — М., 2007. — 236 с.
