Фэнтези все больше завоевывает сердца и умы современных людей. Об этом свидетельствуют многочисленные толпы поклонников Толкиена, многочасовые очереди молодых и не очень молодых людей, ожидающих очередную книгу о Гарри Поттере. Что за дело современному человеку до гномов, хоббитов, орков, колдунов, то и дело снующих со страницы на страницу книг, написанных в жанре фэнтези. Что заставляет современного человека погружаться в миры, населенные существами, совершенно непохожими на человека, в миры, столь непохожие на тот мир, в котором живет современный человек, окруженный предметами, созданными усилиями научно-технического прогресса. Неужели только желанием отвлечься от этого мира, заселенного техническими изобретениями, выйдя в мир полусказки, полуфантастики?
Конечно, можно отнести популярность фэнтези к проявлениям эскапизма, когда устав от реальности, люди готовы войти в миры, столь непохожие на современные реалии. Как отмечала У. Ле Гуин, «люди, в сущности, стремятся в царство фантазии именно в поисках стабильности, в поисках неизменных древних истин, ясности и простоты» [2, с. 12].
Но, пожалуй, не исключая эскапизм, нужно разобраться, что в современном мире способствует развитию фэнтези.
Следует отметить, что эпоха популярности фэнтези не случайно совпадает с новым этапом мифотворчества. Сегодня никто не отрицает тот факт, что миф характерен не только для ранних периодов развития человечества, а присутствует в жизни всех эпох, современность не стала исключением. Мифотворчество органично включено в социальную жизнь, но бывают переломные периоды, когда массовое сознание диктует необходимость изменения всей «мифологической парадигмы», где пересматриваются смысложизненные проблемы. Меняется представление о месте человека в мире, его отношения со сверхъестественными силами. Это не модификация привычной нам картины мира, а возникновение новой. Наше время требует переосмысления тех ценностей, которыми жила европейская культура в течение последних двух тысячелетий. Эта потребность обусловлена сдвигами в культуре, которые происходили в ней в течение ХХ века. Эти трансформации связаны с изменениями, которые переживает человечество под влиянием научно-технической революции, с выходом человека в космос, с осознанием того, что Земля только малая часть огромного космоса, что мы будем включены в космические процессы.
Ни одна эпоха не делала будущее таким близким и осязаемым, вторгающимся в наше настоящее, как постсовременная эпоха. И как на любом другом этапе «великого мифотворчества» человек должен определить свое место в этом, наполненном научными открытиями мире. Кажется, что наука вознесла до невидимых высот могущество человека, оснащенного самой совершенной техникой. Но ощущает ли на самом деле современное сознание всемогущество человека? [3, с.150]
Развитие информационного общества привело к проникновению компьютерных технологий во все сферы жизни современного человека. Бизнес, образование, промышленное производство, социальная жизнь под влиянием информационных технологий претерпели небывалую трансформацию. Человек оказался просто не в состоянии так быстро отреагировать на перемены в обществе, не может охватить тот вал информации, которая обрушивается на него, что приводит к травматичности его сознания. Оказалось, что мир информации несоизмерим с возможностями современного человека. [6, с.34–52]. Осознание этого неприятного для человека факта находит свое выражение в мире научной фантастики, где появляются новые герои, соответствующие тем задачам, которые ставит перед ними наука. Ведь если мир безбрежной информации не может освоить ни один человек, если ни один человек не способен решить те задачи, которые неизбежно поставит наука перед человечеством, то должен возникнуть некто, похожий на человека, но лишенный его недостатков. Поэтому на смену людям приходят новые герои — андроиды и роботы. Человек явно проигрывает этим могучим существам, порожденным воображением наукоообразного, кибернетического мира, как называл его Хайдеггер.Получается, что современное мифотворчество, ставящее в центр мирообразования науку, тоже не готово возвести человека на тот пьедестал, на который не возводила его ни одна из предшествующих эпох. Оказывается, что наука и форма ее художественного осмысления, научная фантастика, скорее подчеркивают несовершенство человека, его интеллектуальную и физическую ограниченность. Это не могло не способствовать развитию популярности фэнтези, которое возвращает человеку его могущество, наделяя человека возможностью управлять теми первичными силами, которые создали этот мир.
В рамках данного исследования интересно понять, почему угас интерес к научной фантастике, которая пользовалась особой популярностью в ХХ веке, почему фэнтези вытесняет на периферию мира фантастики жанр научной фантастики. Для ответа на этот вопрос, следует понять, чем фэнтези отличается от жанра научной фантастики? Для нас различие этих жанров будет иметь не столько литературоведческое, сколько культурологическое значение. Т. Чернышева пишет: «…НФ (научная фантастика) изображает возможное — возможные в будущем перемены, открытия, возможные в галактике миры и цивилизации, — в то время как fantasy изображает нечто заведомо невозможное» [5, с.21]. Исследовательница М. Галина добавляет, что фэнтези «привлекает дополнительные условия, в частности магию» [1, с. 161]. Фэнтези обычно включают в общее понятие фантастики. Т. Степновска, говоря о происхождении фэнтези, утверждает, что для фэнтези характерно нарушать законы реальности, что не характерно для научной фантастики. Фэнтези вводит в свое повествование волшебство, что истоком его являются миф и сказка [4, с. 48].
Подводя итог, можно сказать, что научная фантастика апеллирует к науке, обращается к ее эвристической функции, предлагает нам возможное развитие техники или социальности. Фэнтези весьма далеко от мира науки, оно, кажется, вообще не интересуется реальностью вокруг нас, его мир — мир ненаучных фантазий, мир существ, которых породило воображение автора.
Но так как точное определение жанра не является целью исследования, ограничимся данными различиями, предоставив литературоведам уточнять границы фэнтези как художественного жанра. Гораздо более интересным для нас представляется вопрос о том, почему современный человек, воспитанный в уважении к науке и ее достижениям, с молоком матери усвоивший научную картину мира, так охотно погружается в миры, которых нет, и, главное, что никто и не утверждает, что такие миры возможны. Что находит он интересного в мире фэнтези?
Новые реалии общества постмодерна, в частности виртуальная реальность, требуют изменения образа мира, в котором человек был бы представлен не столько как познающий субъект, а как демиург, которому подвластен мир. Фэнтези позволяет человеку примерить свой новый образ, образ, который не создавала фантастика, всегда стремящаяся к наращиванию интеллектуальной и физической мощи человека. Научная фантастика, стремясь наградить человека неизмеримо большим интеллектом, в итоге пришла к выводу, что человек не соответствует темпам научно-технического прогресса, а потому предпочла человеку робота, терминатора, андроида, которые способны не только просчитывать возможные варианты как компьютер, но и не столь уязвимы как человек с его хрупкой плотью, не поддающейся регенерации. Научная фантастика отступилась от человека, а фэнтези приблизилось к нему, наделив его магическими свойствами, которые сводят на нет всю машинную мощь роботов. Можно сказать, что фэнтези взывает к новому антропологическому типу, к возвращению прометеевского времени в терминологии К. Ясперса. Времени, в котором человек вернется к своей изначальной сущности, но уже на новом качественном уровне.
Наука, перестав доверять человеку с его чувствами, субъективностью, исключила человека из своих расчетов, в надежде обрести объективность и беспристрастность, стала не только негуманной, но и потеряла привлекательность для самого человека. Могущество науки представляется уже враждебным, а потому все привлекательнее становится мир непознаваемого или непознанного, отраженный в фэнтези. Мир фэнтези оказался человеку интересней и ближе научной фантастики, несмотря на его причудливую сказочность и мифологичность, просто потому, что он обращен к нему, к его нетехническому могуществу.
По сути фэнтези возвращает человеку его тайну, которая активно разрушалась вмешательством в его святая святых — в его подсознание. Когда стало казаться, что все в человеке изучено, рационально осмыслено и классифицировано, на поверхность вырвались паранормальные способности, оказалось, что в человеке столько загадок, сколько науке и не снилось. И вот эту потребность в человеческой тайне возвращает человеку фэнтези, где магические силы, которыми человек обладает, делают его существом особым. Пусть эти сущности человека проявляют себя в иных мирах, предложенных фэнтези, в мирах, которые не коррелируют с тем миром, в котором мы живем, но в тех мирах человек не машина, которую можно произвести в его подобии — андроиде, а существо, изменяющее реальность силой своих особых магических качеств, которые сродни таинственным первозданным природным силам. Фэнтези — первая попытка переосмыслить место человека в современных реалиях, где обилие информации не делает человека могущественным, а скорее, наоборот, превращает его в объект манипуляции. Фэнтези осмысляет мир компьютерной виртуальности, где человек не игрушка, не всегда понятных сил, а полновластный господин той реальности, которую создает его воображение. Этим вполне можно объяснить падение интереса к научной фантастике, которая вытесняет человека в образе мира на его периферию, высказывая недоверие человеку и его интеллектуальным возможностям. Научная фантастика, являясь художественной рефлексией на процессы, происходящие в современном мире, по сути, фиксирует, что переход от одной мифологической парадигмы к другой сопровождается уничижением, а иногда и элиминированием человека в ней. Фэнтези, в свою очередь, пытается вернуть человеку то место в картине мира, которое заполняют достижения научно-технического прогресса.
Небезынтересно отметить, что, возникнув в ХХ веке, фэнтези взобралось на пик своей востребованности ко второй половине ХХ века, не случайно совпав с эпохой постмодерна, которая вновь поставила вопрос о месте человека в мире, о роли разума, о значимости науки в современном мире. Постмодерн взбаламутил уже устоявшуюся западноевропейскую культурную парадигму, поставив под сомнение все то, что европейская культура взращивала с такой тщательностью. Гордо провозглашенное научное мировоззрение современного человека оказалось подвергнуто испытаниям, благодаря развитию той же науки, которая создала совершенно новые условия человеческого существования. Таким испытанием для научного мировоззрения стало именно то, что должно было сделать человека могущественным, приобщив его к достижениям научно-технического прогресса. Это информация, всем доступная и невероятно объемная.
Утверждение современной науки о том, что мир устроен рационально, а все, что непонятно, всего лишь не изучено, не кажется человеку таким уж бесспорным. Человек воспринимает мир как мир иррациональный, а все, что не поддается объяснению, представляется ему враждебным, запутанным и сложным. Ему некогда ждать, когда наука изучит все необъяснимые процессы, и позволит без страха смотреть в будущее. Для фэнтези запутанность и иррациональность мира — аксиома, а решение всех задач не требует объяснения, а требует магии и колдовства. В свое время европейская наука выросла из магии, видимо, пришло время науке уступить место своей праматери — магии, если не в повседневной практике, то в смоделированных мирах фэнтези. Фэнтези впускает в наш мир колдовство и волшебство, которые по своей сути иррациональны, что, как это не парадоксально, позволяет человеку чувствовать себя в иррациональном мире более комфортно.
В наш мир ворвалась новая реальность — виртуальная, в которой человек может быть кем угодно. Виртуальный мир стал способом самоутверждения человека, который не найдя отклика в мире реальном, обращается к миру виртуальному, создавая веб-сайты, участвуя в форумах, создавая блоги, чувствует себя демиургом, подчиняющим мир своим собственным фантазиям, «прогибая» этот мир, не слишком понятный, а зачастую и враждебный, под себя. В итоге виртуальный мир вытеснят нас из мира реального, точнее, заставляет жить нас между двумя мирами: один из которых подчиняется законами той самой объективной реальности, в изучение которой и погружена современная наука. Другой мир, виртуальный, который выведен из жесткой детерминации объективного мира, мир, предназначенный для самовыражения, для парения человека в мире неосуществленных желаний, которые и находят свое выражение в виртуальном мире наших фантазий. Человек в киберпространстве чувствует себя демиургом интересной и удобной ему реальности, превращая виртуальный мир в некое бытие, наделенное собственными законами, но законами иного, а не реального мира. Этот мир должен быть осознан, как это часто происходит, не только в научной литературе, но и в художественной, после чего он становится фактом общественного сознания и общественной психологии. Взаимоотношение волшебного, магического мира с миром повседневности аналогично взаимоотношению киберпространства с миром реальным. Виртуальный мир обязывает иметь знания особого рода (в мире фэнтези, заклинаний), чтобы ориентироваться в нем. Человек, включенный в виртуальную реальность, не знает, как действуют компьютерные сети, как, впрочем, и маг не знает, почему действует то или иное магическое действо, оно просто действуют. Виртуальность содержит в себе огромное количество явлений, которых нет в реальном мире, мало того, в реальном мире они просто невозможны.
Популярность фэнтези определяется глубинными социокультурными и социопсихологическими изменениями, характеризующими мир постмодерна и выявляющими его специфику по сравнению с модерном, определяемыми как «смерть отца» в культуре. Рационализм и достижимость уступает место «материнскому началу», ассоциирующемуся с необременительными практиками, иррационализмом и гедонизмом. Самовыражение человека в «материнской» культуре осуществляется через потребление и досуг. В этой культуре культивируется дух игры как удовольствия, как формы самовыражения. В этой культуре интуиция доминирует над рациональным расчетом, иррациональность над рационализмом. Все, что описывает возможное, достижимое в результате развития науки и техники, становится неинтересным, как и сама наука — детище разума. Интересно необъяснимое, таинственное, темное, вышедшее из глубин подсознания, а потому гораздо более могущественное, чем сам разум, более древнее и грозное, чем то, что может создавать современный человек своими силами. Если культура отца апеллирует к напряжению собственных сил, планированию, то материнская культура взывает к более древним витальным силам, в которых нет логики, но есть нечто, что могущественнее разума, но давно забыто и уничтожено агрессивной мужской культурой. Отсюда вновь возродившийся интерес к колдовству, к тем магическим действиям, которые взывают к исконным природообразующим силам.
Таким образом, мы можем сказать, что переход общества от эпохи модерна к постмодерну требует осмысления этих реалий как гуманитарным знанием, так и обыденным сознанием. Последнее отзывается на произошедшие перемены изменением литературных предпочтений. Значит, и популярность фэнтези является ничем иным, как формой художественной рефлексии на особенности постсовременного общества.
Литература:
1. Галина М. Авторская интерпретация универсального мифа//Общественные науки и современность, 1998.-№ 5. — 178 с.
2. Ле Гуин У. Предисловие / Ле Гуин У. Сказания Земноморья. М.: ЭКСМО, 2003.- 635 с.
3. Могилевская Г. И. Гогерчак С. Ю. Случайность как имманентное свойство игрового пространства//Молодой ученый.-2008.-№ 1.-307 с.
4. Степновска Т. Фэнтези — переодетая Золушка //Русская словесность в школах Украины, 2000 № 2.-155с.
5. Чернышева Т. Природа фантастики. Иркутск: ИГУ, 1984.- 329 с.
6. Эпштейн М. Постмодернизм в России. М.: Изд-во Элинина, 2000. — 368 с.
