Практическая актуальность проблемы противодействия терроризму на Юге России обусловлена следующими тенденциями: расширением социальной базы терроризма в трансформирующейся России; ростом разнообразия видов и форм терроризма и повышением их общественной опасности. Среди наиболее важных факторов мы также можем назвать: превращение терроризма в долговременный фактор современной жизни; рост организованности и управляемости террористических формирований. Также это смыкание терроризма с организованной преступностью; создание сетевых блоков террористических организаций в рамках отдельных стран и мира в целом.
К сложному явлению современного терроризма проявляют теоретический интерес представители разных наук — философы, политологи, юристы, социологи, экономисты, психологи. [1, с. 43] При разнообразии методологических подходов в объяснении причин терроризма ученые сходятся во мнении, что его источником являются затяжные социальные конфликты. В этой связи эффективным представляется интегральный конфликтологический подход. [2, с. 43]
К принципам общегосударственной системы противодействия терроризму относятся: целевой принцип обеспечения безопасности личности, общества и государства; предупреждение, профилактика терроризма — выявление и устранение его причин и условий; борьба с терроризмом — выявление, пресечение и расследование террористических актов; ликвидация или минимизация последствий проявлений терроризма. [1, с. 43]
Целесообразно применение комплекса мер (средств) противодействия терроризму. К ним относятся: правовые меры — регулирование отношений безопасности, охрана конституции, наказание преступников, восстановление нарушенных прав граждан и интересов государства; репрессивные меры — применение армейских подразделений и пециализированных подразделений для подавления активного вооруженного сопротивления террористов; защитные меры — защита объектов потенциальных устремлений террористов: аэропортов, критически важных объектов, мест повышенного скопления людей, дипломатических представительств, социальных учреждения (школы, больницы и др.), органов власти (администрация, милиция, суд, прокуратура и т. д.), информации в компьютерных системах.
Также это информационно-аналитические меры — разведывательные мероприятия, анализ и прогноз динамики терроризма, разработка способов решения конфликтных ситуаций, контрпропаганда; политико-экономические аккомодационные меры — сокращение социальной базы терроризма, блокирование всех видов пособничества, использование переговорного урегулирования конфликтов, развитие отношений доверия и кооперации этнорелигиозных групп.
По критерию времени управленческого вмешательства в социальный конфликт совокупность стратегий противодействия терроризму разделяется на две группы: реактивные стратегии (применяются после перехода конфликта в насильственную стадию) и превентивные стратегии (применяются до перехода конфликта в насильственную стадию). Хотя в законодательстве РФ и других стран приоритет отдан превентивным стратегиям, частота террористических акций свидетельствует о практическом преобладании пока что реактивных стратегий.
В зависимости от фазы конфликта и мер противодействия терроризму реактивные стратегии подразделяются на стратегии подавления и стратегии постконфликтной реконструкции. Легитимными средствами стратегий подавления терроризма являются: физическое подавление — использование смертоносных средств армии; полицейские операции для подавления сопротивления, занятия помещений и конфискации собственности; невооруженное подавление — угроза применения государственной силы, привлечение к уголовной правовой ответственности, введение информационных ограничений; разоблачение организационных тайн экстремистских групп для их подавления; контрпропаганда — поддержка авторитета федеральных, региональных и местных органов власти, противодействующих терроризму, дискредитация лидеров, цели и тактики радикальных организаций. [4, с. 631]
Понятие постконфликтной реконструкции означает переходный период после заключения мирных соглашений. Его задачами будут: восстановление гражданской инфраструктуры мирной жизни и минимизация последствий затяжного конфликта для гражданского населения и экскомбатантов; строительство местных правоохранительных структур, способных противодействовать терроризму; развитие отношений доверия и кооперации сторон, выполняющих условия мирных соглашений.
Задачи постконфликтной реконструкции определяют набор стратегий: 1) силовые стратегии, 2) структурные стратегии и 3) субъективные стратегии. Силовые стратегии постконфликтной реконструкции включают программы демилитаризации экскомбатантов и стратегию восстановления государственных правоохранительных органов в конфликтном регионе. Структурные стратегии направлены на уменьшение социальной базы терроризма и предусматривают распределение политической власти и материальных ресурсов в конфликтном регионе. Стратегии распределения политической власти обнаруживают альтернативные системы власти — мажоритаризм и пропорционализм. Мажоритарная стратегия применима в интегрированном обществе, где существует межгрупповая толерантность. В противномслучаеонаспособствуетпоявлениюэтнократий, чтоимеет место на Юге России. Стратегия пропорционализма эффективна в этнически разделенном обществе, в котором сохраняется дилемма безопасности участников мирных соглашений. Дистрибутивные стратегии обеспечивают защиту интересов индивидов и групп в сфере присвоения материальных ресурсов. Либеральная дистрибутивная стратегия направлена на формирование среднего класса; главным фактором её успеха является умение новых собственников организовать конкурентоспособное производство на внутреннем и внешнем рынке; иначе преобразование форм собственности приведет к обратному социальному результату. Субсидиарная стратегия обеспечивает социальную защиту и уменьшает численность нижнего класса посредством устойчивого, социально ориентированного развития отстающего региона. Она предпочтительнее в социально и этнически разделенных обществах Юга России. Субъективные стратегии направлены на формирование межгрупповых толерантных отношений. Стратегия внутренних перемен инициируется местными духовными лидерами, призывающими к покаянию участников затяжного конфликта. Стратегия межкультурного диалога инициируется совместно культурными лидерами этнорелигиозных групп, пропагандирующих принцип равноправия разных культур.
Понятие превентации терроризма означает систему мер социальноэкономического, политического, юридического и информационного характера, направленную на предотвращение терроризма. [5, с.52] Преимущества превентивных стратегий заключаются в том, что они требуют меньше государственных ресурсов, нежели реактивные стратегии, так как антагонисты ещё не подготовились к преступным акциям или не совершили их.
Совокупность превентивных стратегий можно разделить на две группы. Стратегии общесоциального предупреждения направлены на устранение инфраструктурных причин терроризма, включая лежащие в основе конфликтов противоречия интересов и ценностей. Стратегии специального предупреждения терроризма направлены на предотвращение перехода потенциального насилия в актуальное. Субъектами специальной превентивной деятельности являются спецслужбы. [6, с.803]
Ни одна стратегия в отдельности не обеспечивает эффективность противодействия терроризму. Только их сочетание способно гарантировать успех.
Литература:
1. Терроризм. Правовые аспекты противодействия /Под ред. И. Л. Трунова, Ю. С. Горбунова. — М.: Эксмо, 2007. -766с.
2. Современный политический экстремизм: понятие, истоки, причины, идеология, проблемы, организация, практика, профилактика и противодействие / Под ред. А.Н. З. Дибирова, Г. К. Сафаралиева. — Махачкала: Изд-во Дагестанского отделения российской ассоциации политической науки, 2009. — 659с.
3. Этноконфессиональные конфликты на Северном Кавказе: от конфронтации к сотрудничеству /Под ред. М. Ю. Попов. — Ростов-на-Дону: ООО «Наука-Спектр», 2009. — 231с.
4. Бидов Б. Б. Идеология терроризма //Молодой ученый. 2014. № 3. — С. 630–632.
5. Бидова Б. Б. Обеспечение криминологической безопасности России //Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2014. № 2 (45). — С. 51–55.
6. Бабаян С. В. К вопросу об идеологической составляющей террористической деятельности // Молодой ученый. 2014. № 4. — С. 803–804.
