В течение всего судебного процесса судья находится в центре внимания участников данного процесса и непосредственно оказывает на них воспитательное воздействие, все его действия оцениваются присутствующими, судья должен обладать эмоциональной устойчивостью, беспристрастностью, вежливостью, выдержкой и умением выслушать.
Для достижения целей правосудия, судья, помимо высокого уровня образования и практики, должен обладать рядом необходимых волевых качеств, а именно: ответственностью, справедливостью, настойчивостью, организованностью, собранностью, принципиальностью и многими другими. Необходимо отметить, что огромное значение в профессиональной деятельности судьи имеет такая категория как совесть, которая оказывает влияние на внутреннее убеждение судьи, его совесть, и руководствуясь которой судья может оценить соответствие способов получения доказательства требованиям морали, этичность использования в процессе тех или иных полученных сведений, доказанность несоответствия того или иного явления социальным нормам. К немаловажным критериям, оказывающим влияние на внутреннее убеждение судьи, следует отнести особенности личности судьи, его мировоззрение, моральные и политические взгляды, нравственные и моральные качества, важным из которых является справедливость, правосознание, ведь несправедливый суд, как и преступление, совершенное осужденным, может нанести вред, как отдельному индивиду, так и всему обществу.
Известное требование руководствоваться в своей профессиональной деятельности совестью является одним из важнейших нравственных ориентиров в работе судей. Ведь не случайно, принося присягу, судья клянется честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят долг судьи и его совесть (ч. 1 ст. 8 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» [1]).
А. Ф. Кони, говорил «то, что называется «судейскою совестью», есть сила, поддерживающая судью и вносящая особый, возвышенный смысл в творимое им дело. Условия ее проявления прекрасно изображены в присяге судей и присяжных заседателей. С ее голосом надо считаться, под угрозою глубокого душевного разлада с собою». [2, с. 84]
Часть 1 статьи 17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации гласит: «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».
Данная статья содержит в себе принцип свободы оценки доказательств, который изначально возник одновременно с судом присяжных и говорит нам о том, что доказательства оцениваются судьей, присяжными заседателями, прокурором, следователем, через призму совести, закона и внутреннего убеждения. Но нельзя не отметить, что например судья, прокурор, либо следователь подходят к оценке имеющихся в деле доказательств с более профессиональной стороны, с детальным знанием закона, тогда как присяжные заседатели могут оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь совестью, но в какой мере законом? С этой точки зрения присяжные заседатели не могут быть объективными при оценке доказательств, в результате чего вынесенный ими вердикт имеет возможность оказаться не справедливым.
Исходя из содержания указанной выше статьи, с целью детального осмысления внутреннего убеждения судьи и морально-этического компонента данного понятия необходимо рассмотреть определения совесть и закон.
Имеющееся в русском языке слово совесть не имеет аналогов в иностранных языках, в словарях данное понятие определяется как внутреннее чувство, разумение, понимание. В европейских культурах преступление противопоставляется законности, тогда как только в русской культуре внутреннее убеждение соединяется со справедливостью, правдой и истиной.
Совесть можно определить как внутренний духовно-нравственный закон человека, который позволяет ему уважать право без внешнего побуждения. В каждом вменяемом, зрелом человеке присутствует внутреннее сознание добра и зла, побуждение к истине, справедливости, через которое и приходит осуждение или одобрение того или иного поступка, получившее у русской культуры наименование — совесть. Законы общества и государства могут быть недоступными для понимания, противоречивыми, иметь пробелы, и тогда человек и гражданин должен руководствоваться совестью.
В научной литературе под совестью понимается категория этики, характеризующая способность человека осуществлять нравственный самоконтроль, внутреннюю самооценку с позиций соответствия своего поведения требованиям нравственности, самостоятельно формулировать для себя нравственные задачи и требовать от себя их выполнения. Совесть — субъективное осознание личностью своего долга и ответственности перед обществом, другими людьми, выступающее как долг и ответственность перед самим собой. [3, с. 25]
С древности на Руси придавали высокую ценность праву в общественной жизни, оно предполагалось не столько в качестве инструмента управления, сколько в виде способа воспитания души. Именно это восприятие о праве хорошо отражало понятие «правда», которое использовали в качестве замены понятия «закон». На Руси понятие «закон» употреблялось чаще для обозначения нравственно-религиозных заповедей, а не для названия нормативного акта государственной власти.
Законодательство, существовавшее в западноевропейских странах, длительное время не признавалось в России. Например, о датских законах Екатерина II говорила следующее: «Все здесь предвидено; следовательно, никто сам не мыслит, и все действуют как бараны. Я предпочла бы бросить в огонь все, что, по вашему выражению, я перевернула вверх дном, нежели создавать прекрасные законы, которые порождаю отвратительную породу пошлых и глупых баранов». [4, с. 336, 337] В своем «Наставлении губернаторам» Екатерина II указывала: «Итак, со своей стороны, поставляем милосердие за основанием законов и открываем дорогу к достижению правосудия». [5, с. 240] Императрица считала, что законы не принесут пользы, если они будут основываться на страхе и что воспитание в людях добрых нравов упрочнит правопорядок в существовавшем обществе. Уровень правосознания и духовного статуса народных низов в России XVII в. был выше, чем правосознание и духовный статус элитарных групп.
Вопрос о сущности такого понятия как справедливость, и каким образом ее осуществлять, интересовал человечество на протяжении многовековой истории его развития и остается актуальным в настоящее время. Справедливость, заняв главенствующее место в большинстве этических доктрин, несет в себе оценку добра и зла, закона и беззакония, лжи и истины, содержащиеся в тех или иных действиях или явлениях. Справедливость пронизывает все стороны общественной и государственной жизни. Такая категория как справедливость, являясь имеющим огромную ценность, многогранным и сложным явлением выходит за границы предмета правовой науки и права. Понятие справедливости динамично, оно имеет свойство самоизменяться при изменениях политической мысли, либо общественных отношениях.
Результатом всей процессуальной деятельности суда является постановление приговора. Согласно ст. 383 УПК РФ справедливость приговора сводится к справедливости назначенного уголовного наказания, то есть приговор, в котором назначенное наказание не соответствует тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.
Однако честь и свобода подсудимого зависят не только от приговора, вынесенного судьей, но и от принятых в процессе судебного разбирательства решений. Именно поэтому справедливость должна иметь место не только при принятии итогового решения, но и пронизывать все решения суда, принятые в порядке судебного контроля.
Основным условием успешного решения задач уголовного судопроизводства является применение критериев справедливости и напрямую зависит от уровня нравственности и наличия деловых качеств судьи. Морально-этическая часть внутреннего убеждения характеризует поступки и действия, выполняемые в соответствии со своими убеждениями, требованиями совести и критериями справедливости при вынесении решений.
Таким образом, рассматривая морально-этическую сторону внутреннего убеждения уместным было бы указать на восприятие данного явления Т. Н. Москальковой, которая понимает убеждение как моральное основание принимаемого решения, а это, по ее мнению является важной нравственно-психологической гарантией его правильности и справедливости. [6, с. 91.]
По содержанию понятие нравственность является относительным, оно зависит от воспитания, культуры, среды жизни, религиозных убеждений. Поэтому обеспечение идентичного понимания и отношения к тем или иным нормам, принятым в обществе, является невозможным, даже не смотря на исчерпывающий перечень уголовно-наказуемых деяний, предусмотренных в уголовном законодательстве Российской Федерации. Аналогично и внутреннее убеждение формируется под влиянием различных жизненных факторов воздействующих на субъект. Поэтому нельзя однозначно утверждать, что внутреннее убеждение является нравственной гарантией принятия правильного решения.
Однако в отсутствии профессиональной деформации у судьи такой немаловажный критерий как правосознание является одним из факторов постановления справедливого, законного и обоснованного судебного решения и побуждает судью к единственно верному применению закона.
Ю. М. Грошевой считает, что «специфика проявления профессионального правосознания состоит в том, что собственные выводы по делу судья соотносит со своим правосознанием, определяя при этом, соответствует ли личная правовая оценка фактических обстоятельств конкретного уголовного дела и выносимое решение требованиям закона». [7, с. 69] Нельзя не согласится с мнением автора, ведь правосознание судьи выражается в направлении процессуальной деятельности на установление истины, осмысление содержания доказательств с точки зрения их ценности и т. д. Это обосновывается и тем, что деятельность судьи предусматривает решение не только теоретических, но и практических задач, которые возникают при исполнении служебных обязанностей и требуют профессионального уровня правосознания.
Общность правовых, этических, профессиональных, нравственных норм и установок является признаком единообразного применения норм права, деятельности судов и обеспечения упорядоченности и стабильной эффективности судебной системы в целом.
Однако проблема кроется все же в том, кто именно будет принимать решение, которое будет не только законным, но и справедливым, на сколько высоки буду его моральные устои и принципы, в какой среде он воспитывался, что лежит в основе понимания им справедливости, какого качества образование, полученное им и какой опыт лежит в фундаменте его деятельности. Поэтому всегда актуальной задачей государственной политики в сфере образования во все времена будет необходимая подготовка высоконравственных и высокоморальных юристов, ведь имеющиеся пробелы в знаниях в последствии можно восполнить, например усиленным самообразованием или курсами повышения квалификации, а отсутствие нравственности и морали вовремя не заложенной в сознание человека компенсировать, чем либо не удастся.
Литература:
1. Закон РФ от 26.06.1992 N 3132–1 (ред. от 25.11.2013) «О статусе судей в Российской Федерации» [Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
2. Кони А. Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (Общие черты судебной этики) // Кони А. Ф. Избранные труды и речи / Сост. И. В. Потапчук. — Тула: Автограф, 2006. — 158 с.
3. Кобликов А. С. Юридическая этика. Учебник для вузов. — М.: Издательская группа НОРМА — ИНФРА•М, 1999. — 168 с.
4. Валишевский К. Роман императрицы: Екатерина II императрица всероссийская. С. 35 портретами на отдельных листах. — Спб.: издание А. С. Суворина, 1908. — 630 с.
5. Переверзев С. В. Россия. М., 2006. С. 240.
6. Этика уголовно-процессуального доказывания. Стадия предварительного расследования / Москалькова Т. Н. — М.: Спарк, 1996. — 125 c.
7. Грошевой Ю. М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. Харьков: Вища школа. Изд-во при Харьк. Ун-те, 1975. — 144 с.
