В последние годы в отечественной криминологии активизировались исследования преступности как системы, что подразумевает ее изучение как целостного целеустремленного явления, способного к самоорганизации, к постановке целей и стремлению разрешить их с наименьшей затратой ресурсов.
Такой подход позволяет учитывать сложные взаимосвязи преступлений и их субъектов, диалектическое взаимодействие которых, по оценке А. И. Долговой, порождает новые общественно-опасные явления, среди которых выделяются такие, как сплочение субъектов преступлений; возникновение систем управления в криминальной среде; целенаправленное влияние на общество для создания наиболее благоприятных социальных условий для ведения преступной деятельности и др. [4, c. 8]
Качества целеустремленности (целенаправленности) систем связаны с пониманием цели как формального описания конечных результатов, к достижению которых стремится любая саморегулирующаяся функционирующая система [8, c. 582].
Одна из задач системного подхода заключается в выявлении стоящих перед социальной системой целей, поскольку именно цель отражает объективно обусловленные потребности социальных субъектов и может характеризовать систему в целом [3, c. 16].
Системный анализ преступности, помимо установления целей, включает также необходимость исследования вопроса о том, какие внешние обстоятельства и особенности личности, её мотивы и побуждения приводят к выбору субъектом цели его деятельности. Важность исследования этих проблем подчеркивает законодатель, установивший в ряде статей Уголовного кодекса нормы, предусматривающие усиление либо смягчение ответственности в связи с совершением преступления по таким мотивам, как сострадание, месть, национальная или религиозная ненависть или вражда и др.
Приступая к исследованию некоторых их обозначенных проблем, будем исходить из того, что система преступности образуется из двух элементов: отдельных видов преступности и индивидуального преступного поведения [6].
Последнее, по определению В. Н. Кудрявцева, — «это первичная клеточка преступности, связанная структурой с преступностью в целом» [5, c. 4].
Именно этот элемент системы преступности, на наш взгляд, отвечает за свойство целенаправленности, придает всем элементам общее для системы качество целеустремленности. На уровне индивидуального преступного поведения система преступности способна ставить задачи, изменять их, выбирать средства их выполнения, то есть проявлять волю.
Понятие воли трактуется как свойство психики человека, проявляющееся в активной саморегуляции своего поведения для достижения определенных желательных результатов и целей, принятых индивидом [7, c. 147].
Таким образом, достижение целей связывается с проявлением волевых качеств.
Воля субъектов преступной деятельности, имеющая антиобщественную направленность, определяет волю системы преступности и её способность достигать поставленных целей.
Психологи подчеркивают связь воли и мотивации личности, указывая, что воли без взаимосвязи с мотивами не существует, поскольку личность проявляет волю ради чего-то [7, c. 147].
Различные виды преступлений отличаются относительно типичными мотивационными характеристиками, что сказывается и на оценках видов преступности: корыстная, насильственная, корыстно-насильственная. Ю. М. Антонян подчеркивает, что «В связи с корыстными преступными посягательствами и соответствующими им мотивами могут проявляться в большей степени одни личностные качества, а при совершении насильственных — другие» [1].
Помимо традиционного подхода к объяснению причин корыстного преступного поведения (жадность, корыстолюбие, стяжательство и т. д.), указанный автор предлагает исследовать также бессознательные мотивы такого поведения. Действительно, некоторые мотивы в ряде случаев могут вообще не осознаваться субъектом, но на глубинном уровне психических процессов детерминировать преступное поведение. В связи с этим возникает вопрос: какова роль бессознательного в индивидуальном преступном поведении (как в одном из элементов системы преступности)?
Остановимся на одном из определений бессознательного: это «совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных явлениями действительности, во влиянии которых человек не отдает себе отчета» [8, c. 46].
К таким явлениям действительности можно отнести и преступность в целом, и отдельные виды преступности. Являясь компонентами системы преступности, индивидуальное преступное поведение и отдельные виды преступности взаимодействуют, взаимообуславливают друг друга. Человек не всегда способен осознавать такое влияние, тем не менее его поступки могут определяться неосознаваемыми мотивами, «мотивами бессознательной сферы» [2].
Бессознательная сфера в совокупности с предсознательной составляет подсознание, т. е. непознаваемые системы психики. Если бессознательное представлено, в основном, инстинктами и архетипами, то предсознание отличается наличием в нем информации и процессов, не являющихся сознательными актами. Это могут быть воспоминания, неактуализированные знания и т. д., способные стать осознанными при определенных условиях. Предсознание обеспечивает взаимосвязь и взаимодействие сознания и бессознательного [8, c. 410].
Для изучения индивидуального преступного поведения как одного из элементов системы преступности наиболее значимым представляется феномен коллективного бессознательного, понимаемый как совокупность наследуемых людьми универсальных неосознаваемых психических структур и механизмов: архетипов, инстинктов, импульсов, образов и т. д., передаваемых от поколения к поколению как субстрат психического бытия, включающий опыт предшествующих поколений [8, c. 187].
Если мы допускаем существование коллективного бессознательного, то точно также обязаны предположить наличие коллективного предсознательного и коллективного подсознательного. Неосознаваемые коллективные психические механизмы, наряду с осознаваемыми мотивами, намерениями, потребностями, побуждениями влияют на индивидуальное преступное поведение, определяя особый преступный тип, свойственный тому или иному виду преступности. Представляется, что неосознаваемые психические механизмы индивидуального преступного поведения наряду с осознаваемыми формируют такие нерегулируемые процессы в преступности, как ее саморазвитие, самодетерминация, самовоспроизводство и целеустремленность. Отсюда становится очевидной важность познания при изучении личности преступника всех систем психики — бессознательных наряду с сознанием.
Индивидуальное преступное поведение обуславливается целым рядом причин, среди которых важное место занимают искажения в духовно-нравственной сфере. В условиях тотального отчуждения и нарастающей бездуховности современного мира, ориентированного на избыточное потребление, формируются соответствующие инстинкты, импульсы, образы, воспоминания, передаваемые от поколения к поколению, и определяющие качества и характеристики коллективного бессознательного и предсознательного. В соответствии с теорией социализации девиантным поведением отличаются люди, чья социализация проходит в условиях поощрения таких элементов отклоняющегося поведения, как насилие, аморальность, ненависть, вражда и т. п. Мы наблюдаем уже несколько поколений, которые благодаря глобализации информационного пространства подвергаются массированной пропаганде девиантного образа жизни, что приводит к катастрофическим последствиям в виде формирования осознанных или неосознанных поведенческих установок, свойственных личности преступников. Рассматривая массовое сознание как специфический информационный организм, состоящий из осознаваемых и неосознаваемых процессов и явлений, мы расширяем наши возможности в познании различных общественных явлений, в том числе и преступности.
Сейчас в определенном смысле неким штампом стало употребление понятия «системность» при разработке планов противодействия преступности. Однако на практике принимаемые меры страдают упрощенным подходом к оценке личности и индивидуального преступного поведения, охватывая лишь сферу осознаваемых психических процессов и закономерностей. Лежащие в глубинных пластах психики неосознаваемые мотивы и побуждения, формирующие характеры и поведение лиц, совершающих преступления, не анализируются, и меры, направленные на противодействие коллективным бессознательным процессам в системе преступности, не разрабатываются и не планируются. На наш взгляд, это огромный неизученный пласт в юридической психологии и криминологии, который ждет своих исследователей.
Литература:
- Антонян Ю. М. Бессознательное в корыстном преступном поведении /Общество и право. 2015. № 2 (52). Электронный ресурс: cyberleninka.ru/article/n/bessoznatelnoe-v-korystnom-prestupnom-povedenii. Дата обращения 17.09. 2016.
- Антонян Ю. М., Волконская Е. К. /Мотив преступного поведения: основные характеристики. Электронный ресурс: cyberleninka.ru/article/n/motiv-prestupnogo-povedeniya-osnovnye-harakteristiki. Дата обращения 17.09.2016.
- Вицин С. Е. Системный подход и преступность. Учебное пособие. М. 1980. С.16.
- Долгова А. И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность. — М.: Российская криминологическая ассоциация, 2011. С. 8.
- Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 4.
- Макаров В. В. Криминологическое исследование самодетерминации преступности. Автореф. дис….канд. юрид. наук. М. 2014.
- Пенитенциарная психология /Ю. А. Дмитриев, Б. Б. Казак.- Ростов н/Д: Феникс, 2007. С. 147.
- Словарь конфликтолога /Анцупов А. Я., Шипилов А. И. — 3-е изд., испр. И доп. — М.: Эксмо, 2010. С. 582.
