Актуальность темы обусловлена тем, что одно из важнейших направлений научного поиска в области духовной культуры — это исследование ее исторических предпосылок, в результате актуализации которых образуется целостность культуры. Первоначально в качестве такого рода целостности, в которую был погружен человек, выступала мифология. Современная социокультурная ситуация демонстрирует устойчивость структурных элементов мифа и включенность их во все сферы жизнедеятельности человека. Анализируя современное общественное сознание, обыденное, повседневное, массовое исследователи сталкиваются с реликтами — элементами, унаследованными от мифологии.
Целью исследования является рассмотрение мифа в современной культуре, его влияния на важнейшие процессы, происходящие в современном процессе.
На ранней стадии общественного развития основным способом понимания мира является мифология. Слово «миф» в переводе означает сказание, предание. Мифы существовали у всех народов. Древние сказания о фантастических существах, о делах богов и героев объясняли социальную действительность. С помощью мифа прошлое связывалось с настоящим и будущим, обеспечивалась духовная связь поколений. От поколения к поколению передавались духовные ценности, зачатки знаний, религиозные верования, политические взгляды, секреты различных видов искусств [1.С.166].
Под мифологией же понимается совокупность мифов, созданных каким-либо народом. В самом кратком виде его главная особенность выражается в таком определении: миф — это вымысел, принимаемый за правду. Люди, принимающие миф за правду, не могут видеть в нем вымысла; а те, кто считает миф вымыслом, не могут принимать его за правду. Значит, миф есть правда для одних людей и вымысел — для других. Люди той культуры, в которой миф рождается, живет и воспринимается как правда, верят в него и не знают, что он есть миф. В их глазах он вовсе не миф. То, что они имеют дело с мифом, обнаруживается лишь людьми другой культуры, которая дает им «иные глаза» — иное видение мира.
Почему же люди, сочиняя мифы, верят в истинность своих вымыслов? Потому, что они, по их представлениям, ничего не «сочиняют», то есть не выдумывают и не придумывают. В их сказаниях и легендах мир предстает таким, каким он для них существует. Они не только рассказывают мифы — они живут в том мире, который описывается их мифами. Разумеется, жить в этом мире они могут лишь постольку, поскольку содержание мифов не вступает в противоречие с реальными условиями их жизненной практики и не опровергается их жизненными опытом. Но мифы — не случайные плоды досужей фантазии, они возникают не на голом месте, ни с того ни сего. В мифах так или иначе выражается имеющийся у людей опыт жизни и деятельности. А поэтому нет ничего удивительного, что они, живя в мире мифов, имеют вместе с тем возможность существовать и действовать в реальном мире — по крайней мере, пока между тем, что говорится в мифах, и тем, что происходит в их опыте, не обнаружатся существенные расхождения.
Таким образом, мифология выступает не просто как собрание мифов, но и как культурная форма («форма общественного сознания»), в которой люди воспринимают и осознают окружающий мир, запечатлевают накопленный ими жизненный опыт, сохраняют и передают его из поколения в поколение.
Человек, верящий в миф, живет в мире, наполненном смесью реальности и фантазии. Фантазии для него не менее очевидны, чем реальность. Он буквально «воочию», «наяву» видит в реальности то, что на самом деле существует лишь в его воображении. Поэтому его вера в миф не нуждается ни в каком логическом обосновании. А логические доводы против нее бессильны, ибо люди обычно более склонны доверять своим глазам больше, чем логике. Мифологическое мышление, каким бы странным оно нам ни казалось, нельзя считать лишенным логики [2.С.320].
Интересно в этом отношении описание беседы Э. Эванса-Причарда с мальчиком из африканского племени азанде: «Мальчик, пробегая по лесной тропинке, ушиб ногу о корень. Ранка загноилась. Он заявил, что в том, что он ударил ногу о корень, виновато колдовство… Я сказал мальчику, что он был неосторожен и потому ударил ногу о корень, который естественным образом вырос на тропинке, а не появился там благодаря колдовству. Он согласился, что корень рос там сам по себе, но добавил, что он, как и все азанде, следит внимательно за тем куда вступает, и если бы он не был околдован, он бы увидел корень. В качестве решающего аргумента он заметил, что все порезы … заживают быстрее. Почему в таком случае эта ранка гноится и не закрывается, если она не связана колдовством? Авторы книги, откуда взята эта цитата, продолжают: «Предположим, что Эванс-Причард продолжил бы дискуссию с мальчиком и объяснил бы ему, что рана гноится от попавшей в нее земли. Но тот очевидно, возразил бы ему, сказав, что раны специально залепляют землей, чтобы в них не проникло колдовство. А если бы Эван-Причард попытался говорить о микробах, вызывающих воспаление, то мальчик, наверное, мог бы ответить, что эти невидимые, таинственные микробы и есть не что иное как вредные духи» [3. С.327].
Пока логическое мышление развито недостаточно, несогласованность мифов не смущает. Так как соотношение между каждым мифом и остальными таково, как если бы их друг для друга не существовало, то совершенно неизбежно, что между ними возникают противоречия. Однако какими вопиющими эти противоречия ни казались бы нам, туземцев они не смущают ни в малейшей мере. Они не уделяют им никакого внимания [4.С.257].
Современная культура гораздо более рационалистична, самокритична и плюралистична, чем существовавшие прежде типы культур. В ней любое мнение и убеждение подвергается анализу и может быть оспорено. Она допускает существование разных взглядов и верований, так что мало найдется таких мифов, которые все наши современники единодушно считали бы правдой.
Современная мифология отличается от древней. Она не является фундаментом всей культуры. Она менее устойчива, многое в ней изменяется под влиянием быстротекущих перемен в общественной жизни. Она более разнообразна по своему смысловому содержанию. Они часто не столь образны, как древние мифы, хотя, как правило, сохраняют характерную для мифов наглядность, простоту, доступность для обыденного сознания.
В составе современной мифологии выделяют несколько основных форм: мифы, дожившие до наших дней «преданья старины»: о духах вроде лешего и домового, о колдовстве и сглазе, об общении с душами мертвых на спиритических сеансах и т. п.; паранаучные (т. е. «околонаучные») мифы: о летающих тарелках и пришельцах, о снежном человеке, о Бермудском треугольнике, о чудовище озера Лох-Несс и пр. В отличие от «старых» мифов, которые имеют «донаучный» характер, эти расцветают в условиях развитой науки. К паранаучным мифам можно отнести и еще один вид современных мифов — «обновленные» мифы. Они отличаются тем, что в них старые верования облекаются в новые одежды: на типичную для мифов наглядно-образную основу надевается наряд из научной терминологии и навешиваются, как украшения, новейшие научные идеи, причем обычно в чрезвычайно абстрактном и экспериментально непроверяемом виде. В эту группу мифов входит астрология, парапсихология (включая разнообразные рассказы об экстрасенсорных явлениях — телепатии, ясновидении, телекинезе и т. п.), «нетрадиционная» медицина (гомеопатия, «филиппинская хирургия» с помощью голых рук и прочие чудодейственные средства и приемы исцеления всех болезней). Наукообразные термины («космические поля», «астральное тело», «биополе») придает им вполне респектабельный вид.
Однако совершенно необоснованные и даже нелепые с научной точки зрения мифы могут оказаться при весьма тщательной проверке соответствующими действительности. Например, предубеждение против майских браков сохранилось в Англии до наших дней. И хотя никакого научного обоснования подвести под него нельзя, тем не менее статистика подтверждает: у англичан среди майских браков число неудачных больше, чем среди браков, заключенных в другие месяцы года.
Во Франции существует давнее поверье, что преступники рождаются в среду. И когда однажды были проанализированы списки находящихся во французских тюрьмах преступников, обнаружилось, что среди них доля родившихся в среду больше.
Примерно такая же ситуация складывается с астрологическими гороскопами. Широко распропагандированные массовой печатью, они известны всем, и мало кто ныне не знает свой знак зодиака и связанные с ним качества личности. Здесь опять-таки нет никаких научных оснований для того, чтобы установить какую-либо реальную зависимость между людьми на Земле и далекими звездами. Однако нередко качества человека оказываются на самом деле соответствующими его гороскопу.
То есть вера в миф стимулирует поведение, соответствующее этому мифу, и поэтому миф поскольку в него верят, становится активным фактором, воздействующим на людей и подталкивающим их к превращению мифического вымысла в реальность. Ведь люди, верящие в миф, воспринимают его как подлинную реальность, они не только носят этот миф «в уме», но живут и действуют так, как этого требует миф.
Если есть суеверное предубеждение, что майские браки несчастливы, то это способствует тому, что супруги в таком браке начинают видеть в обыденных семейных передрягах некую неизбежность, избавиться от которой можно только разводом. Если французу, родившемуся в среду, приходится с детства слышать хотя бы в шутку брошенные намеки на его возможную склонность к преступлениям, то мысль о своей врожденной преступности может подтолкнуть его к противозаконным поступкам и служить для него оправданием: «Что поделать — это мне на роду написано…». Примерно то же получается и с астрологическими гороскопами: люди, зная, какие личные качества «оправданы», а какие «не оправданы» их знаком зодиака, вольно или невольно подстраивают себя под «заданные звездами» образцы [5. С.225].
Таким образом, любые мифические вымыслы могут найти подтверждение в действительности, потому что люди сами создают им подтверждения. Даже если взять персонажей «комиксов», являющихся современной версией мифологических или фольклорных героев, то они до такой степени воплощают идеал значительной части широкой публики, что разные превратности их судьбы, а тем более смерть, вызывают настоящие потрясения у читателей, они отправляют тысячи телеграмм и писем авторам и редакторам газет и журналов с протестами [6. С.121].
Поэтому мифы в нашей жизни могут играть как позитивную, так и негативную роль. Идеологические мифы, вроде расистских, национал-социалистических мифов фашизма оказывают отрицательное воздействие. Если человек в случае серьезной болезни целиком полагается на магические средства шаманов, колдунов или экстрасенсов, отказываясь при этом от медицинской помощи, то в результате болезнь можно запустить. Если люди пытаются всерьез строить свою жизнь в соответствии с астрологическими гороскопами, то это может привести к непоправимым ошибкам.
Но в тоже время разоблачение мифов — это не всегда безусловно нужное дело. Ведь даже явно ошибочные верования могут сыграть и позитивную роль в жизни человека. Так, во многих случаях прием абсолютно бесполезных лекарств оказывает целебное воздействие благодаря вере пациента в их силу. По некоторым данным, таблетки из сахара и воды в 35 % случаев дают положительный эффект, если только больные думают, что эти таблетки содержат хорошее лекарство («эффект плацебо») [2. С.340].
Таким образом, с течением времени и развитием цивилизации число мифов и их влияния охватывает все больший круг природных явлений и человеческих дел. Разрастается также совокупность обрядов и магических действий, которые люди совершают, вступая в общение с богами и природными силами. Из древней мифологии также выросли и многое из нее вобрали в себя более поздние монотеистические религии. По сегодняшний день у вайнахов сохраняется в социальной структуре масса архаизмов. Особенно эти архаизмы сохраняются в народных праздниках: первой борозды, первого снопа и вообще урожая, в свадьбе и другие.
Тотемизм сохранился в вайнахской топонимике, о чем свидетельствуют отдельные названия сел в верховьях Чанты-Аргуна: «Борзой» (борз — волк), «Хьакхой» (хьакха — свинья).
С анимизмом у вайнахов связано почитание местных гор, рощ, пастбищ, скал, камней, рек и озер. Большое место в системе древних религиозных представлений и верований вайнахов играла магия, связанная с чисто хозяйственной деятельностью человека. Земледельческая магия включала в себя такие приемы, как перетаскивание плуга через реку, мытье в реке мотыг, одымление вспаханного поля перед посевом, а в засуху прибегали к обряду «къоршкъали» — «ряженый», суть которого заключалась в вызывании дождя ряженым в окружении детей и подростков. Часто их гоняли по селу, обливая водой.
В Чеченской республике как раньше, так и сейчас люди верят в силу магических обрядов. Вредоносная магия преследовала цель послать на человека «порчу», для человека использовалась обувь, кусок одежды намечанной жертвы, волчий астрагал (род растений), обрезки ногтей и волос. Вайнахи верили и верят, что человеку можно нанести вред словом и сглазом, а поэтому для предохранения от сглаза пользовались и пользуются множеством амулетов. Любовная магия включала различные действия, имеющие целью приворожить любимого человека: гадания, угощение ослиным мясом, вшивание в одежду заклинания и так далее. Особенно распространено гадание на звездной книге (седаджейна), камушках, бараньей лопатке.
Комплекс магических действий применялся также при животноводческой деятельности, охоте, ремесленном производстве, лечении. Местные знахари манипулировали высушенной лапой медведя, хвостом черной кошки или волка, знахарским средством хIолмач (араб. холматун — «красная ткань») — узелком из красной материи, куда завязывались кости, зубы, когти, уголь, который закапывался в комнате под окном или у околицы. Все эти обряды в той или иной мере сохранились в наши дни в повседневном быту чеченцев.
Во многих домах существуют свои суеверия. В некоторых домах подвешивают подкову у входа или разукрашенный веник; ставят статуэтки в виде слона, лягушки. Все эти пережитки дошли до нас с языческих времен вайнахов.
По сей день сохранились мужские и женские имена, связанные с названиями птиц, и это потому что птица была почитаемым божеством и культом у вайнахов: это такие имена как Леча (сокол), Аьрзу (орел), Кхокха (голубь), ТIаус (павлин) и другие [7.С.84].
Подводя итоги, можно сказать, что миф — зародыш всей духовной культуры, продолжает жить в ней на протяжении всей ее истории вплоть до нашего времени — рядом с другими ее формами.
Миф по своей сути предназначен служить подлинным знанием того, что есть «на самом деле».
Вера в миф, в волшебство пробуждает угаснувшие было надежды, поднимает дух, способствует развитию самовнушения. Все это действительно способно оказать положительное воздействие на психическое состояние и поведение человека, а тем самым помочь ему справиться с жизненными невзгодами.
Благодаря казалось бы таким простым вещам, как обереги, амулеты, магические обряды, имена, различные статуэтки, сохраняется некая связь времен. Из-за этого мы узнаем как жили в старину, кому или чему они поклонялись. Ведь даже не задумываясь и не отдавая себе отчета, каждый человек в повседневной жизни использует в обыденной речи мифологические образы.
Литература:
1. Боголюбова Л. Н. Человек и общество. — М.: Просвещение, 2001. — 414 с.
2. Кармин А. С. Культурология. — М.: Лань, 2003. — 928 с.
3. Касавин И. Т., Сокулер З. А. Рациональность в познании и практике. — М.; Наука, 1989. — 191 с.
4. Леви-Брюль Л. Первобытная мифология. — М., 2010. — 256 с.
5. Кармин А. С., Новикова Е. С. Культурология. — М.: Питер, 2008. — 464 с.
6. Элиаде М. Аспекты мифа. — М.: Академпроект, 2010. — 251 стр.
7. Алироев И. Ю. Зоонимия народов Северного Кавказа. — Грозный: Книга, 1978. — 196 с.
