С момента появления бизнеса как самостоятельного актора в политическом поле страны вопрос его взаимодействия с властью рассматривается чаще всего в конфликтном дискурсе.
На протяжении всей современной российской истории, в период транзита от одной политико-экономической системы к другой, отношения власти и бизнеса всегда характеризовались значительным уровнем напряженности и неоднократным смещением баланса сил то в одну, то в другую сторону.
Сегодня российское предпринимательство, как и весь социум, стоит перед выбором между комплексной модернизацией посредством рыночных механизмов и адаптацией к реалиям складывающейся авторитарно-бюрократической системы. Поэтому сейчас актуализируется задача изучения конфликтов интересов бизнеса и власти как процесса, играющего существенную роль в социально-политической действительности современной России. Рассматривать взаимоотношения бизнеса и власти как конфликт интересов необходимо еще и потому, что в процессе взаимодействия стороны демонстрируют различия в ценностных ориентациях и установках, целях и способах их достижения, высказывают политические предпочтения и заявляют притязания властного характера. Именно анализ взаимоотношений структур власти и бизнеса как конфликта интересов, протекающего в рамках действующих институтов, позволяет оценить возможность перехода к цивилизованной конфликтности с выстраиванием взаимодействия в режиме консультаций, с использованием медиации и арбитража [1].
На начальных фазах развития рыночной экономики захват бизнеса государством происходит быстрее, чем захват государства бизнесом. Это связано с тем, что предприниматели самостоятельно предлагают чиновникам негласное участие в бизнесе в качестве услуги, оказываемой за предоставление определенных преференций. В условиях отсутствия реального разделения полномочий как по вертикали, так и по горизонтали, а также с учетом периодических «потрясений» в виде выборов самого разнообразного уровня, власть, занимающая главное положение в общественной иерархии, выстраивала с другими акторами неформальные симбиотически-паразитические отношения.
Конфликты интересов бизнеса и власти в современной России являются вполне естественным проявлением межгрупповых противоречий. Их возникновение объективно обусловлено, а существование является необходимым элементом политического процесса в демократическом обществе. На уровне регионов, «противоречие между властью и бизнесом… углубляется неравномерным развитием регионов и разновременностью формирования в социальной структуре предпринимательских групп, разнородностью предпринимательства и его слабой институционализацией». Это обусловливает разную роль и возможности взаимодействия деловых кругов и органов власти. Наличие предпринимателей разных уровней вызывает проблемы артикуляции их интересов и согласования этих интересов с интересами социально-экономического и политического развития конкретного региона.
Можно констатировать, что в регионах «осуществляется не столько взаимодействие бизнеса и власти, сколько сращивание олигархов регионального значения с властной элитой при игнорировании властью малого бизнеса и избирательного отношения к среднему бизнесу». Это свидетельствует о конфликтном состоянии указанного взаимодействия, трудностях институционализации российского предпринимательства в современной России.
Существующий в современной России механизм взаимодействия власти и предпринимательства все больше тяготеет к неокорпоративистской модели.
В ней государство выступает доминирующим субъектом политических взаимодействий основных групп интересов. В целом, сложившаяся модель взаимодействия адекватным образом вписывается в существующую управленческую структуру общества, благоприятствуя протеканию конфликтов интересов власти и бизнеса в институциональных рамках. Однако оборотной стороной корпоративизма могут стать концентрация собственности и усиление неформальных практик при согласовании интересов. Результатом этого становится изменение социального контракта власти и бизнеса, включение последнего в систему бюрократических институтов [2].
Уменьшение контроля за властью со стороны общества и ослабление прямой и обратной связи между ними способствуют понижению эффективности власти, увеличивают потенциальную конфликтность. Недостаточно эффективны существующие на сегодняшний день механизмы разрешения конфликтов между властью и бизнесом. Сейчас подобные противоречия решаются властью принятием односторонних мер репрессивного характера (в отношении малого бизнеса), либо улаживаются в индивидуальном порядке с помощью арбитров от вышестоящих властей. В силу вышесказанного, следует отметить сохраняющуюся возможность конфликтов между властью и бизнесом с одной стороны и населением, и бизнесом — с другой. В распоряжении государственных структур еще сохраняются рычаги управления бизнесом, со стороны бизнес-структур отмечается стремление найти общий язык с государством, а население еще формирует отношение к бизнесу, соответствующее его роли в современном российском социуме.
Реальная модель отношений власти и бизнеса характеризуется тем, что сформировались три относительно обособленные зоны их взаимодействия: «белая», «черная» и «серая» (Рис. 2.5) [3].
Рис. 2.5 Модель отношений власти и бизнеса
«Белая зона» основывается на создании единых правилах игры для всех предпринимателей и на неизбирательном их принуждении к выполнению данных правил.
«Черная» и «Серая» зоны, напротив, предполагают создание преференциальных режимов для предпринимателей, и избирательное применение санкций со стороны государства. Принципиальное различие между ними состоит в целях и наборе инструментов создания этих режимов. Отношения «черной» зоны основаны на индивидуальных корыстных интересах чиновников, а инструментом достижения интересов предпринимателя оказываются взятки, вовлечение в бизнес чиновника.
Отношения «Серой» зоны построены на интересе выполнения властью своих публичных функций и заинтересованности сторон в выживании территории. Инструментом достижения интересов предпринимателя становится добровольно-принудительный взнос в дофинансирование территории его размещения. При этом под «дофинансированием территории» или «организованным спонсорством» следует понимать разнообразные, формально не регулируемые вложения бизнеса в территории (на благоустройство, в инфраструктурные проекты, на социальные программы и и т. д.), которые реализуют и координируют органы власти. Более упорядоченная форма взимания дополнительных отчислений с бизнеса, обеспечивающая для власти некоторую предсказуемость потока этих отчислений — квазиналоговые сборы (представляют собой дополнительные, не предусмотренные законом платежи бизнеса в местный бюджет либо в специально создаваемые фонды). Взимание квазианалоговых отчислений отличается наличием у предпринимателя определенного выбора (перечислять средства или нет, сколько перечислять, может быть вносить плату продукцией или услугами), достаточно высоким риском применения силового давления. Инструментом реализации интересов власти к принуждению бизнеса соблюдать устанавливаемые нормы выступает дифференциация административных барьеров: сроков прохождения документов, сложности процедур решения важных для бизнеса вопросов, доступности ресурсов, подконтрольных администрации (земли, помещения) и т. п. [3].
К тем предпринимателям, которые уклоняются от навязываемого органами власти сотрудничества, применяются избирательные санкции (учащение и ужесточение проверок со стороны различных контролируемых органов). Таким образом, муниципальная власть обусловливает выполнением своих нормативно установленных функций дополнительными отчислениями бизнеса.
В современной России недостаточно развиты институциональные структуры. Это препятствует и власти, и бизнесу четко определять порядок взаимодействия, принимать необходимые меры для разрешения конфликтных ситуаций, понимать взаимные интересы и совместно работать в режиме консультаций. При этом становится очевидно, что необходима иная, более гибкая модель взаимодействия власти и делового сообщества, активно отстаивающего свои организованные интересы.
Шаги государства по созданию благоприятного предпринимательского климата и привлечению инвесторов в российскую экономику рассматриваются как факторы, ограничивающие этатистские тенденции, и предоставляющие бизнес-структурам возможность реализовывать свои проекты. С другой стороны, без «деликатного» сдерживания со стороны государства группы интересов будут мешать достижению общего блага. Конфликты между этими группами могут разрастаться и принимать деструктивные формы. Для того, чтобы этого избежать, бизнес и власть должны выстраивать взаимоотношения через признаваемую друг другом систему институтов.
Примеры конструктивного взаимодействия власти и бизнеса в России указывают на необходимость внедрения диалоговых механизмов в процесс политической коммуникации.
С помощью конвенциональных моделей взаимодействия возможно достижение существенного снижения конфликтности и уровня социально-политической напряженности. Данные модели позволяют грамотно управлять конфликтом, включают в работу по его разрешению институты гражданского общества, предоставляют возможность найти деструктивные явления. Но, к сожалению, использование конвенциональных практик пока имеет место только в рамках конкретных единичных ситуаций, диалоговые механизмы в качестве основных моделей разрешения конфликта пока не нашли широкого применения.
Легитимный механизм обеспечения контроля за деятельностью госаппарата со стороны гражданского общества будет способствовать более полному представительству интересов бизнеса (в том числе, и малого). Конструктивная критика действий властей, двусторонние консультации, действия сторон, которые способствуют выработке взаимоприемлемого политического решения — все это признаки институционального протекания конфликта интересов бизнеса и власти.
Отечественный крупный бизнес не является таким уж однозначно ведомым и легко управляемым, как это представляется прежде всего целому ряду западных наблюдателей. Отсюда более корректным при характеристике взаимоотношений бизнеса и государства в современной России представляется использование несколько иной, а именно — корпоративной модели. В России на протяжении последнего десятилетия складывается бипартистская в своей основе модель формирующегося «нового российского корпоративизма»
Как ни парадоксально, она могла бы при определенных условиях способствовать преодолению опасной бесконтрольности и бизнеса, и власти (тем более что параллельно с описанными процессами в России продолжал развиваться и реальный плюрализм интересов — групповых, региональных, отраслевых), созданию своеобразной системы взаимных сдержек и противовесов. Особенно если бы в ее рамках удалось задействовать важные дополнительные составляющие — общественный контроль и независимую экспертизу.
Как признано ныне на самых верхних этажах российской политической системы, ключевая проблема для нашей страны в XXI в. состоит в том, сумеет ли Россия достичь качественного равенства со странами Запада. В начавшемся столетии критерием качества социально-экономического роста становится способность к инновационному развитию.
Таким образом, выстраиванию отношений партнерства (а не клиентелы) между властью и крупным российским бизнесом нет разумной альтернативы. Тем более что вернуть в полной мере доверие все более интегрирующихся в глобальную экономику российских бизнес современных условиях огосударствленная экономика.
Вывод по второй главе. Выстраиванию отношений партнерства (а не клиентелы) между властью и крупным российским бизнесом нет разумной альтернативы. Тем более что вернуть в полной мере доверие все более интегрирующихся в глобальную экономику российских бизнес-структур (эту почти неуловимую, но чрезвычайно важную для экономического развития страны business confidence) невозможно без возврата к механизмам партнерства с отечественным бизнесом. Полноценное же партнерство, даже с учетом особенностей и «родовых травм» отечественного бизнеса, может открыть перед страной новые возможности и перспективы — от формирования наконец консенсуса по проблемам национальных интересов до продвижения нового имиджа новой России за рубежом. И главное — такое партнерство способно лечь в основу нового, нацеленного в будущее и ориентированного на перспективу, общенационального консенсуса относительно путей модернизации страны. Эффективное управление конфликтами интересов, достижение равновесия с помощью взаимных уступок и компромиссов будет способствовать достижению стабильности, то есть такого состояния общества, которое катализирует позитивные изменения, придает им нужную устойчивость и поступательную динамику.
Литература:
1. Яровой А. Возможности власти в развитии социальной ответственности российского бизнеса // Власть. - 2009. - N 10
2. Бизнес и власть в России: от конфликта к консенсусу? [электронный ресурс] // URL: http://www.mgim++-o.ru/files.
3. Диалог бизнеса и власти «на неделе» [электронный ресурс] // URL: http://www.strategyjournal.ru.
