Статья посвящена научному наследию ученого, этнографа-педагога Нине (Леониле) Борисовне Загладе. Отмечено, что именно Н. Заглада описала явления детского быта, то есть «детскую субкультуру» и сделала это впервые в украинской этнографии, а ее труд «Быт крестьянского ребенка» есть одним из первых и ныне единственным в Украине исследованием с этнографии детства.
Ключевые слова: этнопедагогическое наследие, отечественная педагогика, этнография детства, Н. Заглада.
Одним из направлений историко-педагогических исследований есть изучение наследия педагогов прошлого. Обращение к педагогическому наследию украинских ученых, педагогов, общественных деятелей дает возможность повернуть забытые и потерянные имена, более основательно изучить исторические закономерности становления и развития украинской педагогики, обеспечить единство и последовательность историко-педагогического процесса.
Изучение идей, взглядов, концепций выдающихся культурно-просветительных деятелей и педагогов прошлого обогатит и разнообразит наши представления об историко-педагогическом процессе, а следовательно поспособствуют его новому прочтению, открытию его новых граней, нового содержания, новых ценностей исследований. Не случайно «персоналистское направление», которое всегда было ведущим в историко-педагогической науке, на современном этапе заметно активизировалось. Как отмечает доктор педагогических наук, академик НАПН Украины О. Сухомлинська, «педагогическая мысль всегда персонифицирована — на ней лежит отпечаток личности ее носителя с его вкусами, взглядами, убеждениями» [7, с. 36]. Исходя из этого, в последние годы активизировались исследования, в которых дается научно обоснованная оценка деятельности педагогических персоналий, которые «работали в области развития национальной педагогической мысли, подносили украинскую педагогику как неотъемлемую составляющую национальной культуры» [7, с. 39]. В ней, в частности, отмечено: «Педагогическая персоналия — это больше, чем научная, образовательная или творческая биография, это скорее персонифицированный процесс образования ценностей, культуры в рамках гуманитарной традиции, ее определенная конкретизированная модель» [7, с. 42]. Поэтому анализ трудов и жизненного пути педагогов, ученых, общественных деятелей, которые сделали весомый вклад в развитие отечественной науки и которые в свое время не были должным образом оценены, остается актуальным.
Исследованием украинской педагогики в персоналиях XX века посвящены научные разведки О. Сухомлинской, Л. Березовской, Л. Бондарь, Н. Дичек, Т. Завгородней, Л. Пироженко, Т. Самоплавськой, Т. Филимоновой, которые способствуют осмыслению и обобщению генезиса отечественного образования.
Современные научные исследования из изучения «персоналий» позволили сделать доступными для более широкой общественности педагогически-просветительские идеи, расширить и обогатить понимание нашими современниками исторического пути который прошла педагогическая мысль Украины.
Однако малоисследованными остаются педагогические достижения и научная деятельность педагогов-этнографов. Важным заданием ученых является определение их роли в развитие украинской педагогической науки. Вопрос о необходимости комплексного изучения жизни и быта детей, их языка, игр, забав, специфики общения, фольклора начали интересовать науку еще в 20-х годах прошлого века. В это время появляется серия интересных исследований Г. Виноградова, О. Капицы, Н. Заглады, Д. Лепкого и др..
Среди этих персоналий Нина (Леонила) Борисовна Заглада — этнограф, педагог, выдающаяся украинская исследовательница народной культуры, чьи исследования базировались на многолетних наблюдениях над народным воспитанием в крестьянской семье на Полесье. Постижение всей полноты и весомости ее вклада в отечественную и мировую культуру началось с большим запозданием. Долгие десятилетия само имя Нины Борисовны Заглады относилось к числу незаслуженно забытых или, по крайней мере, полузабытых.
Цель статьи — раскрыть прогрессивный характер этнопедагогического наследия Н. Заглады.
Н. Заглада родилась в 1896 году в г. Киеве. Работала научным сотрудником Музея (Кабинета) антропологии и этнологии им. М. Волка, с января в 1934 г. — младшим научным сотрудником Института материальной культуры Всеукраинской Академии наук. Была действительным членом Этнографической Комиссии ВУАН, членом Всеукраинского Этнографического Общества. За время работы в этих учреждениях она собрала неоценимый фактический материал из народной культуры украинцев Черниговщины, Киевщины, Полтавщины, Волыни. Осуществила ряд стационарных исследований в селах Жукин на Черниговщине, Замисловиче на Волыне, Пекаре, Староселье на Киевщине.
Н. Заглада автор многих этнографических трудов: «Быт крестьянского ребенка» (К., 1929); «Ярмо» (Материалы к этнологии. К., 1929. — Ч. 2); «Коза» (Материалы к этнологиии антропологии. Львов, 1929. — Т. XXI-XXII. — Ч. 1); «Систематические опыты над процессом изменений в народном быту» (Быт. — 1928. — № 1) и программ к сбору этнографического материала: «Жатва», «К познанию детской жизни» и тому подобное. Написала много этнографических разведок из проблем народного питания, ремесла и промыслов, народного искусства в Украине. Труды Н. Заглады были многогранными и все же на первый план выступают явственно работы, посвященные детскому фольклору, этнографии мира детства.
Из жизнеописания Н. Заглады, которое сохранилось в архиве, узнаем: в 1934 г. ей приходилось на собраниях Института «самокритично признавать и осуждать свои недостатки, которые допустила под воздействием буржуазной методологии, и все время перестраиваться, овладевая единственно научной марксиско-ленинской идеологей». [1, c. 32–33]. Н. Заглада была арестована 30 марта 1938 г. и по решению тройки УНКВС Киевской области от 11 апреля 1938 г. (протокол № 215) осуждено к расстрелу. Реабилитирована 8 февраля 1957 г. решением военного трибунала КВО.
В 1920-х гг. советские ученые существенно расширили проблематику, выдвинув изучение народной педагогики и детского фольклора в качестве самостоятельной темы исследований. В эти годы начался целенаправленный сбор и изучение детского фольклора О. И. Капицей и Г. С. Виноградовым. Все более выразительно звучит мысль, что детская жизнь имеет свои отличительные черты, свои особенности. Восприятие мира, познавательные и художественные запросы детей иные, чем у взрослых. Детский быт, складываясь под воздействием быта взрослых, не является копией, а скорее превращением его, предопределенным особенностями детской психики. Много кое-чего в детском быту формируется независимо от быта взрослых [4].
Главный взлет творчества ученой Н. Заглады приходится на 1920-ые годы. Она определила и описала широкий круг разнообразных явлений из детской жизни 20–30-х годов ХХ ст. на Украине, показала роль и место детей в семье, в общественной и хозяйственной жизни, которая дала ей возможность говорить о быте крестьянского ребенка как об отдельном участке народного быта. По мнению исследовательницы, быт ребенка настолько широкий и богатый, что его можно структурно выделить как специальную отрасль этнографии. Опираясь на этнографические исследования как западноевропейских, так и украинских и русских ученых, Н. Заглада пришла к выводу, что изучение детского быта нужно для выяснения «какое место и роль принадлежит самому молодому поколению в общей структуре и жизни семьи и общества». По ее мнению, данные из детского быта будут «служить также за ценные документы для науки за развитие человеческой культуры» [3, c.113].
Незаурядного внимания заслуживает труд Н. Заглады «Быт крестьянского ребенка». Ее ценность отмечает известная современная исследовательница Е. Сявавко: «С точки зрения этнопедагогики книга Н. Заглады «Быт крестьянского ребенка» наиболее ценная, поскольку в ней не только отображены все стороны жизни деревенского ребенка, но и зафиксированы явления пережитков народной педагогики, которые проливают свет на характер воспитания в самые давние времена» [8, с. 40].
Она была подготовлена в отделе этнологии Музея им. М. Волка при Всеукраинской академии наук. По инициативе А. Онищука в 1922 г. в селе Староселье, что на Черниговщине, было основано первую в Украине этнографическую опытную станцию: «С основанием вышеупомянутой этнографической исследовательской станции в с. Староселье мы и имеем первую, собственно, попытку на Украине поставить опыты и студии над человеком, как производственной силой и над ее бытом, как ближайшим ее окружением. Тем-то эта первая у нас станция заслуживает особенного внимания и поддержки» [3, с.12].
Интересна, по нашему мнению, в Н. Заглады вековая периодизация детства. К «первому слою» она относит детей (младенцев), которые требуют присмотра и полного внимания всей семьи. «Все старания родителей — отмечает исследовательница, — с рождения и приблизительно к трем годам жизни, сводятся к тому, чтобы способствовать развитию молодого организма, чтобы срастить полезную, в первую очередь для семьи, а тогда и для общества единицу. Выразительным доводом этого есть целый ряд мероприятий и приспособлений, которые должны способствовать физическому развитию молодого организма (колыбель, стоянка, сидячка, ходячка, тележка и т. п.), «чтобы ребенок не вырос калекой» [3, с. 27]. Кроме того в этот период, по мнению Н. Заглады, «в интересе гражданства» надо заботиться и о развитии интеллектуальных сил младенцев. Для этого народ имеет «определенные приобретения, которые приводят к этой цели, а именно: песни, сказки, скороговорки, рассказы, игрушки и тому подобное». К «второму слою» за вековой периодизацией Н. Заглады, относятся дети 3–14 лет, которые занимают отдельное место в семье и обществе. Это предопределяет, считает исследовательница, «одно из основных заданий, что стоит перед обществом: подготовить этот слой населения к будущей продуктивной жизни». Здесь все внимание и усилие взрослых должны сосредоточиваться на «соответствующей акции в этой сфере, что имеет за главную цель дальнейшее развитие физических и интеллектуальных сил, углубления опыта и практических знаний, нужных для будущей деятельности во взрослом возрасте». Третий, наконец, «слой» молодого поколения — это молодежь зрелого возраста (парни и девушки), готовая рабочая сила, которая выступает организовано, как так называемые, «молодецкие общины», институции, которые существовали с очень давних времен жизни нашего народа и в некоторых местах Украины сохранились они в более или менее выразительных, своих первобытных формах» [3, с. 27].
Ведущей идеей в монографии было как можно шире выявить все явления детской жизни, их материальную и духовную культуру, показать роль и место ребенка в семье, в общественной структуре и в хозяйстве исследуемой деревни.
Труд состоит из таких исследований: «I. Детская одежда. II. Детская защита. III. Детское питание. IV. Детские ловы. Рыболовство. Пчеловодство. V. Выпас скота. VI. Что еще делают дети. VII. Детские забавы и игры. Детские игрушки. Другие способы развлечения. VIII. Дети и природа. IX. Дети и сверхъестественные существа. X. Общественная жизнь у детей» [4, с. 31].
По мнению работников этнографической станции, результаты исследования детской жизни можно «замкнуть» в пределы отмеченных выше десяти пунктов, которые вместе составляют полную картину детского быта в определенной местности.
В результате проведенных исследований Н. Заглада убедительно доказывает, что материальная и духовная культура детской жизни настолько широкая и богатая, что есть необходимость выделения ее в специальную отрасль этнографии. Она призывала ученых осуществлять такие исследования незамедлительно и безотлагательно, потому что много ценных с научной точки зрения материалов прошлого может исчезнуть без следа.
В своем труде Н. Заглада сделала попытку выделить методы воспитательного влияния на ребенка, указывая на то, что часто в семье использовались репрессивные методы относительно ребенка: ссоры, угрозы, запугивания, проклятия, физические наказания. Начиная со второго года жизни ребенка, физические наказания уже становились одним из распространенных методов воспитания. Их применяли относительно детей, которые в чем-то провинились. Считалось, что если ребенка не бить, «то так он и вырастет не по человечески». Часто слово «драка» употреблялось вместо «наука» [4].
В целом исследование Н. Заглады «Быт крестьянского ребенка» является самой первой и наиболее удачной попыткой исследовать жизнь украинских детей в возрасте от 3 до 14 лет из одной местности. К сожалению, эти исследования долгое время не имели продолжения. И сама Н. Заглада не все из своих трудов смогла выдать. Талантливую исследовательницу репрессировали, а ее книгу запретили.
Изложенное дает основания сделать обобщающий вывод, что Н. Заглада сделала весомый вклад в развитие этнографии детства в частности и народной педагогики в целом. Благодаря осуществленным ею описаниям содержания и особенностей жизнедеятельности ребенка 20–30-х гг. XX века, оценкам ее роли и места в семье и обществе украинская наука впритык подошла к пониманию методологических принципов для исследования содержания и средств этнопедагогики. Научно-педагогическое наследие Н. Заглады заслуживает внимания и дальнейшего его изучение.
Литература:
1. Борисенко В. Етнографічна експедиція на Полісся 1939 року/ В. Борисенко // Родовід — 1992.– № 3. — С. 30–36.
2. Виноградов Г. Детский народный календарь (Из очерков по детской этнографии) / Г. Виноградов. — Иркутск, 1924. — 32 с.
3. Загладь Н. Побут селянської дитини / Н. Заглада. — К.: Держтрест «Київ-Друк», 1928. — 180 с.
4. Капица О. К вопросу об этнографии детского возраста / О. Капица // ІМФЕ, ф. 1–4, № 182, арк. 1–6.
5. Побірченко Н. С. Етнографія дитинства як предмет наукової рефлексії 20-х років / Н. С. Побірченко// Історико-педагічний альманах — 2012. — № 2. — С.13–17.
6. Сухомлинська О. В. Концептуальні засади розвитку історико-педагогічної думки в Україні / О. В. Сухомлинська // Історико-педагогічний процес: нові підходи до загальних проблем. — К., 2003. — С. 16–25.
7. Сухомлинська О. В. Персоналія в історико-педагогічному дискурсі / О. В. Сухомлинська // Історико-педагогічний процес: нові підходи до загальних проблем. — К., 2003. –С. 36–46.
8. Сявавко Є. Етнопедагогіка: сучасний стан дослідження / Є. Сявавко // Науково-методичний вісник. — 1995. — № 3. — С. 39–52.
9. Щербак І. Енциклопедія дитинства: [Про вченого-народознавця Ніну Загладу та її монографію „Побут селянської дитини”] / І. Щербак // Неопалима купина. — 1995. — № 5–6. — С. 112–114.
