В статье осуществляется философский анализ проблемы моделирования самосознания в системах с искусственным интеллектом. Автор статьи оценивает современное состояние данной области исследований и констатирует, что способностью к актам самосознания и рефлексии машины, созданные человеком, пока не обладают. Вместе с тем, разработки в области искусственного интеллекта выделяют ключевые проблемные аспекты соотношения естественного и искусственного интеллекта, подчеркивают уникальную фундаментальность свойств сознания человека. Отмечается, что в настоящее время моделирование интеллектуальных систем, обладающих рефлексией и самосознанием, требует серьезных междисциплинарных усилий в области их построения.
Ключевые слова:искусственный интеллект, зомби, сознание, самосознание, рефлексия.
Искусственный интеллект не является чем-то, существующим независимо от человека, а служит техническим и инструментальным продолжением последнего, усилителем его физических и ментальных возможностей. В настоящее время системы с искусственным интеллектом обеспечивают функционирование интерактивной среды виртуального мира, являются органичным звеном в его структуре [1; 2]. Создание искусственного интеллекта обусловлено не столько с развитием инженерно-технической базы, а сколько имеющимися у человечества знаниями о сознании и естественном интеллекте.
Для исследования сознания и естественного интеллекта эффективным является информационный подход. «Информация», будучи метанаучной категорией по своему содержанию, допускает не только формальное, но также семантическое и прагматическое описание. В связи с этим явления сознания и мозговые процессы получают свое представление и объяснение в рамках информационного процесса в единой и уже довольно хорошо разработанной концептуальной структуре [3, С. 96]. Однако информационный подход указывает на неизменную специфичность естественного и искусственного и значительную трудность моделирования искусственного интеллекта по образцу естественного. С позиций данного подхода сознание является взаимодополнением разнообразных знаково-языковых средств, некоторые из которых имеют априорный характер. Да, кибернетические машины взяли на себя значительную часть преобразовательных знаковых операций, выполнявшихся до этого исключительно человеческим мозгом. Равносильно тому, когда изобретение механических машин позволило передать технике типовые операции физической деятельности человека, так и появление компьютеров позволило переложить на технику формализированные мыслительные операции сознания, при этом совершенно очевидно, что машина способна производить эти операции быстрее и совершеннее, нежели сам человек. Между тем, сознанию человека соответствует множественность знаково-языковых средств. Так, знаково-языковые средства помимо рефлексируемого образного языка включают в себя и бессознательно-образный язык, машинное воспроизводство которого проблематично.
Сообразно с вышесказанным вполне резонно возникает вопрос о том, каким образом множественность знаково-языковых средств и их взаимодействие может быть смоделировано в искусственном машинном варианте? Очень важным является еще и то, что осуществление взаимосвязи знаково-языковых средств подразумевает наличие у человека способности к актам самосознания и рефлексии. Одной из основных проблем сферы искусственного интеллекта является создание таких систем, которые были бы способны к самосознанию и осознанию окружающего их мира, самопознанию своих внутренних состояний и свойств. По сути, проблема состоит в моделировании такого искусственного «Я», которое обладает рефлексией. Под рефлексией мы полагаем осознанное отображение содержания наличных явлений субъективной реальности. С помощью рефлексии осуществляются операция самоотражения и направленная активность «Я». Само отображение влечет за собой самореализацию личности, человек, решая свои жизненные проблемы, склонен к отказу от жесткого образа своего «Я», стремится к созданию его подвижного и меняющегося эквивалента, развивающегося с каждой новой жизненной ситуацией. Наличествуя в интервале «здесь и сейчас» «Я» не осознает и не обозревает себя полностью. С одной стороны, это обуславливается многомерностью содержания. С другой стороны, немаловажным является и то, что «Я» оказывается направленным в будущее, несет в себе потенции творчества как возможности нового «Я», изменившегося в результате своего развития. «Я» всегда выходит за рамки «текущего настоящего». Сознательную деятельность человека можно охарактеризовать как диалогичную. Человек постоянно контролирует и оценивает сам себя, вступает в спор сам с собой, пытается посмотреть на себя со стороны, прикидывает самые разнообразные проекты развития на себя, что влечет за собой возможность его самосовершенствования. Как совершенно верно замечает Д. И. Дубровский (и с ним нельзя не согласиться): ««Я« есть не только то, чем оно является сейчас, но и то, чем оно может стать» [4, С.93]. Человеческое «Я», являя собой целостность, оказывается единством во множественности, а его содержание многомерным, многоаспектным, разворачивающимся во времени и эксплицирующим самого себя для себя.
В научном дискурсе термин «рефлексия» часто употребляется в значении самосознание, что не совсем верно. Понятия «рефлексия» и «самосознание», конечно, являются близкими, но не тождественными. Если рефлексия обозначает деятельность, направленную на сознание человека, ее объектом является внутренний субъективный мир человека, то самосознание обозначает состояние сознания, отражает целостность человека, в его единстве субъективного и объективного, идеального и материального.
Существующие в настоящее время модели искусственного интеллекта, увы, пока ограничены и несовершенны. Моделирование интеллектуальных систем, обладающих рефлексией и самосознанием, требует серьезных междисциплинарных усилий в области их построения. Хотя в научном дискурсе можно встретить работы, где ментальные свойства приписываются компьютерам и другим техническим устройствам, но об адекватности таких концептуальных построений говорить не приходится. Очевидно, что в проблематике искусственного интеллекта многое неясно, наличествуют белые пятна, которые ждут своего прояснения в будущем. Могут ли машины быть сознательными или системы с искусственным интеллектом лишь претенденты на звание «зомби»? В контексте достижений компьютерных, когнитивных наук и искусственного интеллекта высказывается принцип «несущественности сознания». Суть данного принципа заключается в том, что для реализации поведенческого акта совершенно не существенен опыт осознания этого акта. Иными словами, поведенческий акт может протекать без его осознания. Принцип несущественности осознания распространяется и на интеллектуальную деятельность, которая ранее традиционно считалась неразрывно связанной с осознанием. Из данного принципа вытекает, что поведение и осознание могут существовать как бы независимо друг от друга.
Проблема сознания и самосознания в философии является одной из самых дискуссионных. Философы используют образ «зомби» в качестве иллюстрации своих теорий. Как совершенно верно замечает Дж. Чалмерс, философские «зомби» нашли свою сферу обитания в философских статьях [5]. Философскими «зомби» называют представляемых в мысленных экспериментах существ, поведение которых внешне ничем не отличается от поведения людей. Так, Т. Моуди в статье «Беседы с зомби» задается вопросом о возможности проявления машиной, не обладающей сознанием, признаков сознательного человека. Далее мыслитель пытается выявить критерии, по которым можно отличить «зомби» от человека. Т. Моуди считает не лишенным смысла предположение о возможности существования «зомби» в контексте компьютерных технологий, им проводится мысленный эксперимент, он представляет мир, физически подобный человеческому, который обозначается им как «Земля зомби». В этом мире есть одна существенная деталь: его жители — «зомби» не обладают сознанием, их поведенческие акты не сопровождаются осознанием. Такие «зомби» совсем не хуже человека ориентируются в пространстве и времени, колесят на автомобилях, питаются в ресторанах, «общаются» при помощи языка, рассуждают на любые темы, включая философские. Они образуют «социальные группы», имеют даже что-то похожее на науку, которая во многом подобна человеческой. Однако есть возможность отличить «зомби» от людей, таким критерием является следующий факт − владение словарем ментальных терминов. В силу отсутствия ментального «зомби» данные термины не нужны и они им совершенно не понятны [6].
Продолжая рассуждения Т. Моуди, можно заключить, что поскольку в системах с искусственным интеллектом процессы протекают именно по такому типу (вне осознания), то подобный «компьютерный разум не что иное, как «зомби». Если главным признаком сознательной деятельности является интенциональность, то искусственный разум ею не обладает, он так же, как «зомби» не владеет сознательным опытом и не обладает самосознанием. В этой связи вспоминается популярный мысленный эксперимент Дж. Серля «китайская комната», где отчетливо видно, что машина способна создавать иллюзию диалога, но не обладает сознанием и не способна понимать. В настоящее время искусственный интеллект набирает силу и соперничает с человеком в творческом плане, примером того является комбинаторное машинное творчество в области музыки. Хотя машина уже и сочиняет музыку, но осознавать результаты своих творений, она, увы, не может [7, С. 196].
В заключение отметим, что проблематика «зомби» и дискуссии вокруг нее являются своего рода отрезвляющим средством от эйфории, которая возникает вследствие некритического восприятия достижений в области искусственного интеллекта. Очевидно, что образ «зомби» является одним из способов понимания человека в современной философии, понимания его рациональности и природы сознания. Оценивая современное состояние данной области исследований, можно совершенно определенно констатировать то, что способностью к актам самосознания и рефлексии машины, конечно же, не обладают. Разработки в области искусственного интеллекта, безусловно, выделяют ключевые проблемные аспекты соотношения естественного и искусственного интеллекта, подчеркивают уникальную фундаментальность свойств сознания человека. Перспективы, на наш взгляд, могут быть в применении фрактального подхода к исследованию природы сознания. Фрактальный подход уже показал свою эффективность для описания многих объектов природного мира. В последнее десятилетие зарубежные и отечественные ученые осуществляют попытки применения данного подхода при анализе и создании искусственных объектов [8]. О возможности создания искусственных систем, обладающих самосознанием и рефлексией судить преждевременно. Очевидно, что требуется существенная теоретическая проработка этого вопроса.
Литература:
1. Елхова О. И. Онтологическое содержание виртуальной реальности: дис. … д-ра филос. наук. Уфа, 2011. 330 с.
2. Елхова О. И. Онтология виртуальной реальности: Монография. Уфа: РИЦ БашГУ, 2011. 228 с.
3. Дубровский Д. И. Проблема «сознание и мозг»: информационный подход // Знание. Понимание. Умение. 2013. № 4. С. 92–98.
4. Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность. М.: Канон+, 2002. 368 с.
5. Chalmers D. J. The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory. Oxford: University Press, 1996. 415 p.
6. Moody T. Conversations with zombies // Journal of Consciousness Studies, 1994. P. 196–200.
7. Кудряшев А. Ф., Елхова О. И. Творческий процесс в системах с искусственным интеллектом // Proceedings of the 2nd International Conference «Information Technologies for Intelligent Decision Making Support» and Intended Intended International Workshop «Robots and Robotic Systems», Volume 2, May 18–21, Ufa, Russia, 2014. С. 191–196.
8. Елхова О. И. Фрактальность виртуальной реальности // Вестник БашГУ, 2014, Т. 19, № 1, С. 210–214.
