В данной статье прослеживаются этапы формирования исторического образа врачевателя в Древней Греции. Этот процесс начался с деятельности жрецов бога Асклепия и завершился с появлением практикующих врачей времен Гиппократа и созданием знаменитого «Гиппократова корпуса».
Ключевые слова: Древняя Греция, история медицины, Гиппократ, корпус Гиппократа, натурфилософия, образ врачевателя, Асклепий, оракулы, жрецы.
В статье «Краткий обзор богов-врачевателей Древней Греции» мы рассмотрели мифологический образ целителей, теперь же мы хотели бы обратиться к историческому образу врача. Для этого вернемся к культу Асклепия и переключим свое внимание на оракулов божества. Их часто путают со жрецами, которыми становились врачи и только при условии, что они имели достаточные знания [9, с. 61]. Жрецы, по сути, и олицетворяли первый исторический образ врачевателя. Оракулы же Асклепия представляли собой отдельную группу людей, которым являлись пророческие сны и видения. Они мало отличались от других оракулов, однако прозрение к ним приходило только в храме Асклепия. Такие оракулы назывались ониромантическими [9, с. 7]. После расшифровки божественного послания, больного передавали жрецам.
Главным их «оружием» против болезни была так называемая инкубация. Первые упоминания о данной процедуре относятся к первой половине VI в. до н. э. [1, I 46; 49; 52]. Инкубация совершалась только в ночное время суток и проходила в затемненном помещении, которое называлось «ават». Больной спал либо на одеяле, либо на шкуре жертвенного животного. Ават был разделен на две части: мужскую и женскую. Там больные видели сны, которые несли в себе ответ и путь к исцелению. Однако даже в древности подобные манипуляции часто считались шарлатанством, так как больного подготавливали к инкубации не только физически (пост, очищение, омовение), но и психологически [9, с. 26–27]. А, как известно, сила человеческого воображения безгранична. После больной должен был (добровольно) отблагодарить бога и его помощников (служителей храма) за исцеление при помощи даров. Известно, что в те времена лишь государственные врачи в Афинах, возможно, получали оплату за лечение людей от государства [14, с. 237].
Вопрос о проведении операций в период расцвета храмового врачевания до сих пор остается открытым. Есть сведения, что главным практиком того времени был лишь Асклепий. Других имен не указано. Однако если принимать во внимание, что Асклепий — мифологический персонаж, то вполне можно допустить возможность операционного вмешательства со стороны жрецов [9, с. 57]. В глаза больным, вероятно, втирались специальные «средства», которые помогали затуманить сознание. После чего жрецы являлись пациентам в маске божества для проведения «кровавой операции» [13, с. 40].
Также мы хотели бы затронуть вопрос рецептуры лечения. По всей видимости, она была вполне верна, так как большая часть лекарств того времени не претерпела особых изменений даже к XIX в. [9, с. 48]. Однако лекарств с определенными названиями было очень мало. В основном это были «лечебные напитки» и «болеутоляющие средства» [13, с. 36]. Конечно, в большинстве случаев в качестве обезболивающего применяли различные зелья и отвары, но вскоре подобная практика начала отходить на задний план. Постепенно все ненужные компоненты, вероятно, просто исчезали из рецептов [8, с. 24].
Сложно отрицать, что религиозное врачевание стало базисом для дальнейшего развития медицины. Наблюдения и записи жрецов при изучении заболеваний вкупе с опытом военной хирургии стали бесценным материалом для изучения. Поэтому неудивительно, что параллельно храмовому врачеванию, развивалось и эмпирическое направление в медицине. Кроме жрецов, было еще и целое «врачебное сословие» [13, с. 36–38]. У них был свой путь, далекий от религиозных предрассудков и мистицизма.
При этом, судя по всему, достаточно длительное время медицина развивалась в русле натурфилософии. В VII — VI вв. до н. э. греческая философия формировалась в основном в Ионии (Милет, Эфес, Кос, Книд и др.) и была направлена на рациональное постижение окружающего мира [11, с. 67]. Натурфилософы-идеалисты были догматиками (теоретиками). Однако их исследования и мысли стали прочной основой для возможности перехода от теории к практике.
По своей сути, вероятно, именно на учении натурфилософии и были основаны медицинские школы. Именно основоположников и последователей врачебных школ Древней Греции смело можно называть представителями эмпирического (практического) направления в медицине. Это школа в Киренаике, родосская, кротонская, книдская, косская и сицилийская, а также пифагорейская школа и школа Платона.
Переходом от догматической к эмпирической школе считается V в. до н. э., а точнее исследования Гиппократа, который одним из первых отказался от храмового врачевания в пользу «человеческой» науки [10, с. 119]. Он был представителем косской школы, что сложилась на о. Кос и была главной медицинской школой всей Греции того времени, в частности за свои достижения в области хирургии [7, с. 71].
Гиппократ родился в середине V в. до н. э., примерно в 460–459 гг. до н. э., и был одним из представителей старинного рода Асклепиадов. Медицинское образование он получил под руководством отца. Кроме того, их семья состояла при Асклепийоне на о. Кос, что дало молодому Гиппократу возможность изучать архивы храма [12, с. 1431].
Ни для кого не секрет, что Гиппократ был путешественником, и практиковал свои медицинские познания в различных областях Греции, в основном в Фессалии и Фракии [12, с. 1431]. Именно в Фессалии, близ Лариссы, он и умер. По одним данным в 375 г. до н. э., в возрасте 85 лет; по другим данным в 356 г. до н. э., в возрасте 104 лет [12, с. 1432].
Гиппократа поистине можно считать «отцом медицины», так как он первым смог собрать воедино знания и опыт, накопленные не только во время собственной врачебной практики, но и подвести своеобразную черту под исследованиями предыдущих поколений. Однако стоит отметить, что Гиппократ «не создавал» медицину, а дал ей «новые задачи» [12, с. 1431], что, вероятнее всего, и стало наилучшим вариантом развития событий. Начинать с нуля всегда тяжело, а вот исправлять ошибки, пользуясь опытом многих поколений «до» намного разумнее и продуктивнее. На наш взгляд, в данном вопросе Гиппократ проявил себя как отличный организатор и аналитик, так как прислушивался не только к голосу разума, но и полагался на собственную интуицию. Впрочем, стоит отметить, что Гиппократ был также и тем врачом, что не стыдился приносить жертвы Асклепию, так как не отрицал духовное присутствие оного в предназначении каждого врачевателя [13, с. 41].
Главным наследием, дошедшим до нас от Гиппократа, является «Гиппократов корпус» (достаточно часто именуемый «Гиппократовым сборником»). Он насчитывает в себе около 60 книг, посвященных самым разнообразным болезням и вопросам врачебной этики, но не все из них приписываются перу самого Гиппократа. Известно, что практически весь сборник можно отнести к V в. до н. э. [8, с. 26] Подавляющее большинство записей было составлено в период 430–330 гг. до н. э. Тот же «сборник», который дошел до наших дней, окончательно сформировался по большей части лишь в III в. до н. э. в Александрии.
Вопрос о том, какие еще труды после себя мог оставить Гиппократ, не решен до сих пор. Согласно традициям того времени врачи не подписывали своих сочинений, поэтому, если они и дошли до нас, то в большинстве своем анонимно. Поэтому «Гиппократов корпус» является первым сочинением «имеющим автора», хотя скорее это можно назвать чем-то вроде памятного произведения: большая часть «корпуса» написана учениками и продолжателями Гиппократа. Само же название несет в себе скорее идею, нежели ссылку на автора.
Очень важным разделом «корпуса» является комплекс сочинений, посвященных этике и деонтологии, то есть учении о морали и нравственности врача. Именно в этих трактатах мы можем видеть те составные части образа истинного врачевателя, к которому стремился и сам Гиппократ. Чтобы понять эти качества, в первую очередь, обратимся к «Клятве», которая всегда считалась своеобразным уставом для врачей. Этот трактат, с одной стороны, показывает нам постепенное отстранение врачей от храмовой медицины. С другой, то, что обращение к богам все же вносило каплю сакрального смысла в лечение больных, частичку веры в помощь высших сил [3]. Также в «Клятве» рассказывается о врачебной тайне: «Что бы при лечении — а также без лечения — я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной» [3]. Тот же вопрос поднимаются и в других сочинениях «корпуса»: «Закон», «О враче», «О благоприличном поведении», «Наставление».
Трактат «Закон» носит скорее публичный и в чем-то даже правовой характер. Дает своеобразное, но вполне четкое определение статуса врача в античном обществе [2, 1]. Также перечисляются те слагаемые, которые в своей сумме и делают простого человека настоящим врачом: «природное расположение, обучение, удобное место, наставление с детства, любовь к труду и время» [2, 2]. Подобные требования, особенно «многолетнее прилежание» [2, 2], вполне обоснованы, так как профессия врача в понимании древних — это, по сути, не выбор человека, а дар самих богов. Однако если этим даром будет обладать недостойный или же тот, кто лишь делает вид, что вбирает в себя знания, то это приведет в лучшем случае лишь к «невежеству» [2, 4], а в худшем — к жертвам. Именно поэтому «священные действия показываются только людям посвященным, профанам же — не прежде, чем они будут введены в таинства науки» [2, 5].
В данном контексте мы бы хотели упомянуть и о сочинении «О благоприличном поведении», где мы встречаем упоминание о том, что идеальный врач представляет собой своеобразный тандем знания и мудрости: «ведь врач-философ равен богу» [5, 5].
С одной стороны, мудрость — это подарок природы и богов, но с другой «у врачей самих есть путь к мудрости» [5, 6]. Полагаться на высшие силы в те времена было абсолютно естественным. Однако тот факт, что знания и предположения врачей очень часто подтверждались наблюдениями, а также положительными результатами от лечения больных, не могло не уверить людей в правильности решений и поступков врачевателей. Именно этот нюанс и стал ключевым в признании врачебного искусства [5, 6].
Книгу «О враче» стоит также выделить отдельно, так как именно в ней мы находим образ идеального врача. В первую очередь сам врачеватель должен быть здоров, опрятен, решителен, презирать деньги, и находится в гармонии с самим собой [6, 1]. Ни в коем случае нельзя было вредить больному или поступать опрометчиво [6, 3–5]. Уже тогда многие врачи прекрасно понимали, когда нужно действовать быстро, а когда спонтанность может привести к плачевным результатам. Необходимо было заботиться о жизни и здоровье больного, и применять свои знания лишь для пользы, а не для вреда. Также в тексте данного трактата мы находим описание хирургических инструментов и способы их применения [6, 6–14]. В подготовке же хирурга автор сочинения обращает внимание не столько на чистоту технического процесса, сколько на практические познания. Лучшей школой была война [6, 14]. Даже в настоящее время военные хирурги пользуются большим уважением. Это зависит от многих факторов: знания, скорость, опыт и, конечно же, хладнокровие.
«Наставления» говорят нам и о том, что существует немало «ненастоящих» врачей: алчных и хвастливых. Тех, которые думают, что знают все и не принимают помощи своих коллег, если того требует ситуация. Больные же, которые оказываются в сетях подобных горе-врачевателей, «плавают в двойной беде» [4, 7], так как вверили свою жизнь шарлатанам. Потому что именно дела показывают достижения, а не «болтовня» [4, 2]. Бескорыстная помощь беднякам и чужестранцам почетна для врача, «ибо, где любовь к людям (филантропия), там и любовь к своему искусству (филотехния)» [4, 6].
По нашему мнению, роль этики во врачебном искусстве очень важна. Идеи гуманности и уважения к пациенту, его тайнам и его жизни, прослеживаются на протяжении всего «корпуса». Поскольку врачи тех времен были только мужчинами, то очень важным было проявление деликатности и соблюдение профессиональных качеств при общении, к примеру, с пациентами женского пола. Также правильное поведение врача дает нужный психологический настрой пациенту, что позволяет достигнуть более эффективного лечения. С момента своего зарождения деонтология (врачебная мораль) включала в себя и правила поведения врачевателя, и его личные качества. В купе они должны были отражать сущность самого врачебного искусства — облегчать страдания больного, приносить ему исцеление. Если такой человек следовал всем «наставлениям», помнил о «благоприличном поведении», знал «закон» и свято чтил «клятву», то он становился «врачом».
Исторический образ врачевателя в Древней Греции складывался постепенно, путем проб и ошибок. Сакральная часть медицины еще не скоро отошла на задний план окончательно, но рациональное мышление постепенно все-таки перевешивало слепую веру в помощь Асклепия. Люди стали полагаться и на свои собственные знания, тем самым преодолевая заветную черту беспомощности перед силой окружающего их мира.
Литература:
- Геродот. История в 9-ти кн./ Пер. Г. А. Стратоновского/ Под ред. С. Л. Утченко. Л., 1972.
- Закон// Гиппократ. Избранные книги/ Пер. с древнегреч. В. И. Руднева/ Под ред. В. П. Карпова. М., 1936. Т.1. С. 91–94.
- Клятва// Гиппократ. Избранные книги/ Пер. с древнегреч. В. И. Руднева/ Под ред. В. П. Карпова. М., 1936. Т.1. С. 85–90.
- Наставления// Гиппократ. Избранные книги/ Пер. с древнегреч. В. И. Руднева/ Под ред. В. П. Карпова. М., 1936. Т.1. С. 117–126.
- О благоприличном поведении// Гиппократ. Избранные книги/ Пер. с древнегреч. В. И. Руднева/ Под ред. В. П. Карпова. М., 1936. Т.1. С. 107–116.
- О враче// Гиппократ. Избранные книги/ Пер. с древнегреч. В. И. Руднева/ Под ред. В. П. Карпова. М., 1936. Т.1. С. 95–106.
- Бородулин Ф. Р. История медицины: избранные лекции. М., 1961.
8. Гейберг И. Л. Естествознание и математика в классической древности/ Пер. С. П. Кондратьева, ред. и предисловие А. П. Юшкевич. М.–Л., 1936.
- Жебелев С. Религиозное врачевание в древней Греции. СПб., 1893.
- Зелинский Ф. Ф. Религия эллинизма. Томск, 1996.
- История философии в кратком изложении/ Пер. с чеш. И. И. Богута. М., 1991.
12. Карпов В. П. Гиппократ как реформатор медицины// Клиническая медицина. Т. 7, № № 23–24 (122–123). М., декабрь 1929 г. С. 1431–1439.
13. Мейер-Штейнег Т. и Зудгоф К. История медицины/ Пер. со 2-го нем. изд. под ред. В. А. Любарского и Б. Е. Гершуни. М., 1925. XIII.
- Woodhead A. G. The state health service in ancient Greece// Cambridge historical journal. Vol. 10, № 3, 1952. Pp. 235–253.
