Северный Кавказ — регион, в котором практически все проблемы социального, политического, идеологического характера так или иначе имеют исламскую компоненту. Ислам стал частью этнической идентичности народов Северного Кавказа, укоренился в поведенческих стереотипах. Кроме того, ислам по самой своей сути социален и политичен. В нем нет характерного для христианства деления на светское и сакральное. Соответственно, возрождение ислама, реисламизация характеризуется и рождением форм политического ислама. Как и всякая религия, традиционный ислам подвергался преследованиям в СССР. Ограничивались возможности духовного образования, строительства мечетей, хаджа (паломничества в Мекку) и т. д. В результате к концу 80-х религия сохранилась практически только на уровне бытовой культуры и как часть этнического самосознания: мусульманство выступало скорее как часть национальной культуры, чем как система взглядов. За последнее десятилетие прошлого века суммарная численность паломников в Мекку и Медину с Северного Кавказа составила сотни тысяч человек. Возрождение ислама, таким образом, стало частью процесса религиозного возрождения на территориях бывшего СССР. Однако, кроме консервативного роста, наблюдается также и появление новых для региона форм ислама, в том числе и т. н. радикальных и политических. В некоторой перспективе влияние ислама на политическую реальность Северного Кавказа представляется настолько масштабным, что вполне обоснованно можно ставить вопрос о серьезной деформации светского характера государства. Можно сказать, что влияние ислама убывает с востока на запад. Наиболее исламизированными обществами Северного Кавказа являются дагестанское и вайнахские (чеченское и ингушское), наименее — черкесские общества западной части Северного Кавказа (Адыгея,Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария) В Чечне и Дагестане в традиционном исламе сильны позиции суфизма (мистического течения в исламе, от араб. «суф» шерсть). Распространены тарикаты (ордена, от араб. «тарика» — путь) накшбандийя и кадырийя и в меньшей степени шазилийя. На западе Северного Кавказа они не распространены. Точно так же на востоке элементы исламской культуры, в частности традиции подпольного преподавания арабского языка, сохранились, на западе — нет.
На сегодняшний день уже можно говорить о том, что на Северном Кавказе существуют две формы ислама. Это ислам, который принято называть традиционным (а можно и догматическим), и т. н. «ваххабизм» — ислам «новый», большей частью политизированный. Ислам «старый» (на востоке региона это суфизм) к концу двадцатого века уже не подкреплялся исламской ученостью, глубоким мистическим знанием — все это было здесь искоренено еще в 1920-е годы. Для восстановления традиционного ислама потребуется много времени: овладение адептами знаниями и техниками, даже и при наличии учителей, займет десятилетия.
Пока что в сфере традиционного ислама наблюдается лишь консервативный рост инфраструктуры, числа шейхов (учителей) и их учеников. Самые известные шейхи, такие, как Сайд Чиркейский (Ацаев), Багрутдин Ботлихский, Таджуддин Хасавюртовский (Рамазанов, умерший в 2001 г. и оставивший преемников, в частности, Адама Гудермесского), Магомед-Мухтар Бабатов, Арспанали Гамзатов, Сераджуддин Исрафилов и другие, имеют по нескольку тысяч последователей. Недостаток у некоторых из них образования или бараки (благодати) компенсируется общественной активностью. Обрядовая сторона мистических культов или ритуалы делают тарикатизм формой приобщения к исламу. Поскольку институционализированный ислам на Северном Кавказе — это суфизм, то принадлежность к «официальному» священству и тарикатизм становятся частью одно другого. При этом фундаментальных исследований по исламу не проводится, крупных алимов (ученых) нет. Возникающие иногда противоречия между накшбандийцами и кадырийцами почти всегда носят обрядовый характер.
Однако на Северном Кавказе привился термин, первоначально обозначавший частный (причем другой) случай салафизма — «ваххабиты». Реальный ваххабизм (по имени аравийского проповедника XVIII века Мухаммада ибн. Абд ал-Ваххаба ат-Тамими) является основой официальной версии ислама в Саудовской Аравии и к Северному Кавказу имеет весьма опосредованное отношение. Тем не менее, специфическое явление существует, приходится его именовать этим термином, с той оговоркой, что к ваххабизму саудовскому он не имеет почти никакого отношения
Кроме того, северокавказский ваххабизм не является единым течением — ни в институциональном смысле, ни в религиоведческом. От региона к региону он меняет свои параметры, крайне неоднороден и воспринимается как общая масса (структура) только извне (причем «недоброжелателями»)
Опять-таки следует четко понимать, что в своем подавляющем большинстве группы «ваххабитов» исповедуют систему взглядов, скорее являющуюся политической идеологией, чем собственно религией. В салафизме существуют два вида бинарных оппозиций:
«Запад-ислам» и «истинные мусульмане — плохие мусульмане». Чрезвычайно важным становятся не только межконфессиональные расхождения, но и внутриконфессиональные. Акцентируется внимание на теме джихада (араб. «усилие» — борьба за веру) приобретают огромное значение темы политической или даже вооруженной борьбы против куфра («неверия»). Таким образом, салафизм начинает приобретать черты политической идеологии, облеченной в религиозную форму. Эту идеологию обычно можно подразделить на социальную (борьба с коррупцией, социальным неравенством, несостоятельностью традиционного священства) и политическую (неподчинение неисламской власти, борьба за создание исламского государства вне пределов России). С точки зрения религиозных экстремистов, традиционные для Северного Кавказа формы ислама противоречат канонам истинного ислама. Салафиты противопоставляют этнический национализм концепции «аль-умма аль-исламийя» (исламская нация). Противостояние мусульман России приобретает, таким образом, форму межрелигиозного конфликта между исламом и христианством. На основе религиозной риторики складывается примитивный вариант конфронтационной политической идеологии, инструментально подходящей для идеологического обоснования сопротивления.
Ваххабизм» намеренно распространяется командирами как чрезвычайно удобная идеология. Под названием «основы ислама» он входит в учебные планы всех подпольных курсов военной подготовки будущих боевиков. Кроме того, поведение российских солдат, практика заложничества, немотивированные убийства и т. д. дают лишнее подтверждение примитивной картине противостояния христианам, которые «просто хотят уничтожить мусульман.
Исламский радикализм — сложное явление, включающее в себя социальный, экономический, этнокультурный, идеологический, юридический и политический аспекты. Такого рода комплексные проблемы не могут быть разрешены запретами. Полицейские меры должны быть только одной — причем не самой существенной — из составных частей работы, а не подменять ее. Это не значит, что может существовать сколь угодно сложная стратегия противодействия радикализму, гарантирующая стопроцентный результат. Мировой опыт такого рода скорее отрицателен, чем положителен. Однако усиление репрессий, попытка представить верующих уголовниками, не имеющими никакой связи с народом, только увеличивает социальную базу движения и загоняет проблему внутрь. То есть такая стратегия контрпродуктивна по сути. Опыт Ближнего Востока показывает, что к власти группы религиозных экстремистов, как правило, не приходят, однако мощным дестабилизирующим фактором могут являться десятилетиями. В условиях же разрушенного традиционного ислама, когда ваххабизму, строго говоря, ничего, кроме обычного консерватизма, не противостоит, последствия мо- гут быть особенно серьезны.
Таким образом, прямую опасность для стабильности Северного Кавказа сейчас представляют не столько ваххабиты сами по себе, изначально составлявшие замкнутые незначительные группы, сколько маргинальные политики, использующие их в качестве пробивной силы — с одной стороны, и официальные власти, безграмотно борющиеся с явлением, сути которого они даже не понимают — с другой. Так как и то и другое — явления вполне объективные, ваххабиты будут в обозримом будущем оставаться криминализированным подпольным сообществом. Однако говорить всерьез о возможности их объединения для джихада на всем Северном Кавказе, конечно, не приходится. Хотя десятки молодых людей будут вливаться в чеченские отряды, продолжая работать на представление чеченского сопротивления общеисламским джихадом.
Литература:
1. kavkazpro.ru
2. kavkazpress.ru
3. char.ru
