Экзистенциалисты считали, что человек появляется на свет уже одиноким. Разрыв между ним и другими людьми с каждым годом осознается лишь все сильнее, и чувство тотального одиночества граничит наряду с безразличием и намеренной отстраненностью. Интересно, что семейное воспитание героев в экзистенциальных произведениях часто уходит на второй план или вовсе устраняется из текста. И исследуемые роман и повесть требуют особого внимания при изучении данного вопроса.
Мерсо и Цинциннат- выходцы из неполных семей. Связь между ними и отцами настолько эфемерная, что сохраняется лишь в воспоминаниях их матерей. Помимо генетических связей фактически их ничего не связывает. Даже не известно, жив ли этот человек, какое его имя. Классический вариант семьи здесь распадается и нет взаимосвязи между всеми ее членами. Сравним:
1. «В эти часы мне вспоминалась история с моим отцом, о которой мне рассказывала мама. Я его не знал. И из всего, что я слышал о нем, пожалуй, точнее всего был мамин рассказ: оказывается, отец ходил смотреть на казнь какого-то убийцы» [1].
2. «Цинциннат родился от безвестного прохожего». «Вы бы лучше... да, вот что, повторите мне, пожалуй, предание о моем отце. Неужели он так-таки исчез в темноте ночи, и вы никогда не узнали, ни кто он, ни откуда — это странно... — Только голос, — лица я не видела. Да, я не знаю, кто он был, -бродяга, беглец, да, все возможно…» [2].
В телевизионной передаче «Игра в бисер» с Игорем Волгиным профессор МГПУ Евгений Жаринов выдвинул мысль о возможности «непорочного зачатия Мерсо», поскольку фактически не известно, существовал ли действительно отец. Кроме того он отметил, что первая фраза повести («Сегодня умерла мама. Или, может, вчера, не знаю») указывает именно на потерю родственной связи между членами семьи [3]. Данная точка зрения интересна для нас, как альтернативный вариант развития событий. И тогда вполне закономерно говорить о той самой религиозной проблематике повести, о которой упоминалось ранее: Мерсо подобно Христу появляется на свет от чрева женщины и духа Отца. Учитывая тот факт, что в повести большая роль принадлежит случайности, то и отстранять данную гипотезу просто безосновательно. С этой точки зрения можно судить и о непорочном зачатии Цинцинната Цецилией Ц., которая не видела ни лица, ни одежды, ни очертаний осквернившего ее человека. Интересно, что значение имени матери Цинцинната в переводе с латинского языка- «слепая», «близорукая» (Это имя происходит от такого римского когномена как Caecilius, который уже в свою очередь имеет именно латинские корни (где caecus — значит «слепой») [4]. И если отец Мерсо какое-то время находился с его матерью, то о существовании отца Цинцинната упоминается лишь в момент его зачатия, что еще раз подчеркивает призрачность его присутствия в жизни сына.
Мотив «заброшенности» в произведениях отражает главную экзистенциальную мысль: «Однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает». Мерсо и Цинциннат брошены в абсурдное бытие, они понимают, что чужие, посторонние ему. В повести Набокова «Соглядатай» принцип постороннего присутствия близок поведению Цинцинната и Мерсо: «Я был теперь по отношению к самому себе посторонним» [5; 7]. Разрыв связей произошел не в минуту убийства, не в минуту заточения в тюрьме и измены Марфиньки, а именно с первой секунды появления героев на свет. К этой истине и приходят Мерсо и Цинциннат через много лет.
1. «Из бездны моего будущего в течение всей моей нелепой жизни подымалось ко мне сквозь еще не наставшие годы дыхание мрака, оно все уравнивало на своем пути, все доступное мне в моей жизни, такой ненастоящей, такой призрачной жизни»
2. «Ошибкой попал я сюда -не именно в темницу, — а вообще в этот страшный, полосатый мир: порядочный образец кустарного искусства, но в сущности -беда, ужас, безумие, ошибка, — и вот обрушил на меня свой деревянный молот исполинский резной медведь».
Стоит отметить, что в обоих произведениях проскальзывает мысль о схожести между сыновьями и отцами. Мерсо отмечает, что ему «естественно» то поведение отца, когда тот находился на казни убийцы, он понимает его сущность. При встрече с матерью Цинциннат слышит, что «он тоже, как вы». Та непохожесть, непроницаемость героев и становится связующей нитью между сыновьями и отцами.
Что касается материнской связи с сыном, то здесь следует остановиться и детально изучить вопрос.
«-...Видал всего раз в жизни, — сказал Цинциннат, — и, право, никаких чувств... нет, нет, не стоит, не надо, это ни к чему». Цецилия Ц. родила сына в очень юном возрасте и до 33 лет им не интересовалась. Мать становится неким сторонним наблюдателем жизни собственного сына, не принимая в ней участия. Единственное, что она вспоминает из детства, так это игра в «нетки», которая казалась ей одновременно причудливой и страшной. Игра в «нетки»- своеобразная шарада, когда через разбитые стеклышки можно увидеть по- новому окружающий мир: он становится кривоват, где-то смешон, где-то абсурден и наполняется новыми красками. Примерно такая же кривая жизнь под другим углом зрения и была описана Набоковым в своем романе.
Разговор между Цинцинатом и матерью строится в деловом тоне и навевает тоску. Нелепым кажется и наряд, и ее разговоры о фривольном образе жизни в столь зрелом возрасте. Мать напоминает своим поведением Марфиньку: такая же инфантильность, неразборчивость в отношениях, желание быть в центре внимания, нарочитая моложавость. Цинциннат снова видит лишь пародию, такую же как Пьер, Родриг, директор. Однако, происходит неожиданный эпизод, который становится для него моментом истины:
«-Зачем все это? Неужели вам неизвестно, что на днях, завтра, может быть... Он вдруг заметил выражение глаз Цецилии Ц., — мгновенное, о, мгновенное, — но было так, словно проступило нечто, настоящее, несомненное (в этом мире, где все было под сомнением), словно завернулся краешек этой ужасной жизни, и сверкнула на миг подкладка. Во взгляде матери Цинциннат внезапно уловил ту последнюю, верную, все объясняющую и от всего охраняющую точку, которую он и в себе умел нащупать».
Возможно, именно та охраняющая его «невидимая пуповина», которая связывала мир Цинцинната с миром людей, и была мать. Пусть не на физическом, но на ментальном уровне произошло минутное слияние ребенка и матери, которое открыло истину, гносеологическое познание мира. Однако, ожидания Цинцинната отчасти оправдались: мать исчезла, как и все остальные. И даже просила Марфиньку дать ей выписку о том, что «никогда не бывала у нас и с тобой не видалась». Единственные чувства, которые сын испытывает к матери, колеблются между ужасом и жалостью.
Сартр писал: «Решить, что я люблю свою мать, и остаться с ней или же разыграть комедию, будто я остаюсь ради матери, — почти одно и то же. Иначе говоря, чувство создается поступками, которые мы совершаем» [6; 321]. Эта цитата адресована герою повести А.Камю Мерсо. Поступок Мерсо вызывает бурю негатива до сих пор у читателя: оставил мать в богадельне, после похорон познакомился с девушкой. Все эти действия весьма противоречивые и могут вызывать обвинения в его адрес. Но категорически нельзя заявлять о том, что Мерсо не испытывал чувство любви к матери только из-за того, что не остался рядом с ней.
Нищета побудила Мерсо оставить мать в богадельне, где она начала любить жизнь. У нее появился друг Тома Перез, с которым они наслаждались красотой Алжира. Когда же она жила с сыном, то каждый день был похож на молчаливое рабство: они не могли найти общий язык, интересы. Однако, Мерсо вспоминает маму только в лучшем свете, не осуждает и не смеется над ее предсмертной игрой в любовь. Он воспринимает мать как единственно близкого человека, который так похож на него. Похожа своими размышлениями о жизни, своей верой. И потому так тяжело было ему разыгрывать абсурдную драму «естественной скорби», о которой просил адвокат. Мерсо открыто признается, что «несколько отвык разбираться в своих чувствах», и потому для него любовь, дружба, привязанность- всего лишь слова. Его действия выражаются именно в поступках, которые и вызывали бурю негодования у других.
Камю вводит в повествование казалось бы ни к чему не относящийся эпизод, когда Мерсо читает историю о некоем семьянине, который нажил себе состояние и решается вернуться на родину к матери и сестре: «Желая сделать им приятный сюрприз, он, оставив жену и ребенка в другой гостинице, явился к матери. Она не узнала сына. Шутки ради он вздумал снять номер. Он показал свои деньги. Ночью мать и сестра убили его молотком и, ограбив, бросили тело в реку. Утром пришла жена и, ничего не зная, открыла, кто у них остановился. Мать повесилась, сестра бросилась в колодец». Кажется, будто история совершенно неправдоподобна, но Мерсо понимает, что чех виноват в том, что пытался разыграть комедию перед матерью и сестрой, за что и получил по заслугам. Никогда не надо притворяться. Потому и Мерсо не притворялся, не выдавливал из своего сердца жалость или слезы, поскольку все бы это было абсурдным и неправдоподобным.
Так же как и Мерсо, Цинциннат не оставляет после себя детей. Точнее, Марфинька родила двух детей не от него. Нужно отметить, что семья как эстетически гармоничное единство вновь распадается: дети обладали физическими недостатками, Марфинька вела беспутный образ жизни. Даже родители ее казались пародией на семью. Единственный образ, который можно подобрать к описанию этой семьи,- жалость. Такую картину мы видим при встрече Цинцинната со своими родственниками:
— Старый отец Марфиньки -огромная лысая голова, мешки под глазами, каучуковый стук черной трости;
— дед и бабка Марфиньки по матери — такие старые, что уже просвечивали
— Марфинькины дети -хромой Диомедон и болезненно полненькая Полина
— братья Марфиньки -близнецы, совершенно схожие, но один с золотыми усами, а другой с смоляными
Ко всей этой неприятной компании примыкали Марфинька с новым кавалером, которому неведомы рамки приличия, и огромное количество мебели (неизвестно как поместившейся в камере). Естественно, что ни о какой гармонии говорить не имеет смысла, хотя Марфинька занималась своими детьми и нелепо было другим видеть, как она, здоровая и красивая, тащит под руку неказистых мальчика и девочку, которые вследствие своих дефектов попали к Цинциннату в садик. Зная об изменах жены, Цинциннат по-детски наивно ее любил. Марфинька же в конце романа превращается в совершенно чужую ему женщину, которая просит поскорее сознаться в преступлении и пожалеть хотя бы детей. Мотив одиночества достигает своего апогея, и Цинциннат понимает, что даже кукольное лицо Марфиньки -всего лишь маска для абсурдной жизни.
Таким образом мы видим, что Цинциннат и Мерсо испытывают сильнейшие экзистенциальные эмоции (страх, тоска, одиночество, чувство заброшенности) вследствие утраты душевной связи не только с обществом, но и с семьей. Единственной опорой становится для них только осознание самого себя в абсурдном мире. Конечно, связь с матерью сохраняется, но лишь на подсознательном уровне (и у Мерсо она выражена явно сильнее).
Литература:
1. Камю А. Посторонний. Из «Записных книжек» (1935–1959). М.: АСТ: Астрель: Полиграфиздат,2011.- 755 с.
2. Набоков В. В. Приглашение на казнь. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013. — 192 с.
3. Телевизионная программа «Игра в бисер. А.Камю и его «Посторонний» с И.Волгиным. [Электронный ресурс]- Режим доступа.- URL: https://www.youtube.com/watch?v=azaCbMihtSQ (дата обращения 15.08.14).
4. Сайт, посвященный изучению онейросферы человека и значения имен.- [Электронный ресурс]- Режим доступа.- URL: http://www.sonnik-online.net/imena/tsetsiliya.html (дата обращения 15.08.14).
5. В.Набоков Соглядатай. М:. ФОЛИО, 2001. — 77 с.
6. Сартр Ж.-П.Экзистенциализм— это гуманизм / Пер. с фр. М. Грецкого. М.: Изд-во иностр. Лит., 1953. С. 319–344.
7. Олег Дарк, Примечания/ Владимир Набоков, Собр. соч. В 4-х томах. Т. 4. 1990
8. Н.Колосова Лабиринты и минотавры 20–30-ых годов XХ века в ракурсе гоголевского слова. // Гоголезнавчі студії. — Ніжин, 2009. — Вип. 18. с. 108–145.
