Цели уголовного судопроизводства обозначены в ст. 6 УПК РФ через категорию «защита», поэтому результативность уголовно-процессуальной деятельности будет в значительной степени зависеть от того насколько точно правовые средства соответствуют целям. Правовые средства, предусмотренные законодательством, — это, прежде всего, полномочия, т. е. права и обязанности, обеспечивающие устранение нарушений и реализацию правовых возможностей, а также действия, совершаемые в установленном законом порядке предусмотренными законом лицами. Именно система правовых средств позволяет обеспечить защиту прав и законных интересов участников уголовного процесса, и в первую очередь потерпевшего и обвиняемого.
Иными словами юридические (правовые) средства чаще всего рассматриваются как взятая в единстве совокупность правовых установлений (инструментов) и форм правореализационной практики, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права и обеспечивается достижение социально полезных целей.
Известно, что право, в качестве системы юридических норм, заключает в себе особый механизм регулирования общественных отношений и выступает средством достижения целей, закрепленных в законе. Правореализационная деятельность проявляется в системе целенаправленных поведенческих актов субъектов, использующих нормативно закрепленные за ними средства. Названная деятельность, включенная в механизм правового регулирования, не может не выступать средством достижения целей как самого субъекта, так социума и государства в целом.
Реализация любого вида деятельности посредством использования имеющихся средств подразумевает наличие принципов как самой деятельности, так и использования имеющихся средств. Иными словами, существует необходимость сформулировать общие принципы деятельности субъектов, в частности, например, в уголовном судопроизводстве. Глава 2 УПК РФ, описывающая систему принципов уголовного судопроизводства, на первый взгляд, как раз и представляет собой такое системообразующее правовое явление. Однако критика, которой она подвергается с момента ее «появления» на свет, свидетельствует о том, что система закрепленных в названной главе принципов требует существенной доработки.
В нашем понимании ч.1 ст.6 УПК РФ постулирует равенство на защиту прав и законных интересов как потерпевшего, так и обвиняемого. Но если для подозреваемого и обвиняемого право на защиту находит свое логическое продолжение в ст. 16 УПК РФ (а затем в ст.ст.46, 47 и др.), то право на защиту потерпевшего не находит своего логического продолжения в этой части УПК РФ: законодатель не упоминает об обеспечении потерпевшему права на защиту в качестве принципа уголовного судопроизводства. И в дальнейшем, в ст. 42 УПК РФ, по сравнению с п.11 ч.4 ст.46 и п.21 ч.4 ст.47 УПК РФ, не наделяет потерпевшего правом (как это сделано для подозреваемого и обвиняемого) «защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом».
Иными словами юридические (правовые) средства чаще всего рассматриваются как взятая в единстве совокупность правовых установлений (инструментов) и форм правореализационной практики, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права и обеспечивается достижение социально полезных целей.
Получается, что законодатель озадачился обеспечить обвиняемого средствами и способами деятельности, чего не скажешь о потерпевшем. В течение многих лет, если не сказать десятилетий или столетий, право на защиту в качестве принципа уголовного процесса традиционно рассматривалось в контексте института подозреваемого -обвиняемого. На данном же этапе, в связи с закреплением в УПК РФ в качестве назначения уголовного судопроизводства такого явления как защита, вряд ли целесообразно сохранение подобного одностороннего подхода к понятию «право на защиту». По сути, право на защиту в уголовном процессе имеет любой участник уголовного процесса, но вот арсенал средств и способов защиты очевидно неодинаков.
В ст.ст. 45 и 52 Конституции РФ закреплены предписания о защите прав и свобод человека и гражданина, в том числе и потерпевших (их охране, обеспечении). Обращает на себя внимание тот факт, что именно в ч. 2 ст. 45 сказано: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом», а в п.11 ч.4 ст.46 УПК РФ и п.21 ч.4 ст.47 это положение воспроизводится только применительно к подозреваемому и обвиняемому. Поэтому остается открытым вопрос о том, почему в УПК РФ нигде не указывается на аналогичное право потерпевшего защищаться иными средствами и способами, не запрещенными уголовно-процессуальным кодексом. Логичнее было бы закрепить в гл.2 УПК РФ принцип права на защиту, в качестве общеотраслевого, с последующим симметричным его «дроблением» на обеспечение потерпевшему, подозреваемому и обвиняемому права на защиту.
Обойдя дискуссионную часть общих принципов права, их классификаций, отличительных признаков, отметим, что позиционируемое рядом исследователей предложение о необходимости выделения специальных принципов защиты, в том числе, например, государственной, вполне обоснованно [1, с. 38–42; 2, с. 97; 3, с. 13].
Это обусловлено уже хотя бы тем фактом, что нормы, институты, отрасли права, в качестве составных элементов его системы, конструируются на основе принципов, «…выступающих в качестве своеобразной несущей конструкции, на которой покоятся и реализуются не только отдельные нормы права, институты или отрасли права, но и вся система» [4, с. 295].
На сегодняшний день не вызывает сомнений тот факт, что потерпевший вступает в относительно обособленную часть общественных отношений, порожденных причиненным ему вредом. К тому же, механизм правового регулирования данной группы отношений имеет свою специфику, отличающую его от других. И все это свидетельствует о наличии института потерпевшего, т. к. институт права — это обособленная, относительно самостоятельная система правовых норм, регулирующая определенную группу общественных отношений посредством присущего ей правого механизма, включающего средства правового регулирования, связанные между собой функциональными признаками и принципами реализации.
Исходя из такого понимания неизбежно напрашивается вывод о том, что система принципов — обязательный атрибут института, в конкретном случае — принципов, заложенных в основу деятельности потерпевшего как участника соответствующих правоотношений. Принципы играют главную роль в функционировании института, т. к. обосновывают, закрепляют и направляют соответствующую деятельность участников общественных отношений, вступающих во взаимодействие с потерпевшим, выступающих от его лица или в его защиту. Принципы права закрепляют объективные закономерности общественных отношений, а объективные реалии таковы, что диктуют необходимость закрепить за потерпевшим право на защиту всеми не запрещенными уголовно-процессуальным кодексом способами и средствами.
Литература:
1. Томилова Н. С. Принципы государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Дис. на соиск. уч. степ. к.ю.н., М. 2009. С.38–42.
2. Кругликов А. П., Дикарев И. С., Бирюкова И. А. Принципы уголовного процесса Российской Федерации. Изд-во: ВолГУ. 2007.С.97.
3. Епихин А. Ю. Безопасность личности как принцип уголовного процесса // Российский следователь. 2002. № 4. С.13.
4. Марченко М. Н. Теория государства и права. Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. С.295.
