Целью предлагаемой статьи является обобщение опыта евразийской интеграции и анализ роли Республики Беларусь (РБ) в формировании Таможенного союза (ТС) и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В настоящий период, в рамках функционирующей кафедры Современные торговые операции Север-Юг в Московском государственном университете пищевых производств, вопросы функционирования Таможенного Союза и Всемирной Торговой Организации являются одними из самых приоритетных [1–11]. Взаимосвязь по научной работе в целом по вузу с коллегами из Белоруссии длится при этом уже многие десятилетия, чему подтверждением являются совместные научные статьи [12–17].
Уже без малого четверть века длится сложный и противоречивый процесс от создания Содружества Независимых Государств (СНГ), включавшего бывшие республики СССР, до институирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В разные этапы интеграции выдвигались задачи сохранения и развития межгосударственного экономического сотрудничества, организации зон свободной торговли, таможенного, платежного и валютного союзов с целью формирования общего рынка капиталов, товаров и услуг. Но ряд субъективных и объективных факторов, нарастание центробежных тенденций не позволили реализовать ни одну из форм экономической интеграции полностью [18].
В то же время внутри СНГ складывались различные формы и ступени интеграционных отношений. Так, Евразийское экономическое сообщество (2000 г.) включало Россию, Беларусь, Казахстан, Киргизию, Узбекистан, Таджикистан, развитие которого в 2010 г. трансформировалось в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана. Принципами формирования ЕврАзЭС являются: равенство государств, добровольность интеграции, суверенитет, экономический прагматизм, неприкосновенность границ и др. В 2012 г. с созданием Евразийского экономического пространства РФ, Беларуси и Казахстана начался новый этап интеграции — движение ЕАЭС. Евразийская экономическая комиссия (2012 г.) как наднациональный орган управления и координации осуществляет почти 170 функций ЕАЭС. Прежде всего, по формированию единого экономического пространства, унификации правовой базы и механизмов регулирования всеми сферами экономики, обеспечению свободы движения инвестиций, товаров, рабочей силы, технологий и т. д. [19].
Ведущая, решающая роль России во всех постсоветских интеграционных проектах неоспорима. Но современный процесс интеграции не может быть односторонним, без мотивации, встречных импульсов и приоритетной политики других участников ЕАЭС.
Например, Республика Беларусь — активный участник всех ранних форм евразийской экономической интеграции с самого начала 90-х годов ХХ века. В значительной степени это обусловлено объективными причинами — важной ролью Беларуси (БССР) в едином народнохозяйственном комплексе СССР, её местом в кооперации и специализации, значительной долью высокотехнологичного производства, квалифицированными кадрами, развитой инфраструктурой и др.
Беларусь в 1990 г. производила 4,5 % НД СССР (население — 2,5 %, территория — 0,9 %). После ВОВ в республике были построены заводы автомобильные, тракторные и сельскохозяйственных машин, металлургические и нефтехимические комбинаты, предприятия радиоэлектротехники и приборостроения. В БССР был сформирован один из самых высокопроизводительных в СССР агропромышленный комплекс. В 1980-е годы промышленный сектор обеспечивал 55 % НД республики, в 1991 г. доля промышленной продукции — 60 % от общего производства в БССР [20]. Белорусские предприятия-гиганты изначально имели общесоюзное значение, объемы ими выпускаемой продукции многократно превосходили внутренние потребности республики (например, ПО «МАЗ», «Гомсельмаш», «Беларуськалий», «Химволокно», «Полимер»). Производственные мощности БССР были рассчитаны на потребности и приоритеты единого рынка СССР, куда ежегодно поставлялось более 90 % произведенных тракторов и тяжелых самосвалов, 80 % станков и холодильников. В 1989 г. интегрированность обеспечивала ей 25 % общего потребления республики, (РСФСР — 15,7 %, Украина — 17,6 %). Вывозилось более 26 % республиканской продукции (в основном конечные товары, изделия). На РСФСР приходилось 63 % ввоза и 15 % вывоза Беларуси. В БССР ввозились в основном сырье и энергоресурсы (самообеспеченность республики в 1990 г. соответственно 13 и 5 %).
Вывод: экономика Беларуси была в высокой степени зависимой от внешних рынков, от поставок сырья и энергоносителей, комплектующих, имела интенсивные связи с другими республиками Союза ССР.
Распад СССР, разрушение межреспубликанских связей и кооперации, последующий резкий спад промышленного производства и потребления, переход на мировые цены и валютный расчет, жесткая конкуренция и давление иностранных производителей требовали нового политического курса по экономической интеграции в рамках СНГ. Экономический кризис в странах СНГ конца ХХ века быстро привел к резкому ухудшению внешнеэкономических связей. Упали товарооборот, перевозки, уровень промышленного производства. Так, в Беларуси в 1993 г. объем переработки нефти, поступавшей из России, упал на 2/3 от 1990 г. В 1994 г. реальный ВВП сократился на 20 %. Объем промышленной продукции в 1994 г. сократился к 1993 г. на 15 %, а в 1995 г. — на 12 %. Индекс промышленного производства в 1996 г. упал в целом по сравнению с 1991 г. на 38 %. К 1995 г. производство многих промышленных товаров (в большинстве своем основа экспорта Беларуси) упало до объемов 1960–1970 гг. Объем инвестиций снизился на 46 % в 1991–1994 гг. Резко сократился объем продукции АПК: показатели производства мяса, масла, сахара и др. продуктов на душу населения составили 50–60 % от уровня 1991 г. К 1995 г. обострилась проблема с безработицей, хотя Служба занятости РБ официально её оценивала только в 200 тыс. человек [21].
Экспорт важнейших промышленных товаров Беларуси в 1990–1995 гг. сократился в 3–5 раз (грузовиков, тракторов, комбайнов, станков, шин и др.), а также калийных удобрений. В то же время доля экспорта РБ в РФ (главный торговый партнер Республики) 1995 г. составила 70–80 % грузовиков, тракторов, комбайнов, 60 % мясомолочной продукции [22]. Успешная структурная перестройка и модернизация экономики Беларуси, повышение конкурентоспособности белорусских товаров невозможны без интеграции с РФ и с другими участниками СНГ.
В импорте Беларуси доминируют энергоносители (газ, нефть, уголь), прокат черных металлов, легковые автомобили, грузовики, вагоны. К середине 1990-х годов импорт большинства товаров упал в 2–3 раза (нефти в 3,5 раза) к уровню 1990 года.
Сложившаяся ситуация как в РФ, так и в Беларуси требовала реинтеграции стран, экономик, народов. В январе 1995 г. принимается Соглашение о Таможенном союзе двух государств. Цели — создание единого рынка товаров, услуг, капитала, труда; восстановление экономических связей; сокращение издержек производства и повышение конкурентоспособности товаров союза; снижение транспортных издержек российских товаров; укрепление таможенного режима.
Реальным процесс экономической интеграции стал только в конце 1990-х годов, когда в 1999 г. Россия, Беларусь и Казахстан заключили договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве в рамках развития Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС).
Как отмечают исследователи, «создание ТС имеет плюсы и определенные угрозы, трудности. Беларусь открыла внутренний рынок для конкурентоспособных товаров России и Казахстана, стало невозможно проводить самостоятельную тарифно-торговую политику… остается много спорных позиций. Беларусь стремится обеспечить импорт нефти и газа по льготным ценам, облегчить поставки своей готовой промышленной продукции на рынки России и Казахстана» [23].
Наблюдается очень низкий уровень экономического сотрудничества Беларуси и Казахстана, на долю которого в 2008 г. приходилось лишь 0,7 % белорусской внешней торговли. Господствующее межотраслевое разделение труда в ТС является причиной трудностей на пути углубления сотрудничества, создает проблемы по унификации внешних тарифов, формированию единого таможенного пространства. Преобладание сырья и продукции первичной переработки в структуре производства превращает партнеров по ТС в конкурентов в борьбе за одни и те же внешние рынки».
Процесс развития евразийской экономической интеграции длительный, противоречивый и требует воли, последовательности в принятии и осуществлении государственных решений участников ЕАЭС. В то же время перспективные итоги развития ЕЭП прослеживаются в следующем:
- достижение стабильности и поступательного экономического роста, модернизация основных отраслей, выравнивание уровней и темпов экономического и социального развития участников;
- рост производства основных товаров, услуг;
- снижение затрат на товары, повышение их качества и конкурентоспособности;
- модернизация производства за счет роста доходов предприятий и увеличения инвестиций;
- рост экспорта конечных товаров, технологий, услуг;
- рост зарплат и общих доходов населения.
В ходе развития процесса евразийской экономической интеграции за последние 5 лет Республика Беларусь, например, значительно увеличила свой удельный вес во взаимной торговле в рамках ТС: в экспорте с 19 % в 2009 г. до 30 % в 2014 г., а в импорте — до 40 %, а в целом доля РФ упала, и на РБ и Казахстан приходится 40 % взаимного экспорта и 65 % импорта.
Торговое партнерство в рамках ТС наиболее эффективно для РБ — взаимная торговля с членами ТС составляет 47 % внешнеторгового оборота. Последние годы — период мирового кризиса 2008 г. и его продолжающихся последствий, а также начавшихся с весны 2014 г. экономических санкций против РФ — показали неоднозначность тенденций внутри ЕЭП. Если в 2014 г. общий объем импорта/экспорта в ТС к 2013 г. сократился соответственно на 8 и 8,5 %, то в РФ — на 9 и 4 %, а в РБ — на 5 и 3 %. Если в 2011 г. в рамках ЕврАзЭС внешняя торговля выросла на 33 % (ввиду благоприятных цен на энергоносители и сырье), а прирост в РБ — 43 %, РФ — 31 %, Казахстане — 38 %, то в 2014 г. объем взаимной торговли ТС и ЕЭП к 2013 г. сократился в экспорте и импорте на 5–10 % [24].
Следует подчеркнуть: наиболее активный устойчивый рост взаимной торговли ТС, а также с внешним миром пришелся на начальный период — 2011 год. Объем взаимной торговли вырос на 40–45 % по трем странам, удельный вес РБ в внутреннем экспорте ТС составил 24 %, в импорте — 40 %. Данная тенденция отслеживалась и в первом полугодии 2012 г. В 2011 г. суммарный внешний товарооборот ТС составил почти 1 трлн. $. Внутри самого ТС в 2011–2012 гг. наметилась тенденция снижения доли сырьевой торговли (с 39 до 33 %). Как подчеркивает советник Президента РФ С. Глазьев, «эффект снятия границ на третий год был почти исчерпан,…впервые отмечено падение взаимных инвестиций» [25]. Во внешней торговле РФ доля стран ЕАЭС в 2010–2014 гг. первоначально росла,но затем стабилизировалась на уровне 6,5–7,5 %.
К сожалению, с 2013 г. растет сокращение объемов взаимной торговли внутри ТС. Главные причины — экономический спад стран-членов ТС; исчерпание ресурсов саморазвития экономики РФ и негативное действие санкций Запада; снижение спроса на многие товарные позиции; отсутствие элементов финансовой и банковской интеграции; усиление конкуренции и др. В процессе формирования институтов ЕЭП пока не происходит серьезных структурно-технологических изменений в производственном секторе экономики стран ЕАЭС, что выражается и в низкой внутренней связанности интегрирующихся экономик РФ, РБ и РК. Так, отношение взаимной торговли к общему ВВП стран ЕЭП в 2012 г. составило всего 1,8 %, а в СНГ — 3,4 %, в ЕС — 25,7 %, в мире — 20,8 %. Например, торговая связанность стран СНГ и ЕС как региональных интеграционных систем составила в 2012 г. 3,1 % [26].
Формирующиеся ЕАЭС и ЕЭП обретают свою материальную форму, институты и эффективность в сложнейших условиях резкого обострения геополитических противоречий и вызовов, реальных угроз и просчетов. ЕАЭС — давно выстраданный проект части постсоветского мира, возможный мост общеевропейской интеграции в виде ЕС и реального лидера Востока — Китая [27–30]. Как отмечают российские исследователи постсоветского мира, «веками к России многие народы тяготели в силу того простого обстоятельства, что она была сильной в военном и экономическом отношении, Россия сможет создать действительно эффективную систему отношений с бывшими союзными республиками».
Литература:
1. Скляренко, С. А. Роль таможенных органов в системе государственного надзора и контроля в области обеспечения качества и безопасности ввозимой продукции/ C. А. Скляренко, Б. П. Нечаев, А. В. Тимошина, Е. В. Перегудова, Т. Д. Моргунова// Молодой ученый. 2014. № 10 (69). С. 332–333.
2. Нечаев, Б. П. На XIV Международной таможенной выставке «Таможенная служба — 2013»/ Б. П. Нечаев, Т. А. Герасимова, С. А. Скляренко// Молодой ученый. 2014. № 3(62). С.662–663.
3. Мастихин, А. А. Последствия вступления в ВТО для отечественной фармацевтической промышленности/ А. А. Мастихин, Е. А. Савина, К. А. Попов, М. О. Стригина, М. Г. Филиппова// Молодой ученый. 2014. № 6 (65). С. 453–455.
4. Еделев, Д. А. Система стандартов Комиссии Codex Alimentarius/ Д. А. Еделев, В. А. Матисон, Е. А. Будагова, М. К. Майоров// Пищевая промышленность. 2014. № 11.
5. Еделев, Д. А. Регулирование торговых отношений в странах-членах ВТО на основе многосторонних соглашений/ Д. А. Еделев, В. М. Кантере, В. А. Матисон// Пищевая промышленность. 2013. № 9. С.54–58.
6. Еделев, Д. А. Международный опыт обеспечения безопасности продуктов питания/ Д. А. Еделев, В. М. Кантере, В. А. Матисон// Пищевая промышленность. 2010. № 11. С.5–6.
7. Еделев, Д. А. Обеспечение безопасности продуктов питания на территории Таможенного Союза при введении в действии технического регламента ТР ТС 021/2011 «О безопасности пищевой продукции»/ Д. А. Еделев, В. М. Кантере, В. А. Матисон// Пищевая промышленность. 2013. № 5. С. 8–14.
8. Еделев, Д. А. Принципы гармонизации и эквивалентности в многостороннем соглашении ВТО по санитарным и фитосанитарным мерам (SPS)/ Д. А. Еделев, В. А. Матисон, Н. В. Майорова, М. А. Прокопова// Пищевая промышленность. 2013. № 12. С.34–37.
9. Еделев, Д. А. Особенности требований Всемирной торговой организации в отношении продовольственных товаров/ Д. А. Еделев, В. А. Матисон, Н. В. Майорова, М. А. Прокопова// Пищевая промышленность. 2013. № 11. С.22–25.
10. Соболев, А. Б. Торговая политика России в условиях членства в ВТО/ А. Б. Соболев, В. А. Матисон, Д. А. Еделев, Майорова, М. А. Прокопова/ Москва. 2013.
11. Матисон, В. А. Обучение по программе «Вступление России в ВТО. Проблемы и перспективы» на основе применения компетентностного подхода и системы кредитов/ В. А. Матисон, Д. А. Еделев, Майорова, Ст. Игнар, М. А. Прокопова/ Москва. 2013.
12. Колпакова, В. В. Растительные белковые препараты: композиты, состав, свойства, назначение/ В. В. Колпакова, А. А. Невский, А. А. Васильев, З. В. Василенко// Хранение и переработка сельхозсырья. 2010. № 6. С.39–41.
13. Колпакова, В. В. Сухая пшеничная клейковина: функциональные свойства, перспективы применения/ В. В. Колпакова, Е. В. Буданцев, Л. В. Зайцева, О. Ю. Студенникова, С. В. Ванин, З. В. Василенко// Пищевая промышленность. 2010. № 4. С.56–59.
14. Баитова, С. Хлопья из голозерного овса/ C. Баитова, Л. Касьянова, О. Козлова, Е. Веледницкая, Е. Мельников// Хлебопродукты. 2006. № 2. С.60–61.
15. Абрамов, И. А. Амарант: химический состав, биохимические свойства и способы переработки/ И. А. Абрамов, Н. Е. Елисеева, В. В. Колпакова, Т. И. Пискун// Хранение и переработка сельхозсырья. 2011. № 6. С.44–48.
16. Ильичева, Н. И. Влияние температуры хранения на показатели качества айвы японской/ Н. И. Ильичева, В. Н. Тимофеева, В. В. Колпакова// Хранение и переработка сельхозсырья. 2013. № 4. С.22–27.
17. Колпакова, В. В. Отходы пищевой промышленности — перспективное сырье для биоразлагаемых упаковочных композиций/ В. В. Колпакова, Г. Н. Панкратов, А. А. Чевокин, А. М. Гаврилов, З. Г. Скобельская, Г. В. Семенов, В. В. Ананьев, И. А. Кирш, Н. Д. Лукин, В. Г. Костенко, В. А. Шуляк, М. А. Киркор, А. В. Евдокимов, А. Г. Смусенок// Пищевая промышленность. 2008. № 6. С.16–19.
18. Вьюнов, В. Н. Евразийская интеграция: сложный и длинный путь/ В. Н. Вьюнов, Ф. И. Нур, А. Е. Пискарев, Т. А. Иванова, М. А. Самсонова, А. А. Сидельникова// Молодой ученый. 2015. № 2. С.258–260.
19. Зиядуллаев, Н. Евразийский экономический союз: проблемы и перспективы/ Н. Зиядуллаев // Экономист. 2014. № 10.
20. Белорусский рынок. 1996. № 1. С. 13–21.
21. Независимая экономическая газета. 1995. № 42, 44, 49, 51, 50.
22. Белоруссия: путь к новым горизонтам // Под ред. Е. М. Кожокина. — М.: РИСИ,1996.
23. Политика ЕС в отношении Союзного государства Беларуси и России («Круглый стол», Минск, 11 мая 2012 года). — Минск, 2012.
24. Социально-экономическое положение стран СНГ. 2014 год.- М.: Статкомитет СНГ. 2014.
25. Глазьев С. Проблемы евразийской интеграции // Европейский клуб. 2014. № 11. С. 29.
26. Страны СНГ в 2012 г. Стат. Сборник -. М.: МГСК СНГ, 2013.
27. Куртов, А. А. Мифология СНГ/ А. А. Куртов // Свободная мысль. 2007, № 4. С. 94.
28. Биганова, М. А. Межрегиональная интеграция как фактор конкурентного развития мезоэкономического пространства/ М. А. Биганова// Terra Economicus. 2012. T.10. № 4–3. С.199–201.
29. Биганова, М. А. Социально-ориентированная экономика как реализация тенденции глобализации национальной экономики/ М. А. Биганова// Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2011. № 4. С.291–295.
30. Биганова, М. А. Глобализация национально-государственной экономики как предпосылка реализации ее производственного потенциала/ М. А. Биганова// Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2012. № 1. С.351–358.
