Как известно, понимание представляет собой основу коммуникации, жизнедеятельности человеческого общества в целом и отдельного индивидуума в социуме. На протяжении уже нескольких десятилетий понимание является одним из фундаментальных понятий в области гуманитарных исследований.
В лингвистике на современном этапе ее развития приоритетным направлением является изучение проблемы понимания текста, т. к. динамичный ритм развития социума, технологий и техники влечет за собой ежегодное увеличение того объема информации, который человек должен успевать максимально быстро воспринимать и понимать.
По данным ЮНЕСКО, в XXI веке за год печатается более 20 тыс. научно-технических журналов, а в целом литературный фонд земного шара увеличивается каждую минуту на одну новую изданную книгу. И только за 2013 год напечатано более 2,394,624 книг, а за январь и февраль 2015 года уже издано более 410 497 книг [15].
В условиях информационного взрыва — одной из угроз современной цивилизации — человечество рискует оказаться не в силах освоить стремительно нарастающий поток новых текстов и сведений. Поэтому для решения возникшей проблемы становится актуальным исследование всего многообразия явлений и аспектов, влияющих на понимание текста.
Акцентирование внимания на проблеме понимания объясняется тем, что по причине постоянного усложнения процессов коммуникации, все более обширного применения многообразных структур, простота взаимопонимания утрачивается. Развитию данной проблемы способствует значительная дифференциация ценностных ориентаций, активизируемая затруднениями в социальной жизни. Именно в таких условиях, когда автоматизм понимания прекращает свое непосредственное функционирование, перед учеными появляется необходимость решения возникшей проблемы.
Интерес к проблеме понимания художественного текста также обусловливается ее междисциплинарным характером, нахождением на стыке таких наук, как философская герменевтика, лингвистика и теория текста, литературоведение и текстология.
Пониманием текста О. А. Кузнецов и Л. Н. Хромов называют «обращение опыта человека на текст с целью освоения тех частей его содержательности, которые не удается освоить посредством привычных действий смыслового восприятия» [10].
С точки зрения психологии, «понимание это установление логических связей между предметами путем имеющихся знаний» [10], т. е. для психологии важен процесс понимания. В то время как для логики важным является результат процесса понимания.
Также, проблема понимания исследуется в работах М. Я. Дымарского, Б. М. Гаспарова, М. Ю. Сидоровой, О. И. Москальской. В области «философии текста» исследуют проблему текста, дискурса и произведения, их соотношения и различия В. П. Руднева, Г. К. Косикова, М. Фуко, Э. Бенвениста, К. Гаузенблаза, Р. Барта, Ю. Кристевой, Ж. Деррида. В работах отечественных и зарубежных ученых прослеживаются разные подходы к пониманию текста, в частности, философско-герменевтический подход (В. Гумбольдт, Ф. Шлейермахер, Г. Гадамер, Г. И. Богин и др.), психолингвистический (А. Зимняя, А. И. Новиков, П. Белянин, А. А. Залевская и др.), семиосоциопсихологический в работе Т. М. Дридзе, психолингвосемиотический в работах О. Д. Кузьменко-Наумовой, когнитивный (W. Kintsch, Н. И. Колодина, Н. В. Кулибина, В. З. Демьянков и др.), педагогический (Л. А. Мосунова, О. И. Никифорова, K. Goodman, P. Carrel и др).
Многоаспектность и взаимодополняемость научных подходов к проблеме понимания текста обусловлены ее сложностью и разносторонностью, но каждый из подходов обладает специфическим, свойственным только ему предметом исследования.
Исследования явления понимания и смыслов текстов традиционно проводились наукой герменевтикой, возникшей в качестве искусства толкования религиозных текстов и теории интерпретации и понимания классических текстов. Впоследствии данная теория переросла в одно из философских направлений XX века, основывающееся на теории интерпретации литературных, художественных текстов.
Понимание получило статус категории в философии в XIX веке, с появлением работ философа и филолога Фридриха Шлейермахера. Им были сформулированы основные принципы классической концепции понимания как процесса, который воссоздает первоначальную идею автора текста. Таким образом, понимание является процессом экспликации имплицитно заложенной автором информации [1, 767].
В. Дильтей, другой философ XIX века и один из создателей методологии герменевтики, определяет герменевтику (и, собственно, понимание текста) как постижение «письменно зафиксированных жизненных проявлений» и постижение духовного единства, интуитивного проникновения одной жизни в другую [1, 768].
Х. Г. Гадамер, один из основателей философской герменевтики, отмечал, что для понимания текста читатель «набрасывает смысл», т. е. когда в тексте проясняется определенный, по мнению читателя, смысл, осуществляется предварительный «набросок» смысла целого текста. Но этот смысл появляется лишь по тому, что читатель ожидает найти тот или иной смысл в тексте. Главная же задача понимания состоит в разработке правильных «набросков», основанных на фактах, которые именно в таком виде являются предвосхищением смысла. Читатель должен подвергать проверке с точки зрения происхождения и значимости каждый из таких «набросков».
Концепция Х. Г. Гадамера подразумевает, что обращение к текстам требует «опыт осмысления — осмысления, непрестанно продолжающего выражать себя средствами языка, осмысления, никогда не начинающегося с нуля и никогда не замыкающегося на бесконечности» [5]. Таким образом, читателю предоставляется возможность так называемого личного прочтения текста, переосмысления и оценки прочитанного, или «переписывания». Понимание текста состоит в создании собственного текста, источником которого, по Гадамеру, и является опыт. Именно опыт, по его мнению, является основой процесса понимания текста. Цель же понимания заключается в активизации собственных читательских мыслительных процессов посредством формирования диалоговой вопрос-ответной системой. Главным аспектом понимания для Гадамера является совершенствование отношений читателя с миром и другими людьми.
В XX веке, благодаря М. Веберу, появляется новый тезис, утверждающий факт, что любая социальная деятельность содержит в себе установленный, определенный смысл, соотносимый со смыслами действий других участников социума. Исходя из этого тезиса, понимание трактуется уже как предоснова возможных мыслительных процессов, т. е. это уже не просто воссоздание первоначальной идеи автора, а создание нового знания и смысла в процессе понимания текста.
Что касается филологической герменевтики, объектом ее изучения является художественный текст и его типы. В качестве основной задачи перед ней ставится помощь в различных коммуникационных ситуациях между людьми, преодоление непонимания между ними.
Проблема понимания в филологическом познании является на данном этапе развития науки одной из центральных. В современной лингвистике текст представляет собой сложное системно-структурное образование, функциональными единицами которого являются слова, обладающие различной специфической маркированностью. Данный факт ставит перед исследователями задачу рассмотрения проблемы понимания текста и факторов, влияющих на его успешное понимание.
Углубляясь в исследование понятия понимания, ученые выделяют в нем несколько уровней. Так, С. Б. Крымский различает два уровня понимания: уровень опознавания объекта и уровень собственно понимания. В первом случае происходит идентификация новой информации как уже известной и на основе этого принимается определенное решение, во втором же случае, собственно понимание, служит для решения смысловых трудностей, возникающих при распредмечивании различных текстов. Таким образом, благодаря пониманию художественного текста становится возможным понимание любых текстов, а также эксплицированных и неэксплицированных смыслов [8, 182].
По мнению Г. И. Богина существует три уровня понимания: 1) семантизирующее, 2) когнитивное, 3) распредмечивающее.
Семантизирующее понимание — «декодирование единиц текста, выступающих в знаковой функции», т. е. возникает при нарушениях в смысловом восприятии текста в процессе изучения языка, когда требуется объяснение «незнакомого слова».
Когнитивное понимание возникает «при преодолении трудностей в освоении содержательности познаваемой информации, данной в форме тех же самых единиц текста, с которыми сталкивается семантизирующее понимание», т. е. данный уровень понимания позволяет усвоить связи, выводы, данные эксплицитно в определенном тексте.
Распредмечивающее понимание основано на «распредмечивании идеальных реальностей, презентуемых помимо средств прямой номинации, но опредмеченных все же именно в средствах текста». На данном уровне понимания становится возможным переводить смысл текстов в состав смыслов читателя, что может быть достигнуто, также, посредством интерпретации.
Г. И. Богин убежден, что при достаточно развитой готовности к данным трем типам понимания, не может быть непонятных текстов, могут быть только еще не понятые кем-то тексты. Приведенные выше типы понимания дают читателю возможность постигнуть все потенциальные ситуации, которые могут быть представлены в текстах: «знакомыми ситуациями» — благодаря семантизирующему пониманию; «предметно-реальностными» — благодаря когнитивному пониманию; «идеально-реальностными» — благодаря распредмечивающему пониманию. Все вышеперечисленное является основой правила принципиальной понятности текста. При этом ученым отмечается взаимная проницаемость трех типов понимания, поскольку понимание есть «процесс, протекающий в единстве со всеми остальными процессами мыследеятельности». Поэтому, как правило, при освоении художественного текста, образуется своего рода иерархия уровней понимания — читатель движется от семантизируещего понимания к пониманию когнитивному и к распредмечивающему. Основа успешного понимания и высокого результата понимания лежит в объединении воедино всех трех уровней [3].
Процесс понимания текста, согласно А. А. Брудному, происходит одновременно, также, на нескольких уровнях, среди которых им выделяется уровень «монтажа», т. е. последовательное перемещение от одного текстового элемента к другому, «перецентровка», т. е. перемещение от одного мысленного центра ситуации к другому, уровень «формирования» единого концепта текста [4, 116].
Кроме уровней понимания А. А. Брудный исследует функции понимания, выделяя при этом три основные: когнитивную (заключается в объединении разрозненных знаний в единую систему), регуляторную (прогнозирование последствий собственных действий, основываясь на опыте общения, нормах и правилах поведения), идеологическую (порождение воззрений на политическую жизнь общества).
В тоже время М. М. Бахтин отмечает три этапа «диалогического движения понимания». Исходной точкой данного движения является непосредственно текст, а «движение назад — прошлые контексты, движение вперед — предвосхищение (и начало) будущего контекста» [2, 364]. По Бахтину, понимание это совокупность значительного количества интерпретаций на всех трех этапах. Что касается критерия успешного понимания текста по концепции М. М. Бахтина, то этим критерием является «глубина», постижение глубинного смысла текста. К методам «постижения» автор концепции относит «восполняющее понимание», которое нацелено на осмысление авторского творческого процесса и на «раскрытие многообразия смыслов» текста. Постижение этого «глубинного смысла» текста и является основной задачей гуманитарных наук.
Рассматривая понимание текста в психолингвистическом аспекте А. А. Залевская обращает внимание на основные механизмы понимания текста, их взаимодействие. Прежде всего исследователем подчеркивается проблема отсутствия четкой трактовки механизма и среди приведенных примеров неоднозначности употребления обсуждаемого термина выделяются случаи терминологического использования слова механизм. Кроме того, А. А. Залевская подразделяет их на несколько случаев понимания под термином механизма: 1) устройство чего-либо и его структурные характеристики; 2) процесс или совокупность действий, операций; 3) взаимодействие структуры и процесса при указании на условность разграничения данных понятий; 4) неоднозначный термин, используемый для анализа структуры или процессов, или и того, и другого; 5) структура, процесс или результат; 6) уравнивается термин операции и механизма [7, 19–20].
Независимо от трактовки сущности понимания, разными авторами выделяются разные механизмы понимания. Итак, согласно «Краткому психологическому словарю» Л. А. Карпенко, различают следующие механизмы: идентификацию, интуицию, инсайт, каузальную атрибуцию, проекцию, социальную перцепцию, эмпатис. С определениями можно детально ознакомиться в словаре, где даются подробные дефиниции c точки зрения психологии [14].
Другой исследователь, Е. С. Кубрякова отмечает важность механизмов, лежащих «в основе порождения и понимания высказываний» [9, 4] и выделяет механизм корреляционного и парагматического связывания единиц, механизмы номинации, предикации, синтаксирования, извлечения лексических единиц из лексикона, деривации и другие [9, 41].
А. Ф. Ширяев, работая над вопросом успешности деятельности синхрониста-переводчика, отмечает среди специфических для данной профессии типов понимания, механизм вероятностного прогнозирования [13, 172]. В данном случае в основе этого механизма лежит способность читающего, находясь под влиянием определенных элементов текста, составлять некоторое представление о целостной ситуации или ее отдельных составляющих и/или их характеристик. Чаще всего, в данном случае, главная роль принадлежит семантическим редупликациям, находящимся в наибольшей концентрации в интервалах начала текста и гармонического центра. В момент, когда запускается механизм вероятностного прогнозирования, читатель обретает способность «заглянуть вперед» и спрогнозировать дальнейшее развитие информации в тексте. Даже заголовок художественного произведения способен настроить на определенное восприятие читателем текста и прогнозирование возможных в тексте событий.
Каждый читатель из текста вычленяет различное содержание. Поэтому успешность понимания во многом зависит от содержания текста. Поскольку тот образ содержания текста, который создается у читателя, по мнению А. А. Леонтьева, является процессом понимания текста, взятый с его содержательной стороны. Это предметный образ, вбирающий в себя все события, идеи, чувства и ценности человека, т. е. реальный мир, создаваемый благодаря воображению автора текста и его читателя [11, 142–144]. Поэтому воспринимая текст, каждый из читателей видит его и реальность, изображенную в нем, по-разному, с разных ракурсов и понимание текста, соответственно, предполагает некие процессы смыслопорождения относительно сюжета и авторских интенций.
Акцентируя внимание на лингвистическом аспекте проблемы понимания текста, следует отметить, что согласно М. А. Новиковой, любой текст, особенно художественный, может иметь бесчисленное количество интерпретаций, а факт достижения максимального понимания читателем авторских интенций, важно обращать внимание в первую очередь на функционирование языка, поскольку его целью является установление коммуникационных взаимоотношений в социуме.
Известно, что на каждом языковом уровне представлены элементы, которые функционируя на текстовом уровне, составляют основу для общения и взаимопонимания в коммуникативном процессе, поэтому язык репрезентуется как средство общения текстами. По причине возникающей ассиметрии языковых знаков разные реципиенты понимают текст с неодинаковой успешностью.
Для успешного понимания авторских интенций Е. Ю. Нежник считает необходимым выполнение следующих задач: анализирование художественного текста как сложной структурно-семантической единицы коммуникации, определить причины недостаточного понимания смысловой стороны художественного текста, проанализировать лингвистические и экстралингвистические факторы языка, выявить механизмы понимания, исследовать, проанализировать внешние показатели наличия отношения уточнения [12, 263].
Для успешного понимания смысловой стороны художественного текста Е. Ю. Нежник считает целесообразным использование конкретизации семантики слова на лингвистическом и экстралингвистическом уровнях. К экстралингвистическим факторам относятся окружающая действительность с реальными и нереальными предметами с их свойствами, качествами, человеком, его способности к мышлению, отношением к миру. Также важен определенный объем знаний, которым должен обладать человек для успешного восприятия и понимания текста, который зависит от тезауруса индивидуума. К лингвистическим факторам относится функционирование слов в речи. На семантическом уровне при развитии ассиметрии (особенно, во французском языке), часто может возникать многозначность и для ее устранения необходимой является конкретизация значения слов [12, 263].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что текст является объектом понимания, который функционирует как единое целое, причем в процессах восприятия и понимания читателем текста немаловажную роль для создания связности между отдельными его элементами выполняют редупликации. В художественных текстах посредством многочисленных редупликаций создается избыточность информации (главным образом за счет семантических редупликаций), что положительно влияет на степень экспрессивности текста и, собственно, процесс его понимания читателем.
Литература:
1. Абушенко В. Л. Понимание // Новейший философский словарь. — Минск, 2003
2. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986
3. Богин, Г. И. Обретение способности понимать: Введение в герменевтику. Тверь, 2001
4. Брудный, А. А. Понимание как философско-психологическая проблема [Текст]: статья / А. А. Брудный // Вопр. философии, 1975. — № 10. — С. 109–117.
5. Гадамер Х.-Г. Актуальность прекрасного: пер. с нем. / X,-Г.Гадамер. М.: Искусство, 1991. — 366 с.
6. Дильтей В. Собр. соч.: в 6 т. / Вильгельм Дильтей; под ред. A. B. Михайлова, Н. С. Плотникова. М.: Дом интеллектуальной кн., 2001. — Т. 4: Герменевтика и теория литературы. — 531 с.
7. Залевская, А. А. Понимание текста: психолингвистический подход: Учеб. пособие. — Калинин: Калинин. гос. ун-т, 1988. — 95 с.
8. Крымский, С. Б. Характеристики понимания // Логический анализ естественного языка. Вильнюс, 1982.
9. Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986.
10. Кузнецов О. А., Хромов Л. Н. Техника быстрого чтения / Кузнецов, О.А., Хромов, Л.Н. // Москва: «КНИГА». — 1983. -195 с.
11. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. — М.: Смысл, 2003.
12. Нежник Е. Ю. Проблема неадекватности понимания авторских интенций в художественном произведении / Е. Ю. Нежник // Модернизация филологического образования: проблемы и перспективы: Материалы международной научной-практической конференции (Оренбург, 4–5- ноября 2004 г.). — Оренбург.: ИПКГОУ ОГУ, 2004. — 426 с.
13. Ширяев, А. Ф. Синхронный перевод. Воениздат., 1979.-183 с.
14. Краткий психологический словарь/Сост. Л. А. Карпенко; Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского.- М.: Политиздат, 1985.- 431 с.
15. Worldometers' counter. [Электронный ресурс]: statistics published by UNESCO. — Режим доступа http://www.worldometers.info/books/. — 19.12.2013.
16. Worldometers' counter. [Электронный ресурс]: statistics published by UNESCO. — Режим доступа http://www.worldometers.info/books/. — 01.03.2015
