Статья посвящена проблеме семантической неопределенности понятия «стиль». Автор исходит из позиции необходимости уточнения содержания данного понятия в соответствии с тремя методологическими подходами: филологическим, искусствоведческим и культурологическим. В качестве перспективы исследования говорится о возможности применения основ филологического, искусствоведческого и культурологического подходов к определениюю стиля модерн.
Ключевые слова: стиль, модерная парадигма, художественная закономерность, субъект культуры, культурная самоидентичность, стиль модерн.
Одной из главных семантических категорий западноевропейской модерной парадигмы является понятие «стиль». Оно постает в качестве смыслообразующей основы человеческой деятельности, а его универсальность позволяет говорить об онтологичности модерной парадигмы. По мнению многих исследователей понятия «стиль» — это не абстрактная форма развития культуры, а некий трансцендентальный закон, который, фиксируя изменения в социуме и отражая их в различных художественных формах, предстаёт как «универсум жизнеопределяющих культурных смыслов» [12, с.157].
В современной научной литературе представлено множество дефиниций понятия «стиль». Речь идёт о существовании широкого спектра литературы, в рамках которого понятие «стиль» употребляется не только как познавательно-категориальный инструмент, но и как самостоятельный предмет научного анализа. Это те исследования, авторы которых аккумулировали всё знание человечества о стиле: Л.Баткин, М.Бахтин, Г.Вёльфлин, В.Вельш, В.Виноградов, И.Вилькельман, В.Власов, В.Воррингер, И.Гёте, А.Данто, Л.Ионин, И.Иоффе, М.Каган, Э.Кон-Винер, А.Крёбер, С.Крымский, М.Ландман, Д.Лихачёв, А.Лосев, Ю.Лотман, Т.Манро, А.Соколов, Е.Устюгова, М.Шапиро, О. Шпенглер и др. Основываясь на их разработки, можно выделить четыре основных позиции относительно проблемы стиля: описательно-типологическая, структурная, функциональная и детерминационная. В зависимости от выбранного подхода, стиль трактуется либо как инструмент упорядочения материала, либо как принцип организации формы, либо как механизм регуляции деятельности, либо как знак детерминации внутренних связей внешними [9, с.7]. Однако выделение позиции окончательно не решают проблему семантического плюрализма, поскольку большинство из них — результат нерефлексивного употребления понятия «стиль». Подобная ситуация обусловливает актуальность нашего исследования, цель которого — путём анализа основных методологических подходов к определению сущности понятия «стиль», выяснить его значение в контексте культуротворческих процессов западноевропейской модерной парадигмы.
Многозначность смысловых дефиниций понятия «стиль» объясняется длительной историей его использования, осуществляя экскурс в которую следует помнить: каждая культурная эпоха, исходя из собственных социокультурных ориентиров, предлагала своё понимание данного понятия. Так, эпоха античности, для которой публичные ораторские выступления представляли собой неотъемлемую часть политической жизни древнего грека, отождествляется с филологическим подходом в понимании стиля. А, учитывая, что родиной термина «στυλ» является древняя Греция, то данный подход по праву считается первым методологическим способом его определения.
Тенденция связывать стиль исключительно с особенностями языка нашла свою поддержку в творчестве известных античных мыслителей. К примеру, Аристотель акцентировал внимание на риторической составляющей филологического подхода. Он определял стиль как совокупность формальных приёмов, которыми обязательно должен владеть оратор. Позиция философа была воспринята представителями средневековой схоластики, для которых понятие «стиль» носило характер критерия творческой выразительности говорящего. В эпоху Возрождения вопрос стиля решался преимущественно в контексте практического значения языка, что позволило углубить античное учение о трёх стилях — высоком, среднем и низком (простом). В классицизме подобный подход был нормативно закреплён за определёнными литературными жанрами: высокий — отголоски барокко, средний — комедия, низкий — народные рассказы. Известным в классицизме адептом филологического подхода был Ф.Прокопович. Автор трудов «De arte poetica» и «De arte rethorica» придавал понятию «стиль» оценочное значение: стиль — это правильная и отчётливая речь. Подобные его идеи выражали общеевропейскую тенденцию адресовать понятие «стиль» не к объекту, который создаётся, а к субъекту, который создаёт.
Филологический подход сохранил свои позиции и в XIX веке. Но, если в начале он не выходил за пределы классической риторики, то в конце века его стали отождествлять с научной стилистикой, для которой главным предметом исследования выступала «жизнь» текста: стиль — это конкретная контекстуальная реальность языка.
Период конца ХІХ — начала ХХ века продемонстрировал, что филологический подход базируется на двух концепциях: лингвистической и литературоведческой. В рамках первой стиль понимается как форма знаковой «разрозненности», которая заложена в языке. Здесь проблема стиля — это проблема техники образования и размещения слов. При этом языковая обусловленность стиля малоощутима художнику. Она не связана с его индивидуальным выражением. Она скорее указывает на его стилистику, которая вполне соответствует естественным свойствам языка. Литературоведческая концепция рассматривает стиль как явление художественной литературы. Первенство здесь принадлежит К.Фослеру, который в основу понимания стиля положил принцип индивидуального вещания, и Л.Шпитцеру, который характеризовал стиль как индивидуальное отклонение от речевого шаблона.
Литературоведческая концепция постоянно варьируется между двумя способами ее прочтения: лингвистическим и искусствоведческим. О её двойственной природе свидетельствуют исследования Д.Лихачёва, в которых автор говорит о том, что стиль, как широкое и многозначное понятие, является или стилем литературы (искусствоведческое измерение), или стилем литературного языка (лингвистическое измерение) [5, с.4]. В продолжение этого В.Жирмунский писал: «стиль литературного произведения — это не только его стилистика: темы, образы, композиция произведения, его поэтическое содержание, воплощённое словесными средствами <...> стиль писателя представляет собой выражение его мировоззрения, воплощённое в образах» [3, с.410].
Внутреннее единство идейно-художественной структуры литературного произведения, т. е. гармоничное сочетание стиля и мировоззрения писателя, может быть реализовано при условии тесного взаимодействия лингвистической стилистики с общей эстетикой и теорией литературы. Здесь проявляется не только единство лингвистической и литературоведческой концепций филологического подхода, но и сближает последний с еще одним подходом — искусствоведческим, «рождение» которого переносит проблему стиля из сферы языка в сферу искусства.
Наиболее последовательно понятие «стиль» с позиции искусствоведения анализировалось М.Бахтиным, Г.Вёльфлином, В.Воррингером, Й.Гёте, А.Данто, М.Каганом, Э.Кон-Винером, Г.Лессингом, Д.Лихачёвым, Т.Манро и др. К примеру, И.Гёте, развивая мысль Й.Вилькермана о свойстве стиля исторически изменяться, определил его как высшую ступень художественного познания объективной действительности. В своём трактате «Простое подражание природе, манера, стиль» мыслитель пишет о трёх доступных «методах создания художественных работ» [2, с.28], среди которых стиль является «высшей степенью мастерства, которою когда-либо достигло или когда-либо сможет достигнуть искусство. Большое счастье познать эту меру совершенства, благородное наслаждение разговаривать о ней с ценителями…» [2, с.30].
Размышления И.Гёте, помимо своей предметной значимости, заложили основы одной из главных проблем искусствоведческого подхода: соотношение понятий «стиль» и «творческий метод». Основное отличие следует искать в том, что «метод выражает сущность творческого процесса, а стиль — его конечный результат» [1]. Данное утверждение акцентирует внимание на объективной природе стиля, проявляя которую, он выступает в качестве объединяющего фактора различных формообразований. Стиль — это то, «что делает целостным совершенно разные проявления художественной деятельности» [1]. Это своеобразный «срез» всех форм самовыражения художника, который позволяет выявить общие закономерности художественной деятельности и соотнести творчество конкретного художника с конкретной эпохой в искусстве. В связи с этим можно предположить, что стиль скорее является категорией художественного восприятия и мышления зрителя, нежели художника. Мастер, решая композиционные задачи, не должен думает о стиле, в противном случае он становится не стилистом (т. е. выразителем определённого стиля), а стилизатором (подражателем стиля). Ибо стиль заранее не определён, он возникает спонтанно. Его наличие — признак художественного согласия автора, его эпохи, места действий и материала. Именно поэтому в рамках искусствоведческого подхода говорится о стиле как о выразителе художественных закономерностей, которые, в совокупности с конкретными общественно-историческими тенденциями, формируют новые социокультурные связи, объединённые общим понятием — «стиль эпохи». Как отмечает А.Чичерин: «стиль — важнейшее свойство поэтического восприятия мира. Писатель не просто опытный мастер, который умеет пользоваться всякого рода приёмами воздействия на читателя, нет, — он сам так видит, так думает, так чувствует» [11, с.361].
Искусствоведческий подход к определению понятия «стиль» поднимает проблему его соотношения с понятием «направление». Если использовать философскую терминологию, то данный вопрос можно экстраполировать в контекст проблемы соотношения двух форм философского мышления — категория и понятие. Исходя из этого «стиль» следует толковать как обобщённое понятие, которое выражает наиболее существенные отношения к действительности [6, с.144], а «направление» как общее название, имеющее сравнительно чёткий объем [6, с.273]. Развивая эту идею в искусствоведческом измерении фиксируем: «стиль — устоявшаяся форма художественного самоопределения эпохи, региона, нации, социальной или творческой группы людей» [7, с.231], «направление — совокупность приёмов, методов, характерных для конкретной группы художников, учёных» [8, с.638]. Иными словами, под стилем следует понимать определённую художественную идеологию, которая позволяет позиционировать конкретного художника относительно определённого культурного пространства, а под направлением — непосредственное воплощение художественной идеологии мастера.
Итак, за всю историю функционирования понятие «стиль» человечество выработало два ключевых подхода к его определению: филологический и искусствоведческий. Однако период формирования основных принципов западноевропейской модерной парадигмы (конец XIX — начало XX века) засвидетельствовал о качественных изменениях в мировоззрении тогдашнего человека, тем самым поставив вопрос о необходимости выработки нового методологического подхода. Постепенно появлялись публикации, где понятие «стиль» функционирует как неотъемлемый структурный элемент культуры, как адекватная форма проникновения в глубины человеческого бытия, для которого главным вопросом является вопрос места человека в «живом» культурном пространстве. Таким образом, понятие «стиль» предстало в его культурно-историческом измерении, обобщив который, выделяем культурологический подход к определению стиля.
Становление культурологического подхода связано с изменениями в филологическом подходе, точнее с изменениями в понимании речи. Она уже толковалась не как побочный продукт познавательной деятельности, а как определённая модель отношений, которая имеет место быть в обществе и культуре. Как отмечает Е.Устюгова, законы языка стали восприниматься в качестке универсальных форм построения человеческого мира. Учитывая это, стиль постал в роли посредника между индивидуальным «Я» и миром «Я-Другого», движущей силой которых является общее желание самоопределиться. Иными словами, культурологический подход позиционирует понятие «стиль» в качестве особого способа проекции «Я» в мир, в «Я-Другого», в самого себя.
Культурологическое измерение понятия «стиль» предусматривает два способа его определения. Первый — стиль как типологический инструмент, который необходим при рассмотрении исторической эволюции культуры. Исследования, проводимые в этом направлении, анализируют развитие культуры сквозь призму классического историзма, где господствующими являются принципы универсализма, надиндивидуальности, жёсткого детерминизма. Культура воспринимается как монолит смыслов, в котором все проявления культурного подчинено некоторой первопричине. По мнению О. Шпенглера эта первопричина отражена в стиле. Она выступает как «прафеномен», который обеспечивает целостность культурной эпохи. С этих позиций представляется возможным говорить о «стиле культуры» как об обобщённом способе выражения определённого мировоззрения [4, с.7]. Постепенно, по мере прихода учёных к пониманию нелинейности исторического развития культуры, о её неоднородности, об относительности единства стилевых формообразований, понятие «стиль культуры» стало восприниматься как метафора, что, по мнению Е.Устюговой, и привело к инструментальной трактовке стиля. Вопреки этому, говорить о «стиле культуры» можно, но при условии широкого понимания стиля: не как тиражирования одинаковых элементов, механически соединённых в некоторое целое, а как единство, которое «идеально соединяет множественность формальных целостностей и формирует некоторую действительность второго порядка, реальность которой неочевидна» [9, с.38].
Появление второго способа связано с общей ориентацией на методологические основы философии культуры, а точнее — философской антропологии. Подобное означало признание того, что культура функционирует в близкой связи с человеком, который в ней «живёт». В контексте этого проблема стиля приобрела новое звучание, а само понятие «стиль» стало эквивалентом категорий «человек», «жизнь», «деятельность» и др. Стало понятно, что проблема стиля — это проблема онтологического характера: за каждым стилем стоит жизнь. «Без постоянства в способе бытия, без его единства и устойчивости нет стиля» [10, с.170]. Поэтому понятие «стиль» следует понимать как особый феномен, в котором гармонично соединилось бытия человека, культурные формы его выражения и психологические механизмы самоидентификации. Стиль свидетельствует о наличии определённого жизненного мира, который охватывает многоуровневую целостность бытия субъекта культуры путём интеграции его ментальных, поведенческих и духовных особенностей [9, с.77].
Из вышесказанного можно сделать следующий вывод: понятие «стиль» является сложным объектом научного исследования. Его природа настолько неуловима, что ни одна дисциплина гуманитарного цикла не в состоянии чётко определить его сущность. Если обобщить всё доступное человечеству знание о стиле, то можно зафиксировать три его семантических значений: стиль как явления языка (филологический подход), стиль как выразитель закономерностей художественной реальности (искусствоведческий подход) и стиль как реально существующий метаязык культуры, при помощи которого происходит «вхождения» человека в мировое культурное пространство на правах уникального субъекта, носителя и творца культурных смыслов (культурологический подход). При этом понятие «стиль» в полной мере реализует важную для западноевропейской модерной парадигмы потребность в самоопределении (посредством языка), самосознании (посредством искусства) и самоутверждении (посредством культуры) ее главного субъекта — человека. Именно при помощи этого понятия мы определяем западноевропейскую модерную парадигму как уникальный «стиль жизни», который свойственный определённому сообществу людей в определённый период времени.
Перспективы данного исследования заключаются в том, что рассмотренные выше методологические подходы к определению понятия «стиль» могут быть экстраполированы непосредственно в контекст проблемы определённости/неопределенности семантики стиля модерн. Будучи смыслообразующей категорией западноевропейской модерной парадигмы, стиль модерн сохраняет главные принципы культурологического подхода (стиль — опыт отношения человека к миру, к другим людям, к обществу, к самому себе и своей деятельности) и несколько трансформирует смысловое поле филологического и искусствоведческого подходов. В частности, филологический контекст позволяет определить стиль модерн как «живой дискурс», посредством которого субъект культуры приобретает возможность вербально самоопределяться. Языковая закономерность, постулируемая филологическим подходом, приближает к пониманию объективности стиля модерн. Подобная объективность также фиксируется искусствоведческим подходом, в соответствии с которым стиль модерн функционирует как некая историческая закономерность: стиль модерн не создаётся отдельным человеком, его нельзя выбрать как готовую систему смыслов, его появление спровоцировано как «внутренней логикой» развития художественного творчества, так и социокультурной действительностью, в пределах которой происходит саморепрезентация субъекта культуры.
Литература:
1. Власов В. Стиль. Стилизация [Электронный ресурс] / В.Власов // Режим доступа: http://www.booksite.ru/localtxt/vla/sov/index.htm, закрытый. — Назва с экрана. — Дата обращения: 12.06.2014.
2. Гёте Й. Простое подражание природе, манера, стиль [Текст] / И.Гёте; пер с нем. Н.Ман // Собрание сочинений: в 10 т. — Т.10.: Об искусстве и литературе / под ред. А.Аникста. — М.: Худож. лит., 1980. — С.26–30.
3. Жирмунский В. Стихотворения Гёте и Байрона «Ты знаешь край…?». Опыт стравнительно-стилистического исследования [Текст] / В.Жирмунский // Сравнительное литературоведенье. Восток и Запад. — Л.: «Наука», 1979. — С.408–426.
4. Иоффе И. Культура и стиль. Система и принципы социологии искусства [Текст] / И.Иоффе // Избранное. Часть 2: Культура и стиль / под ред. С.Левита. — M.: ООО «РАО Говорящая Книга», 2010. — С.7–304.
5. Лихачёв Д. Человек в литературе Древней Руси [Текст] / Д.Лихачёв // Избранные работы в 3 т. — Т.3. — Л.: Изд-во «Художественная литература», 1987. — С.3–164.
6. Словарь по логике [Текст] / под ред. А.Ивина. — М.: Изд. центр ВЛАДОС, 1997. — 384с.
7. Соколов М. Стиль [Текст] / М.Соколов // Культурология ХХ век. Энциклопедия в 2 т. — Т.2.: М-Я / под ред. С.Левита. — СПб.: Университетская книга, 1998. — С.231–233.
8. Толковый словарь русского языка [Текст] / под ред. Д.Дмитриева. — М.: ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2003. — 1582 с.
9. Устюгова Е. Стиль и культура: Опыт построения общей теории стиля [Текст] / Е.Устюгова. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. — 260 с.
10. Хаялина Ф. К проблеме понятия стиля [Текст] / Ф.Хаялина // Вестник ОГУ. Серия: Гуманитарные науки. — № 7. — 2007. — С.169–174.
11. Чичерин А. Идеи и стиль. О природе поэтического слова [Текст] / А.Чичерин. — 2-е изд., допол. — М.: «Советский писатель», 1968. — 373 с.
12. Kroeber А. Style and Civilizations [Text] / A.Kroeber. — California: University of California Press, 1963. — 191 p.
