В связи с военными действиями в Украине 2014–2015 гг., ввиду миграций, на постсоветском пространстве оказалось множество людей, переживших психическую травму или подвергшихся психологическому насилию.
Ввиду еще не сформировавшейся личности и механизмов защиты дети и подростки являются наиболее уязвимой к психологическому стрессу категорией населения. Вместе с тем, теоретических работ по комплексному изучению ПТСР у детей немного [1,3,5,7,9,11,13,32,34]
Цель теоретического исследования: интегрировать и проанализировать имеющиеся теоретические работы в области посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) для формирования комплексного понимания данной проблемы у детей.
Гипотеза исследования: возможность описать явление ПТСР с точки зрения биопсихосоциального подхода.
Задачи:
1. Сбор теоретической информации по проблеме ПТСР у детей;
2. Анализ и интеграция теоретических знаний по проблематике ПТСР;
3. Формирование биопсихосоциальной модели ПТСР;
4. На основе полученной модели ПТСР дать рекомендации по проведению психокоррекции и психопрофилактике детей с ПТСР.
Основной метод теоретического исследования — анализ и синтез имеющихся данных по проблематике ПТСР.
Описание результатов исследования
Нарушения, развивающиеся после пережитой психологической травмы затрагивают все уровни человеческого функционирования (физиологический, личностный, уровень межличностного и социального взаимодействия), приводят к стойким личностным изменениям не только у людей, переживших стресс, но и у очевидцев, и у членов их семей.
Анализ, имеющихся в отечественной и зарубежной литературе данных, позволяет выделить три группы симптомов ПТСР — биологические, психологические и социальные.
А) Биологические (телесные) симптомы:
1. На сильный стресс и травму — эмоциональную и физическую — мозг отвечает активацией симпатической ветви вегетативной нервной системы, и таким образом делает тело способным реагировать. Это инстинктивная реакция, регулируемая гипоталамусом и лимбической системой — областями мозга, которые вырабатывают гормоны, стимулирующие активацию симпатической нервной системы. Эта активация симпатической системы характеризуется, в числе прочего, повышенной частотой сердцебиения, расширением зрачков, расслаблением гладкой мускулатуры, что уменьшает сопротивление дыханию, расслаблением и торможением работы мышц пищеварительного тракта, снижением интенсивности мочевыделения, сжатием кровеносных сосудов кожи, повышением силы и активности скелетных мышц [2,4,6,8,10,12,14,16,18,20]. Такая активация подготавливает тело к ответу на стрессор/угрозу. Если стресс или травма пролонгированы, может активироваться также парасимпатическая ветвь, что может привести к симптомам ослабленности, в том числе замораживанию, неподвижности и обмороку [13,21,22,33].
2. Посттравматический стресс является психофизическим состоянием, формирующим реакцию человека на это событие, когда нервная система не способна вернуться к нормальному уровню функционирования. ПТСР возникает, если под воздействием очень тяжелой травмы или накопления травматического опыта нервная система приходит в такой дисбаланс, что повседневное нормальное функционирование оказывается нарушено. Симптомы, указанные в ДСМ-4 в связи с дисбалансом в вегетативной нервной системе при ПТСР, включают: трудности со сном, раздражительность, проблемы с концентрацией внимания, повышенный тонус, повышенный порог возбуждения [23,24,25]. К этому списку добавляют [26,27,29] тяжелую, устойчивую, обычно диффузную тревогу, панические атаки, а также многие фобии, особенно агорафобию [28, 30,31].
3. Травматическое событие только провоцирует ПТСР, а не является его корнем: “прежде чем разовьется ПТСР, должен произойти нейрофизиологический ответ на травму” [1,32,34]. Корень ПТСР — это комбинация состояния вегетативной нервной системы в момент травматического события (наличие или отсутствие дисбаланса в вегетативной нервной системе из-за предшествовавшей неразрешенной травмы), психологической интерпретации события (связанной с прошлым опытом) и физических и психологических ресурсов, доступных человеку на момент травмы.
4. Важной психофизической особенностью ПТСР, затрудняющей лечение, а иногда и диагностику, является диссоциация. Диссоциация — это первая линия защиты человека в ситуации травмы [2,4,5,7,29]. Диссоциация подразумевает разделение или расщепление, и может затрагивать: полностью или частично память о событии травмы, эмоции или эмоциональное значение этого события, физические ощущения, движения, мускульную координацию, связанную с событием, а в крайних случаях и части тела (конверсионная истерия) или личности (множественная личность), вовлеченные в событие.
5. Та часть телесно-ориентированной психотерапии ПТСР, которая касается работы с психикой, включает помощь человеку в том, чтобы постепенно вспомнить травму и, что особенно важно, забытые чувства, события и настроения, которые были до, во время и после события травмы. В этом ассоциативном процессе центральное место занимает обнаружение решения, принятого во время или вскоре после травмы. В каждой травме всегда есть хотя бы одно забытое, обычно критическое, жизненное решение [14,16,17,22].
В работе с травматическим опытом очень важно эти решения распознать [13,32,33,34]. Хотя они были приняты в травмирующей ситуации для выживания, они распространяются на последующую жизнь человека и снижают ее качество. Решения, принятые под таким давлением, обладают своей “логикой травмы”. Две и более идей сливаются, даже если они фактически не подходят друг другу. В результате — катастрофа, когда решение не только не срабатывает, но и отвлекает человека от его жизни. С не травмированной, объективной точки зрения, эти решения могут показаться глупыми и ребяческими, но необходимо помочь пережившему травму ценить его логику в той травмирующей ситуации. Эти решения принимаются исходя из доступных в тот момент ресурсов, а в травматических обстоятельствах ресурсы часто ограничены.
Б) Психологические симптомы
В Международной классификации психических нарушений [27], травматический стресс определяется как комплекс реакций, когда:
1. Травматическое событие упорно переживается вновь и вновь. Это может происходить в различных формах:
а) Повторяющиеся и насильственно прорывающиеся, внедряющиеся в сознание воспоминания о событии, включая образы, мысли или представления.
К этой же группе симптомов относятся повторяющиеся детские игры, в которых отражаются элементы травматического события. В таких играх, как правило, отсутствуют катарсические элементы, т. е. дети, проиграв определенные сюжеты, не испытывают облегчения [27,28,29,30].
б) Повторяющиеся кошмарные сны о событии
У детей могут быть сны, на первый взгляд непонятные, но вызывающие ужас. Ребенок может не понимать, что во сне каким-то образом отражена катастрофа, тогда как постороннему взрослому человеку это очевидно.
в) Действия или чувства, соответствующие переживаемым во время травмы
Сюда относятся иллюзии, галлюцинации и так называемые «вспышки воспоминаний», когда перед мысленным взором, как в кино, проходят эпизоды травматического события, порой еще ярче и отчетливей, чем это было в действительности [33,34].
г) Интенсивные негативные переживания при столкновении с чем-то, напоминающим (символизирующим) травматическое событие
Физиологическая реактивность, если что-то напоминает или символизирует травматическое событие: спазмы в желудке, головные боли. и др..
2. Упорно избегается все, что может быть связано с травмой: мысли или разговоры, действия, места или люди, напоминающие о травме.
3. Появляется неспособность вспомнить важные эпизоды травмы, т. е. человек не может вспомнить некоторые эпизоды из того, что с ним происходило.
4. Выражено снижение интереса к тому, что раньше занимало, человек становится равнодушным ко всему, его ничто не увлекает.
5. Появляется чувство отстраненности и отчужденности от других, ощущение одиночества, изоляции.
Переживания и опыт, людей переживших психологическую травму, настолько уникальны, что другим просто невозможно бывает их понять. Им самим другие люди начинают казаться скучными, ничего не понимающими в жизни. Именно поэтому жертвы так тянутся друг к другу. По их мнению, только человек, испытавший нечто подобное, может понять их.
Огромную проблему составляет отношение окружающих к детям, пережившим психологическую травму, особенно если они переселяются в другие места. В результате пострадавшие оказываются не только в психологической, но и в физической изоляции.
6. Притупленность эмоций — неспособность переживать сильные чувства (любовь, ненависть и др.)
7. Появляется чувство укороченного будущего, т. е. короткая жизненная перспектива, когда человек планирует свою жизнь на очень небольшое время. Ребенок не может представить себе, что у него будет долгая жизнь, семья, карьера, дети и т. д.
Также дополнительно выделяют и другие симптомы:
- Проблемы со сном (бессонница или прерывистый сон)
- Раздражительность или вспышка гнева
Человек становится конфликтным, со всеми ссорится, часто предпочитает решать споры, применяя насилие. Даже когда человек хочет контролировать свое поведение, у него ничего не получается.
- Нарушение памяти и концентрации внимания
В некоторые моменты концентрация внимания может быть великолепной, но стоит появиться какому-либо стрессовому фактору, как человек теряет способность сосредоточиться. У детей это нарушение порой достигает такой выраженности, что их успехи в обучении сильно ухудшаются. Отличники становятся двоечниками, очень болезненно переживая это.
- Сверхбдительность
Человек пристально следит за всем, что происходит вокруг, словно ему угрожает постоянная опасность. Но это опасность не только внешняя, но и внутренняя — она состоит в том, что нежелательные травматические впечатления, обладающие разрушительной силой, прорвутся в сознание. Часто сверхбдительность проявляется в виде постоянного физического напряжения. Человек напряжен, подтянут, словно готов в любой момент отразить внешнюю или внутреннюю угрозу.
- Преувеличенное реагирование
При малейшем шуме, стуке и т. п. человек вздрагивает, бросается бежать, громко кричит и т. д.
- Чувство вины
У людей, переживших психологическую травму, оно возникает в трех видах: а) как вина за воображаемые грехи; б) чувство вины за то, что он не сделал, «болезненное чувство ответственности» — когда пострадавшего заботит реальная или воображаемая ответственность за действия в прошлом; в)«вина выжившего», когда человек испытывает чувство вины и невероятную ответственность только потому, что он остался жив, а тот, другой, умер.
- Бессмысленность
В. Франкл показал, что человек может вынести все что угодно, если в этом есть смысл. Психологическая травма неожиданна, беспричинна и потому воспринимается как бессмысленная. Это заставляет пострадавших искать какое-нибудь объяснение тому, что произошло, чтобы травматическое переживание не было напрасным. Тогда и создаются социальные мифы, которые предлагают свое объяснение случившемуся.
- Восприятие времени
Из-за интенсивности переживаемых чувств травматический опыт кажется наиболее существенным событием в жизни, делящим всю жизнь на события, происшедшие до травмы и после.
Время, когда была пережита травматическая ситуация, несмотря на болезненные потрясения, из-за большой интенсивности пережитых чувств, вспоминается с большой теплотой. Поэтому психологически человек как бы остается в том времени, в том же возрасте, останавливаясь в своем личностном развитии, продолжая придерживаться тех, прошлых законов и правил. Особенно если травма была нанесена ребенку, человек имеет шанс никогда не стать психологически взрослой личностью.
Травма влияет не только на прошлое, но и бросает свой отсвет на будущее. С людьми, пережившими психологическую травму, чаще происходят несчастные случаи, они чаще, чем другие, совершают самоубийства, увлекаются алкоголем, наркотиками.
В) Особенности социального взаимодействия
Е. Черепанова считает, что травматическая личность — это более или менее устойчивый набор узнаваемых черт, формирующихся под воздействием травмы, если человек не смог или не захотел проанализировать, что с ним произошло, и вместо одних, разрушенных базовых иллюзий построил другие. В своей работе Е. Черепанова приводит основные черты, которые приобретает травматическая личность:
1. Романтизм. Такие люди знают, в чем счастье человечества, и ради этого готовы пожертвовать всеми, кто имеет другие представления о счастье.
2. Преобладание групповых ценностей над индивидуальными. Для человека жизнь группы становится важнее, чем жизнь отдельного индивида. Hади счастья группы, ради ее блага можно пожертвовать жизнью одного или другого человека, а также и своей собственной.
3. Стремление к саморазрушению, образующее вместе с предыдущим качеством комплекс, который можно было бы обозначить как «счастье принести себя в жертву ради групповых интересов». Идея, что человек жив, пока жива группа, с которой он отождествляется, иногда бывает очень убедительной. Именно поэтому люди с такой радостью гибнут за общественные идеалы. Таким образом они как бы обретают бессмертие.
4. Иллюзия справедливости устройства мира. Некоторые люди считают, что все зло обязательно бывает наказано, а добро непременно восторжествует. Это, как правило, слишком честные, благородные, принципиальные и справедливые люди. Правда, их честность и благородство относятся только к членам своего сообщества, а ради принципа они готовы пожертвовать и своей жизнью, и жизнью своих близких, и чужой жизнью. Девиз «не поступись принципами» очень характерен для травматической личности.
5. Иллюзия простоты устройства, мира. Согласно этой иллюзии, мир поделился на две части: «наши» и «не наши». По отношению к «нашим» применимы и честность, и благородство. «Не наши» должны быть уничтожены, так как (еще один принцип травматической личности) кто не с нами, тот против нас. Весь мир оценивается в зависимости от того, по «какую сторону баррикад» он располагается. Для них все окрашено или в черный, или в белый цвет. Третьего не дано.
Автор считает, что не любая личность может стать травматической. Прежде всего, эта личность, как правило, инфантильна. Человек в этом случае не знает реальной жизни, живя в иллюзорном мире своих идеальных представлений. Он, что называется, «чист душой». Но первое же столкновение с реальностью показывает, что человек и не хочет разрушения иллюзий. Он предпочитает лишь заменить их на другие, часто противоположные, но такие же иллюзии.
6. Травмированный человек может играть в обществе разные роли. Часто это тесно связанные между собой роли, которые называются: Жертва, Спасатель, Преследователь. Схематически эту связь можно изобразить в виде треугольника. Если человек впадает хотя бы в одну роль, он будет переходить и к другим ролям, но в пределах треугольника. Выход из «треугольниковых» ролей часто представляет собой отдельную и сложную задачу.
Жертвой становится такой пострадавший, который начинает получать психологические (а иногда и материальные) выгоды от того, что он пострадал. Чтобы начать играть роль Жертвы, вовсе не обязательно быть действительно пострадавшим. Жертва — это такой человек, который всем своим видом демонстрирует, что он пострадал и за это все должны ему помогать, жалеть, сочувствовать. И второй признак Жертвы— эти люди так себя ведут, как будто ожидают новой травмы. Роль Жертвы — это роль безответственности. Жертву все жалеют, сочувствуют. Поэтому Жертва не заинтересована перестать быть Жертвой и в этой роли выгоднее чувствовать себя несчастной, чем счастливой.
Профессиональную Жертву создает, формирует профессиональный Спасатель. Эти роли не существуют одна без другой. Спасатель — это человек, который всех утешает, всем приходит на помощь (даже когда его об этом не просят). Он больше всего на свете любит помогать другим и заинтересован не в том, чтобы действительно помочь, а в том, чтобы получить причитающиеся ему за его роль психологические выгоды. Быть Спасателем очень почетно. Человек, играя эту роль, подчеркивает свою значимость. Другая выгода — вечная признательность и зависимость Жертвы от Спасателя. Характерная черточка Спасателей: они приносят себя в жертву, когда их об этом не просят, а затем требуют благодарности. Спасатели очень часто — это бывшие Жертвы. Не имея возможности помочь себе, они начинают помогать другим, что, с психологической точки зрения, совсем неверная стратегия. Помочь другому возможно, только если помог себе.
Отношения Палача (Преследователя) и Жертвы тоже неоднозначны. Все эти роли или персонажи необходимы друг другу. Поэтому в жизни часто бывает так, что у Жертвы есть любимый Палач, которому позволяется над ней издеваться, а у Палача — любимая Жертва, которую он никогда не замучает «до смерти». Если, например, Жертва хочет уйти от Палача, то Палач (или Преследователь) мгновенно превращается в Спасателя и говорит: «Ты уж не обижайся, все, что я делал, я делал для тебя» («Чтобы человеком вырос» и т. п.).
7. Многие школьники подвержены стрессу. Это происходит, когда они попадают в опасные (столкновения с хулиганами), сложные (взаимодействие со строгим учителем) и болезненные (потеря любимого человека) ситуации. Стресс увеличивается, потому что в отличие от взрослых, в распоряжении школьников нет ресурсов, необходимых для того, чтобы справляться с подобными ситуациями.
Одним важным источником стресса может являться школьная жизнь детей. Требования школы, оказывающие давление на психику учеников, а также разочарование от низких оценок, незаконченные домашние задания, отношения с учителями — все это может потреблять большую часть подростковой энергии [5]. Возникает хроническая тревожность, дезадаптация в поведении, проблемы в общении, приступы агрессии или аутоагрессии.
8. В течение одного дня, проведенного в школе, ребенок подвергается непрерывной и систематической оценке, не раз попадает, помимо своей воли, в ситуацию соперничества, из которой победителями выходят немногие [5]. Даже при отсутствии в этот день экзаменов или контрольных работ число таких оценочных ситуаций будет немалым, так как школьник постоянно выполняет какие-то задания и все время имеет возможность сравнивать себя с другими. Не может он избежать и невербальных оценочных реакций со стороны учителя и одноклассников. Взрослый может сам выбирать себе деятельность, в которой он чувствует себя компетентным. Для школьника такая возможность практически исключена. Даже если то или иное учебное задание не сулит ему успеха, если он чувствует, что неспособен с ним справиться, отказаться от eго выполнения он не может.
1. Выделенные факторы симптоматики ПТСР подразделяются на биологические, психологические и социальные. Предрасположенность к возникновению ПТСР обуславливается нарушениями во всех трех группах симптомов.
2. Каждой группе факторов свойственны ее уникальные особенности взаимосвязанные с другими группами.
3. Для эффективного лечения и профилактики ПТСР на основе проведенного исследования можно предложить интегративное вмешательство, учитывающие физиологические особенности (в первую очередь вегетативной и симпатической нервных систем), личностные характеристики (чувства, особенности памяти и восприятия) и социальный уровень (уровень стресса и социальной поддержки окружающих).
Литература:
1. Куташов В. А., Коротких Д. В. Психотерапия. — Воронеж.: ВГМА, 2014. — 729 с.
2. Куташов В. А., Куташова Л. А. Изменение психического статуса у больных эпилепсией // РМЖ, 2014, Т. 22. № 16. С. 1153–1158.
3. Куташов В. А., Куташова Л. А. Анализ клинического случая пациента с эпилепсией // Русский медицинский журнал, 2014, Т. 22. № 16. С. 1210–1212.
4. Куташов В. А., Савинкова А. А. Клинико-психологические взаимоотношения матери и ребенка, страдающего тикозным расстройством // Системный анализ и управление в биомедицинских системах, 2014, Т. 13. № 4. С. 837–840.
5. Куташов В. А., Самсонов А. С., Будневский А. В., Припутневич Д. Н., Щербак Е. А. Интеллектуализация анализа распространенности депрессивно-тревожных расстройств в клинике внутренних болезней // Системный анализ и управление в биомедицинских системах, 2014, Т. 13. № 4. С. 993–996.
6. Самсонов А. С., Куташов В. А., Значение коррекции тревожных и депрессивных расстройств для лечения и профилактики метаболического синдрома // Прикладные информационные аспекты медицины, 2014, Т. 17. № 1. С. 162–165.
7. Куташов В. А., Немых Л. С., Евланова С. М., Терапия детской тревожности семейной средой // Прикладные информационные аспекты медицины, 2014, Т. 17. № 1. С. 78–80.
8. Киньшина В. Н., Неретина А. Ф., Ширяев О. Ю., Куташов В. А., Повышение эффективности коррекции девиантного поведения у подростков с умственной отсталостью в условиях психиатрического стационара // Врач-аспирант, 2014, Т. 63. № 2.3. С. 430–434.
9. Заложных П. Б., Куташов В. А., Припутневич Д. Н., Будневский А. В., Безопасность новых антидепрессантов (на примере агомелатина) при терапии хронических соматических заболеваний // Системный анализ и управление в биомедицинских системах, 2013, Т. 12. № 4. С. 1064–1068.
10. Куташов В. А., Припутневич Д. Н., Заложных П. Б., Будневский А. В. Акцентуация личности у пациентов с аффективными нарушениями при внутренних болезнях // Системный анализ и управление в биомедицинских системах, 2013, Т. 12. № 4. С. 1160–1162.
11. Ремизова Е. А., Куташов В. А. Опыт терапии аффективных расстройств в эндокринологической клинике // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2013. Т. 12. № 2. С. 436–439.
12. Куташов В. А., Попов Д. В.. Особенности течения тревожно-депрессивных расстройств у больных бронхиальной астмой //Прикладные информационные аспекты медицины. 2013. Т. 16. № 1. С. 072–076.
13. Куташов В. А., Немых Л. С. Модель психотерапии панического расстройства // Прикладные информационные аспекты медицины. 2013. Т. 16. № 1. С. 113–117.
14. Куташов В. А., Анализ клинической картины и оптимизация терапии аффективных расстройств при хронических заболеваниях // автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук / Воронежский государственный технический университет. Воронеж, 2009, с. 31–42.
15. Львович И. Я., Куташов В. А. Корреляция перфекционизма с аффективными расстройствами при синдроме раздраженного толстого кишечника // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2008. Т. 7. № 1. С. 28–32.
16. Львович Я. Е., Куташов В. А., Частота аффективных расстройств при различных соматических болезнях // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2007. Т. 6. № 1. С. 100–102.
17. Львович И. Я., Куташов В. А., Корреляция факторов риска в возникновении биполярных аффективных расстройств при соматической патологии // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2007. Т. 6. № 2. С. 299–300.
18. Львович И. Я., Куташов В. А., Корреляция личностной акцентуации и преморбидного наследственного фона при аффективных расстройствах с синдромом раздраженного толстого кишечника // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2007. Т. 6. № 3. С. 760–763.
19. Куташов В. А., Чупеев А. Н., Черных О. Н., Разработка инструментальной системы классификационно-прогностического моделирования и интегральных оценок эффективности // Вестник Воронежского государственного технического университета. 2007. Т. 3. № 1. С. 149–151.
20. Куташов В. А., Клинико-эпидемиологическая распространенность аффективных расстройств при хронических заболеваниях на уровне ЦЧР // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2006. Т. 5. № 2. С. 262–264.
21. Куташов В. А., Куташова Л. А. Распространенность аффективных расстройств при различных хронических соматических заболеваниях // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2006. Т. 5. № 4. С. 727–729.
22. Куташов В. А., Куташова Л. А. Депрессивные расстройства при различных хронических соматических заболеваниях // Научно-медицинский вестник Центрального Черноземья. 2006. № 25. С. 24–25.
23. Куташов В. А. Влияние вегетативной нервной системы на развитие аффективной патологии в гастроэнтерологической клинике // Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2005. Т. 4. № 3. С. 355–356.
24. Куташов В. А., Влияние церебро-органических факторов на аффективные расстройства при некоторых психосоматических болезнях// Системный анализ и управление в биомедицинских системах. 2005. Т. 4. № 4. С. 461–463.
25. Куташов В. А., Аффективные расстройства в клинической картине язвенной болезни двенадцатиперстной кишки и бронхиальной астмы // автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук / Московский научно-исследовательский институт психиатрии. Москва, 2004, с. 37–42.
26. Малкина-Пых И. «Виктимология. Психология поведения жертв» — М.,2005г., 1669 с.
27. Международная классификация болезней 10-го пересмотра.
28. Мухина В. С.. «Детская психология» — М., 1985 г.,434 с.
29. Прихожан А. М. «Тревожность у детей и подростков. Психологическая природа и возрастная динамика» — М.: «МОДЭК, МПСИ», 2000г.,323 с.
30. Прихожан А. М. «Психология тревожности. Дошкольный и школьный возраста» — М.: «Питер», 2007 г., 212 с.
31. Черепанова Е. «Психологический стресс: Помоги себе и ребенку» -М. Изд. центр «Академия», 1997,95 с.
32. Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник / Пер. с англ. и нем. Д. А. Леонтьева, М. П. Папуша, Е. В. Эйдмана. — М.: Прогресс, 1990. — 368 с.
33. American Psychiatric Association. DSM-IV Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders Fourth Edition (Washington, D.C.: American Psychiatric Association, 1994).
34. Bloch, G., Ph.D. “Body and Self: Elements of Human Biology, Behaviour, and Health” (William Kaufmann, Inc., California, USA). N-Y.-1985, 67–70 p.
35. Karpman S. B., FAIRY TALES AND SCRIPT DRAMA ANALYSIS,Transactional Analysis Bulletin, Vol 7, No. 26, April 1968, 345–367 p.
36. Levine, P., Ph.D. (1992). “Transforming Trauma, Giving the Body Its Due”. In Giving the Body Its Due (Suny Series) (New York: State University of New York Press), 1999 y., 7898–799 p.
