В гносеологии наряду с понятием «зрительный образ» нередко употребляется понятие «наглядный образ». Особенно часто понятием наглядности пользуются авторы, пишущие на темы, посвященные гносеологическим вопросам дидактики. И в гносеологии, и педагогике рассматриваемые понятия нередко употребляются как синонимы, что неверно. Но сначала обозначим свою позицию в понимании понятия «образ». Такая необходимость вызвана существованием больших разногласий в его определении [1; 2; 3; 4; 5]. Не вдаваясь в критический анализ существующих определений образа, приведем свое определение, данное нами в одной из указанных выше статей: «образ есть совокупность чувственных сигналов, изоморфных содержанию объекта-оригинала и субъективно переживаемых в качестве самого объекта» [3, c. 169]. В приведенном определении акцент делается на три свойства образа:
а) образ есть психический феномен;
б) между образом и оригиналом существует отношение изоморфизма;
в) образ обладает свойством интенциональности.
По доминирующей модальности образы можно классифицировать на ряд групп: зрительные, слуховые, осязательные и т. п. По нашему мнению, наглядные образы — это вид зрительных образов, обладающих особыми свойствами. Зрительный образ можно называть наглядным только тогда, когда он применяется для объяснения или толкования какой-либо идеи. Например, образ спирали, применяемый сторонниками диалектического материализма при объяснении идеи повторяемости и преемственности в развитии, выполняет совершенно иные гносеологические функции, нежели образ, отражающий пружину в часовом механизме. Такое использование зрительного образа в сфере рационального — объяснения, выяснения, интерпретации — делает его своеобразным носителем мысли, её воплощением.
Существует еще одно свойство наглядных образов, отличающее их от обычных зрительных представлений: они нужны, чтобы представить сферу практической деятельности, в которую включены их прототипы. Согласно семантической концепции Чарльза Пирса, которую мы поддерживаем, значение есть применение. Основатель прагматизма считал, что мы только тогда понимаем сущность исследуемого объекта, когда может представить его в структуре нашей деятельности. Какое место он там занимает и какие функции выполняет — это и есть его значение. Знание есть не только результат познания чего-то, но во многом оно нужно для чего-то. Как правило, это его вторая функция намного важнее, чем первая. Когда американский психолог Р. Хольт писал о «возвращении образов из изгнания», он объяснил этот феномен именно потребностями инженерной деятельности, когда необходимо «перевести» теорию на язык практики [6]. Д. Гильберт и С. Кон-Фоссен, написавшие интересную работу, посвященную наглядным основаниям математики, замечают, что «в математике, как и вообще в научных исследованиях, встречаются две тенденции: тенденция к абстрактности — она пытается выработать логическую точку зрения на основе различного материала и привести весь этот материал в систематическую связь — и другая тенденции, тенденция к наглядности, которая в противоположность этому стремится к живому пониманию объектов и их внутренних отношений» [7, c. 6].
Есть еще одно свойство наглядных образов, ярко проявляющее себя в научном познании и обучении: они выполняют герменевтическую функцию [8]. Стремление исследователя и педагога представить научную идею наглядно объясняется тем, что информация, заключенная в образную форму, легче усваивается. Существует психологическое объясние этому: ощущения, как основные «строительные конструкты» образа, являются древнейшими формами мирововосприятия и по этой причине они укоренены в психике человека с момента его возникновения как вида (скорее всего, и раньше). Один из первых исследователей проблемы наглядности в науке А. В. Славин пишет: «Человек по своей природе обладает внутренней психологической потребностью в том, чтобы наглядная картина объекта познания постоянно витала перед анализирующей и синтезирующей деятельностью его разума» [9, с. 180]. Дело в том, что наша психика формировалась в условиях макромира, поэтому понимание осуществляется путем редукции информации к образам, порожденным в результате приспособления человека к этому миру. А. Эйнштейн считал, что само по себе абстрактно-логическое в физической теории еще ничего не говорит об объективной реальности. Абстрактно-логическое лишь в связи с наглядным отражает объективно-реальное и может стать объектом опытной проверки [10, c. 86].
Для справедливости отметим, что ряд известных ученых выступают против применения наглядности в научном познании. Наглядную форму выражения научного знания они считают его примитивизацией. Такой взгляд в научном пространстве формировался в связи с интенсивной математизацией физики в первой половине ХХ столетия, когда с подрывом авторитета механики И. Ньютона был подвергнут критике и введенный им в науку принцип наблюдаемости. В произведениях В. Гейзенберга, Э. Маха, М. Планка отмечается, что по мере развития физическая наука становится все более не наглядной. В отечественной эпистемологии такая точка зрения отстаивалась В. П. Бранским [11]. Противники визуализации научного знания при этом ссылаются на то, что ряд абстрактных объектов современной физики не имеют чувственных аналогов, и этим они отличаются от абстрактных объектов классической механики. На самом деле, выражающие микромир образы не являются копиями объектов этого невидимого мира. Но образы, применяемые в современной науке, — не столько заимствования из выработанных повседневной практикой человека чувственных образов, сколько модели, специально создаваемые им из чувственного научно-теоретического материала. Известный физик Д. Бом обращает внимание на то, что речь в современной науке идет о возможности представления физического знания «с помощью качественных и сравнительно наглядных представлений, которые, однако, имеют совершенно иную природу, чем представления классической теории» [12, c. 9]. Поэтому речь должна идти не об отказе от наглядности в квантовой теории или науке вообще, а о её качественном изменении.
Основным аргументом противников наглядности науки является утверждение, что сущность невыразима при помощи чувственных образов. Такое мнение в наиболее категоричной форме было выражено А. Лангом в работе «О понятии наглядности и её роли в процессе познания и обучения» [13]. Думается, Ланг смешивает понятия невозможности и неумения наглядного изображения сущности. Фигуры категорического силлогизма, диаграммы Венна, круги Эйлера в логике, образ Солнечной системы, молекулы ДНК для того и создавались, чтобы в наиболее понятном и простом виде выразить сущность рассматриваемых объектов науки. Наглядный образ, возникший в недрах теории, всегда претендует на изображение сущности. Конечно, не всякий образ удачно отражает сущность своего прообраза, но ведь и далеко не всякая научная теория обладает таким качеством. И точно так же, как и теории, наглядные образы могут отражать разные уровни сущности, схваченные и умело (или неумело) переданные авторами. И так же, как и теории, они бывают неудачными, ошибочными (птолемеевская модель Солнечной системы, образы «эфира», абсолютного (ньютоновского) пространства и т. п.). Мы полагаем, что неудачный наглядный образ — это результат неверной теории или же ошибочной интерпретации научно-теоретического знания. Анализ истории науки показывает, что эволюция наглядных научных представлений является результатом развития научного знания. Например, с формулировкой Ньютоном законов тяготения связи между частицами вещества стали объяснять через законы притяжения-отталкивания, а атом начали представлять в виде гладкого шара.
Наглядный образ — не копия объекта, а итог познания, фиксирующий в чувственной форме его основные результаты, полученные рациональлным путем. Он представляет собой синтез абстрактных рассуждений человека с его практическим опытом, мост, соединяющий теорию с объективным, чувственно воспринимаемым миром. Практическая реализация научного знания свидетельствует, что прямой путь от не обладающего наглядностью абстрактной теории к чувственно-предметной деятельности, как правило, невозможен. Во-первых, это объясняется тем, что продукты абстрактного мышления трудно сопоставлять с конкретными предметами, во-вторых, нередко материальные аналоги современных научных теорий нередко вообще отсутствуют (например, такие технические объекты, как компьютер, мобильный телефон, лазерное устройство появились лишь после теоретических изысканий). Для того, чтобы успешно действовать практически, необходимо умение соединять чувственное начало, от которого субъект отвлекается на этапе абстрактного мышления, с итогами рационального познания. На это, в первую очередь, и нацелена операция визуализации научной теории.
Мы считаем, что любая научная теория или учебная дисциплина, претендующие на развитость, могут и должны стать наглядными, ибо наглядность — внутренне средство развития основного содержания научной концепции, превращения абстрактного мышления в цель будущего конкретного практического действия. Наглядность выступает в качестве необходимого компонента научной теории, надстраиваясь над совокупностью понятий в виде адекватного им комплекса чувственных образов. Только с помощью чувственных образов (в основном, зрительных) оказывается возможным интерпретировать знаковые логико-математические системы теорий, перекинуть мост от абстрактной теории к конкретной практической деятельности.
Литература:
1. Жуковский В. И., Пивоваров Д. В., Рахматуллин Р. Ю. Визуальное мышление в структуре научного познания. Красноярск, 1988.
2. Рахматуллин Р. Ю., Сафронова Л. В., Рахматуллин Т. Р. Образ как гносеологическая категория: трудности определения // Вестник ВЭГУ. 2006. № 3.
3. Рахматуллин Р. Ю., Семенова Э. Р., Хамзина Д. З. Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 12–2.
4. Рахматуллин Р. Ю. Образ: проблема определения // Сборник конференций НИЦ Социосфера. 2015. № 5.
5. Рахматуллин Р. Ю. О понятии «образ» // Теоретические и прикладные вопросы науки и образования. В 16 ч. Ч. 1. Тамбов, 2015.
6. Holt R. R. Imagery: the Return of the Ostracized // American Psychologist. 1964. Vol. 19. # 4.
7. Гильберт Д., Кон-Фоссен С. Наглядная геометрия. М., 1981.
8. Рахматуллин Р. Ю. Герменевтическая функция образа в процессе обучения // Вестник Карагандинского университета. 2012. № 4.
9. Славин А. В. Наглядный образ в структуре познания. М., 1971.
10. Эйнштейн А. Собрание научных трудов: В 4 т. Т. 2. М., 1966.
11. Бранский В. П. Философское значение «проблемы наглядности» в современной физике. Л., 1962.
12. Бом Д. Квантовая теория. М., 1965.
13. Ланг А. О понятии наглядности и её роли в процессе познания и обучения. Таллин, 1967.
