Статья посвящена анализу научных подходов к изучению природы и сущности современного терроризма.
Ключевые слова: терроризм, природа терроризма, сущность терроризма.
Терроризм — это явление не новое, но пока ещё исследованное не до конца. Необходимость научного изучения данной проблематики несомненна. Ещё на Четвертой международной научной конференции по проблемам безопасности и противодействия терроризму, проходившей в 2008 году, ректор МГУ имени М. В. Ломоносова Садовничий В. А. обратил внимание на тот факт, что «важной предпосылкой успешной реализации практических мероприятий по профилактике терроризма является их научная проработка… От правильного выбора приоритетов в этих научных исследованиях, разработки адекватных научных моделей и подходов во многом будет зависеть эффективная государственная политика в области профилактики терроризма» [1, с. 29].
Для современной науки проблема терроризма является новой и нетрадиционной. Это явление исследуется в различных аспектах — философском, политическом, правовом, социологическом, филологическом, психологическом и т. д. До сих пор не сформировано приемлемое для всех научных дисциплин определение этого явления. Это объясняется тем, что каждая отдельная наука рассматривает терроризм в ракурсе своего предмета исследования. За последние годы научное сообщество пришло к выводу о том, что явление терроризма настолько многогранно, что для выработки общенаучного понятия терроризма необходимо, в первую очередь, исследовать природу и сущность данного явления.
В современной науке единого подхода к изучению природы и сущности терроризма нет. Ученые высказывают различные мнения, каждый исследователь предлагает рассматривать это явление со своей точки зрения, давая понятию «терроризм» собственную интерпретацию. Несмотря на обилие и разнообразие взглядов ученых, можно выделить несколько подходов к изучению природы и сущности терроризма.
В российском научном сообществе сформировалось два подхода к рассмотрению природы террористической деятельности. Последователи одного из них — биологического — утверждают, что террористическое поведение присуще самой природе человека. Представители данного подхода, в основном это психологи и криминалисты, изучают личностные особенности насильственных преступников (Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Еникеев М. И., Ратинов А. Р., Эминов В. Е. и др.), мотивацию агрессии и насильственных преступлений (Антонян Ю. М.), социально-психологических особенности насильственных преступлений (представители современной криминологии Алимов С. Б., Антонов — Романовский Г. В., Волошина Л. А. и др.), психофизиологические механизмы склонности индивида к терроризму (Иванов М. Н.). Представители данного направления считают, что на путь терроризма чаще становятся люди со специфической личностной предрасположенностью [2, с. 94] и выделяют следующие общие черты, присущие террористам [3, с. 223–229]:
- тенденция к экстернализации, поиску вовне источников личных проблем, которая является психологической и идеологической основой для сплачивания террористов и поддержания ненависти к представителям иных религиозных, социальных, национальных групп, что объясняет особую жестокость при совершении терактов и отсутствие сопереживания их жертвам. Данная психологическая особенность выражается в постоянной оборонительной готовности, чрезмерной поглощенности собой, незначительном внимании и даже игнорировании чувств других людей, паранойяльности, ригидности, застреваемости переживаний и эмоций, нарциссизме, убежденности в своём совершенстве и превосходстве над остальными, восприятии мира в виде черно-белого, замкнутости на своей группе, её ценностях и целях, делении мира на «свой» и «чужой»;
- примат эмоций над разумом, предвзятость оценок, низкий порог терпимости, отсутствие должного самоконтроля. Террористы верят в своё мессианское предназначение во имя «спасения» и счастья своей социальной группы, причём убежденность в своей миссии может быть как эмоциональной, так и рациональной, основанной на идеологических постулатах и святости традиции;
- принадлежность террористов к закрытому типу личности, когда окружающий мир видится в свете «единственной истины», при этом постоянное непосредственное соприкосновение со смертью приводит к тому, что в смерти, своей или чужой, видится единственный путь решения вставших перед ними проблем.
Кувшинов В. И., исследуя психологические условия реализации насилия в конфликтном взаимодействии, выявил, что лица, отбывающие наказание за убийство или нанесение тяжкого вреда здоровью, к числу высоко значимых качеств личности отнесли «самоконтроль, сдержанность и самодисциплину», «смелость в отстаивании своего мнения, своих взглядов», то есть ценности борьбы, противостояния и конфронтации, в то время как такие инструментальные ценности, как «широта взглядов, умение понять чужую точку зрения, уважать иные вкусы, обычаи, привычки», «чуткость, заботливость» и «терпимость к взглядам и мнениям других, умение прощать другим их ошибки и заблуждения» занимают в их иерархии последние позиции [4, с. 12].
Второй подход — социальный, рассматривающий причинами террористических деятельности различные социальные аспекты общественной жизни. Изучением социальной детерминанты терроризма занимается широкий круг ученых: философов, социологов, политологов, психологов.
Существует направление, объединяющее в себе два предыдущих. Его представителя считают, что условиями в реализации террористического поведения выступают как внутренняя природа личности человека, так и социальные условия его существования. Формирование террористического поведения, по мнению представителей данного направления, происходит под влиянием различных конфликтогенных факторов: как внешних, социальных (безработица, религиозные разногласия, низкий уровень жизни, социальное расслоение общества, различная субкультура и др.), так и внутренних, психологических особенностей личности. Ряд авторов считают, что природа терроризма обусловлена совокупностью социальных, социально-психологических и индивидуально-психологических факторов. При этом социально-психологические факторы, связанные с особенностями культуры, средой развития личности, её самоидентичностью) при определенных обстоятельствах могут стать доминантными, так как именно они детерминируют специфику процесса социализации и формирования личности [5, с. 7]. Некоторые ученые полагают, что возникновение и развитие мотивов террористических действий происходит в ходе семейного воспитания, а также под влиянием этнорелигиозных традиций и обычаев, призывов старших и авторитетных лиц [3, с. 234].
Для формулировки определения терроризма исследователям необходимо было выявить не только природу, но и сущность данного явления. Современными отечественными учеными она рассматривается в пяти аспектах.
Первый — политический. Многие российские философы, социологи, политологи и юристы определяют терроризм как одну из форм политической борьбы, как политику «устрашения, подавления политических противников, конкурентов насильственными мерами, вплоть до их физического уничтожения» [6] (Мороз Р. И., Конов Д. В., Карамян С. Г., Таран А. В., Новак С. Е., Ярошенко В. А., Чигарев Д. Ю., Чичулин Н. А., Каратуева Е. Н., Авдеенко И. П., Боташева А. К., Лазарев Н. Я. и др.). Ученые данного подхода под терроризмом понимают: «организационную форму политического насилия, при котором преступные насильственные акты используются в качестве психологического и иного давления на политических противников» [7, с. 8], «неконвенциональную форму политической деятельности» [8, с. 7], как одну из форм ведения войны, осуществляемой с военно-политическими целями [9, с. 12].
Второе направление исследования сущности терроризма связано с методами террористической деятельности, где в качестве родового понятия используется понятие «насилие». Представители данного подхода рассматривают терроризм как наивысшую степень насилия, носящего системный, наступательный и массовый характер [8, с. 10]. Такие агрессивные действия можно определить как мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред как одушевленным, так и неодушевленным объектам нападения, выражающееся в нанесении физического или психического вреда либо на уничтожение другого лица или группы. Они могут выступать в качестве средства достижения какой-либо значимой цели, способа психологической разрядки, а также способа удовлетворения потребности в самореализации и самоутверждении [10, с. 20] и проявляются в виде несбалансированности психических процессов, дезадаптивности, нарушении процесса самоактуализации, уклонении от нравственного и этического контроля над собственным поведением [4, с. 7]. Представители данного подхода изучали насильственную агрессию как одну из негативных форм девиантного поведения (Ганнушкин П. Б., Ильин Е. П., Гилинский Я. И., Лунеев В. В., Менделевич В. Д., Ратинов А. Р. и др.), агрессивное и насильственное поведение в рамках психологии толпы (С. Московичи, Д. Майерс, Журавлёв А. Л., Назаретян А. П. и др.), проблему взаимосвязи конфликтности в обществе и терроризма (Назаретян А. П., Лазарев Н. Я., Витюк В. В. и др.), личностные особенности индивидов, демонстрирующих насильственное поведение (Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Кудрявцев И. А., Левитов Н. Д., Ратинова Н. А., Эминов В. Е. и др). Терроризм как насилие может выражаться в виде прямых действий (терактов), вербальных актов (угроз) и косвенных проявлений (психологических последствий). В 2006 году, терроризм как «идеология насилия» [11] был закреплен в российском законодательстве.
Юридическое закрепление термина «терроризм», а также установление в нормативно-правовых актах наказания за действия, связанные с террористической деятельностью, привели к появлению третьего направления, представленного, главным образом, в юридических работах. Представители данного подхода представляют терроризм как преступную деятельность. Изучением роли и соотношения социально- и индивидуально-психологических факторов в генезисе преступного поведения, мотивации различных видов правонарушений, роли различных мотивов в преступном поведении, особенностей психических состояний в условиях преступного деяния, психологии групповых преступлений занимаются представители криминальной психологии (Пастушеня А. Н., Падун О. А., Разумова Е. М., Осипян Н. Б., Потапенко О. А. и др.). Если правовые нормы, объединенные в свод законов, не интериоризированы, не приняты террористом, то теряется значимость надежной саморегуляции в эмоционально-напряженной криминогенной ситуации [4, с. 8]. Террорист становится субъектом террористической деятельности несмотря на то, что нарушение правовой нормы влечёт за собой реальное наказание.
Представители четвертого подхода, изучая сущность терроризма, делают упор на психологическую составляющую. Сторонники данной позиции главным признаком терроризма считают элемент устрашения. Сам термин «терроризм» происходит от латинских слов «TERRERE», что означает «дрожать, трепетать, приводить в дрожь», и «DETERRERE», переводимое как «испугаться» [12]. В толковом словаре Владимира Даля «терроризм» определен как «устращивание, устрашение смертными казнями, убийствами и всеми ужасами неистовства» [13]. Русский языковед С. И. Ожегов выделил два значения слова «террор». Первое — «устрашение своих политических противников, выражающееся в физическом насилии, вплоть до уничтожения» и второе — «жесткое запугивание, насилие» [14]. Для вышеобозначенных определений характерен эмоциональный, чувственный аспект, чем активно пользуются представители террористических организаций всего мира. Одной из экстравертивных функций современного терроризма является устрашающая, порождающая с помощью терактов страх, который разрушает духовный мир человека [9, с.14]. Устрашение в террористической деятельности — это более эффективное орудие манипулирования сознанием, чем физическое насилие, так как страх деморализует субъект и парализует его волю к сопротивлению. Чеченский террорист С. Радуев в своих выступлениях перед адептами в 1997 г. основной задачей боевиков-террористов определял создание обстановки «смертельного ужаса», усиление среди населения чувств «растерянности и страха» [15]. Результаты проведенного Быховец Ю. В. исследования показали, что наиболее часто используемыми определениями террористического акта стали слова «страх» (53,4 %) и «смерть» (45,3 %), большой процент респондентов употребили такие понятия как «боль», «беда», «кровь», «слезы» [16, с. 14]. Террористические акты вселяют в человека чувства страха и неуверенности в будущем. Субъективная «картина мира» индивида, представляющая собой систему образов о мире, месте человека в нем, представлений о взаимоотношениях человека с действительностью, а также убеждения, идеалы, ценностные ориентации и духовные ориентиры, становятся зыбкими. Человек начинает ощущать свою уязвимость. Его жизнь, относительно мирная, представляется теперь все более опасной, когда риск погибнуть от рук террористов высок. Многие учёные подчеркивают нацеленность террористической деятельности на создание в обществе атмосферы страха и паники (Цопанова А. В., Мкртычян А. А., Робинов А. А., Белая Е. В., Мальсагов М. Г., Пейсахов Т. А., Муфтахова Ф. С., Чудинов С. И., Лобсанова Т. А., Быховец Ю. В., Тарабрина Н. В. и др.). Муфтахова Ф. С. назвала сущностью терроризма — страх, а целью террористов — создание невротического страха, который вызывается у людей применением насилия [17, с. 9]. Чудинов С. И. определил терроризм как стратегию психологического устрашения систематическим насилием, введя понятия «прямого» (цель, поражаемая в конкретной акции) и «косвенного» объектов терроризма [18, с. 13]. Многие авторы выделяют категорию лиц, «косвенно» пострадавших от терактов: население, опосредованно вовлеченное в ликвидацию последствий терактов через административные структуры и СМИ (Ястребов В.С), лица с психоэмоциональными нарушениями, индуцированными рассказами очевидцев, СМИ, беспокойством и поисками родных и близких (Рудовский А. А.), «вторичные жертвы», у которых развились невротические реакции (тревожно-фобические, депрессивные) в результате получения информации о событии (Писаренко В. М.), косвенные жертвы терактов, ставшие их свидетелями посредством СМИ (Ениколопов С. Н.). Мкртычян А. А. в своей работе определил террористический акт как оружие психологического воздействия на массовую аудиторию, цель которого — негативные психологические последствия, носящие долговременный характер. Среди таких последствий он выделил посттравматическое стрессовое расстройство, страх, панику, «Стокгольмский синдром», которые назвал преобладающими [19, с. 12]. При этом стрессором, способствующим возникновению у индивида посттравматического стресса, выступает не только теракт, но и само представление о «террористической угрозе» [20, с. 12]. Последствия современных террористических актов — это не только человеческие жертвы и разрушенные здания. Наиболее опасным результатом терактов становятся последствия пролонгированного действия, распространяемые на всё общество в целом: деформация общественного сознания, разрушение ценностей, религиозная и этническая нетерпимость.
Авторы ещё одного, пятого, подхода акцентируют внимание на социальной природе терроризма, абсолютизируя его обусловленность совокупностью социальных факторов (экономических, идеологических, криминологических, религиозных, этнических и др.). Терроризм, по мнению приверженцев данного подхода, — продукт постоянного взаимодействия широкого спектра негативных факторов политического, правового, религиозного, экономического, криминального характера, а также болезненных процессов в межнациональных и межконфессиональных отношениях [21, с. 3], «результат противоречий развития социальных систем, деструктивный способ разрешения системных социальных конфликтов [22, с. 14]. Террористические действия выступают в качестве рискогенного фактора социальных изменений, которые, находясь в зависимости от фундаментальных общественных структур, индивидуальных интересов, оказывают модифицирующее воздействие на различных уровнях социальной организации общества [23, с. 14–15].
Несмотря на такое разнообразие мнений в определении сущности терроризма, данному явлению, в той или иной степени, присущи все вышеперечисленные аспекты.
Таким образом, несмотря на огромное количество материала, посвященного рассмотрению терроризма, в современном научном сообществе сложилось несколько подходов к изучению природы и сущности данного феномена. Такое положение обусловлено как сложностью самого явления, так и спецификой предмета исследования каждой науки. Становится очевидным, что необходимо дальнейшее проведение научных исследований по проблеме терроризма с привлечением специалистов различных областей знаний.
Литература:
1. Материалы Четвертой международной научной конференции по проблемам безопасности и противодействия терроризму. Московский государственный университет им.М. В. Ломоносова. 30–31 октября 2008 г. Том 1. Материалы пленарных заседаний. Материалы Первой всероссийской научно-практической конференции «Формирование устойчивой антитеррористической позиции гражданского общества как основы профилактики терроризма».—М.: МЦНМО, 2009.—512 с.
2. Этнорелигиозный терроризм / Ю. М. Антонян, Г. И. Белокуров, А. К. Боковиков и др.; Под ред. Ю. М. Антоняна. — М.: Аспект Пресс, 2006. — 318 с.
3. Антонян Ю. М., Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е. Личность преступника. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. — 366 с.
4. Кувшинов В. И. Психологические условия реализации насилия в конфликтном взаимодействии: автореф. дис.... канд. псих. наук. — Курск: Кур. гос. ун-т, 2005. — 18 с.
5. Пейсахов Т. А. Кросскультурные особенности отношения молодежи к терроризму в условиях современной России: автореф. дис.... канд. псих. наук. — М.: Рос. гос. соц. ун-т, 2006. — 20 с.
6. Яценко Н. Е. Толковый словарь обществоведческих терминов [Электронный ресурс]. — URL: http://slovarnik.ru/html_tsot/t/terrorizm.html (дата обращения: 30.01.2015).
7. Мороз Р. И. Терроризм как форма политического экстремизма: тенденции развития в 1990–2004 гг.: автореф. дис.... канд. полит. наук. — М.: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, 2004. — 30 с.
8. Чичулин Н. А. Терроризм как неконвенциональная форма политической деятельности: Опыт, проблемы и пути противодействия: автореф. дис.... докт. полит. наук. — М.: Ин-т соц.-полит. исслед. РАН, 2005. — 53 с.
9. Кафтан В. В. Терроризм как общественное явление современности: Социально-философский анализ: автореф. дис.... канд. филос. наук. — М.: Воен. ун-т МО РФ, 2004. — 20 с.
10. Большой психологический словарь. — 4-е изд., расширенное / Сост. и общ. ред. Б. Г. Мещеряков, В. П. Зинченко. — М.: АСТ: АСТ МОСКВА; СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2009. — 811 с.
11. Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» // Информационно-правовой портал «Гарант» [Электронный ресурс]. — URL: http://base.garant.ru/12145408/#block_3 (дата обращения: 20.01.2015).
12. Латинско-русский словарь к источникам римского права (онлайн версия) [Электронный ресурс]. — URL: http://www.classes.ru/all-latin/dictionary-latin-russian-law-term-8165.htm (дата обращения: 25.01.2015).
13. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля // Яндекс словари [Электронный ресурс]. — URL: http://slovari.yandex.ru/~книги/Толковый %20словарь %20Даля/~Те/4/ (дата обращения 12.12.2014).
14. Толковый словарь русского языка Ожегова [Электронный ресурс]. — URL: http://www.ozhegov.com/words/35739.shtml (дата обращения: 25.01.2015).
15. Трошев Геннадий Николаевич. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала [Электронный ресурс]. — URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/troshev/index.html (дата обращения: 01.02.2015).
16. Быховец Ю. В. Представления о террористическом акте и переживание террористической угрозы жителями разных регионов РФ: автореф. дис.... канд. псих. наук. — М.: Ин-т психологии РАН, 2007. — 24 с.
17. Муфтахова Ф. С. Современный терроризм: специфика, причины, основные направления противодействия: автореф. дис.... канд. филос. наук. — Уфа: Башкир. гос. ун-т, 2006. — 18 с.
18. Чудинов С. И. Терроризм как социокультурный феномен: автореф. дис.... канд. филос. наук. — Новосибирск: Новосиб. гос. архитектур.-строит. ун-т, 2006. — 24 с.
19. Мкртычян А. А. Влияние средств массовой информации на психологические последствия терроризма: автореф. дис.... канд. псих. наук. — М.: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, 2012. — 37 с.
20. Быховец Ю. В., Тарабрина Н. В. Психологическая оценка переживания террористической угрозы: Руководство. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. — 85 с.
21. Шамов М. И. Государственная стратегия и политические технологии предупреждения информационного терроризма в современном российском обществе:автореф. дис.... канд. полит. наук. — Нижний Новгород: Нижегор. гос. ун-т им. Н. И. Лобачевского, 2007. — 24 с.
22. Гурба В. Н. Терроризм в регионах адатных культур: на примере Северо-Кавказского региона: автореф. дис.... докт. социол. наук. — Новочеркасск: Юж.-Рос. гос. техн. ун-т (Новочеркас. политехн. ин-т), 2011. — 56 с.
23. Щебланова В. В. Современный терроризм в глобализации социальных рисков: структуралистко-конструктивистский контекст: автореф. дис.... докт. социол. наук. — Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2010. — 39 с.
