Сказка, представляющая собой особый эпический жанр, всегда вызывала интерес у исследователей, и это в полной мере оправдано. Сказка является образцом духовных, культурных, эстетических ценностных ориентиров народа её создавшего, в ней бережно хранится многовековое идейное наследие, посредством которого отражается менталитет и национальная культура. Удивительно, как удалось сказке соединить в себе вымысел с реальностью; невероятные сказочные персонажи, красочные сюжеты переплетаются с базовыми философскими смыслами: в текстах многих сказок весьма лаконично описана идеальная модель мироустройства, с чётко обозначенным местом человека в данной системе, и это выражено в столь гармоничной композиционной структуре с использованием яркого языкового материала. Иными словами, сказка являет собой чудесный образец художественной образности и искусства слова.
В сравнении с другими фольклорными жанрами структурно сказка организована наилучшим образом, она находится в подчинении специфических фольклорных законов, влияние которых на другие жанры оказывается не столь существенным. Основными структурными компонентами любого сказочного текста являются пространство и время, поэтому изучение именно этих элементов композиции является непременным условием глубокого понимания содержательной стороны текста сказки.
Характерные признаки организации повествования, присущие русской волшебной сказке, были подробно описаны выдающимся русским фольклористом Владимиром Яковлевичем Проппом. Согласно мнению Владимира Яковлевича, пространство является основным композиционным элементом, именно в пространстве совершаются все действия героя, тогда как времени, выступающего в качестве реальной формы мышления, словно нет совсем. В. Я. Проппом был установлен не только сам факт пространственного преобладания в тексте сказки, но также были описаны и особенности композиции сказок. Основой повествования классической волшебной сказки является путешествие главного героя, которое подробно описано только лишь в местах остановок героя, таких как, например, избушка в лесу, иное царство и др. Зная эту особенность композиции классических сказок, можно выразить пространственное перемещение героя в виде формулы: «родной дом — иное царство — родной дом». Однако герой в процессе своего движения может совершать и дополнительные, предусмотренные сюжетом сказки остановки, которые не вносят никаких изменений в структуру формулы, например: «родной дом — избушка — иное царство — родной дом».
Согласно традиционным представлениям сказочный герой всегда движется в одном направлении, он никогда не отклоняется от выбранного курса и не возвращается в ранее посещённые им места. Поэтому такое движение называют однонаправленным. Метафорически композиционную структуру классической сказки можно представить в виде бус: нитка — это линия перемещения главного героя сказки, а бусинки — это те локусы, которые постепенно посещает герой, они последовательно нанизываются на «нитку» путешествия героя, создавая тем самым удивительную в своей простоте композицию волшебной сказки. Традиционно сказочная структура требует, чтобы герой покинул родной дом и отправился с какой-то целью в иное царство. Цель путешествия всегда строго обозначена в сюжете сказки, достижение этой цели способствует возвращению героя домой, где он женится или воцаряется. Следовательно, неотъемлемыми признаками любого путешествия являются, во-первых, наличие конкретной цели, а, во-вторых, уход героя из родного дома с конечным возвращением в него, что делает локус родного дома окаймляющим элементом формулы путешествия.
Все сказочные путешествия могут быть поделены на три больших класса: истинное, ложное и внесюжетное путешествия. Истинное путешествие полностью представлено в классической формуле сказочного путешествия. Ложное путешествие, как и истинное, начинается уходом героя из дома с определённой целью, однако затем герой возвращается снова домой, поскольку ему не удаётся с первого раза достигнуть поставленной цели; он совершает ещё одно путешествие, которое становится уже на этот раз истинным, выполняет свою задачу и возвращается домой. Внесюжетное путешествие ставит перед главным героем задачу, которая не предусмотрена традиционной формулой классического развития сюжета.
Традиционно в русской волшебной сказке описано только одно путешествие, и оно как раз и является истинным. Логично считать, что ложное путешествие, при его наличии, должно предшествовать истинному путешествию, при этом значительно изменяя композицию сказки. Значение и место в композиции сказки внесюжетного путешествия остаётся неоднозначным: такое путешествие, как и истинное, имеет определённую цель, но ни эта цель, ни место, куда должен отправиться герой, чтобы её достичь, не учтены сюжетным рядом сказки. Внесюжетное путешествие встречается, как правило, в оригинальных, отличающихся новаторством сказках, делая их при этом более занимательными. Итак, именно пространство лежит в основе путешествия главного героя, а, следовательно, и в композиционном построении классической волшебной сказки.
Теперь перейдём к рассмотрению временной организации сказочных текстов. Для сказочного фольклора характерны свои специфические приёмы изображения времени, которые существенно отличаются от принятых в художественной литературе. Отечественными фольклористами выделяются следующие основные особенности построения сказочного темпоса: а) условность–историчность; б) закрытость–открытость; в) равномерность–неравномерность; г) направленность; д) завершённость [5]. Сказки, являясь продуктами воображения, фантазии, описывая события, происходившие в очень давние времена, создают упорядоченное поле времени. Реалистичность происходящего в сказке не является её главным признаком, но сказку следует понимать как модель мироустройства, организации пространства и времени, являющиеся самоорганизованными, независимыми, замкнутыми и не выходящими за пределы сюжета компонентами.
Русский сказочный текст характеризуется совершенно особой темпоральной структурой, характерные черты которой связаны с особенностями построения всей композиции внутри этого жанра. Известные русские фольклористы — В. Я. Пропп, Е. М. Мелетинский, С. Ю. Неклюдов — определили, что в темпоральной структуре русских сказок присутствуют и динамические, и статические элементы [3]. Динамические эпизоды отличаются постоянным развитием сюжета повествования и действий героя. В противовес динамике, статика волшебной сказки скрыта в наличии частей, которые обеспечивают связь динамических сюжетообразующих элементов с элементами, не задействованными в непосредственном развитии действия.
Благодаря этим специфическим особенностям построения сюжета в сказке зарождается особый хронотоп. Статические элементы отражены в неопределённо — отдалённом времени, которое было названо Н. М. Герасимовой, относительным, поскольку в нём прослеживается авторская позиция, рассказчик противопоставляет своё время времени действия героев. В противоположность относительному времени существует абсолютное событийное время, вобравшее в себя динамические черты сказки [1].
Многие фольклористы отмечают такое свойство сказочного времени как замкнутость. Начало сказки складывается из небытия, отсутствия времени и событий, и завершается сказка намеренно подчёркнутой остановкой времени, констатацией наступившего отсутствия событий (благополучие, свадьба, пир, смерть). Действие сказок начинает своё развитие из вечности, временной неопределённости, а затем, постепенно раскрывая некоторые детали пространственно-временной организации, возвращается в вечность. Реализация концепта «вечность» в сказках указывает не столько на вечный ход событий, сколько на неизменность создавшегося «правильного» порядка вещей и отношений между людьми. Интересно, что основу развития сказочного сюжета представляет своеобразный цикличный путь героя, который берёт своё начало из вечности, движется к относительной определённости во времени, а затем снова возвращается в вечность, которая рассматривается как единственно правильный, справедливый и счастливый жизненный путь героев. В этих фиксированных темпоральных формулах запечатлён навечно сложившийся порядок вещей и ход мыслей, а также идеи о всеобщем благоденствии и идеальном миропорядке. Тем самым, эстетически гармоничная временная организация сказки построена на мечтах о вечном счастье, удаче, составляющих основу всей жизни героев.
По мнению многих ученых-филологов, темпоральная структура сказочного текста выражается следующими традиционными формулами: во-первых, с помощью наречий и прилагательных, имеющих временное значение неопределенно-большой длительности (долго-долго, много-много и др.) Эти формулы помогают также создать ощущение пространственной таинственности в тексте сказки. Во-вторых, сказка использует числительные, которые предназначены для того, чтобы охарактеризовать значение обобщённого количества («три», «десять», «тридцать»): «…шёл он дорогою, а больше стороною три месяца и пришел к иному королевству».., «…ехал он ровно тридцать дней и тридцать ночей, и приехал в китайское государство.»... Использование таких числительных служит некому магическому ритуалу для перевода героя в «иной» мир, в область непознанного. В-третьих, словесные формулы, посредством которых демонстрируется неопределенность длительности (ни много ни мало, много ли мало ли, долго ли коротко ли). В-четвертых, время в сказке предстаёт как способ организации продолжительности перемещения героя. Это достигается при помощи определенных логических формул преодоления времени разного рода деятельностью. Время часто предстаёт на уровне предметов и чувств, оно обозначается через конкретные категории ощущений: «...уж железные башмаки истаптываются, железный колпак изнашивается, костыль ломается, просвира изглодана, а красная девица все идет да идет, а лес все чернее, все чаще…» [5].
Удивительным образом сказке удаётся представить универсальность времени, разное его ощущение разными героями, а также само его выражение. Временные характеристики сказочного текста передаются как посредством особых лексических формул, создающих внутреннюю структуру сказки, так и посредством философских идей. На уровне древних взглядов человека сказка закрепила идею глубины и непостижимости времени, а также тесную связь пространства и времени. Залогом сохранения значимости сказки для многих поколений является заложенная в ней мысль о замкнутости, цикличности и вечности представленных в ней идей.
Подводя итог, следует отметить, что без изучения особенностей структуры сказочного повествования, взаимодействия различных компонентов текста невозможно постижение глубины фольклорного текста. Пространство и время, как основные структурные компоненты сказочного текста, отражают идейные философско-культурологические особенности народа его создавшего. И, как известно, каждый текст создан для прочтения в будущем, следовательно, народная сказка, как выражение народного духа, являет собой своеобразный «заговор» на сохранение национального характера будущих поколений.
Литература:
1. Герасимова Н. М. Пространственно-временные формулы русской волшебной сказки — Русский фольклор. Л., 1978.
2. Комлева, Г. А. Пространственная композиция фольклорной сказки: сборник научных трудов Карельского государственного университета — 67–73 с.
3. Мелетинский, Е.М., Неклюдов, С.Ю., Новик, Е.С., Сегал, Д. М. Структура волшебной сказки. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001.
4. Пропп, В. Я. Морфология волшебной сказки — М.: Лабиринт, 2001.
5. Суслов, А. А. Темпос русской волшебной сказки: сборник научных трудов Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники.
