Русская культура уникальная. При ее изучении рассматриваются такие понятия, как «русская идея», «русский характер». Ещё один феномен русской культуры, который является пристальным объектом внимания, является «русская душа».
Во-первых, многие российские историки и философы на протяжении долгих лет в своих трудах пытались объяснить, почему русские, например, в отличие от европейцев, не умеют радоваться искренне, почему мрачность и холодность — это доминирующая черта. Николай Бердяев, российский философ Нового времени, как и его предшественники, проводил параллель между географией страны и «географией душевной» [2]. По мнению таких учёных как М. С. Уваров, А. А. Зализняк, И. Утёхина, русские люди просто «задавлены» огромным пространством, в котором утопает и растворяется их недосягаемость. Русская душа «пришиблена ширью», а духовная энергия заключена внутри самого человека. При этом терпение и смирение — это способ самозащиты и самосохранения русского человека, для которого него не существует структурированности, что так же обуславливается наличием огромного жизненного пространства, чего нельзя сказать о европейцах, у которых всё четко выстроено и запланировано.
Во-вторых, можно говорить о том, что русская культура имеет «двойную природу». Противопоставление таких полярных сторон как «Восток — Запад» помогает наиболее точно рассмотреть, в чём заключается эта «двойственность». Достаточно вспомнить историю, чтобы увидеть, что Россия то противопоставляет себя миру Запада, то пытается стать похожей на этот мир. Сами русские приписывают западному человеку рациональность, уверенность, динамизм, а восточному — застой, суеверие, фатализм. Однако эти качества присущи и русским. Всё это делает культуру России неоднозначной.
Противостояние Запада и Востока — это явление, которое всегда будет присутствовать в российской культуре, достаточно вспомнить противостояние двух направлений: «славянофилов» и «западников». Кроме того, комплекс русской культуры двойственен благодаря богатым историческим событиям, которые произошли в России, начиная от крещения Руси и заканчивая гражданской войной 1918–1922 г. ХХ века. При смене культурных традиций и устоев, когда новые элементы начинали входить в жизнь человека, осуществлялся переход, который сказывался отрицательно на жизни человека. Старая модель культуры решительно отторгала всё новое: приходилось менять образ жизни, привычки, привыкать к новому, либо решительно не принимать всё новое и неизведанное, что, впоследствии, приводило к распаду, отвержению и бунту [1].
Ещё начиная с древности, Россия воспринималась как страна, в которой нет цивилизации. Но после того, как пала Византийская империя, Россия, став хранительницей православной культуры, «Святой Русью», превращается в особую и неповторимую державу, возникает такая идея как «Москва-третий Рим».
Для выживания в этом не простом мире двойственных идеалов, этой «поляризованной системе», у русского человека идёт развитие систем компенсации, которые позволяют ему, с одной стороны, реализовать жизненные цели, а с другой — сохранить облик «богоугодного человека». Среди этих механизмов выделяются: 1) поддержание горизонтальных социальных связей (как общественных, так и семейных); 2) подавление личностного начала и консервация властных отношений (на примере крепостного права в Российской империи); 3) формирование «низшей культуры» как отражения всех человеческих пороков, которые человек старается спрятать и скрыть. Данные механизмы являются не только компенсаторными, но и защитными. Однако если рассматривать каждого человека как личность и индивидуальный психологический организм, то можно сказать о том, что двойственность бытия нельзя преодолеть именно на индивидуальном уровне. Причина заключается в том, что в культуре «среднего» уровня нет определенных интегративных механизмов, которые могут способствовать реализации основных жизненных принципов первой части жизни человека. Поэтому процесс индивидуализации является затруднительным, особенно на первых этапах его реализации. Отрыв от коллектива в русском понимании всегда являлся чем-то противоестественным, в каком-то смысле даже «противозаконным». Но, если этот этап будет преодолён, но на следующих уровнях человеку будет проще преодолеть проблемы. Что касается обычной жизни, это двойственность заставляет человека жить и разрываться между разными полюсами. Эти два полюса символизируют пошлость и подвиг.
Западным культурам был свойственен культ домашнего очага и быта, что рассматривалось как что-то низкое, альтернативное другой культуре, что говорило о начале её упадка.
Однако с позиций Запада Россия так и осталась варварской страной, в которой заключена колоссальная агрессивная энергия разрушения [4]. Русская цивилизация и культура веками складывалась из двух культур, западной и восточной. «Разрыв» между двумя разными цивилизациями сказывался очень заметно: с Западом Россия имела общие корни в христианстве, однако непринятие элементов западного образа жизни неизбежно придавало маргинальность и изоляцию миру православия. Две крайности этой сферы жизни — духовность и шутовство — так же указывают на биполярность российской культуры. Благочестие и веселье всегда противопоставлялось друг другу, но в середине 17 в. началось гонение на шутов и скоморохов, поскольку православие не признавало смех и считало излишнее веселье грехом. Однако положение скоморохов несколько улучшилось после реформ Петра I, но равновесие не было до конца восстановлено. Деление жизненного пространства на «чистое» и «нечистое» ещё больше усугубило двойственность русской культуры и образа жизни в целом. Промежуточного пространства так и не сформировалось.
Если рассматривать двойственность культуры с психологической точки зрения и связать его с феноменом «русского характера», который мы упомянули выше, то в данном контексте можно говорить о том, что индивидуальность и индивидуальный путь развития никогда не был ни главной чертой русского характера, ни определяющим культурным элементом. Сфера ценностей всегда находилась в коллективе, что нашло отражение в ее соборности. «Мы» всегда преобладает над понятием «Я». Коллективизм подавлял ту индивидуальную энергию, что приводило к закрытости, молчанию и смирению. [2]
Поведение — это аномалия, как колдовство, бродяжничество и разбой. Все эти формы поведения являлись противопоставлением рутинной обычной жизни, некой «прививкой». Но они так же, как и скоморохи, были отвержены, целостность психологического мира продолжала разрушаться, целостность утрачивалась. В одиночку решить задачи и человеческие проблемы могут лишь святые, но никак не обычный человек. Поэтому удел простых смертных — лишь поклоняться этой святости, но при этом опускаться на самое дно и совершать грехи. Убивать и чтить святость, воровать, но не считать деньги главным богатством в жизни — это одна из отрицательных черт русского человека. Русский сам до конца не может определиться кто он — то ли гений-спаситель, то ли вселенский недоросль. Сам себя он не бережёт, поражает своей неумолимой неприкаянностью к воображению. Русский человек способен выжить там, где жить нельзя — в кинутом краю родном, живет, не смотря на то, что край этот пуст и его давно никто не ждёт. Эта мысль в очередной раз подчёркивает эту «биполярность» в характере русского человека. Он до конца не знает кто он, гений или безумец, не жалея своих жизненных сил, русский человек живет, тратит свои силы чтобы выжить, но при этом на свою жизнь внимание особо не обращает, стараясь жить больше для коллектива, нежели для себя.
Образование сегодня, по нашему мнению, должно учитывать эти ментальные свойство русского человека. Обращение к высшей духовной силе, которая помогала русским выжить и преодолеть все сложности, то есть обращение к православным святыням нельзя переоценить: оно спасительно, в особенности в обстановке торжества эгоцентризма и нравственной грязи, прямых дефектов образования и воспитания, общего отношения к культуре. Надо помнить, что религия и сближает людей и одновременно противопоставляет свою общность другим общностям, сформировавшимся на базе иных ценностей.
Литература:
1. Fando R. A., Valeeva E. V. Conflict harmonization between natural-science and art education// Science and Education: materials of the international research and practice conference International Research and Practice Conference. Wiesbaden, 2012.С. 643–646.
2. Бердяев Н. А. «О власти пространств над русской душой». Статья в книге «Судьба России» М., 1918 г. (переиздана в Москве в 2007 г.).
3. Фортунатов Н. М. Жизнь провинции как феномен духовности. Междунар. науч. конф. 18–19 апр. 2005 г. / редкол.: Е. В. Гневковская, Л. В. Рацибурская, Н. М. Фортунатов (отв. ред.). Нижний Новгород, 2006.
4. Фортунатова В. А. Пушкинская культурология. — Б. Болдино: Гос. лит.-мемориальный и природный музей-заповедник А. С. Пушкина «Болдино. 2012. Сер. Серия «Монографии участников «Болдинских чтений»
