«С оружием, бегите, патриоты, чтобы бороться и умирать, или побеждать» [1, с. 359–360]. Слова этой песни произносились как молитва всеми сражающимися за свободу Испании, когда в 1808 году в страну вторглись французы во главе с Наполеоном. Этот эмоционально-насыщенный пропагандистский лозунг убеждал в необходимости борьбы против оккупантов, воздействуя на патриотические чувства испанцев.
Испания, находившаяся на периферии Европы и оказавшаяся в начале XIX века в политической изоляции на международной арене, благодаря подобным ярким воззваниям и памфлетам стала близкой и понятной России.
Конец XVIII — первая половина XIX века для России и Испании характеризуются общностью исторического развития. Это были две страны, стремящиеся к сохранению абсолютизма, с сильнейшим влиянием церкви, так тесно связанной с государством и являвшейся одним из тех институтов, который так сильно оказывал влияние на общество. Возможно, именно поэтому испанская пропагандистская литература нашла такой небывалый отклик среди русского общества. Наполненная героизмом, она стала ценной для России, поскольку в грядущей войне русскому народу предстояло отстоять свою великую державу. И русское правительство осознавало, что при правильном воздействии на массы, пропаганда будет эффективным средством в борьбе с Наполеоном.
Внутри самой Испании, пропаганда также сыграла для народа роль объединяющего фактора. Сразу после вторжения французских войск на территорию Испании, испанские патриоты начали активную деятельность по информированию масс. В первую очередь, перед ними стояла цель донести до международной общественности истинное положение дел в Испании. Ведь пропаганда велась не только с испанского фронта. Наполеон был прекрасным стратегом, а пропаганда — это такая же неотъемлемая часть любой войны, это часть политики, которая велась особыми методами.
Пропаганда Наполеона не отличалась правдивостью информации. Чтобы влиять на общественное мнение, он пользовался и такими методами, как подкупи иностранный печати (известно, что пытался практиковать при борьбе с Англией).
Поэтому у испанской и российской стороны была дополнительная задача — нейтрализация пропаганды противника. Русский военный министр Барклай де Толли считал, что антинаполеоновская пропаганда должна вестись столь же тщательно, как сама подготовка к войне [2]. Так главным средством распространения информации стало «слово».
В условиях противостояния общему противнику, у России и Испании сложилась взаимная заинтересованность в сотрудничестве. Поэтому оказавшаяся в международной изоляции Испания в поисках зарубежной поддержки и помощи в войне против Наполеона, обратилась к России как к одному из возможных союзников. Главным потенциальным союзником испанских патриотов стала Великобритания. Также Испания пыталась заручиться поддержкой Австрии, Швеции, Пруссии. Валенсийская хунта в конце мая 1808 года попыталась достичь перемирия с Англией, хунта Мурсии пыталась договориться о кредите в Лондоне, а хунта Астурии просила англичан о поставках оружия и военной помощи для защиты береговой линии [3, с. 93]. Стремления Великобритании по оказанию помощи, были очевидны. Как для Франции, так и для Великобритании, Испания представляла экономическую важность. Наполеон стремился сделать Испанию частью французской империи, а Англия ждала от Испании экономических и торговых преимуществ. Так, в июле 1808 года Англия объявляет о желании заключить мир с представителями законного правительства Испании, то есть с патриотами чтобы поддерживать и содействовать Испании в борьбе с Наполеоном. Следующий шаг хунты был направлен на сближение с Россией. Российская империя была наиболее благоприятной почвой для пропагандистской деятельности повстанцев. Ведь до испано-французской войны отношения между Россией и Испанией представляли собой исключительный пример миролюбивых отношений. Даже не смотря на то, что к началу освободительной войны в Испании связанная договором с Францией Россия не могла оказать помощь ранее дружественной стране.
Переговоры испанских повстанцев с Россией шли вплоть до заключения секретного союзного договора в 1812 году. Помощь от России пытались получить разными путями: испанский государственный деятель граф Хосе Флоридабланка предлагал скрепить союзнические отношения стран при помощи брака Фердинанда VII с представительницей российской императорской семьи; не смотря на условия Тильзита, при помощи посредников (А. Де Коломби с испанской стороны и тайный советник Александра I Р. А. Кошелев) велись тайные переговоры. Летом 1811 года обсуждалась возможность заключения договора сразу с Испанией, Великобританией и Россией [4].
Так, не смотря на то, что в начале XIX века в западном направлении внешней политики, Александр I придерживался политики нейтралитета, попытки Наполеона I с целью подорвать авторитет России на международной арене, привели к выступлению Александра I против него. И в условиях напряженной международной обстановки и психологической напряженности, чувства двух наций получили зримые проявления.
Официально считается, что испанская пропаганда и один из самых знаменитых памфлетов того времени [5], появляются в России только к 1812 году, в связи со сменой политической курса Александра I. Но, известно, что памфлет был известен общественности к концу 1808 года то есть сразу после его создания. Правда публиковалось оно на французском и немецком языках и поэтому было доступно только дворянству.
Нашедшее отражение в культуре, «Дней Александровых прекрасное начало» способствовало развитию и проникновению в массы информации о том, что творится в мире. И в связи с большим патриотическим подъемом в стране, расширяется интерес к истории, подъем общественной мысли способствует привлечению внимания к социальным и политическим вопросам. Как отзвук на события времени происходит оживление в общественной жизни — появляется больше журналов, альманахов. И к 1812 году страну захватывает волна «испанофильства» [6, с. 98]. Русские газеты 1812 года переполнены новостями о испано-французской войне. Передовыми журналами тех лет можно равноправно назвать «Сын Отечества», издававшийся под редакцией Н. И. Греча с 1812 года и журнал Карамзина «Вестник Европы». Журнал «Вестник Европы» особо ценен тем, что в момент военных действий Наполеона, в нем открывается отдел «иностранных новостей», а впервые корреспонденция с театра военных действий, обзоры военных событий появляются в журнале «Сын Отечества» Н. И. Греча. В предисловии к публикации прокламации Верховной Севильской хунты от 17 июня 1808 года, редакция журнала писала: «Происшествия, случившиеся в 1808 году в Испании, беспримерны в летописях мира. Надеемся заслужить одобрение читателей, сообщая им важнейшие акты, относящиеся к новейшей истории» [7].
Во время Отечественной войны 1812 года из кружка литераторов, сложившегося вокруг типографии при Штабе Главной Армии М. И. Кутузова, создается военно-походная типография. Листовки, или так называемые «летучие листки» — были основным изданием выпускавшимся при походной типографии, которые использовались в качестве агитационно-пропагандистских документов в 1812–1813 г [8, с. 38]. По жанру они напоминали или воззвания, обращенные к армии противника и к народам Европы, или периодические сообщения сообщающие о ходе военных действий и развернутые описания отдельных этапов кампании. Выпуск листовок испанским и португальским солдатам, ровно как и пропаганда освободительного движения на Пиренейском полуострове, занимал важнейшее место в агитационных усилиях походной типографии на всем протяжении войны. Наиболее благодатную почву для русской агитации представляли собой испанские и португальские участники похода в Россию:
«Испанцы и португальцы! Оставьте, наконец, знамена вашего смертельного врага, служите отныне только делу вашей родины и религии, последуйте примеру благородных усилий ваших соотечественников, и провидение благословит ваше славное предприятие.
Император Александр I, друг всех угнетенных народов, предлагает вам средство, переправившись через море, снова увидеть родную землю и освободить ее от иноземного порабощения» [9].
Призывы к героической борьбе и начало формирования образа врага русской общественной мысли восходит к событиям, произошедшим еще до проникновения в Россию испанской пропагандистской литературы. Начало формирования образа Наполеона началось с создания русского мифа о французском «Антихристе» связанное с проникновением перепечаток из иностранных европейских газет. Начало военных действий Наполеоном в Европе способствовало формированию образа императора, как тирана, захватившего бесчестным путем власть, нарушителя мирной жизни, и, наконец, «Антихриста».
С 1806 года Святейшим Синодом, по указу Александра I начинает читаться воззвание, где Наполеон предстает как Антихрист, которой несет опасность не только отечеству, но и вере христианской. Оглашавшиеся по воскресеньям и праздничным дням, объявления в храмах провозглашали будущую войну, как борьбу с поработителем человечества, и с «неистовым врагом мира и благословенной тишины».
И затем, во время испанской войны за независимость, в рассылаемых по всему миру памфлетах, вновь звучит олицетворение Наполеона с «Антихристом». И это не случайно. Расчет был сделан на то, что в общественном сознании, с помощью созданного стереотипа, созреет ассоциация французского правителя с существом, имеющим злую сущность противящуюся святой вере.
В испанском «Гражданском катехизисе», печатавшемся на страницах газет, также звучит идея о сущности Наполеона:
«- Сколько он имеет естеств?
— Два: сатанинское и человеческое» [10, с. 53].
А для Испании — оплота католицизма и православной России, такое олицетворение воли поневоле настраивало общество на нужный лад.
И расчет себя оправдал. Образ французского безжалостного завоевателя слился с «Антихристом» и породил небывалый общественный резонанс. Народ был охвачен духом патриотизма, звучали призывы к борьбе.
А 6 июля 1812 года вновь прозвучало воззвание Синода. В первый воскресный и праздничный день перед началом обедни, по постановлению Св. Синода, был обнародован в церквях манифест; потом совершалось литургическое пение о ниспослании победы над врагом, которое затем служилось ежедневно — «воззвание ко всем благоверным чадам русской церкви». Воззвание гласило:
«С того времени, как ослепленный мечтою вольности народ французский ниспровергнул престол единодержавия и алтари христианские, мстящая рука Господня видимым образом тяготела сперва над ним, а потом, через него и вместе с ним, над теми народами, которые наиболее отступленно его преследовали.
...Ныне эта година искушения касается нас, Россияне. Властолюбивый, ненасытимый, не хранящий клятв, не уважающий алтарей враг, дыша столь же ядовитую лестию, сколько лютую злобою, покушается на нашу свободу, угрожает домам нашим и на благолепие храмов Божьих еще издалеча простирает хищную руку» [11, с. 16–18].
Таким образом, церковь выступала как инструмент политической пропаганды государственного курса. Следовательно, синодальная агитация против Наполеона была и политическим актом.
В основном, испанские события находили отклик в описании героизма испанской нации или сравнении России и Испании как двух стран, которые мобилизовав все внутренние ресурсы страны, смогли выстоять против врага. Поэтому процент описания боев или других подробностей политической жизни Испании, которые русская общественность могла черпать со страниц журналов, был достаточно мал. Исключение могли составлять воспоминания, авторами которых были люди, непосредственно связанные с боевыми действиями.
Война за независимость в Испании повлияла не только на русскую общественность, подняв за собой патриотическую волну, но и на формирование взглядов декабристов. Таким образом, возникновение декабристов было не только ответом на внутренние процессы происходившие в стране (разочарование относительно либерализма Александра I, реакционный внутриполитический курс, создание военно-полицейского режима с помощью А. А. Аракчеева), но и реакцией на международные события начала века.
Подводя итог, можно отметить, что волна «испанофильства» нашла отражение в каждой сфере жизни русского общества. Для политической сферы это выразилось в лавировании Александра I, пытающегося на определенном этапе, с одной стороны порвать отношения с враждебной Францией, а с другой стороны, поддержать Испанию — что противоречило условиям Тильзитского договора.
Социокультурная сфера — после известий о мужественной борьбы испанцев, как никогда раньше стали актуальны товары, ранее не пользовавшиеся спросом. На книжных полках вновь появлялись словари, учебные пособия по изучению испанского языка. Возможно, в условиях надвигавшейся войны, именно эта сторона жизни общества становится наиболее значимой на данном историческом этапе. Мысли человека, идеи, представления, формируемые испанской пропагандой влияли и на практические действия. Крупным общественным переменам испокон веков предшествовали изменения в сознании людей.
При том характерно взаимопроникновение и влияние друг на друга. Так, например, политическая сфера влияла на культуру, так как именно Александром I выстраивалась определенная линия политики в области культуры, а в свою очередь редакторы популярных журналов отражали в своем творчестве определенные политические взгляды и позиции, а именно, через печатные издания велась пропаганда политического курса Александра I.
Литература:
1. Guerra de la Independencia. Proclamas Bandos y Combatientes. Madrid. 1979.
2. 16 апреля 1812 года издается указ, согласно которому ведется антифранцузская военная пропаганда в рядах армии. Возможно, этот проект имеет прямое отношение к Барклаю де Толли, но авторство проекта не установлено.
3. Аникеева Н. Е., Ведюшкин В. А., Волосюк О. В., Медников И. Ю., Пожарская С. П. История внешней политики Испании. М., 2013.
4. Там же. С. 97.
5. Французы в Гишпании, или Описание событий, сопровождавших похищение гишпанской короны и коварных средств, употребленных императором французским для достижения сей цели. — СПб.: Б. и., 1812.
6. Алексеев М. П. Русская культура и Романский мир. М., 1985.
7. Сын Отечества, 1812. № 5. С. 194–196.
8. Лотман Ю. М. Походная типография штаба Кутузова и ее деятельность // 1812 год. К стопятидесятилетию Отечественной войны М., 1962.
9. Там же. С. 38.
10. Сын Отечества. СПб., 1812. № 2.
11. Военский К. А. Русское духовенство и Отечественная война 1812 года. М., 1912.
